Кадий эфенди что за должность
Опубликовано: 02.10.2024
Жёны султанов в Османской империи носили титул кадын-эфенди. Это были женщины, родившие дочерей от султана. Иногда кадын-эфенди становилась бывшая жена-султанша потерявшая сына, но имевшая дочь. Султан мог иметь от четырех до восьми жён. Первая жена была старшей, за ней была вторая, третья, четвёртая и т.д. по очереди. Жёны султана жили в своих покоях и имели своих служанок. Когда одна из кадын-эфенди вдруг умирала, то на её место приходила другая наложница из числа икбал.
Икбал – беременная наложница, которая ожидала ребенка от султана. Эти девушки уже могли пользоваться почтением в гареме. Но они должны были быть очень осторожными, ведь при выкидыше их могли перевести в служанки. Чтобы беременным было комфортно, их переводили в специальные покои и пристраивали к ним прислугу. Прежде чем икбал становилась кадын-эфенди, главный евнух оповещал султана о её повышении. Если султан одобрял, женщина получала специальную грамоту и для неё начинали шить новые наряды. Затем ей выделяли отдельную комнату и знакомили с традициями османской семьи, в которую ей предстояло войти.
- С 16-го по 18-й век кадын-эфенди назывались хасеки-султан. Этот титул ввёл Султан Сулейман специально для любимой жены Хюррем султан.
Как жёны султана делили с ним ночи
Взрослеющие сыновья султана отправлялись для дальнейшего обучения служить в свои санджаки. С ними отправлялись и их матери. Эта традиция сохранялась долгое время, но потом шехзаде были вынуждены всю жизнь проживать в гареме и дожидаться своего восхождения на престол, либо своей смерти. Кто-то из них становился султаном, а кто-то погибал от болезни или рук палачей. А жены султана после его смерти или свержения отправлялись в старый дворец и их покои занимали жены нового султана.
Несмотря на то, что султан по очереди проводил ночи со своими женами, нельзя сказать, что он любил всех их одинаково. Истории известны случаи, когда османский султан любил одну женщину из своего гарема больше остальных и, соответственно, уделял ей больше внимания. К примеру, Султан Сулейман, Султан Селим и Султан Ахмед даже заключили законные браки со своими любимыми жёнами. А между женщинами Сулеймана даже произошла драка – Махидевран-султан избила Хюррем-султан, за что и была выслана из дворца вместе с сыном в санджак.
Был и другой случай, произошедший между женами султана Авджи Мехмеда. Его старшая жена, Гюльшун-султан, из ревности убила новую возлюбленную своего мужа-султана, карие Гюльбеяз. Она сбросила её со скалы во время пикника на крутом берегу моря. Вот так жестоко женщина избавилась от своей главной соперницы.
- Некоторым жёнам удавалось вмешиваться во внутреннюю и внешнюю политику, оказывая влияние на султана. Эту эпоху в Османской империи назвали женским султанатом.
Отношения кадын-эфенди с султаном и в гареме
Летом жёны султана облачались в легкие накидки, а зимой носили шубы. Когда им предстояло пройти мимо султана, они снимали свою верхнюю одежду и передавали её своей служанке. Жены не имели права сесть, пока султан им не разрешал. Ведь перед ними их муж в первую очередь Правитель Османской империи. Без его воли они не могли даже разговаривать.
Другие женщины в гареме обязаны были их уважать и в знак почтения целовали подол её юбки. А если одна жена хотела поговорить с другой, она отправляла к ней свою служанку, чтобы узнать может ли та уделить ей время, чтобы встретиться. Конечно, отношения у них были чисто формальными.
Султанские жёны должны были выходить только в сопровождении своих служанок и помощников. Евнух, который сопровождал жену султана, должен был следовать везде за её каретой пешком. Если же женщины отправлялись куда-нибудь все вместе, то каждая ехала в своей повозке с соблюдением порядка старшинства.
Чем занимались жёны султана
В те времена у жён султана было достаточно развлечений и занятий. Но основное, чему они уделяли кучу времени – это уход за своей внешностью. В особенности много они ухаживали за своими волосами. Поскольку их одежда практически ничем не отличалась от мужской, волосы были единственным их инструментом красоты для привлечения внимания мужа. Поэтому они часами просиживали у зеркала, заплетая волосы. Волосы украшались дорогими лентами и шпильками. На голове они носили вельветовые шапочки, которые были усыпаны жемчугами и бриллиантами. Летом это были шапочки из легкой тонкой ткани или косынка. Летние головные уборы украшались цветком или эгреткой (специальной брошью с драгоценными камнями и перьями).
Покои жены султана
Каждая султанская жена имела свою комнату. Покои второй, третей и четвертой располагались с правой стороны от внутреннего двора гарема. Покои главной жены находились непосредственно во внутреннем дворе Валиде-султан, около зала, в котором находится камин.
Покои второй жены султана были с деревянной дверью и имели низкие диванчики. В них две комнаты. Первая маленькая комната имела низкий потолок, а стены были украшены фарфоровой плиткой. Оттуда ведёт узкий коридорчик. Туалет находится по правой его стороне, а лестница по левой. Эта лестница ведёт на второй этаж в главную комнату. На стенах этой комнаты тоже фарфоровая плитка, но потолок уже высокой куполообразной формы с каллиграфической росписью. В комнате каждой жены обязательно было несколько полочек на стене, камин для отопления и мойка с кранами для умывания.
Вот ради таких привилегий, богатства и возможности стать в будущем Валиде-султан девушки в гареме стремились стать женой султана. Некоторые из этих девушек добились своего и навсегда вошли в историю Османской империи.
Как бы ни был могуч султан Сулейман, как бы ни распоряжался он жизнями своих подданных, а все же был человек, в чьих силах было остановить или назначить любую казнь в государстве – кадий Стамбула Эбуссууд эфенди, к которому также обращались Ходжа Челеби. А еще часто называли «пепельный мудрец» - видимо за седую бороду. В сериале «Великолепный век» Эбуссуд выглядит настоящим седобородым старцем. Но действительно ли он был так стар и так мудр? Посмотрим…
Официальная информация гласит, что Эбуссууд эфенди родился в самом конце 1490 года в семье ученого Муххеддина Мехмеда эль Искалеби. Выходит, он всего лишь на четыре года старше султана Сулеймана и Ибрагима. Свою карьеру он начал с долгого преподавания в медресе. Пост кадия Стамбула он получил лишь в 43 года в 1533 году, то есть за три года до казни Ибрагима. Уже через год после казни в 1537 году Эбуссуд резко пошел на повышение и стал, на минуточку, аж кадиаскером Румелии – верховным судьей по религиозным и военным делам всех европейских владений Османской империи. Любопытно, правда? Воистину, дьявол кроется в деталях. И это всего лишь сухие факты истории.
А что же по сериалу?
А в фильме перед нами почему-то предстает седобородый старец, а не сорокатрехлетний мужчина, полный энергии и иннициатив. Первым предложением, которое он вынес на обсуждение Совета, была необходимость реформы системы образования, когда кадии и преподаватели годами ждут продвижения по службе, что, по мнению Эбуссууда, совершенно несправедливо. В Совете он встретил возмущение такими обвинениями со стороны приглашенных шейхов и кадиаскеров, которые указали, что Эбуссуд-эфенди занимается не своим делом, так как реформы такого рода - прерогатива лишь верховных судей, а не простых кадиев, и что он, судя по всему, сам побыстрее хочет стать верховным судьей.
Вероятно, сам Эбуссууд эфенди, преподавая более двадцати лет в медресе порядком истомился в ожидании продвижения и в Совете подспудно говорил о собственной боли. Наверняка ему вовсе не улыбалось провести следующие свои двадцать лет на посту простого кадия в ожидании продвижения. Он настаивает, что распределение должностей происходит несправедливо, чем задевает за живое шейхов и кадиаскеров. По-человечески, конечно, понятно его возмущение, но согласитесь – это многое говорит о нем как о человеке. Чувствуется тут и личная обида за несправедливо долгое ожидание продвижения по службе, и амбициозное стремление сделать карьеру, и явное желание заявить о себе. Помним, что на самом деле ему всего сорок три, а не семьдесят три года, на которые выглядит симпатичный дедушка-актер. Это возраст расцвета, амбиций и карьерного роста для любого мужчины, тем более такого деятельного и энергичного, как Эбуссууд.
А теперь о его деятельности на посту кадия Стамбула. Впервые мы видим кадия на рынке, где он интересуется почём купил и за сколько продает дорогую ткань из натурального хлопка местный торговец. Тот честно отвечает, что купил её за 100 акче, продает за 120, а по закону, оказывается, должен продавать за 110 акче. И несмотря на возражения торговца, что из-за португальских неверных не удается возить товар как раньше и поэтому его транспортные расходы выросли, кадий Эбуссууд эфенди заявляет: «твои подсчеты не должны касаться меня. Для меня важен только закон. Стража, тащите мошенника на фалаку, получит 60 ударов палкой, поймет что к чему!»
Честно говоря, меня несколько удивило, что кадий во исполнении буквы закона готов подменить ею дух закона и тупо заставляет человека торговать себе в убыток, невзирая на расходы, то есть фактически толкать к разорению. Как это его не должны волновать подсчеты, на которых и держится вся торговля? А когда с этого человека придут собирать налоги в государственную казну, подсчеты его тоже не будут волновать? К тому же цена товара всегда определяется затратами и спросом – вот это и есть подлинный закон рынка, который работает всегда и везде, во все времена – хочешь покупай, хочешь нет. Уж в чем в чем, а в торговле турки прекрасно знали толк. Тем более, речь о дорогом товаре, не являющимся предметом первой необходимости. Шестьдесят ударов палкой по пяткам – это не только жестоко и не справедливо, ибо торговца просто не за что наказывать, но это еще и удар по репутации, и, прямо скажем, и серьезный ущерб здоровью.
Дальше Эбуссууд подошел к пекарю, который действительно, грешил обвесом и плохим качеством хлеба. «Ячмень и просо ты смешал с хорошей мукой. Дешевый товар ты продаешь за дорого. Да еще веса не хватает. Впредь не преступай закон. Продавать хлеб общине правоверных с недостаточным весом и поддельным качеством очень большое преступление, господин пекарь, и великий грех. Прибейте его к воротам. Пусть народ посмотрит».
С одной стороны, Эбуссуд прав, ибо хлеб - особый продукт, товар первой необходимости, но с другой стороны, наказание какое-то варварское. Наверняка это не первый случай обвеса и низкого качества в истории османского государства, и есть сложившаяся практика наказаний, о которой знают все. Представляю, как потешались и радовались всякие ротозеи, глядя как пекаря прибивают за уши к дверям рынка - да это же настоящее шоу! Какой-то, прямо скажем, изобретательный и творческий по части зрелищных наказаний кадий появился в Стамбуле. Но не указывают ли такие публичные жестокие и экзотичные наказания на подспудное желание кадия стать популярным, прославиться, заставить простой люд говорить о себе. Уж не высокомерие ли это. И о нем, действительно, заговорили, только по-другому – посыпались жалобы султану на странную и необоснованную жестокость наказаний.
Султан Сулейман сдвинул брови: «По нашим законам ни одна должность не дает право на жестокость. Одно твое решение многих возмутило. Мы узнали, что ты приговорил пекаря какого-то пригвоздить за уши к дверям. Что это за наказание? Думаешь, раз ты кадий, это дает тебе право мучить людей?»
«Что вы, Повелитель?! – скромно потупив глаза отвечал ему Эбусууд эфенди – Аллах великий вверил мне единоверцев, а вы доверили мне их как кадию Стамбула. И я стараюсь быть достойным этой чести. То, что написано в законах, я обязан неукоснительно исполнять. Великий ваш дед султан Баязид-хан составил свод законов, где все ясно сказано. Кадии берут закон только за основу. И важно, чтобы решение мы принимали в соответствии со своей совестью».
Выходит, раз совесть кадия чиста, значит, мучить людей можно. Ни малейшей рефлексии. Он нисколько не сомневается в своих решениях, аналогов которых нет в судебной истории Османской империи. И лишь Аллах решает - достойный он судья или нет - но это станет ясно только после смерти эфенди и только ему. "Пророк Мухаммед однажды сказал, что есть три вида судей. И один попадет в рай, а другие двое окажутся в огне. Попавший в рай знает истину и судит по истине. Знающий истину, но выносящий несправедливое решение, окажется в огне. И тому, кто судит людей, будучи глубоким невеждой, тоже уготован огонь ада". Невеждой Эбуссуд эфенди точно не был. Он прекрасно разбирался в своем предмете, а главное, прекрасно умел подтверждать цитатами из Корана любое свое решение, чем заслужил особую благосклонность Повелителя, который просто благоговел перед мудрыми цитатами. Однако, из истории известно, что некоторые фетвы Эбуссууда многие сочли не просто сумасбродными, как, например, фетва о запрете кофе, но по-настоящему безжалостными - в частности, целую народность езидов (субэтнос курдов), входящую в состав Османской империи он объявил вне закона. А туркоманские кочевые племена шиитского толка, также проживающие на территории империи, своими фетвами он и вовсе признал злом, приравнял к нечистым животным и считал их убийство и истребление прямым долгом всех честных мусульман.
Так что неизвестно, в каком кругу рая или ада пребывает сейчас "пепельный мудрец" кадий Стамбула Эбуссуд эфенди с добрыми ироничными глазами. И очень стремительной карьерой.
Но именно этот человек завоюет доверие Повелителя. И именно ему, такому энергичному и так полезно творческому в толковании законов , поручит Повелитель решение судьбы двух самых близких своих людей – друга и сына, ставших вдруг ему врагами.
(продолжение следует)
_______________________________
Кади (кадий, казый) – это судья, выносящий решения на основе норм Шариата. Также в некоторых случаях кадии могут обладать некоторыми административными функциями.
Исторический экскурс
Первые кадии появились во времена правления второго праведного халифа Умара ибн Хаттаба (р.а.). Необходимость в них возникла в связи с расширением территории Арабского халифата. К тому моменту многие провинции мусульманского государства находились на достаточно большом расстоянии, что затрудняло процесс управления ими из центра.
В те времена кадии фактически становились губернаторами отдалённых провинций и наряду с судебными функциями выполняли ещё и административные. Они назначались напрямую халифом и были подотчётными только перед повелителем правоверных.
В эпоху династии Аббасидов в халифате была введена должность верховного кади, основной обязанностью которого стало назначение кадиев на местах. Кроме того, любой человек, недовольный решением местного судьи, имел право подать апелляцию, которую рассматривал уже верховный кади и выносил своё решение по данному делу.
После распада Арабского халифата и возникновения новых мусульманских государств институт кадиев перекочевал и в эти страны, но в зависимости от местной специфики они обладали разными полномочиями и уровнем влияния. Так, в Египте и Сирии назначались верховные кадии для каждого мазхаба, которые рассматривали дела, касающиеся представителей своей правовой школы.
В Османской империи должность верховного кади и вовсе отсутствовала, так как высшим религиозным лидером страны был шейхуль-ислам. В свою очередь, кади на местах выносили решения как судебные, так и административные. Причём институт кадиев обладал некоторой автономией и даже выносил судебные решения в отношении шехзаде (наследников престола) или визирей государства. Отстранить кадия имел право лишь султан.
В XX столетии кадии утратили былое влияние в мусульманских странах, так как на смену шариатским судам пришли гражданские. В наши дни кадии продолжают осуществлять свою деятельность в некоторых странах, но исключительно в рамках судебной шариатской системы либо местного муфтията.
Кто может стать кадием
К потенциальным кандидатам на этот пост исторически предъявляются некоторые требования. Важнейшим из них служит наличие багажа знаний, который необходим для вынесения судебных решений по различным вопросам. Кади должен хорошо разбираться в коранических науках, хадисоведении, фикхе, акыде и иных религиозных дисциплинах. Кроме того, он должен быть и светски образован, так как вынесение решений по некоторым вопросам невозможно без знания светских наук. При этом кади должен не только знать, но и уметь трактовать священные тексты.
Не менее важен для кадия и его авторитет в обществе. В частности, он не должен обладать плохой репутацией или быть замеченным за совершением тяжких грехов. А своим примером должен демонстрировать образ праведного и богобоязненного человека. Огромную роль в этом играет происхождение судьи, особенно если речь идёт о семье, в которой фактически на посту кадия сын сменяет отца. В этой связи представителю знатного рода богословов или правоведов было проще занять должность кадия.
Вынося решения по тем или иным вопросам, кади должен руководствоваться исключительно постулатами законности и справедливости. Во время судебного процесса он обязан заслушать все стороны конфликта и вынести решение в соответствии с требованиями Шариата.
Кадии в России и СНГ
Институт кадиев в России начал формировать с созданием первого в стране муфтията – ОМДС – Оренбуржского магометанского духовного собрания. Руководителем стал муфтий, который назначал кадиев (казыев) на местах.
В целом, функции казыев в Российской империи была схожими с полномочиями кадиев в других странах. Шариатские судьи имели большое духовное влияние в мусульманских республиках, но не обладали административным ресурсом.
Пост казыя в России занимало немало известных богословов, сыгравших большую роль в истории мусульманской общины страны. Среди них: Ризаэтдин Фахретдин, Кашшаф Тарджемани, Габдулхак Саматов, но особое место среди них занимает Мухлиса Буби – первая женщина-казый в России, избранная на эту должность в 1917 году.
В наши дни на территории бывшего СССР казыи играют скорее номинальную роль, так как шариатские суды остались в прошлом. В России должность казыя существует в нескольких крупнейших муфтиятах страны. Они принимают участие в заседаниях советов улемов, выполняют роль советников муфтиев, но реально весомыми полномочиями не обладают. В некоторых мусульманских регионах также присутствует должность главного казыя, который контролирует деятельность казыев на местах.
Понравился материал? Отправь его братьям и сестрам по вере и получи саваб!
Кредит является одним из видов экономических отношений, при которых одна сторона получает от другой денежные средства или какой-либо товар и обещает предоставить возмещение или вернуть ресурсы в будущем. Сам по себе кредит не несёт какого-либо негатива. Он не дозволен лишь в том случае, когда в нём присутствуют запретные элементы: ростовщичество, получение явного запретного товара, например, алкоголя, и прочее.
Ислам сурово относится к ростовщичеству (риба) и предупреждает о его запретности ясными аятами Корана и хадисами Пророка ﷺ. Аллах сказал:
«Те, которые пожирают лихву, восстанут (в Судный День), как восстаёт тот, кого дьявол поверг своим прикосновением. Это потому, что они говорили: «Воистину, торговля подобна лихоимству». Но Аллах дозволил торговлю и запретил лихоимство. Если кто-нибудь из них после того, как к нему явится увещевание от его Господа, прекратит, то ему будет прощено то, что было прежде, и его дело будет в распоряжении Аллаха. А кто вернется к этому, те станут обитателями Огня, в котором они пребудут вечно! Аллах удалит выгоду из ростовщичества, а имущество, которое было смешано с ростовщичеством, Он погубит» (сура «Аль-Бакара», аяты 275-276).
«Если вы не оставите занятие ростовщичеством, то Аллахом и Его Посланником вам будет объявлена война» (сура «Аль-Бакара», аят 279).
О последствиях рибы пророк ﷺ сказал не менее устрашающие вещи:
- «Вы остерегайтесь семи грехов, губящих человека: отрицание Единобожия, колдовство, убийство человека, которого Аллах запретил убивать, питание плодами ростовщичества, использование имущества сирот, дезертирства (со священной войны), клеветы на непорочных женщин» (Бухари, Муслим).
- «Посланник Аллаха ﷺ проклял употребляющего плоды ростовщичества, отдающего его, оформляющего, свидетелей, – они все равны в грехе» (имам Муслим).
- «Грех за осознанное употребление одного дирхама из ростовщичества больше, чем грех за совершение тридцати шести прелюбодеяний» (имам Ахмад, ат-Табарани).
- «У ростовщичества семьдесят две категории, и самая меньшая из них по тяжести равна совершению прелюбодеяния со своей матерью» (ат-Табарани).
- «В ночь Вознесения (Ми‘раджа) я увидел людей с огромными, подобно домам, животами, и в них просвечивались змеи. Я спросил: «О, Джибрил, кто эти люди?» Он ответил, что это ростовщики» (имам Ахмад, Ибн Маджа).
Однако люди порой остро нуждаются в дополнительных средствах по тем или иным обстоятельствам, например, чтобы начать свое дело. И тут важно, чтобы была какая-либо организация, способная выдавать крупные займы. Сегодня всем известно кредитование банками с определённой процентной ставкой, которая запрещена в исламе. Но люди нуждаются в займодателях-кредиторах, а займодатели не могут не извлекать выгоды от своей услуги.
С такой проблемой столкнулась и Османская империя. Будучи глубоко религиозной правящей династией, она стала искать возможность для обеспечения людей кредитами, которые не противоречили бы шариату и при этом удовлетворяли бы обе стороны. Это дело было поручено мусульманским учёным и вскоре, по милости Аллаха, кадий (судья) Мехмет Эбуссууд эфенди смог найти решение проблемы кредитования, и издал соответствующую фетву.
Мехмет Эбуссууд эфенди
Решение проблемы заключалось в объединении двух сделок: займа и купли-продажи. Ведь и то, и другое является халялем. Например: заёмщик обращается к займодателю (в банк), чтобы тот дал ему в долг 100 000 рублей. Займодатель, которому нужно извлечь из этой услуги свою выгоду, вместо назначения процентов, заключает с ним ещё одну сделку (му’амаля) – куплю-продажу. Банк для этой цели закупает, к примеру, смартфоны и, при выдаче займов, совершает с заёмщиком и сделку купли-продажи, продавая за назначенную цену смартфон. Тем самым он извлекает свою выгоду. Заёмщику же остаётся лишь вернуть чистый долг в обусловленные сроки без каких-либо процентов. Более того, чтобы не остаться в убытке, заёмщик, если ему не нужен смартфон, может продать его третьему лицу и выручить свои деньги обратно!
Могила Мехмета Эбуссууда эфенди
Итак, давать в долг – халяль. Совершать сделку купли-продажи по согласию – халяль. Всё гениальное – просто!
Займ – это большая ответственность. В нём заложены права людей, которые высоко ценятся самим Аллахом Табаракя ва Та’аля. Пророк ﷺ сказал: «Должникам, не вернувшим свой долг, Всевышний Аллах скажет в Судный День: « Вы что же это думали, что Я оставлю чьи-то права за вами? », и с этими словами передаст все их благие поступки тем, кому они должны. Если же у должника не окажется в запасе благих поступков, то все грехи кредитора будут нагружены на должника» (ат-Табарани).
«Шахиду (павшему на поле битвы священной войны) прощаются все грехи, за исключением долга» («Сахиху Муслим», № 3498).
Самый длинный аят самой длинной суры в Коране также посвящён сделке с долговыми обязательствами:
«О вы, которые уверовали! Если берёте или даёте на срок определённый, то – письменно. И пусть писец записывает правильно (. ), если берущий в долг слаб умом, или немощен, или если не может он диктовать, то пусть диктует лицо его доверенное по справедливости. Призовите в качестве свидетелей двух известных вам мужчин (. ) И пусть не станет вам в тягость запись договора – большим он будет или малым – с указанием срока его. Порядок сей – самый справедливый пред Аллахом (. ) Не будет греха на вас, если не скрепляете вы письменно, когда совершаете куплю-продажу между собой за расчет наличный. (. ) Страшитесь же Бога – учит Он вас, ведая обо всём сущем» (сура «Аль-Бакара», аят 282)
Наилучшим же видом займа является займ под залог какого-либо имущества, как приводится в следующем хадисе: «Сообщается, что Пророк ﷺ заложил свою кольчугу в Медине одному иудею, взяв у него (под залог этого) ячмень для своей семьи» («Фатх аль-Бари», 5/53). То есть пророк отдал в залог имущество (кольчугу), которое принадлежало ему на праве собственности. То, что иудей принял это имущество, свидетельствует о достигнутом взаимном согласии, и о том, что имущество перешло во владение займодателя на определённый срок, обусловленный возвратом долга (ячменя).
Специфика заложенного имущества позволяет утверждать, что займодатель не будет использовать его в практических целях до истечения срока, когда должник должен вернуть долг. В противном случае, оно перейдёт в собственность займодателя. И никто никому ничего должен не будет. Этот метод весьма хорош тем, что в случае смерти или болезни должника, груз долга не ляжет на его родных.
Мы неслучайно вновь обращаемся к теме персоналий в истории духовной элиты дореволюционного Лезгистана[1]. Ведь многие забытые имена выдающихся духовных деятелей этой эпохи неизвестны широкому кругу читателей. Данная статья посвящена мусульманскому ученому-богослову XIX в., кадию Самурского округа Абдулхалику-эфенди из селения Ахты (1812–1878). Имя Абдулхалика-эфенди, человека трагической судьбы, практически не упоминается как в научной историографии Дагестана, так и в публицистике. Во всяком случае, нам не встречались в литературе данные о нем. Какие-либо сведения об Абдулхалике-эфенди отсутствуют даже в специальных биобиблиографических трудах, включая изданное сочинение Назира ад-Дургили Нузхат ал-азхан фи тараджим ‘улама’ Дагистан («Услада умов в биографиях дагестанских ученых»). Уникальные биографические данные об Абдулхалике-эфенди и его семье, записанные им собственноручно, недавно обнаружены нами на страницах старинной арабоязычной рукописной книги из с. Ахты, хранящейся в частной коллекции.
Древнее селение Ахты – один из политических центров Лезгистана, очаг арабо-мусульманской культуры и образования, центр переписки рукописей на восточных языках, родина выдающихся ученых-богословов. Абдулхалик-эфенди, известный также под кратким прозвищем «Эфенди», родился в конце месяца джумада ал-ахира 1227 г. хиджры, т.е. в начале июля 1812 г., в семье ахтынского ученого-богослова Абдурахмана-эфенди и принадлежал к потомственной духовной элите с. Ахты. Он происходил из ахтынского рода, именуемого в арабоязычных книгах как род (кабила) «ал-Балади», и был прямым потомком ученого хаджжи Хашима-эфенди ал-Ахти, который был руководителем медресе в своем селении в конце XVII – начале XVIII в. Судя по всему, Хашим-эфенди был авторитетным духовным деятелем своего времени, поскольку Абдулхалик-эфенди подчеркивал свое родство с ним. Известны имена и других представителей рода «ал-Балади». К примеру, сохранились арабские рукописные книги, которые переписал современник Абдулхалика-эфенди – Али-ага, сын малла Абдулгани, сына Мустафы, сына Каламтара ал-Ахти ал-Балади.
Первоначальное образование Абдулхалик-эфенди, вероятно, получил у своего отца, а затем продолжил его у разных наставников, как это было тогда принято. Превратившись в крупного богослова, авторитетного знатока религиозных наук, Абдулхалик-эфенди сам занялся преподаванием. В коллекции рукописей Ахтынского краеведческого музея хранится джуз Корана, переписанный малла Исма‘илом, сыном Мусы из Хрюга «ради своего благороднейшего наставника и высокопочитаемого друга Абдулхалика-эфенди, сына Абдурахмана-эфенди ал-Ахти, что из потомков (авлад) хаджжи Хашима-эфенди ал-Ахти». Абдулхалик-эфенди передал этот джуз в вакф ахтынской Джума-мечети в 1265/1848-49 г.
Профессор Замир Закарияев
Имеются сведения о трех браках Абдулхалика-эфенди. 25-го рамадана 1248 г. по хиджре (15 февраля 1833 г.), в возрасте 20 лет он женился на дочери ахтынца Ибрахима-эфенди, сына Урдухана-эфенди, по имени Му’минат. Второй брак был заключен 26-го числа месяца зу-л-хиджжа 1265 г. (12 ноября 1849 г.), когда он в возрасте 37 лет женился на Тукезбан, дочери Малла, сына Джами-эфенди. Отец Тукезбан приходился сыном дяди Абдулхалика-эфенди по отцу. Таким образом, второй женой Абдулхалика-эфенди была дочь его двоюродного брата. Следовательно, Джами-эфенди был братом Абдурахмана-эфенди, отца Абдулхалика-эфенди. В арабоязычной биографии указано, что начальником Самурского округа в это время (1849 г.) был полковник Шульц, сменивший на этой должности полковника Рота вскоре после бурных событий, связанных с осадой Ахтынской крепости в сентябре 1848 г. А 2-го мухаррама 1276 г. (1 августа 1859 г.) 47-летний Абдулхалик-эфенди женился на Зайнаб, дочери хаджжи Абдулхамида-эфенди из Кучаха[2] (ал-Кучаки). Начальником (хаким) Самурского округа (мамлакат Санбур) в это время был подполковник (бутпулкуник) Брусилов. Брак был заключен в селении Дашагыл (Дашакул)[3].
Арабоязычная биография содержит подробные сведения о детях Абдулхалика-эфенди. В 1249/1833-34 г. у него родился сын, получивший имя деда – Абдурахман. Однако через день младенец скончался. 3-го числа месяца раби‘ ал-ахар 1251 г. хиджры / 22 июля 1835 г. у него родилась дочь, которую назвали Пери. Затем родилась дочь Халисат, но через 6-7 месяцев она умерла. В 1254/1838-39 г. родилась дочь Хава, однако и она умерла в том же году «через 6-7 или 10 месяцев». Затем, 20-го раджаба 1256 г. (17 сентября 1840 г.) родилась дочь, которую вторично назвали именем Хава. В месяце зу-л-хиджжа 1258 г. хиджры, «по прошествии месяца с начала зимы, в понедельник, в обеденное время, вскоре после дней ат-Ташрик»[4] (первый понедельник после этих дней приходится на 16 января 1843 г.) у Абдулхалика-эфенди рождается долгожданный «дорогой сын», которого вторично нарекли именем деда – Абдурахман. Однако через семь месяцев мальчик скончался. В 1260 г. хиджры (21.01.1844 – 09.12.1845 г.) рождается дочь, которую вторично назвали Халисат.
Ценные сведения о биографии и семье Абдулхалика-эфенди выявлены нами также в одной из арабоязычных рукописей собрания Национального музея Республики Дагестан имени А. Тахо-Годи. Согласно этим данным, у Абдулхалика-эфенди было две старшие сестры. Одна из них, по имени Бегим-ага, родилась в 1223/1808-09 г. и была старше на четыре года, а самая старшая сестра Гехвер-султан родилась в 1220/1805-06 г. и была старше него на семь лет. Семейная хроника далее сообщает: «Родился Абу Муслим в месяце рамадан, в середине лета, в 1230 г.», т.е. в августе 1815 г. Предположительно, речь идет о младшем брате Абдулхалика-эфенди. «Он умер в 1232/1816-17 г. Затем родился Абу Муслим второй, после смерти первого, в месяце сафар, в начале зимы, во вторник, в 1233 г. (дата приходится на декабрь 1817 г.). Затем он также умер в 1237 г. (1821-22 г.). Родился Ибрахим-Халил, сын Шу‘айба[5], в конце осени 1273 г., в месяце сафар (октябрь 1856 г.), – да взрастит его Аллах прекрасным растением! Родился Абдулгаффар сын Шу‘айба в начале осени 1279 г. (сентябре 1862 г.), – да взрастит его Аллах прекрасным растением! Родилась его (Шу‘айба) дочь Сафият в 1271/1854-55 г. Родилась дочь Шу‘айба Му’минат в 1282/1865-66 г. Родился Абдулкахир, сын Шу‘айба и внук кадия Абдулхалика-эфенди, по прошествии 19 дней весны, в 14-й день благословенного месяца Аллаха, запретного зу-л-хиджжа 1284 г. (8 апреля 1868 г.), – да взрастит его Аллах прекрасным растением! Родился Абдулкадир, сын Шу‘айба и внук кадия Абдулхалика-эфенди, в среду, в 13-й день благословенного месяца Аллаха, запретного зу-л-хиджжа 1289 г., в конце зимы (11 февраля 1873 г.), – да взрастит его Аллах прекрасным растением! Аминь!».
Безусловно, глубокие познания в исламских науках способствовали назначению Абдулхалика-эфенди кадием Самурского округа. Это произошло 26 рамадана 1279 г. хиджры / 17 марта 1863 г., т.е. почти через четыре года после смерти кадия Мирза-Али-эфенди ал-Ахти[6]. Абдулхалик-эфенди занимал эту высшую должность мусульманского духовенства региона в течение 14 лет, вплоть до подавления восстания 1877 г. в Самурском округе.
Абдулхалик-эфенди был одним из главных вдохновителей и руководителей вспыхнувшего в начале октября 1877 г. в Самурском округе антироссийского восстания, охватившего весь Дагестан. После подавления восстания в округе в ноябре того же года царские власти приступили к репрессиям против его участников. Множество жителей Самурского округа было выслано во внутренние губернии России и в Сибирь, а руководители восстания были приговорены к смертной казни. По свидетельству очевидцев, Абдулхалик-эфенди мужественно принял казнь, не проронив ни единого стона и поразив присутствующих абсолютным равнодушием к смерти. Российский генерал А.В. Комаров, руководивший подавлением восстания, высказался по этому поводу так: «Если его преступления не были столь тяжкими, за такую стойкость его бы следовало помиловать»[7]. Казнь через повешение 65-летнего Абдулхалика-эфенди состоялась 4-го ша‘бана 1295 / 6 апреля 1878 г. Место его захоронения и надмогильный памятник не обнаружены.
Предстоит большая работа по изучению жизни и творческого наследия ученого. По всей видимости, Абдулхалик-эфенди был владельцем большой рукописной библиотеки, от которой сохранились лишь крупицы. Выявление его рукописей позволило бы глубже ознакомиться с деятельностью блестяще образованного представителя духовной элиты лезгинского народа.
[1] Недавно на лезгинском языке опубликована наша статья об ученых-богословах шейхе Исмаил-эфенди и хаджжи Ибрахим-эфенди из селения Ялак (Лезги газет. №4-5. 2019 г.).
[2] Ныне заброшенное селение Кучах (Куджах) Ахтынского района расположено в 8 километрах к юго-западу от Ахты, на левобережье Ахты-чая.
[3] Лезгинское селение Баш-Дашагыл ныне Огузского (Варташенского) района Азербайджанской Республики.
[4] Дни ат-Ташрик – продолжение праздника жертвоприношения Курбан-байрам, которое отмечается с 11-го по 13-е числа последнего месяца исламского лунного календаря зу-л-хиджжа.
[5] По всей видимости, Шу‘айб был мужем дочери Абдулхалика-эфенди, его зятем.
[6] Нам удалось обнаружить сведения о точной дате смерти знаменитого ахтынского ученого-богослова и поэта, кадия Мирза-Али-эфенди. Он скончался во 2-й день рамадана 1275 г. хиджры (6 апреля 1859 г.). В научной литературе и публицистике зачастую датой его смерти ошибочно называется 1858 г.
[7] Абдулгамидов Н.А. Восстание в Южном Дагестане в 1877 г. – М., 2001. С. 59–70.
Закарияев Замир Шахбанович,
доктор исторических наук, профессор кафедры арабской филологии Дагестанского государственного университета;
заведующий кафедрой иностранных языков Дагестанского государственного университета народного хозяйства
Читайте также: