Чем полезна профессия скрипача обществу

Опубликовано: 16.05.2024

Данная статья будет посвящена одной из многочисленных музыкальных профессий. Здесь расскажем, что за профессия «скрипач», обсудим ее популярность в современном мире и дадим определение, скрипач кто это такой.

Для этого обратимся к источнику википедия, где имеется следующая информация.

ПОЗВОНИ ЮРИСТУ
ОН РЕШИТ ТВОИ ВОПРОСЫ БЕСПЛАТНО
Москва, обл 8 (499) 577-00-25 доб. 130
Санкт-Петербург, обл 8 (812) 425-66-30 доб. 130
Федеральный номер 8 (800) 350-84-13 доб. 130

Скрипач – это профессиональный музыкант, который виртуозно исполняет мелодии на скрипке.

Факты о профессии

Скрипка это довольно древний инструмент, но свой современный стиль приобрела только в 16 веке нашей эры. А ее популярность взлетела до небывалых высот только в 17 веке.

Скрипачи исполняли музыку для широкого круга поклонников данного инструмента, издавая на нем, то грустную, то веселую музыку. Все это возможно благодаря настройке скрипки и ее конструкторских характеристик.

Как стать скрипачом

Для освоения профессии «скрипач» на высоком профессиональном уровне, обучение принято начинать с раннего детского возраста (в районе 4-6 лет).

Игре на этом инструменте придется на протяжении всей жизни, ибо этому мастерству нет предела совершенству. Здесь нет места остановкам в практических занятиях, так как очень быстро теряются навыки и теряется то, что было наработано за многие тысячи часов практики.

Для кого эта профессия

Для того, чтобы взрастить из человека настоящего музыкального профессионала мало одного желания, необходимо, чтобы будущий скрипач обладал следующим набором качеств, говорящих о его профпригодности:

Любовь к классической музыке;
Идеальный музыкальный слух;
Чувство ритма;
Отличная память;
Способности к обучению и самообучению;
Дисциплинированность;
Высокая доля ответственности;
Природная артистичность;
Быть эмоционально выносливым
Амбициозность.

Бытует мнение, что скрипачи это слабые люди, которые не имеют приспособленности к жизни и сдаются под напором трудностей. Но стоит сказать, что не все представители игры на скрипки являются неприспособленными к реалиям агрессивной окружающей среды. Ведь только упорство и чувство ответственности могут привести музыканта на вершину Олимпа среди скрипачей.

Требования к практическим навыкам

Для профессионального скрипача имеются следующие требования, предъявляемые к его практическим навыкам:

Играть музыкальные произведения с передачей не только звука, но и всей эмоциональности, которая присуща данной мелодии;
Обладать всеми техниками исполнения музыкальных произведений;
Иметь осознанность при разучивании мелодий, уметь понимать эмоции, которые хотел передать автор;
Уметь работать как сольно, так и в составе групп и оркестров;
Понимать дирижера;
Обладать основными навыками дирижерства;
Является интеллектуально подкованным;
Умеет самостоятельно сочинять музыку.

Плюсы и минусы профессии

Сложная и в то же самое время интересная профессия «скрипач» имеет ряд плюсов и минусов, которые преследуют музыканта на всем протяжении его музыкальной карьеры.

ПОЗВОНИ ЮРИСТУ
ОН РЕШИТ ТВОИ ВОПРОСЫ БЕСПЛАТНО
Москва, обл 8 (499) 577-00-25 доб. 130
Санкт-Петербург, обл 8 (812) 425-66-30 доб. 130
Федеральный номер 8 (800) 350-84-13 доб. 130

Вначале дадим описание плюсов этого занятия:

Данную профессию можно отнести к разряду культурных и эстетичных;
Есть возможность получить мировое признание;
Вероятность высоких заработков;
Карьерный рост. От средне рядового музыканта к сольному артисту;
Гастрольная деятельность.

А теперь об обратной стороне профессии, а именно о минусах:

Необходимо иметь природный талант;
Учиться придется на протяжении всей жизни;
Сложно добиться всеобщего признания.

Подведем итоги

Данная статья окажется отличным информационным пособием, как для детей, так и для родителей. Она носит образовательный характер. Нам удалось максимально кратко, но емко рассказать, что за профессия «скрипач», разобрать ее плюсы и минусы, а так же дать пояснения о том, как стать таким исполнителем.

Теперь у наших читателей имеется ответ на вопрос: «Скрипач кто это такой?»

Музыкант – это творческая профессия, которая требует от специалиста кропотливой работы над собой. Среди многочисленных направлений входит профессия скрипач кто это такой, что должен знать и уметь – рассмотрим более подробно в нашей статье.

Особенности профессии

Говоря, что за профессия скрипач, стоит заглянуть в ресурс Википедия, где говорится, что так называют профессионального музыкант, который прошел специальное обучение по классу скрипка.

Причем особенно ценятся те, кто сумел добиться высокой степени мастерства и делает это виртуозно. Только в этом случае, можно говорить о востребованности такого специалиста.

Если рассматривать профессию в целом, то она появилась довольно давно. Но только с 16 века начала набирать ее популярность. А 17 век и вовсе вывел музыкантов, умеющих играть на скрипке на более высокий уровень популярности.

Уникальность этого инструмента заключается в том, что он может исполнять как веселую, так и грустную музыку. Причем чем большей будет квалификация музыканта, тем более сложные композиции он может исполнять. Сами скрипки могут разделяться на размеры, а также различные конструкционные решения.

Кто может стать скрипачом

Начинается карьера музыкантов, в большинстве случаев в специальной музыкальной школе для детей. Сюда приводятся дети в возрасте от 4 до 6 лет. И только самые талантливые из них получают возможность выступать в конкурсах, выезжать на концерты. Конечно очень многое зависит от мастерства и профессионализма преподавателя, однако и от старания ученика зависит немало.

Все дело в том, что от того, насколько готов будет посвятить своему инструменту музыкант зависит его мастерство и умение исполнять различные композиции. Причем, как говорят сами музыканты, мастерству нет предела и совершенствоваться нужно ежедневно.

Зато прекратив тренировки и репетиции, можно очень быстро потерять все приобретенные навыки, те умения, которые добывались буквально по крупицам на протяжении долгого времени.

А потому, чтобы знать кто может стать профессиональным скрипачом, а кто вряд ли сможет подняться выше уровня «любитель», стоит иметь ввиду то, какие личные качества могут помочь в освоении довольно непростой музыкальной грамоты игры на скрипке.

Вот основное описание качеств, которые должны быть у музыканта:

он должен любить саму музыку, знать все основы, причем как классическую, так и современную;
обладать идеальным музыкальным слухом;
обладать чувством ритма;
иметь развитую память;
иметь способности к обучению музыке;
стремиться вести постоянное самообучение;
отличаться высокой дисциплинированностью;
иметь природную или наработанную артистичность;
иметь высокую моральную и физическую выносливость;
являться амбициозной личностью.

Тех, кто считает, что скрипач – это слабый и неприспособленный к жизни человек, стоит сказать, что среди профессионалов таких нет, ведь только упорным трудом можно добиться больших результатов, а поддерживая тело в хорошей физической форме, можно будет выдерживать довольно продолжительные тренировки.

Требования к музыкантам-скрипачам

Очень часто, чтобы понять, чем занимается тот или иной специалист, достаточно знать все требования, которые должен соблюдать такой человек, чтобы считаться профессионалом. В их число входят:

уметь сочетать инструментальное исполнение музыкального произведения и сочетать все это с эмоциональным содержанием. При этом важно учитывать ритм произведения;
в совершенстве знать не только ноты, но и как правильно нужно исполнять ту или иную музыкальную композицию;
заниматься тщательным изучением мелодий. Очень важно уметь понимать, ощущать те эмоции, которые были заложены автором;
специалист должен уметь выступать как сольно, так и в составе различных музыкальных групп и оркестров;
знать все жесты, которые использует для управления оркестром дирижер. При этом очень важно владеть навыками и способностями дирижера, чтобы подменить его, в случае необходимости;
обладать высоким и хорошо развитым интеллектом;
не помешает умение создания аранжировок, или умения писать музыкальные пьесы

К чему стоит быть готовым

Скрипач – сложная, но при этом творческая специальность. Однако даже она имеет свои плюсы и минусы. А потому стоит рассмотреть положительные стороны профессии:

культурная и творческая специальность;
можно зарабатывать на частных уроках, позволяющих существенно увеличить свои доходы;
будучи профессионалом, можно добиться мирового признания как среди профессионалов, так и любителей;
те, кто участвует в конкурсах или дает выступления, очень хорошо зарабатывают;
профессия всегда востребованная, а значит никто не останется без работы;
есть возможность сделать карьерный рост, начиная от простого музыканта до солирующей скрипки;
большое количество гастролей, в том числе и зарубежных

Нельзя обойти стороной и отрицательные стороны профессии. В их число входят:

для достижения больших результатов, потребуется наличие природного таланта;
придется учиться и совершенствоваться всю активную жизнь;
довольно сложно завоёвывать признание публики.

Теперь вы знаете о профессии скрипач кто это такой, что он должен знать и уметь делать.

Среди многочисленных профессий, непосредственно связанных с музыкой стоит выделить такую специальность, как скрипач кто это, что должен знать и уметь – читайте далее.

Кто такой скрипач?

Скрипачом называют музыканта, играющего на скрипке. Она относится к смычковым струнным музыкальным инструментам, работающим в высоком регистре.

Появилась уже давно , но свой первоначальный вид приобрела только XVI веке. Более широкое распространение получила с XVII века. Музыкант во время игры использует четыре струны, которые прошли настройку по квинтам.

Во время игры тембр скрипки может быть

густым, когда исполняются произведения в низком регистре,
мягкий, если в среднем и более блестящий и звонкий при исполнении пьес в верхнем регистре.

Что нужно, чтобы стать профессионалом?

Для того чтобы стать профессиональным скрипачом , обучение следует начинать с 4-5 лет. В некоторых случаях даже раньше. Только в этом случае в течение 20 лет постоянной работы можно получить высококвалифицированного музыканта, в совершенстве владеющего инструментом.

Причем время, выделяемое на отработку и закрепление навыков, может потребоваться не одна тысяча часов игры.

Причем останавливаться на достигнутом нельзя. Музыкант быстро теряет свои навыки, а потому требуется постоянная работа над собой и изучением новых пьес различных по своей сложности.

Кто может стать скрипачом?

Считается, что для того чтобы освоить профессию скрипач потребуются «правильные руки». Особенно если их еще правильно поставить. Не лишними будут и музыкальные способности.

В их число входит:

абсолютный музыкальный слух;
отлично чувствовать ритм;
обладать музыкальностью;
быстро, буквально на лету схватывать все рекомендации преподавателя;
иметь бойцовский характер и силу воли, так как придется очень много работать, даже через силу;
не бояться сцены и большого скопления людей;
быть артистичным;
иметь высокую выносливость, чтобы выступать на длительных концертах.

В 20 веке у многих сложился образ скрипача в виде слабого и не приспособленного к жизни музыканта, не готового принимать удары судьбы и жизненные трудности. Однако это не всегда верно. Все дело в том, что профессиональный музыкант без железных нервов и терпения не продержится в музыке долго.

Тут требуется высокая выносливость, и даже физическая сила. Необходимо умело распределять свои возможности, для получения действительно красивых композиций.

Что должен знать музыкант?

Профессиональный музыкант должен будет знать и уметь исполнять партию, написанную в диапазоне своей скрипки, начиная от соль в малой октаве и до ноты до в четвертой октаве. Есть возможность брать и более высокие ноты, но это удается только у виртуозов, выступающих в качестве сольных исполнителей.

Кроме того, музыкант должен будет уметь:

грамотно выражать образ, содержание произведение со всей эмоциональной глубиной, заложенной композитором, используя при этом все возможности инструмента;
при помощи своей скрипки выполнять различные виды музыкальных произведений, используя разнообразные техники исполнения;
должен разбираться в самой идеи музыкального произведения, которое закладывал в него композитор;
уметь гармонично вписываться в общее исполнение, при игре с оркестром. Хорошо знать и исполнять свою партию;
может выступать как солист в оркестре или при индивидуальном исполнении музыкальных произведений;
уметь работать в оркестре, выполняя все указания дирижера;
может иметь навыки управления оркестром в роли дирижера.

Вывод

Работа музыканта представляет собой сложный процесс, требующий полной отдачи. И одной из сложных профессий является скрипач кто это, мы рассмотрели в этой статье.

Скрипка – это такой маленький музыкальный инструмент, сделанный из дерева, покрытый лаком и со смычком. С помощью этого музыкального инструмента, особо усердные и талантливые мальчики, как гласят легенды, становились великими музыкантами и покоряли весь мир. Прошло время, но скрипка, как изощренный инструмент пытки, все еще числится в обиходе добрых и милых родителей.

Скрипка живет не сама по себе, а в совокупности с окружающей средой. А также четвергом, пятницей, и так далее – все дни недели. От ее пиликанья свербит в ушах, устают руки, натирается подбородок. А смычок! О нем можно написать целую поэму. Но и пусть пишут и воспевают, Вове было все равно. Потому что у инструмента этого есть особый device – футляр. Этот футляр он ненавидел еще больше, чем соседскую девочку Берту. Но об этом позже. Главное, футляр было необходимо носить с собой, через двор, в троллейбусе, в любую погоду, вместо того, чтобы…. А не то следовал звонок учительницы, Веры Павловны, и дома поднималась такая буря, что проще было терпеть, изображая покорность.…

Иногда Вове удавалось исхитриться, жизнь учит. Футляр отправлялся за ворота, в безопасное место, и Вова получал редкую возможность гонять мяч вместе с такими же пацанами. Тем было невдомек, какой это героический подвиг. А дома – покорно играть по часам, гамму за гаммой, бесконечные этюды и экзерсисы. Он иногда пытался на слух подобрать популярную мелодию, но вначале выходило нескладно, пискляво и неинтересно. И такие пытки продолжались несколько лет.

Кроме всего прочего, нужно было готовиться к зачетам, экзаменам, отчетным концертам. Тогда мама наглаживала черный костюм, крахмалила рубашку, он надевал галстук-бабочку и выходил на сцену. Пиликал из всех сил, получал свою дозу аплодисментов, кланялся и убегал, счастливый уж тем, что, наконец, отстрелялся. И спешил в туалет – ему всегда хотелось писать перед выступлением, даже если не пил дома чай, но он терпел, надеясь, что это вскоре закончится.

Случайно посмотрел прикольный фильм “Ширли-мырли”, смеялся над забавными приключениями – но только половину фильма, дальше было неинтересно, но не завидовал Шнипперсону, ибо не собирался становиться ни музыкантом, ни дирижером. Но, став чуть постарше, он с удовольствием ловил на себе одобрительные взгляды сидевших в зале девочек, и, понимал, что в боевой раскраске выглядел совсем неплохо, и, как-то раз, неожиданно для себя почувствовал, что его игра кому-то даже нравится, особенно, когда он солировал, гордо стоя перед оркестром.

В свое время он мог бы, конечно, забросить занятия музыкой, упереться, но был слишком мал, чтобы сопротивляться, и не хотел огорчать маму. Ей было трудно с ним, потому что отец большую часть года отсутствовал, проводя время в экспедициях. Но когда возвращался….

Вот с кем можно было поговорить о футболе, сходить на стадион, погонять мяч. А выезды за город, на лыжах! Темный, обступающий со всех сторон лес, искрящаяся лыжня, невероятное солнце. Это не дача, а нечто не поддающееся описанию.

Однажды Вова заговорил с отцом, что его достала и эта музыка, и эта скрипка. Но тот только посмеялся, мол, мама знает лучше. Да, мама всегда знала лучше, мальчику не подобает гонять во дворе, не дай бог, свяжется с дурной компанией. Отец с мамой не спорил, как же, заместитель главного бухгалтера, зато не заставлял выступать перед гостями типа «Пава, изобрази!»

Потом он снова уезжал, и продолжались изнурительные занятия. Вова снова и снова стоял у пюпитра, перелистывал ноты, а мама делилась своими впечатлениями с Ольгой Петровной, мамой Берты. Она садилась у телефона и часами обсуждала с ней успехи детей и планы на будущее, тем более что в этом году проклятая Берточка оканчивала музыкальную школу, и ее собиралась поступить в музыкальное училище, дабы продолжить образование. Для чего брала дополнительные уроки, и вообще, жутко задавалась. Вова ненавидел Берточку инстинктивно, чуть ли ни со дня их заочного знакомства. “Берточка то, Берточка сё – и отличница, и лауреат какого-то задрипанного конкурса, и в обычной школе – тоже”.

Он хмуро здоровался с ней, все же знакомая, но гадостей не делал. Не задирал, не дразнил. Еще ему не нравилось, что Берточка была на голову выше, и относилась к нему покровительственно, как к младшему. Вымахала, жердюга, злобно думал он, ничего, подожди еще. Но ждать она не хотела – он замечал, что все больше и больше мальчиков крутятся возле нее, предлагая понести скрипку и портфель. Она лишь жеманно трясла длинными черными косичками, и презрительно смотрела на кавалеров своими голубыми, как у Мальвины, глазами.

Иногда Вова думал, ну пусть эта музыка, хотел учиться на пианино, но мама сказала, что при игре на скрипке лучше развивается слух, а для музыканта это главное. У них было старое раздолбанное пианино, к которому и настройщики отказывались подходить. Мама же, ни в какую не соглашалась на приобретение нового инструмента, хотя такая возможность была.

Но когда папа привез синтезатор – простенький, на пять октав, с набором мелодий, несколькими десятками ритмов, USB-входом для ввода фанеры, или записи, Вова оторвался по-настоящему. Он почувствовал, что в музыкальной школе, где большинство составляют девочки, к нему отношение несколько особое, и, когда мамы не было дома, – она работала и не могла следить за ним круглосуточно, просиживал за синтезатором, и даже получалось! Скрипка действительно развила слух, и он легко подбирал мелодии. И даже Гера, друг и завзятый футболист – он играл в клубе под загадочным названием “Застава”, с удовольствием его слушал, и говорил, что ему самое место на фабрике звезд.

Потом они, если не нужно было на занятия или тренировку, уходили во двор, Гера вставал в ворота, а Вова вколачивал ему с отчаянным усилием мяч за мячом. И как-то раз мужчина, проходивший мимо – как раз наискосок через площадку шла наиболее удобная дорога к соседнему дому, посмотрев на его отчаянные усилия и ловкость, сказал, что, если он хочет, то может приходить по вторникам и пятницам на стадион, найти Виктора Евгеньевича, его то есть. А там посмотрим.

С нетерпением он ждал возвращения мамы с работы, чтобы поделиться своей радостью, и дождался. Что было! Я бьюсь, стараюсь, все силы в него вкладываю, а он! Вера Павловна на днях звонила, сказала, что у него нет никакого продвижения вперед, что за лето он отстал (не понятно, от кого – самого себя, что ли?), что на него возлагаются большие надежды, что ему прямая дорога в музыкальное училище, а потом и в консерваторию, и как он может.

Вовочка тупо и послушно кивал головой, все больше ненавидя и школу, и неуловимо связанную с ним Берточку. Та же была абсолютно не причем, – в их семье тоже все решала мама, у папы, строителя, вообще не было слуха, но кому хочется спорить с женой! Хоть бы сгорела она, эта школа, – в сердцах подумал Вова, со всеми ее скрипками, альтами и виолончелями, и ненавистными сольфеджио и хором!
…

Как назло, именно в этот день, после школы в троллейбусе, он встретил Берточку – она садилась на остановку раньше, осенью пешком ходить совершенно не хотелось.

– Привет, – буркнул он, – как никак, приличия он соблюдал.

– Привет, – ответила она, подвигаясь на сиденье, – в это время почему-то активность пенсионерок спадала, и в транспорте оставались свободные места, – ты, что такой мрачный? – спросила она. Доставала из уха маленький наушник, и переключилась на своего коллегу по несчастью.

– Так, мелочи, а что это у тебя?

– Да я вижу, но что?

– А… послушай. И она воткнула наушник ему в ухо, больно зацепив за мочку.

Он услышал диалог, напоминающий урок английского, но ничего не понял, – иностранный язык он пока воспринимал как нечто совершенно абстрактное, и вопросительно посмотрел на Берту:

– Берка, ты что это?

Вова удивился, посмотрел на нее уважительно, а девочка продолжила:

– Я же не всегда буду играть на скрипке. Пригодится, каждому нужно.

– Что я хочу всю жизнь проиграть в оркестре? Пилик-пилик…

Это рассмешило Вову, он представил, как ставшая толстой и некрасивой Берта сидит в первом ряду оркестра и грустно следит за указкой. А все скрипачки, которых ему приходилось видеть на концертах, ну, почти все, – отличались необъятными размерами и не проходящей тоской в глазах, перед ней – пюпитр с ненавистными нотами, дирижер с садистской палочкой. Подумал, что совершенно не хочется видеть Берту толстой и некрасивой, ему казалось, что, пусть и длинная, но симпатичная девочка такой участи не заслуживает.

– Ты что смеешься, а?

– Так вот, подумал, как ты в оркестре…

– И не хочу…. Вот мама…

Да, это был аргумент.

– Но ты можешь, как Ванесса Мэй, солировать, гастроли там по всему миру, играй, что хочешь.

– Шутишь? Для этого талант, божий дар нужен. Или спонсоры. Но я-то знаю свои возможности, а спонсоры бесплатно не бывают, – она грустно вздохнула, – вот ты… говорят, что у тебя настоящий талант…

– А что я? – и он, совершенно неожиданно для себя, стал рассказывать ей и про музицирование, и про футбол, и про свои грандиозные какие планы…

Девочка слушала внимательно, и случилось так, что в музыкальную школу они вошли, чуть ли не друзьями.

До занятий оркестра оставалось минут пятнадцать, и Берта предложила:

– Давай, сымпровизируем дуэтом? – Кто бы возражал! Они разместились в глубине сцены, рядом с черным концертным роялем.

И, в нарушении всяких правил, – дозволялась только классика, никаких вольностей, Вова начал играть …., и Берта, на его удивление, успешно подхватила мелодию, не солируя, но подыгрывая ему. И получилось что-то необыкновенное. Девочка даже крутилась со скрипкой, как настоящая суперзвезда. Они так увлеклись, что не заметили, как зал постепенно стал наполняться пришедшими на репетицию учениками, кто-то сел за рояль.

– Настоящий джем-сейшн! – возбужденно сказала Берта, отбрасывая длинные косы назад, а Вова кивнул, не переставая играть. Послышались аплодисменты, и они, как истинные корифеи, поклонились публике.

Но идиллия длилась недолго.

– Вы, вы, что себе позволяете! В … храме музыки… такое! – Борис Захарыч полон праведного гнева и даже начал заикаться. Однако их спасла внезапная реплика в воцарившейся гробовой тишине:

– В греческом зале, в греческом зале… – потом все заржали.

– Кто, кто это сказал? – ну, конечно, желающих покаяться не нашлось.

Репетиция не была сорвана, но дух веселья и противоречия витал над залом, пусть и отдаленно не напоминающим греческий. И никто никого не выдал. Чтобы не нарываться на вопросы и не предстать перед суровыми очами завуча, после окончания занятий Вовка и Берта быстренько собрались, подхватили скрипки, куртки и помчались к троллейбусу, потому что запросто могли услышать: “Все свободны, а вы, Селиванов и Липина, останьтесь”.
…
Берту, как всегда, поджидали возле школы, но она только отмахнулась, возбужденная внезапной проделкой, а Вова подумал, что она не такая уж плохая и вредная девчонка, и с ней даже можно поговорить и вместе съесть мороженое.

В пятницу не было занятий по специальности, только сольфеджио, и Вова, прихватив с собою форму, отправился на «Заставу» – пять остановок на троллейбусе, и нашел Виктора Евгеньевича. Полтора часа он разминался, гонял мяч с неуступчивыми и не слишком расположенными к новичку пацанами. Его старались погонять по квадрату, не шибко делились мячом, обнаружив нежелательного конкурента. В общем, было далеко не так, как во дворе. Но Вову выручали упорство приобретенное с годами терпение. И поле было легким, еще не закисшим от осенних дождей. Когда же начались удары по воротам – один накатывает, а другой бьет, он не позволил себе ни разу промахнуться, а в двусторонней игре не щадил себя.

И в конце тренировки, когда они переодевались после душа – хорошо, что не надо будет дома объяснять маме, почему он грязный, и где был, тренер сказал: “Вот что, в воскресенье мы играем с “Восходом”, встречаемся там, на стадионе, и ты – он отдельно обратился к Вове, – приходи тоже, и принеси две фотокарточки и свидетельство о рождении”. Вова услышал это и загрустил – стадион “Восход” у черта на куличиках, на другом конце города, десять остановок на метро, а утром, в десять – репетиция – ну нет бедному ребенку покоя, но отказаться от такой чести не мог. И кто же его выручит? Смешно тащиться на игру со скрипкой, там вообще засмеют, и поплелся домой, напряженно думая, как выбраться из такой сложной ситуации. И вообще, как объяснить маме, что он так задержался на репетиции!

О том, что он ходил на футбол, и речи не могло быть – как же, ребенок может повредить руку, а у него занятия, выступления…, и вообще он ставит под угрозу свое будущее.

Вова плелся к остановке, поглощенный грустными мыслями. Тут его догнали двое парней из команды.

– Ты куда? – он ответил, что на Космонавтов, – хорошо, поедем вместе. Сразу же посыпались расспросы, играл ли где-то, и как сюда пришел – обычные, задаваемые из чисто человеческого интереса. Они познакомились. Одного звала Сережей, а другого – Олегом, как выяснилось, даже из одной школы.

– Да нет, только во дворе, и в школе на физкультуре.

– Ну, раз тебя Евгеньич сразу не выгнал (также как и музыкальной школе, тренера между собой звали по отчеству), то может, и на игру поставит или на замену выпустит. Только фотки принеси, не забудь. Прямо и заявит. А ты где играешь?

Вова понял, что не на скрипке, но амплуа представить не мог:

– Ну, не на воротах, – чем вызвал громкий смех – с его то ростом!

Оказалось, что знакомиться с ребятами не так страшно, оставалось решить главную проблему – как быть со скрипкой, где достать фотографии, свидетельство. Непростая задача. А вечером нужно было объяснить маме, почему он сам стирает тренировочный костюм, чистит полукеды. Но маме это как раз понравилось, что сын не бросил форму в угол, а проявил самостоятельность. Все же она спросила:

– Ты где это так извозился?

– Да физкультура была на улице.

– Ты помнишь, что должен быть осторожен?

– Да, мама, – покорно ответил он, – и – “Береги руку, Сеня”, голосом Андрея Миронова.

Мама рассмеялась, позвала ужинать и стала названивать Ольге Петровне.

А он был доволен, что все обошлось, и в голове его начал созревать удивительный план.

Девочка Берта училась в другой школе, интересы у нее были сообразно возрасту. Кроме обязательной скрипки, английского, уроков, бесед с подружками, вечной конкуренции между девчонками, особенно обострившейся в восьмом классе. Надо быть отличницей, улыбаться, и вообще быть лучше всех.

Она знала, что была умнее и хороша, и посему могла легко принимать и отвергать ухаживания, встречаться, и одновременно покорно пиликать на скрипке, зная, что вскоре предстоит выдержать тяжелейшую борьбу с мамой, непременно желающей видеть ее профессиональным музыкантом, как дядя Ося. А то, что он прозябал в Житомирской филармонии, ее совершенно не интересовало, как и мнение отца. Хорошо ещё, что одна задачка сама собой решилась. Оказалось, что ненавистный Вова, которого ей ставили в пример, даром, что на год моложе, вовсе не маленький засранец, а нормальный мальчишка, тоже страдающий от принуждения. А все же здорово, что они выдали на репетиции! Может, действительно, у нее что-то может получиться?

Нет, Берта была умной девочкой и реалисткой, и не хотела провести всю жизнь в первом, а то и во втором ряду, среди вторых скрипок, в черном безразмерном платье фальшивого бархата, взирая на ненавистного дирижера. Так, для себя, для души. Пользуясь тем, что мама заняла телефон, она надела наушники и включила «Аэросмит», взяла учебник…

Через некоторое время мама, войдя в комнату, оторвала ее от столь интеллектуального и позвала к телефону – “Тебя Вова Селиванов”.

В этом звонке не было ничего необычного, хотя до сих пор они в силу известных причин не перезванивались. Она ухмыльнулась про себя, но вежливо взяла трубку – у нее в комнате был свой телефон:

– Ну, – она протянула, как будто могла услышать нечто иное.

– Берка, это я, Вова. Слушай, у меня такое вот дело, – и он вкратце изложил свою идею.

– Конечно же, помогу, – охотно отозвалась она, – но нужно все хорошо продумать, чтобы не сорвалось.
– А ты приходи к нам завтра, ладно? Поиграем, ну, как тогда. Скажем, что готовимся к концерту…

Берта задумалась – явный просчет преподавателей, как же так, в субботу в музыкальной школе не было занятий скрипачей? У девочки должны быть личные дела, выкраиваем. Мама смирилась, понимая, что девочка большая, и с неохотой, но все же шла ей навстречу, не забыв при этом попенять отцу, что тот, мол, потакает дочери. А Берта на субботу имела свои планы, соответствующие внешности, возрасту и … тому, что беспокоит девушку в столь юном возрасте, и о чем Вова даже не мог предполагать. У нее намечался поход в “Кристалл Палас”, на новый фильм, его только что начали прокатывать по городу. Пригласил ее Костя, из девятого, официально считавшийся ее кавалером, что некоторым образом, избавляло ее от ухаживания одноклассников, тот же пребывал в счастливом неведении.

Берта искусно строила глазки, но была красива и неприступна. Впрочем, даже просто пройти рядом с такой девушкой многие почитали за честь. И решила, что, во-первых, Косте будет невредно денек пострадать, чтобы не заноситься слишком высоко, а, во-вторых, она считала себя немного обязанной Вовику, которого хоть большей частью заочно, но безосновательно не переносила в течение нескольких лет. А оказалось, что он ее собрат по несчастью. И, наконец, в-третьих, он был младше, а меленьким надо помогать. Впрочем, любая женщина, девушка, девочка, с детства привыкла легко находить сотни причин для того, чтобы что-то не сделать. А если и делала, то вовсе без причины, а по наитию.

Итак, бедный Костик был на день отставлен для профилактики (в крайнем случае, пригласит кого-нибудь, Берта не была ревнивой, но показывать это по естественным причинам не желала, устроит разборку для профилактики опять же), а фильм уже папа принес на DVD, посмотрит дома. А Вова ее заинтриговал, и нимало.

– Мам, я завтра пойду к Вовику. Мы договорились вместе подготовиться к концерту. И ещё помогу по английскому, – невинно молвила девочка, прикрывая трубку рукой. Получив добро, сказала серьезно:

– Хорошо, Вова, я приду завтра, часов в пять, мы позанимаемся, – чуть не прыснув от смеха. И, уже для мамы, громче, – пока, у меня еще английский. А занятием ее был увлекательный роман на английском, хорошо читается на ночь. Конечно же, книжка была о любви, в неприметной обложке, но маме-то, откуда знать!
…
Постепенно тайное сотрудничество – как же, мама, папа, никакого футбола, встречи, ожидания, превратились в дружбу, которой не удивлялся никто, и даже не посмеивался из-за угла.

Скрипка и музыка вообще были объединяющим, но не единственным. Так уж получилось. По крайней мере, в настоящем. О будущем мечтать преждевременно, но оно наступает с все возрастающей скоростью. Одно прикосновение – и они уже взялись за руки. И гены, и желания, и бешеный тестостерон, о существовании которого они не подозревают, неизбежно сыграют свою роль, но пока дремлют, и нам остается только загадывать…

Об авторе: Сергей Анатольевич Никольский – доктор философских наук, главный научный сотрудник Института философии РАН.

Без малого пять веков жизнь России, непрерывно прираставшей территориями и людьми, определялась заботами о границах и сырьевых ресурсах. О качестве человека – душе – вспоминали, когда в очередной раз приходилось делать выбор между просвещением и пропагандой. И каждый раз выбирали пропаганду.

Борьба за русскую душу: кто кого?

Конечно, в ХIХ веке Россия явила миру высокую культуру, но создавалась она главным образом бежавшими от общества помещиками-дворянами или разночинцами, обществу благоволившими, но от государства также державшимися по возможности дальше. Что до народа, то он на культуру внимания не обращал: не до того было; никто вопреки упованиям Некрасова с базара ни Белинского, ни Гоголя не нес. Более того. В ХХ веке советскому человеку впору пришлась не отжившая дворянская, а новая, пропитанная идеологией культура пролетарская. Впрочем, серьезного влияния на общественное сознание она не оказывала и жила в свое удовольствие. Исполняла поручения начальства, надувала щеки в президиумах, гуляла в домах творчества, а потом враз исчезла – как и не бывала. Просвещение официальная культура обеспечивать не могла, поэтому удовлетворялась пропагандой культуры. Что же до настоящей культуры, существовавшей в это же время помимо государственной, – то она, не имея доходов от поместий или субсидий от властей, влачила существование убогое и, позавтракав остатками вчерашнего ужина, не всегда знала, будет ли обедать.

Рубеж 1980–1990-х, судя по тиражам толстых журналов, можно было бы назвать взлетом высокой культуры. Если бы не ее содержание. Практически все оно принадлежало культуре, в советское время подпольной. Это был не неожиданно прекрасный этап позднесоветского развития, а случайно уцелевший дагеротип.

Экономическое переустройство, новые ценности 1990-х – начала нулевых создали новые отношения верхов и низов. Но внимания к высокой культуре не прибавилось. Она, претендующая на бескомпромиссную честность и критичное отношение к действительности, как и прежде, востребована не была. Напротив, бурно расцвела культура сервильная, в одно и то же время старающаяся угодить как начальству и новым хозяевам жизни, так и массовому потребителю. Последнего она именовала «пиплом, который все хавает». «Пипл» не обижался, здраво рассуждая, что «с вином все пойдет».

Надо ли доказывать, что во все времена для жизни высокой культуры в массах требовались просветители? И что в России по поводу их отсутствия никто особо не заморачивался? Однако был избыток пропагандистов.

С нулевых годов мало что переменилось. Вышедшие на авансцену жизни творцы культуры и ее пропагандисты результаты своей работы демонстрируют, как говаривал классик, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе.

Но может, убогие их продукты представляют собой лишь отдельные грязные пятна на разлитом по стране чистом море культуры? Ведь нам все время настойчиво напоминают о нашем истинном культурном богатстве, которое и есть – не может не быть! – подлинное нутро современного россиянина. Заботятся о чистой воде – выполняют работу культурного просвещения в успешно развивающихся обществах гуманитарии: ученые, вузовские преподаватели, школьные учителя, библиотекари, деятели культуры. И не только на научных семинарах, лекциях, уроках, читательских конференциях, в кинотеатрах и на театральных сценах. Много их и в новых классах – на телевидении.

Но это где-то в тридевятых царствах. В наших же палестинах отечественный голубой экран обсела тьма пропагандистов с задачей форматировать и закреплять сознание зрителей, не особо склонных к самостоятельным блужданиям по культурным лабиринтам.

Во времена СССР была направляющая сила – идеологический аппарат партии, работавший на всех этажах от ЦК до низовых организаций. Пропагандистские органы через СМИ доводили до населения необходимые положения, оценки и установки. Считалось, что население их усваивает.

Торжество пропаганды создает вполне очевидную перспективу. Кадр из фильма «Кин-дза-дза!». 1986

Похоже ли это на то, как работают пропагандисты сегодня? Думаю, даже если бы власть в этом испытывала потребность, воссоздавать прежнюю махину не было бы нужды. Прагматикам, коими люди власти не могут не быть, ясно: не нужно тратить усилий – выращивать сад. Потребителям телевизора сойдут и плоды самосевной яблони-кислицы. Тем более что традиция пропаганды у нас одна из сильнейших, равно как и небрежение просвещением.

Родина нашей великой культуры – ХIХ век, обличая пороки, мало ориентировался на главное – народное сознание. Ему почти нечего было сказать 90-процентной массе населения, пребывавшей в полудиком состоянии и только-только начавшей из него выбираться после реформ царя-освободителя. В лучшем случае мужичье царство представлялось классикам покорными в своих бедах Антонами-Горемыками Григоровича или равнодушными к хозяйству тургеневскими Калинычами, бродившими с ружьецом в поисках страны, в которую «кулички летят». В литературе, как и в жизни, Хори и Бирюки из «Записок охотника» были сродни юродивым, если вообще существовали. Зато в раздумьях Достоевского и Льва Толстого доставало мифов-фантазий о Мареях и Платонах Каратаевых. Исключениями – почти не замеченными – были лесковские и чеховские мужики, обитавшие в темноте, дикости, злобе и нищете русской деревни.

Октябрьская ставка на городские и сельские низы как основу нового мира вылилась в платоновский «Котлован» и «Колымские рассказы» Шаламова. А успешный атомный проект (чем так гордятся и оправдывают сталинизм его духовные наследники) был оплачен рабством шарашек и 60 миллионами «привлеченных органами» с 1924 по 1953 год по всему диапазону их мероприятий: от простых допросов или ночных обысков до заключения в тюрьму, лагерь, ссылки или расстрела. И хотя позднее режим смягчился, но авторитарную суть не поменял и от опоры на пропагандиста не отказался.

Взаимоотношения с тещей как культурная проблема

Среди главных идей, которыми заполняют пространство телевизионных классов и забивают мозги значительной части общества: мы самые лучшие, великие, обладающие миссией, а вокруг – сплошь идиоты и враги, божественным промыслом обделенные.

Но и это, оказывается, не предел. В последнее время ряды телепропагандистов и экспертов пополняются пропагандистами духовными с задачей обосновать правильность, чудесную силу и мировую значимость исключительно отечественных скреп. При этом никто и нигде не объяснил, что же это за специфические, недоступные другим народам скрепы и сколь глубоко укоренены они в нашей великой культуре. Ведь если говорить о том же ХIХ веке, то, за исключением двух-трех имен славянофильствующих творцов, гении первого ряда – Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Чаадаев, Герцен, Белинский, Тургенев, Гончаров, Лев Толстой, Салтыков-Щедрин, Лесков, Островский, Сухово-Кобылин, Чехов – все плоть от плоти русской европейской культуры, никогда не разделявшие национального чванства, равно как и не замеченные в усердствованиях по поводу православной исключительности. Свойственное им просветительство никогда не вырождалось в пропаганду. Не случайно в советские времена произведения некоторых из них либо замалчивали как не отвечающие курсу партии, либо пытались пропагандистски переиначить, как это было, например, с «Капитанской дочкой» Пушкина, превращенной в антимонархический фильм «Гвардии сержант».

Вопросы эти, конечно, имеют свой ранг и значение. Вот только подаются они все тем же примитивно-наставительным способом. Нет понимания, что пропаганда всегда утилитарно-конкретна, надоедливо-ригористична, способна преследовать лишь малые цели. К тому же конкретных проблем, на которые она только и способна нацелиться, море необозримое. И потому церковно-послушническая метода, по которой монаху нужно следовать двум-трем десяткам затверженных правил с необходимостью их применения в узком круге бытовых обстоятельств, не подходит для гигантского, разнообразного и постоянно усложняющегося современного мира. Полнотой жизни в этом мире обладают лишь обогащенные культурой, нравственные, свободные и мыслящие люди, которых не нужно натаскивать по теме взаимоотношений с тещей.

И ведь что обидно: не первый год зубной болью достает нас пропаганда духовности. Напомню хотя бы об имевшем место несколько лет назад предложении одного политика, который считал важным для нравственности школьников отменить изучение драмы Александра Островского «Гроза», дабы предохранить детей от содержащегося в ней растлевающего факта супружеской неверности.

Понятно, что при свободе слова запретить появление духовно-наставительных «негоций» (как обозначил Манилов сделку с мертвыми душами) нельзя росчерком пера и на самом деле неплохо, что люди проявляют заботу о ближнем. Только жаль, что их личный культурный уровень не всегда адекватен формулируемым проблемам, а пропагандистская смелость намного превосходит профессиональную подготовку.

Впрочем, не все сводится к конкретным недостаткам конкретных людей. Часто их действия – проявление серьезной и запущенной общественной болезни. А кто ж пеняет на больных в зоне эпидемии…

Сотворение дивного нового мира

Было бы ошибкой думать, что длительная и привычная в нашем отечестве подмена просветителя пропагандистом произвольна. За подменой культуры дикостью, а просвещения пропагандой стоит многое. Прежде всего идущее от имперской природы России–СССР небрежение человеком. Почти нет опыта (не говоря о традиции) создания условий для вызревания личности, заботы о ее высоком качестве. Много ли было и есть, например, институций, подобных Царскосельскому лицею? Много ли примеров личностного строительства явила все та же отечественная классика? Куда в ХХ веке подевалась фигура детского домашнего наставника?

Да, нашей истории известно много личностей. Но чем ближе к современности, тем чаще появлялись они «самосевно» или наперекор. Ставилась цель: человек-подданный, человек-винтик, человек-ресурс. «Я, – говорил в советские времена начальник молодому подчиненному, – из тебя человека сделаю!» И ведь принимался делать. Из недавних сюжетов массового сотворения людей: телекартинку про «распятого мальчика» соорудили, возмущенные крики в студии организовали, патриотизм насадили, на врагов ненависть обрушили – чем не творение?

Но кроме прямой пропагандистской задачи – штамповки подданных для противостояния внешнему миру – есть и потребность манипулирования общественным сознанием и личностью в интересах сохранения власть имущими их собственности. Под фанфары пропаганды собственность подданных неуклонно минимизируется, а у властей прирастает.

В проблеме неизбывного пропагандиста есть и более широкое основание. Речь о случившемся в Европе в начале ХХ столетия и недавно докатившемся до нас восстании масс. Восстание – выход на сцену общественной жизни «серых», или, как говорил Мандельштам, «людья» – тех, кто «ни в добре, ни в зле не мерит себя особой мерой, а ощущает таким же, «как все», и доволен собственной неотличимостью… В массу вдохнули силу и спесь современного прогресса, но забыли о духе» (Хосе Ортега-и-Гассет).

Своей общественной работой пропаганда губительна не только потому, что создает ядовитую для сознания среду. Она исключает просвещение, опошляет, а затем и уничтожает культуру. В ее миазмах рождаются и живут новые поколения, которые привыкают и существуют лишь на пропагандистском наркотике – никак иначе. Извлекать их из этого состояния крайне сложно, а иногда и невозможно.

В связи с этим перед всеми обществами стоит жесткий выбор: либо массу просвещать, либо – проще, но рискованней – ею манипулировать. Речь о системах управления: простой, пропагандистской, апеллирующей к насилию или сложной, просветительской, опирающейся на культуру и гражданскую самоорганизацию. И этот выбор уже совершается. Все состоявшиеся в ХХ веке диктатуры были в том числе и попытками найти способ эффективной манипуляции. И хотя все они провалились, проблема никуда не исчезла. Так куда ж нам плыть?

Пожизненное несовершеннолетие

Примитивная пропаганда вслед за словом раньше или позже подвигает усвоивших ее субъектов к делам. Первые признаки налицо. За декларациями волков приходят ребята с мочой, зеленкой, канистрами в машине для тарана кинотеатра, наконец, доходит до выстрелов. Политковская, Эстемирова, Немцов…

Второй путь – просвещения – долог и труден. Начинать его власти не хочется никогда: затратные и невидимые миру усилия нужно делать сегодня, а плоды пожнут ее сменщики много лет спустя. К тому же для нас просвещенческое дело экзотично. Куда привычнее пропагандистское манипулирование народом нередко в сочетании с николаевской парадигмой «вежливо, но в морду».

Просвещение, ведущее к независимости, – враг самодержавной российской традиции. Оно – пробуждение и сотворение ума, «выход человека из состояния своего несовершеннолетия, в котором он находится по собственной воле… Леность и трусость – вот причины того, что столь большая часть людей… охотно остаются на всю жизнь несовершеннолетними» (Иммануил Кант – два века назад).

Впрочем, сегодня даже с самой возможностью просвещения не все просто. Все меньше неуехавших, способных выполнять просветительскую работу, в том числе – просвещать будущих просветителей, готовить элиту элит. К тому же и наука – один из источников и инструментов просвещения – не только нынче не в фаворе, но и редкий предмет публичного внимания. Во всех 13 пресс-конференциях президента нет ни одного вопроса о проблематике гуманитарного просвещения. Близко к теме – о ЕГЭ, «Сколково», об одаренных детях и молодых людях. Иногда президент по своей инициативе говорит об образовании в числе приоритетных направлений развития страны, о том, что Россия должна стать лидером в знаниях, интеллекте, культуре. Кто же против? Но как?

Проблема назрела давно. И делать вид, что ничего страшного не происходит, – обман. Происходит самое плохое: мы продолжаем рвать уже и без того прерванный ранее исторический процесс непрерывного просвещения, продолжаем вырабатывать привычку жить без него, заменяя просвещение пропагандой. Мы, возможно, делаемся более целеустремленными в своей готовности быть «за» или «против», но не становимся лучше, умнее, порядочнее – что и называется качеством человека.

Стране давно необходима программа духовной реформации, реформации не столько технических средств и материальных условий, сколько целей, ценностей, смыслов деятельности. И начинать следует с радикальной замены всех форм пропаганды, культивирующей милитаризм, религиозную архаику, пошлость и дикость, культурным просветительством. Что, конечно, невозможно при нынешнем составе руководящих и пропагандистских кадров. Как там Пушкин говорил: в России европеец только правительство? Счастливые были времена.

На заре перестройки вышел философский фильм Георгия Данелии «Кин-дза-дза!». Лента пророческая. И хотя для героев фильма – невольных путешественников – история заканчивается счастливым образом, в их странствиях есть момент, когда на планете с нехваткой воздуха надежда уступила место желанию смерти. Старший думал о самоубийстве, но отговаривал младшего: «Гедеван, не нужно. Ты молодой. Поживи еще. Может, что-нибудь переменится». «Скрипач не нужен, дядя Вова», – следовал ответ.

Читайте также: