Что такое секвестирование зарплаты

Опубликовано: 17.09.2024

Все налоги и сборы образуют бюджет страны. При нормальном перераспределении средств этих денег хватает на различные государственные социальные программы, пополнение запасов, повышение обороноспособности, разработку различных инноваций, управление, осуществление различных экономических преобразований. Но что делать, когда расходы государства превышают поступления в бюджет? Один из самых эффективных механизмов снижения расходной части баланса страны — это секвестирование бюджета.

Определение секвестрования

Секвестирование бюджета – это термин, пришедший к нам из западных учений об экономике. Слово произошло от латинского Sequestrum, что значит «хранение». Слово применяется в банковской, судебной сфере, к примеру, для ареста денег на счетах. Но в последнее время оно чаще всего слышится в контексте государственных экономических программ. И применяется данное понятие в контексте урезания, уменьшения каких-либо финансовых средств.

Почему урезается бюджет

Дефицит бюджетных средств можно покрывать по-разному. Прежде чем пересматривать финансирование текущих проектов, государство изыскивает возможность привлечения сторонних средств. Это могут быть «долгие» государственные займы, которые обеспечиваются имуществом самого государства, привлечение иностранных инвестиций, продажа или долгосрочная аренда государственных предприятий и прочее.

Если доступ к внешним источникам финансирования закрыт, возможен выпуск облигаций внутреннего займа, которые могут купить все желающие. Если привлеченных средств мало, пересматриваются текущие планы и программы, включаются процессы, призванные сбалансировать бюджет. Одним из них и является секвестирование бюджета. Это крайне непопулярная мера урезания расходов, но без нее государство может быть признано банкротом.

Необходимо принимать во внимание, что дефицит бюджета считается вполне допустимым, если статьи расходов превышают доходные на 5-10%. Если этот диапазон лежит в пределах 10-20%, включаются «мягкие» режимы экономии средств. И лишь при дефиците выше 20% меры экономии ужесточаются вплоть до применения непопулярных, но крайне эффективных действий по сокращению расходов.

Как производится секвестирование

Просто так взять и не выделить средства на развитие той или иной программы невозможно. Для этого нужны весомые причины. Решение об урезании финансирования принимается на уровне контролирующих органов - кто контролирует проект, тот и рассматривает изменение количества средств на его реализацию.

Механизм секвестирования вводится в отношении бюджета, если полученных доходов явно недостаточно для реализации первостепенных задач. Профильный комитет в контролирующих органах определяет долю недостачи и на этот процент урезает все текущие программы.

В общем случае механизм секвестирования вводится в отношении нижестоящего бюджета, на который и выделяются средства. Такая линейка позволяет осуществлять администрирование расходов вертикально, сверху вниз. При этом механизм секвестирования в отношении вышестоящего бюджета не применяется. Его итогом должно стать выравнивание статей расходов и доходов для стабилизации макроэкономической ситуации в стране. Сбалансированный бюджет повысит экономическую репутацию государства — а значит, сделает его более привлекательным для возможных инвесторов.

Перечень проектов, финансирование которых урезанию не подлежит, утверждается Минфином страны при согласовании с Кабинетом министров. Это могут быть расходы на оборону или на реализацию программ федерального значения.

Подведение итогов

Как можно понять, секвестрование бюджета – это достаточно эффективный способ урегулирования дефицита. Но, к сожалению, в первую очередь такая мера отражается на рядовых гражданах. Снижаются расходы на медобслуживание и образование, уменьшается количество отремонтированных дорог и возведенных объектов муниципального и государственного значения. Все запланированные программы урезаются на 5-10%, в зависимости от обнаруженного дефицита.

Снижение финансирования проводится одновременно и пропорционально. Вместе с тем, некоторые проекты секвестрованию не подлежат, к примеру, обслуживание внешнего экономического долга государства.

Секвестирование – это, если в двух словах, снижение затрат. Оно обуславливается объективными обстоятельствами. Как правило, это понятие используется в финансовой сфере. В определенных ситуациях требуется "урезание" затратной части денежного фонда государства. При возникновении предпосылок к значительному дефициту во всех направлениях производятся сокращения расходов.

Секвестирование бюджета – что это такое?

Существующую сегодня в России (да и во всем мире) экономическую ситуацию нельзя назвать стабильной. У любого государства могут возникнуть непредвиденные финансовые проблемы, для решения которых придется отступать от запланированной госполитики. В таких ситуациях применяется вынужденная мера – секвестирование бюджета. Это позволяет искусственно устранить дефицит средств в стране. Уменьшение расходов производится на конкретную величину. Урезание происходит пропорционально по всем статьям. Стоит сказать, что одной из причин дефицита выступает превышение затратной части над доходной. Между тем на практике могут складываться различные обстоятельства, обуславливающие необходимость провести секвестирование бюджета. Это , в частности, ошибки при расчете и формировании бюджета, непредвиденные факторы (форс-мажор). Кроме того, необходимость урезания расходов может обуславливаться политическими конфликтами, войнами, ростом коррупции в государственном аппарате, масштабными катастрофами и так далее.

Особенности уменьшения затрат

Как выше было сказано, секвестирование бюджета – это пропорциональное урезание расходных статей. Стоит отметить, что данная мера не касается так называемых "защищенных" направлений финансирования. К ним, в частности, относят сферу здравоохранения, соцзащиты и пр. Эти статьи не могут пересматриваться и сокращаться.

Ответственные субъекты

Нормативными актами определены структуры, уполномоченные производить секвестирование бюджета. Это :

Минфин.
Руководитель финансовой структуры МО.
Правительство.
Исполнительные институты региональной власти.
Местное самоуправление.

Для каждого из указанных субъектов установлены условия, при которых они могут провести секвестирование бюджета. Это :

Для Минфина и руководителя муниципального финансового органа – снижение объема поступающих доходов при исполнении плана, что приводит к неполному финансированию казны (до 5 %). Указанные структуры самостоятельно вводят специальный режим.
Для территориальных, региональных органов, а также Правительства – сокращение доходов на 5-10 %. Они также вправе самостоятельно провести секвестирование бюджета. Это сокращение осуществляется по всем объектам, которые входят в адресную инвестиционную программу.
Для исполнительных структур – повышение расходов до 10 %. Указанные субъекты направляют в Правительство варианты решения вопроса и дополнительные пояснения к закону "О бюджете". Государственная дума должна созвать внеочередное заседание и в 25-дневный срок принять постановление о финансовом плане в трех чтениях.

Нормативный акт, принятый депутатами, направляется в СФ. Постановление рассматривается в течение 2 недель. В случае отклонения акта осуществляется согласование финансового плана с БК.

Пример

В 2014 г. было проведено секвестирование бюджета Новосибирской области. Корректировка плана была утверждена 29 апреля. В ходе обсуждений законодательное собрание решило прекратить финансирование ПЛП (промышленно-логистического парка) на 400 млн р. Вместе с тем депутаты предложили множество поправок, реализация которых требовала порядка 4 млрд р. В результате обсуждений были внесены изменения в региональный закон "О бюджете" на 2014 г., а также плановые 2015-2016 гг. Корректировка включала в себя три ключевые задачи. Первая заключалась в отражении в показателях бюджета целевых ресурсов, вторая касалась дополнительных затрат, третья – урегулирования переходящего кредиторского долга с 2013 г. Его сумма составила больше 7 млрд р. Эта задолженность образовалась ввиду неисполнения доходных статей по налогу на прибыль и акцизам на спиртосодержащие товары.

Другие значения термина

Слово "секвестр" используется в разных сферах деятельности. К примеру, в юриспруденции этот термин обозначает принудительную либо добровольную передачу материальных ценностей доверительному управляющему. Последний, в свою очередь, обязан хранить имущество до момента разрешения спора о его собственнике. Секвестр может быть судебным либо договорным. В последнем случае стороны оформляют соглашение, в котором обозначают условия передачи вещи третьему лицу. Договор накладывает на посредника определенные обязательства. В частности, он должен хранить вещь надлежащим образом и вернуть ее после принятия решения по спору о праве собственности. Возврат осуществляется тому субъекту, за кем оно будет установлено. Отношения участников таких споров регламентируются 926 статьей ГК, а также 86 нормой ФЗ № 229.

Фото Андрея Любимова / RBC / TASS

Казалось бы, новость о том, что Минфин предложил провести оптимизацию расходов федерального бюджета в виде сокращения расходов более чем по 50 так называемым незащищенным статьям бюджета, не должна удивлять. Все-таки все видят, что происходит: экономика сильно просела, цены на нефть ощутимо снизились, объем сырьевого экспорта упал. Удивительно ли при всем этом задуматься о срезании бюджетных расходов, когда доходы упали?

Тем не менее эта новость, первоисточником которой стала опубликованная Минфином Методика расчета предельных базовых бюджетных ассигнований на 2021-2023 годы, если и не вызывает удивления, то по крайней мере обращает на себя внимание. Дело в том, что подобное решение говорит об очень важных особенностях бюджетной политики на ближайшую трехлетку.

Итак, в чем будет заключаться оптимизация расходов? Отметим в скобках, что «оптимизация» по-минфиновски — это всегда сокращение. Вы когда-нибудь слышали, что бы говорили об оптимизации, подразумевая не снижение, а увеличение ассигнований? Уверен, что нет. Но давайте называть вещи своими именами: будет секвестр, то есть урезание бюджетных расходов.

Как собираются секвестрировать? Отказаться от индексации зарплат чиновникам, перенести реформу оплаты федеральных госслужащих, сократить на 5% финансирование Государственной программы вооружений и пр. Минфин надеется, что за счет всех этих урезаний удастся сократить расходную часть бюджетов на 856,4 млрд рублей в 2021 году, на 846,7 млрд рублей в 2022 году и на 833,2 млрд рублей в 2023 году. Если же учесть еще и планируемый ежегодно перенос части бюджетных расходов, то суммарное сокращение расходной части бюджетов будет еще более значительным. К примеру, в 2021 году оно должно составить 1,428 трлн рублей.

Ожидать сегодня подобных предложений от Минфина, безусловно, следовало, так как дефицит федерального бюджета по итогам 2020 года оценивается им в величину около 5% ВВП. Понятно, что вступать с таким же, или даже меньшим уровнем бюджетного дефицита в следующую бюджетную трехлетку, не корректируя запланированные ранее бюджетные обязательства, было трудно. И тем не менее вопрос есть: надо ли было так резать расходную часть бюджета? И если против урезания каких-то статей расходов трудно возражать (например, против отказа от индексации зарплат чиновников), то есть ведь и достаточное количество расходный статей, уменьшение которых вряд ли благотворно скажется на экономике. К примеру, есть план отказаться от выплаты дотаций региональным бюджетам за выполнение главами регионов установленных для них KPI. Цена вопроса — 150 млрд рублей в 2021–2022 годах. А ведь эти деньги очень сильно пригодились бы региональным экономикам.

Да и со снижением на 5% расходов федерального бюджета по Государственной программе вооружений тоже не все так просто. Мы же не можем при оценке данного предложения руководствоваться только чистым популизмом — не тратим денег на вооружение, значит все очень хорошо. За этими деньгами, не будем об этом забывать, стоят вполне определенные предприятия с трудовыми коллективами, которые производят современную продукцию, конкурентоспособную, как известно, и на мировом рынке.

В такой ситуации встает естественный вопрос: а стоило ли так раздувать эту самую оборонку? Известно ведь, сколь значительно у нас росли расходы на нее в недавнем прошлом. Увы, у нас об этом не думают. Не думают, что случаются кризисы, даже и такие необычные, как нынешний коронавирусный. И тогда приходится резать, что называется, по-живому.

Так надо или не надо резать расходы?

Начнем с того, что в кризис значительное урезание расходов, даже по самым что ни на есть подходящим для этого статьям, плохо сказывается на экономике. Кто, если не государство, сможет поддержать экономику деньгами? Бизнес поиздержался, а у кого и есть деньги, в условиях высокой неопределенной экономической ситуации тоже инвестировать не будут. Вот здесь-то и должно государство бюджетными деньгами поддержать экономику. Отсюда, разумеется, и все эти программы денежного стимулирования (количественного смягчения) в кризис, которые стали популярными в развитых странах начиная с мирового экономического кризиса 2008-2009 годов.

Но мы сейчас не говорим о подобного рода программах для российской экономики, речь именно о бюджетных расходах, и их, конечно, резать в кризис крайне нежелательно.

Разумеется, может возникнуть ситуация, когда без этого совершенно нельзя обойтись. Но такая ли ситуация сейчас? По-моему, нет, далеко не такая.

Дефицитный бюджет? Можно увеличить госдолг, занимая деньги для выполнения ранее взятых бюджетных обязательств. Пусть будут уже не недавние 14% (госдолг к ВВП), а 20%, но все равно это будет очень приличный, по нынешним меркам, показатель. Еще вариант — расходовать Фонд национального благосостояния (ФНБ). Почему мы этого не хотим делать, чтобы не урезать бюджетные расходы? Да-да, именно не хотим. Судите сами: на 1 апреля 2020 года в ФНБ было 12,9 трлн рублей, а на 1 июля 2020 года там оставалось совсем немногим меньше — 12,1 трлн рублей. А ведь еще в апреле 2020 года министр финансов Антон Силуанов заявлял, что в ФНБ к концу года останется 7 трлн рублей, то есть фонд должен был достаточно активно расходоваться. Очевидно, власти решили всеми правдами и неправдами экономить средства ФНБ.

То есть получается, что сегодня отдано предпочтение урезанию бюджетных расходов, в то время как без этого еще вполне можно было бы обойтись. Чревато это тем, что быстрого восстановления экономики после кризиса не будет.

Допускаю, что ФНБ сохраняют не просто так, а потому, что после того, как он в начале года превысил планку 7% от ВВП, расходовать его на крупные проекты стало проще. И тут происходит коронавирусный кризис. Некоторое время власти были в замешательстве. У них, образно говоря, уже выстроилась очередь за средствами ФНБ, а тут так некстати этот кризис. Сначала, похоже, решили, что без средств ФНБ не обойтись, а проекты могут и подождать. Однако потом, по всей видимости, оценка перспектив изменилась и решили, что лучше уж резать бюджетные расходы, но ФНБ пока сохранить с прицелом расходования его средств на определенные проекты.

Так что для кого-то предстоящий период может быть даже очень хорошим. Однако в целом экономика от предстоящего секвестра расходов пострадает. Между тем, мы вполне пока еще могли обойтись без него.

«Речь должна идти об увеличении расходов бюджета, а не о секвестре», — оценивают эксперты намерения федеральных властей пересмотреть бюджет страны. Одна часть экспертов уверена, что это может быть сигналом к принудительному сокращению расходов, другая считает, что это лишь оценка «закромов» на всякий случай. О том, какие статьи расходов попадут под нож и что светит Татарстану при самом негативном сценарии, — в материале «БИЗНЕС Online».

Михаил Мишустин распорядился составить предложения по обеспечению стабильности на рынке труда, по ограничению экспорта лекарств, продуктов питания и товаров первой необходимости Фото: government.ru

ДВОЙНОЙ УДАР ПО БЮДЖЕТУ

На сайте российского кабмина сегодня утром опубликованы поручения премьер-министра РФ Михаила Мишустина нескольким министерствам и ведомствам по итогам антикризисного совещания, которое прошло в субботу, 21 марта. В частности, глава правительства распорядился составить предложения по обеспечению стабильности на рынке труда, по ограничению экспорта лекарств, продуктов питания и товаров первой необходимости. В адрес минэкономразвития и минфина России даны поручения по импортозамещению, поддержке МСП и реструктуризации долгов регионов. Но самое интересное: до 26 марта поручено подготовить предложения по «приоритизации» расходов федерального бюджета. Источники «Ведомостей» в федеральных структурах заверили, что это первый шаг к секвестру федерального бюджета, то есть принудительному сокращению расходов бюджета страны, или при ином сценарии — перераспределению расходов внутри бюджета.

Ранее глава минфина России Антон Силуанов заверял, что государство выполнит все свои обязательства по расходам, не сократив ни одну из статей бюджета. Пока что в федеральном бюджете на текущий год предусмотрен профицит в 0,8% ВВП при расходах в 19,5 трлн рублей. Однако при расчете этого правительство РФ учитывало цену нефти в $42,4 за баррель марки Urals, но привязанная к ней нефть марки Brent уже в начале марта стоила ниже $40, а сегодня и вовсе торги открылись с $28,5. По оценке Силуанова, только этот фактор приведет к тому, что казна не получит 3 трлн рублей. А ведь в бюджете не заложены потери и дополнительные расходы, связанные с пандемией коронавируса. Не снижать расходы бюджета можно, только если задействовать ФНБ.

Ранее глава минфина России Антон Силуанов заверял, что государство выполнит все свои обязательства по расходам, не сократив ни одну из статей бюджета Фото: government.ru

«СИГНАЛ ЭКОНОМИКЕ ДОЛЖЕН БЫТЬ НЕ В ТОМ, ЧТО ПРАВИТЕЛЬСТВО СТАНЕТ ЗАТЯГИВАТЬ БЮДЖЕТ…»

Финансовый и биржевой аналитик Степан Демура не сомневается, что секвестр бюджета обязательно последует, и предсказывает, что это произойдет после «сакрального голосования» по поправкам в Конституцию. «Начнется сокращение бюджета по всем социальным статьям, как это обычно бывает после выборов, когда сначала обещают с три короба, а потом все урезают. Что они, силовиков станут „резать“, что ли? Нет, конечно. У них три войны на руках, а война — это святое», — иронично заметил в беседе с нашим корреспондентом Демура. По его словам, в первую очередь под секвестр попадут самые расходные социальные статьи: медицина, образование и наука «как бесполезная», а сами сокращения будут довольно серьезными.

Председатель совета директоров МДМ-банка, бывший первый зампред ЦБ и экс-глава федеральной службы по финансовым рынкам Олег Вьюгин также полагает, что секвестр бюджета неизбежен. Уже сами предложения «по приоритизации расходов» подразумевают это в том числе. «Просто название красивое. Но реально дефицит бюджета при 35 долларов за баррель тянет на 2 процента ВВП. И правительство решило несколько подсократить аппетиты», — считает Вьюгин. Однако он надеется, что сокращение в первую очередь коснется крупных проектов инвестиционного типа, которые можно приостановить, а социальные статьи бюджета затронуты не будут. Вьюгин также считает, что минфин подготовит все необходимое в ближайшие две недели и изменения в бюджет внесут уже в апреле. Но оценить масштаб секвестра он пока не может. Для дотационных регионов, по мнению Вьюгина, помощь не сократится, но и не увеличится. А у таких самодостаточных регионах, как Татарстан, которые не нуждаются в субсидиях, поступлений будет меньше. Если же цена на нефть упадет до $25 за баррель и продержится в течение года, то это будет очень жесткий сценарий для России, считает Вьюгин.

Впрочем, бо́льшая часть опрошенных «БИЗНЕС Online» экспертов считают разговоры о секвестре бюджета преждевременными. «Провести инвентаризацию целесообразно, а секвестировать бюджет в условиях, когда экономика столкнулась с краткосрочным шоком, может быть достаточно опасно», — считает главный экономист Альфа-Банка Наталья Орлова, называя поручение Мишустина упреждающей мерой: правительство хочет понять, есть ли какой-то резерв, возможность сокращения неэффективных расходов и увеличения эффективных.

С точки зрения поддержки экономики самым лучшим сигналом был бы анонс поддерживающих мер, а не секвестра бюджета. Это могут быть налоговые каникулы, социальные выплаты, увеличение мер по поддержке безработных, считает эксперт. «В любом случае речь должна идти об увеличении расходов бюджета, а не о секвестре», — говорит Орлова, напоминая, что средства в ФНБ консолидировались именно на случай форс-мажорных обстоятельств, которые наступили. «Сигнал экономике должен быть не в том, что правительство станет затягивать бюджет, а в том, что оно начнет купировать последствия кризиса и помогать экономике», — отмечает эксперт.

«С точки зрения поддержки экономики, самым лучшим сигналом был бы анонс поддерживающих мер, а не секвестра бюджета» Фото: «БИЗНЕС Online»

С этим согласен и ведущий экономист АНО «Неоэкономика» Александр Виноградов. По его словам, сейчас экономике сначала необходимы налоговые льготы и каникулы для малого и среднего бизнеса и несырьевых отраслей в целом. «Я сегодня с утра ознакомился с ситуацией по сетям кафе в Москве. У нас очень много этого малого и среднего бизнеса просто умрет. А это выброшенные на улицу люди, безработица, рост преступности», — отмечает Виноградов. А предложения по приоритизации в первую очередь обернутся еще бо́льшим давлением за расходование ФНБ, считает он. «На самом деле выбор простой: либо секвестировать, либо дополнять бюджет из закромов родины, то есть ФНБ. Либо какая-то комбинация. Вариант полного эмиссионного финансирования бюджета я рассматривать не буду как абсолютно трешевый», — говорит эксперт.

«Я считаю, что запасы фонда национального благосостояния на сегодняшний день, а он в целом и создавался для этого, вполне достаточны. В том числе и ликвидные запасы ФНБ. Они достаточны для того, чтобы обеспечить все расходы в течение нескольких лет, несмотря на объективно плохую конъюнктуру, которая складывается на рынках, — уверен депутат Госдумы РФ Айрат Фаррахов. — В целом по разным подсчетам этот фонд обеспечит необходимые расходы примерно на 6 лет. И в первую очередь по замещению всех необходимых социальных выплат, определенных законодательством определенных пособий, выплат, компенсаций и так далее. Поэтому я абсолютно исключаю секвестр бюджета, думаю, что до этого не дойдет».

По словам Фаррахова, в случае текущей экономической ситуации есть необходимость отказаться пока от каких-то долгосрочных инвестиционных проектов, но ни в коем случае от проектов, связанных с занятостью, социальными пособиями или заработной платой граждан. «[Антикризисный] фонд составляет примерно 300 миллиардов рублей, и я уверен, что это не последний фонд. Государственная Дума предоставила право правительству без внесения изменений в закон определять эти расходы, использовать данные деньги. 300 миллиардов рублей — это дополнительные деньги, которые будут направлены на закупку лекарств, дополнительную заработную плату врачам, сотрудникам Роспотребнадзора и так далее. То есть это те деньги, решение по которым правительство будет принимать самостоятельно, Государственная Дума ему такое право дала…» — отмечает Фаррахов.

«Есть два пути развития: или сокращать расходы, или распечатывать кубышку, — рассуждает генеральный директор ГУП „Агентство по государственному заказу РТ“ Яков Геллер. — У нас ведь есть фонды всех будущих поколений, национальных благосостояний. Я считаю очень правильной формулировкой „приоритизацию“. Надо выбрать приоритетные направления. Очевидно, нужно сокращать проекты, связанные со стройкой. Конечно, приоритет — это здравоохранение и вообще социальные расходы бюджета. Я бы поступил так. Обеспечить социальные обязательства бюджета, а все остальное по мере возможности сокращать».

Айрат Фаррахов: «Не скажу, что бюджет Республики Татарстан зависит от цены на нефть. Безусловно, определенная зависимость есть, но она не очень высока» Фото: предоставлено Айратом Фарраховым

КАК БЫТЬ ТАТАРСТАНУ?

Татарстанские власти вопросы, связанные с корректировкой бюджета, пока детально не комментируют. В четверг на своем брифинге пресс-секретарь президента РТ Лилия Галимова, отвечая на вопрос «БИЗНЕС Online», предложила дождаться пресс-конференции министра экономики Мидхата Шагиахметова. Но, как уточнила сегодня, всю информацию по этому поводу озвучил министр в минувшую субботу на совещании у Рустама Минниханова. Там Шагиахметов только сообщил, что в соответствии с республиканским планом (большая часть которых совпадает с федеральным) предусмотрена «оценка угроз и рисков выпадающих доходов консолидированного бюджета республики». Но, по всей видимости, к субботе оценка еще не была закончена, так как ничего более об этом министр не сказал.

Ранее, на пресс-конференции 13 марта, он заявил, что минэкономики мониторит и анализирует эту ситуацию. «По ценам вчера была встреча с нефтяными компаниями у министра энергетики РФ, там определены меры», — заметил Шагиахметов. Он не стал конкретизировать, какую цену на нефть допускает пессимистичный сценарий.

Серьезных проблем в сложившейся ситуации не видит Фаррахов. «Не скажу, что бюджет Республики Татарстан зависит от цены на нефть. Безусловно, определенная зависимость есть, но она не очень высока. От стоимости нефти чрезвычайно зависит федеральный бюджет, — поясняет он. — Все доходы от нефти поступают именно в федеральный бюджет. Республиканский бюджет, бюджеты субъектов строятся в большей степени от НДФЛ и налога на прибыль. Мы зависим [от цены на нефть] только в том плане, что в складывающихся условиях прибыль организаций существенно снизится. И, следовательно, снизятся те налоги, которые выплачиваются в бюджеты субъектов. Поэтому, если сравнивать зависимость федерального бюджета и бюджетов субъектов, они совершенно разные».

Однако цифры говорят о том, что республиканскому бюджету будет больнее. Федеральный бюджет сверстан исходя из цены барреля нефти Urals в $42,4 (все доходы при цене выше уходят в ФНБ). В Татарстане же заложены куда более оптимистические параметры: $59,7 за баррель. Сегодня цена на Urals не превышает $20 за баррель, то есть втрое ниже. Отчасти смягчить падение доходов в рублях поможет девальвация, но далеко не в полной мере. Среднегодовой валютный курс в бюджете РТ — 64,9 рубля за доллар США, это лишь на четверть ниже текущего уровня в 80,75 рубля за доллар.

В целом, как докладывал в конце прошлого года министр финансов Радик Гайзатуллин, объем консолидированного бюджета Татарстана на 2020 год составит 330 млрд рублей, из которых 291 млрд рублей — собственные доходы, а 39 млрд — поступления из федерального бюджета. При этом 36% собственных доходов приходится на налог на прибыль, а в его составе 65% — это налоги от предприятий нефтедобычи, переработки и нефтехимии.

«Налог на прибыль, который поступает в бюджет республики, в этой своей части, безусловно, пострадает. По химпродуктам определенный сглаживающий эффект будет, там волатильность не такая большая, как у нефти, но тем не менее объем и спрос будут падать, они уже падают», — говорит заместитель председателя комитета по экономике, инвестициям и предпринимательству Госсовета РТ Марат Галеев. По его словам, падение доходов бюджет ощутит не сразу, а по итогам первого полугодия.

«Мы увидим определенный недобор и бюджет, будет сейчас переориентироваться в основном на социальную поддержку, — считает депутат. — Потому что социальные статьи считаются неприкосновенными в первую очередь. Ну и нам придется очень активно работать по агросектору и пищевой промышленности. С тем, чтобы активно провести сев и гарантировать урожай 2020 года. Потому что во многом субъекты Федерации будут идти на выживание. У нас здесь возможности есть, и это сектор, который всегда нас станет выручать. Значимость агросектора возрастает».

Сокращение расходов бюджета в кризис аукнется коллапсом экономики

Минфин предложил сократить на 10% незащищенную часть расходов федерального бюджета в 2021—2023 годах. Причина такого шага — дыра в доходной части, которая образовалась в результате обвала нефтяных цен и карантинных мер из-за эпидемии. Об этом 21 июля сообщило РБК.

План урезания выглядит так.

— отказаться от индексации зарплат чиновников и поощрений регионам за выполнение KPI;

— перенести реформу оплаты труда федеральных госслужащих за пределы 2023-го;

— сократить ассигнования на государственную программу вооружений на 5%.

По расчетам Минфина, суммарное сокращение бюджетных ассигнований в 2021 году составит 1,428 трлн. рублей. В 2022 году оно оценивается в 1,892 трлн., а в 2023-м — в 1,364 трлн. В итоге дефицит бюджета за три года сократится с 5% в 2020 году до 0%.

Если рассмотреть предложенный план более детально, на 10% расходы бюджета намечено снизить более чем по 50 статьям — за исключением дотаций региональным бюджетам, расходов на исполнение публичных нормативных обязательств (социальные пособия, пенсии военнослужащим), содержание судебной системы, обслуживание госдолга и межбюджетные трансферты внебюджетным фондам.

Кроме того, на те же 10% Минфин предлагает «оптимизировать» расходы на «обеспечение деятельности органов управления внебюджетных фондов», то есть административные расходы руководства фондов.

Последний раз подобное сокращение проводилось в 2016 году, после падения цен на нефть. Но теперь ведомство Антона Силуанова пошло на беспрецедентный шаг — сокращение еще и оборонных расходов.

Денежный объем сокращения госпрограммы вооружений в методике Минфина не указывается. Из документов, отмечают эксперты, можно сделать вывод только о суммарном снижении нерасписанных расходов — к ним относятся и расходы на вооружения. В 2021 году такое снижение составит 258,2 млрд рублей, в 2022-м — 192 млрд, в 2023-м — 198,2 млрд.

Отдельно имеет смысл остановиться на отказе от индексации окладов госслужащих в 2021 году. К такой мере Минфин прибегал и раньше — индексация приостанавливалась во время кризиса 2014−2017 годов. Затем в течение трех лет с 1 октября зарплаты чиновников ежегодно увеличивали на уровень инфляции за предыдущий год.

Средняя зарплата госслужащих в федеральных органах власти в 2018 году достигла 126,6 тыс. рублей (данные за 2019-й Росстат не представил). Самыми высокооплачиваемыми федеральными чиновниками стали сотрудники аппарата правительства (240,4 тыс. рублей в 2018-м) и администрации президента (236,7 тыс.).

Минфин не проводит общую оценку экономии бюджетных средств от пропуска индексации зарплат чиновников в 2021 году. Отказ же от повышения зарплат госслужащих, занятых в сфере обеспечения обороноспособности страны, сэкономит госбюджету 15,2 млрд рублей в 2021—2022 годах.

Что стоит за секвестром Минфина, насколько предлагаемые меры адекватны ситуации?

— Дефицит бюджета РФ связан не только с тем, что на мировом рынке упали цены на нефть, но и с сокращением нефтедобычи, — отмечает президент Союза арендаторов и предпринимателей России Андрей Бунич. — Замечу, добыча нефти в мире будет и дальше оставаться ниже привычного уровня — это необходимо, чтобы поддерживать текущие цены на энергоносители. Это значит, складывается ситуация, при которой России будет трудно продавать прежние объемы энергоносителей за рубеж, и по той же цене, что в предыдущие годы.

Надо понимать: превышение предложения нефти и газа над спросом на мировом рынке — уже устойчивый феномен. Возможно, тренд на годы вперед. Поэтому перед российским правительством ребром встает вопрос: как жить в таких условиях?

«СП»: — Минфин предлагает выход из трудного положения?

— Стратегия Минфина, я считаю, никак не отвечает на вопрос: как жить в этом новом мире? Адекватный ответ, по идее, связан со структурной перестройкой российской экономики, активным инвестированием в новые сферы, развитием проектов, загрузкой имеющихся мощностей.

Минфину все это чуждо и непонятно — о перестройке экономики и развитии бизнеса там даже не думают. Финансовое ведомство занимается латанием Тришкина кафтана, причем в самой примитивной форме.

«СП»: — Почему вы так считаете?

— Сокращение расходов в кризисной ситуации — на мой взгляд, полнейшая глупость. Во всем мире расходы в кризис пытаются сохранить, а при возможности еще и наращивают. Это является одной из мер стимулирования экономики — элементом ее возврата на нормальную траекторию развития.

Минфин России, напротив, устраивает секвестр. Мало того, наши финансовые власти искусственно укрепляют рубль, начиная с апреля — с момента, когда ситуация в российской экономике стала ухудшаться.

«СП»: — Чем плох крепкий рубль?

— При нынешнем раскладе это создает дополнительные серьезнейшие проблемы с бюджетом. Рубли при таком подходе вымываются из финансовой системы. В результате, денег в экономике становится меньше, и они идут на спекулятивные операции, а не в проекты развития.

Секвестр в такой обстановке, честно говоря, больше смахивает на вредительство. На мой взгляд, в сложной ситуации финансовые власти демонстрируют неадекватные реакции. Возможно, они просто не хотят предлагать какие-то новые меры, и пытаются поддерживать прежнюю парадигму — вопреки объективным обстоятельствам.

В итоге, повторюсь, рублей в системе становится меньше, а исполнять бюджет становится все труднее. Если бы курс оставался на уровне 80−85 руб./доллар, все проблемы решались бы гораздо проще — не нужно было бы секвестра.

Прикормленные правительством аналитики почему-то считают, что при цене нефти $ 40 за баррель курс национальной валюты должен составлять 65 руб./доллар. На мой же взгляд, это профанация. Подобные расчеты ведутся по так называемой модели внешнеэкономического равновесия, а она не учитывают всех факторов устойчивости экономики и курсообразования.

В частности, курс должен обеспечивать сбалансированный бюджет, адекватный уровень инвестиций, рост экономики, а также необходимый уровень конкурентоспособности, снижающий издержки внутри страны. Ничего подобного нынешний курс рубля не обеспечивает.

Мало того, укрепляя национальную валюту, финансовые власти ухудшают ситуацию — ведь другие мировые игроки печатают денег столько, сколько захотят. В результате такого ухудшения, добавлю, снижаются доходы населения России, падает занятость, и драматически падает уровень деловой активности.

Если же, напротив, понизить курс рубля, дыра в бюджете станет меньше, и легче будет делать заимствования. Только матерый спекулянт купит сегодня долговые обязательства РФ — учитывая, что национальная валюта не на равновесном уровне. Спекулянт купит российские бумаги на короткий срок, чтобы сыграть на повышение и сбросить. Сроком на год затовариваться российским долгом никто не будет, понимая, что курс может скакнуть в другую сторону.

«СП»: — Чем в итоге обернется секвестр Минфина?

— Он будет только вгонять экономику России в депрессивное состояние. Эта не просто вредная политика. Она — отражение факта, что экономический блок правительства не в состоянии предложить новую стратегию развития страны, которая сейчас жизненно-необходима. Без такой стратегии России нечего делать в том мире, который сейчас формируется. И чем быстрее понимание этого факта дойдет до высшего руководства страны — тем лучше.

Читайте также: