Развитие технологий и трансформация профессий что ждет российский рынок труда
Опубликовано: 03.10.2024
Современный мир постоянно меняется: появляются новые технологии, происходит стремительная цифровизация. Как в связи с этим изменяются требования к сотрудникам и компетенциям и почему на передний план теперь выходит «цифровая ловкость» и подбор кадров для взаимодействия «человек — машина», читайте в материале генерального директора Технополиса «Москва» Геннадия Дёгтева из нового выпуска журнала «Вестник Университета Правительства Москвы».
Сегодня цифровизация и образование — это две крупные системы, активно влияющие на жизнь современного общества, в чем-то полярные по отношению друг к другу, но при этом динамично взаимодействующие. Сегодня на рынке труда отмечается высокий спрос на работников, обладающих цифровыми навыками. Новейшие технологии позволяют изменять и форматы, и содержание обучения персонала, однако стратегия подготовки кадров для цифровой экономики требует глубокого и тщательного анализа перспектив дальнейшего развития науки и техники. В настоящий момент одно из главных препятствий на пути к эффективной подготовке персонала — нехватка специалистов, способных обучать актуальным компетенциям в цифровой парадигме. Эксперты отмечают высокий уровень инертности образовательной системы на фоне высокой подвижности технологий.
В органах государственной власти требования к сотрудникам, по всей видимости, также изменятся в скором времени, поскольку преобладающее большинство трудовых операций уже автоматизировано.
Глобальная апробация цифровых разработок сильно влияет на потребность работодателей в сотрудниках и требования к уровню компетенций персонала. Интенсивное развитие технологий сокращает жизненный цикл профессий. Снижается актуальность тех из них, которые предполагают формализированное выполнение регулярных, простых задач. Вместо этого появляются новые специальности и роли. Мы видим, как эволюционируют компетентностные парадигмы ряда профессий (к примеру, маркетологов, аналитиков и т. д.) из-за того, что преобразуется их профессиональный инструментарий. Растет уровень требований к универсальным компетенциям — так называемым soft skills (оперирование эмоциональным и социальным интеллектом, т. е. способностями, присущими индивиду). Усиливаются требования к адаптивности и гибкости сотрудников. Увеличивается спрос на специалистов, владеющих компетенциями «цифровой ловкости» (т. е. желающих и умеющих применять новейшие технологии для повышения профессионализма и улучшения профессиональной деятельности в целом).
Сегодня, как никогда прежде, важен вопрос конкурентоспособности высшего образования в России — ответ на него определяет не только настоящее, но и будущее нашей страны. Современные образовательные стратегии должны учитывать внедряемые новые технологии, из-за которых растет спрос на сотрудников, готовых продуктивно работать в технологичных направлениях. Подготовка специалистов, способных исполнять в повседневной профессиональной деятельности такие функции, — важная задача для Москвы как крупного мегаполиса мирового значения. Навыки взаимодействия с масштабными базами неструктурированных и структурированных данных значительно повышают качество и производительность труда, способствуя социально-экономическому развитию столицы.
Работа с большими данными, создание искусственных нейронных сетей, автоматическое распознавание лиц, речи, машинный речевой синтез, машинное обучение, нейросимуляции, проектирование нейроинтерфейсов — именно эти сферы остро нуждаются в квалифицированных специалистах.
В Москве развиваются технологичные направления, которые широко используют возможности человеческого мозга, индивидуальные процессы мышления, обращаются к высшей и низшей нервной деятельности, включают в себя разработки по управлению психическим состоянием и работоспособностью человеческого мозга. В профессиональной сфере применяются технологии, объединяющие интеллектуальные парадигмы поддержки решений и рекомендательные системы, так что процесс принятия решений автоматизируется. Уже сегодня технологии с использованием искусственного интеллекта оказывают влияние не столько на количество рабочих мест, сколько на содержание профессиональной деятельности. Примером служит Московский нефтеперерабатывающий завод (НПЗ), активно использующий технологии дополненной реальности в работе сотрудников (AR-очки).
В настоящий момент одно из перспективных направлений подготовки кадров для цифровой экономики — формирование цифровых коммуникативных навыков. Сети беспроводной связи и их инфраструктура, включая WAN (глобальную сеть), LPWAN (технологии связи в рамках промышленного интернета), WLAN (беспроводная локальная сеть), MAN (городская вычислительная сеть), BAN (нательная компьютерная сеть), спутниковые технологии связи и сетевые технологии 5G и другие, становятся обязательным элементом делового пространства.
Мы можем своими глазами наблюдать, как в повседневной жизни появляются прорывные технологии, о которых еще вчера никто не задумывался . Их развитием будут заниматься специалисты, способные управлять умным производством, — те, кто умеет создавать и использовать новые материалы и конструкции, проектировать в цифровом пространстве, участвовать в информационном и математическом моделировании, расширенном управлении жизненным циклом продукции.
Подготовка персонала для производств нового типа, с применением инновационных технологий манипулирования, цифровых платформенных решений для проектирования, инжиниринга, мониторинга и логистики, очевидно требует новых образовательных стратегий.
К рискам кадрового обеспечения цифровой экономики многие исследователи относят технологии робототехники. Подбор специалистов для взаимодействий «человек — машина» является общемировой проблемой. Интеллектуальные модели управления робототехническими системами, технологии сенсомоторной координации и пространственного позиционирования вносят кардинальные изменения в образовательные программы всех уровней обучения персонала. Примером широкого внедрения робототехники является столичный завод «Renault Россия», на линиях которого уже задействовано более 100 стационарных роботов, выполняющих сложную работу по сборке, сварке и окраске. Свыше 160 беспилотных транспортных средств доставляют детали и комплектующие. Управление такими машинами требует особой профессиональной подготовки.
Необходим мониторинг кадрового обеспечения рынка труда в условиях глобальной цифровизации, который позволит определить приоритетные HR-стратегии для цифровой экономики, а равно оценить степень исполнения указов Президента Российской Федерации «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» и «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года». Слежение за рынком труда позволит определить основные факторы, влияющие на уровень кадрового обеспечения цифровой экономики, даст возможность своевременно выявить возможные риски и угрозы.
Кадровое обеспечение цифровой экономики — актуальная теоретическая и практическая задача. Ее решение станет гарантом устойчивого развития столичного мегаполиса.
Знаменитый писатель-фантаст, создатель киберпанка Уильям Гибсон как-то отметил: «Будущее уже наступило. Просто оно еще неравномерно распределено». В этой мысли отчетливо слышен парафраз Карла Маркса, утверждавшего, что новая экономическая формация — капитализм — присутствует в определенную историческую эпоху наравне со старой — феодальным строем. К такому выводу Маркс пришел на основе анализа движения луддитов, громивших в начале XIX века первые ткацкие фабрики, оборудованные промышленными станками. Ткачами и чулочницами под предводительством Неда Лудда двигал страх, что машины навсегда лишат их работы и профессии. Спустя 200 лет тот же страх, но уже перед искусственным интеллектом, вновь испытывают миллионы людей. Насколько он оправдан? Действительно ли технологии сделают человечество безработным? Или, наоборот, создадут множество рабочих мест?
Рассуждать о будущем — дело неблагодарное. Не так давно журнал Wired изучил предсказания своих экспертов за последние 25 лет. Оказалось, что прогнозы о роли и месте технологий, влиянии технологических компаний в основном оправдались. А вот предвидения радикальных изменений в обществе и бизнесе — ни разу. Социум и рынок оказываются устойчивыми перед лицом любых инноваций, меняются лишь способ действий, их скорость и количество.
Этот факт позволяет предположить, что объем рынка труда в перспективе ближайших 10–15 лет вряд ли уменьшится. Однако радикально поменяется его структура — одни профессии исчезнут, другие придут им на смену. Это подтверждают и исследования консалтинговых компаний. По данным Gartner, к 2020 году 1,8 млн рабочих мест будет автоматизировано, но зато возникнет 2,3 млн новых. А Deloitte установил, что уже к 2018 году только в Великобритании технологии ликвидировали 800 тыс. низкоквалифицированных рабочих мест, но при этом создали 3,5 млн альтернативных. Как и почему так происходит? Ответ — в реальных кейсах из разных отраслей.
Максимальный рост за последние пять лет произошел в сфере альтернативных данных. Так называют поток сведений, генерируемых вне основных, общепринятых источников информации: официальной статистики, цен на фондовом рынке, финансовых отчетов компаний или баз данных трансакций по платежным картам. Альтернативные данные возникают благодаря трекингу сигналов сотовых телефонов, миллионам датчиков Интернета вещей на промышленном оборудовании и транспорте, поисковым запросам, твитам, лайкам, репостам в соцсетях и даже спутниковым снимкам.
Альтернативные данные называют «новой нефтью», питающей и создающей индустрии будущего. Поэтому особенно показательно, что лидерами в их использовании в России остаются такие традиционные секторы промышленности, как добыча нефти и газа, трубопроводный и железнодорожный транспорт, металлургические компании и крупнейшие агрохолдинги.
Интернет вещей (Internet of Things, IoT) — зонтичный термин, объединяющий три разных, но взаимно пересекающихся группы технологий: датчики и сенсоры, беспроводная связь, анализ больших данных и предиктивная аналитика на его основе. Консалтинговая компания IDC предполагает, что рынок Интернета вещей в следующем году достигнет 1,3 трлн долларов. Это фантастическая сумма, но, как показывает опыт «ИКС Холдинга», интерес у промышленников огромный. Ведь IoT позволяет значительно снизить расходы на ремонт и замену оборудования, ликвидировать простои мощностей, утечки газонефтепродуктов, практически до нуля снизить аварийность и негативное влияние человеческого фактора.В нашей стране сейчас есть только одна магистерская программа по IoT. Ее выпускников расхватывают крупнейшие фирмы. Большой бизнес осознает необходимость в цифровой трансформации производства, но когда мы приходим в вузы за кадрами — им нечего нам предложить. Молодежь не интересуется математикой, физикой и инженерией. Это общемировая проблема.
Безусловно, для всех перечисленных профессий необходимо хорошее высшее образование. Однако рынок альтернативных данных порождает и множество рабочих мест, не требующих высокой квалификации. Так, американский оператор сотовой связи Verizon Wireless нанял целую армию рабочих для установки сенсоров в сотни тысяч уличных фонарей по всем Соединенным Штатам.
Другой сектор — анализ изображений со спутников. Это тоже вариант альтернативных данных, значение которых постоянно растет. Например, компания Orbital Insight изучает снимки полей и вычисляет объемы урожая в будущем году. Купив их прогнозы, трейдеры устанавливают цены на зерновые фьючерсы. А космический мониторинг водоемов и погодных условий позволяет страховщикам предсказать вероятность наводнения в различных регионах и рассчитать размер страховой премии на недвижимость и имущество в зависимости от потенциального риска.
Orbital Insight и другие фирмы скупают дата-сеты в таких количествах, что породили настоящий бум в производстве микроспутников. Сейчас как никогда высок спрос на инженеров-ракетчиков, оптиков, радиоинженеров, а также на разнорабочих и технический персонал для космодромов. В России также есть частные космические компании, поэтому наверняка этот бум в скором времени достигнет и нас.
Если первые два кейса — уже реальность и актуальный дефицит кадров, то для операторов дронов это пока только потенциальная возможность. Современные беспилотники совсем не так автономны, как показывают рекламные ролики. В большинстве случаев им помогает человек, который сидит в офисе и управляет одновременно несколькими дронами. Для этой работы не требуется образование — лишь наличие водительских прав и опыта компьютерных игр. Заработная плата невысокая, смены по 8–12 часов, но если беспилотники убьют профессии курьеров и водителей, то на смену им заступит оператор дрона. А большинство вакансий уйдет в страны третьего мира.
Так уже произошло с разметчиками данных — профессией, возникшей из-за бума искусственного интеллекта всего несколько лет назад. Уже сейчас в Индии, Пакистане, Молдове, России и на Украине тысячи людей отсматривают фотографии и видео, указывая, где на них изображены машины, люди или иные объекты. Прослушивают гигабайты аудиозаписей, читают твиты и посты. Необходимость в размеченных дата-сетах для алгоритмов машинного обучения создала десятки тысяч новых рабочих мест и позволяет молодым мамам, людям с инвалидностью и другими проблемами со здоровьем работать из дома и зарабатывать себе на жизнь.Впрочем, будущее — это не только технологии и индустрии вокруг них. Во всем мире увеличивается процент пожилых людей. Это особенно характерно для Японии, Северной Америки и Европы. Поэтому, например, Бюро статистики труда США среди наиболее востребованных в ближайшие десять лет профессий называет домашних сиделок, дипломированных медсестер, специалистов по медицинскому уходу на дому, а также работников сферы общественного питания — поваров, сотрудников фастфудов и официантов. Программисты и разработчики приложений лишь замыкают топ-5. Правда, их средняя зарплата в среднем в четыре раза выше, чем у представителей всех остальных перечисленных профессий, кроме медсестер.
Развернувшаяся в 2020 году пандемия COVID-19, вкупе с всемирной экономической рецессией и тотальной цифровизацией бизнеса, которые она повлекла за собой, полностью изменили облик глобального рынка труда. Сотни миллионов людей оказались вынуждены перейти на дистанционную работу или сменить сферу деятельности. А перед организациями остро встал вопрос поддержания здоровья и благосостояния сотрудников. Как будет выглядеть рынок труда в наступившем году — читайте в нашем материале.
Пандемия COVID-19 привела к всплеску безработицы сразу в нескольких развитых странах мира. Уже во втором квартале 2020 года безработица поднялась до уровня 6,6%, и на протяжении всего 2021 года, по прогнозам, удержится на уровне 8,9%. Для сравнения, даже в разгар глобального финансового кризиса 2010 года уровень безработицы по странам Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) не превышал 8,5%. По итогам 2020 года 114 млн человек по всему миру лишились работы. 2,6 млн безработных зарегистрировано в России.
В первую очередь от COVID-19 пострадали люди без высшего образования, с низкими доходами и без карьерных перспектив. По данным Всемирного экономического форума (WEF), большую часть уволенных сотрудников составили женщины и рабочие в возрасте старше 40 лет. Также текущий кризис повлиял на работников сферы искусств, развлечений, гостиничного бизнеса, общественного питания, торговли и недвижимости.
Впрочем, нашлись среди них и те, кто быстро адаптировался к меняющейся ситуации. Они переместились в индустрии, которые предоставляют основные услуги: в торговлю товарами первой необходимости и здравоохранение. Или же нашли работу в наименее пострадавших от пандемии сферах, таких как банки и финансы. Гибкость и готовность резко сменить сферу деятельности позволили многим сотрудникам проложить себе новый карьерный путь.
Изменила пандемия и основные принципы организации труда. Рабочее место, каким мы его знали до COVID-19, больше не существует. Бизнес-лидеры по всему миру в сфере ИТ, страхования, финансов, юридических и бизнес-услуг, а также многие другие уже объявили о полном переходе в онлайн. В частности, в России свыше 80% компаний начали предоставлять сотрудникам больше возможностей для удаленной работы. Остальные же заговорили о гибридном подходе к организации труда, когда часть команды, например, в отделах маркетинга и поддержки клиентов, работает из дома. В среднем, по подсчетам WEF, почти половина работников может выполнять свои обязанности в удаленном режиме.
Однако переход в онлайн оказался сопряжен с рядом трудностей. Так, 78% руководителей бизнеса ожидают падения производительности труда на удаленке. Чтобы снизить это негативное влияние, они пытаются обеспечить команде максимально комфортные условия труда. В частности, стараются создать ощущение причастности к сообществу и заблаговременно решить все технические проблемы, связанные с переходом на удаленную работу, такие как доступ к инфраструктуре или стабильная связь.
Кроме того, работодатели обеспокоены физическим и психическим здоровьем своих сотрудников на удаленке. Опрос Principal Financial Group показывает, что для более 40% бизнес-лидеров это стало важнейшим приоритетом в разгар пандемии. Еще около трети уделяют первоочередное внимание моральной и эмоциональной поддержке команды. К примеру, запускают программы помощи сотрудникам, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, и нанимают корпоративных психологов.
Наконец, на рынок пришли новаторские технологии, которые полностью или частично облегчили человеческий труд. Интернет вещей и робототехнические комплексы теперь активно разворачиваются в горнодобывающей и металлургической отраслях, в то время как госсектор уделяет особое внимание шифрованию, а розница — большим данным. Большинство компаний также внедряет инструменты роботизации бизнес-процессов (RPA) для того, чтобы избавить сотрудников, в том числе удаленных, от рутинной работы. За счет технологической автоматизации бизнес надеется оптимизировать расходы и постепенно выйти из кризиса. Поэтому, по данным WEF, 84% работодателей по всему миру и немногим более 80% компаний в России ускоряют программы цифровизации.
Казалось бы, новые технологии должны отбирать рабочие места у людей. Но это не так. На деле внедрение передовых ИТ-решений приводит к появлению новых должностей, то есть происходит реструктуризация рабочей силы. Более того, 34% опрошенных Всемирным экономическим форумом (WEF) компаний хотят расширить свой штат для более глубокой технологической интеграции. Работодатели ожидают, что к 2025 году 97 миллионов человек найдут новое профессиональное призвание и переквалифицируются.
Но не все так просто. Для того, чтобы перераспределение текущих задач между людьми и машинами было успешным, людям придется учиться. К примеру, из-за тотальной автоматизации уже в следующие пять лет серьезно возрастет спрос на аналитиков информационной безопасности, специалистов по искусственному интеллекту и машинному обучению, инженеров-робототехников, разработчиков программного обеспечения и приложений, а также специалистов по комплексной цифровой трансформации. А умение на пользовательском уровне взаимодействовать с инструментами автоматизации и, в частности, RPA, и вовсе будет обязательным навыком для всех сотрудников.
Поэтому необходимо обладать хотя бы минимальными техническими навыками, чтобы строить карьеру будущего. С этой задачей прекрасно справляются программы переподготовки, которые в период пандемии стартовали во многих компаниях. Даже больше: по данным WEF, число работодателей, предоставляющих сотрудникам доступ к инструментам повышения квалификации, вырастет с 62% в 2020 году до 73% к 2025 году.
В первую очередь такие программы сосредоточены на освоении навыков работы с технологиями и ИТ-проектирования с нуля. Например, в онлайн-Академии UiPath можно научиться создавать программных роботов, даже не обладая глубокими техническими знаниями или профильным образованием. Однако, помимо этого, на курсах повышения квалификации можно развить навыки критического мышления и анализа. И даже освоить инструменты самоуправления, такие как умение самостоятельно выстроить эффективный рабочий процесс, стрессоустойчивость и гибкость. В связи с переходом на удаленку спрос на сотрудников, владеющих ими, растет ежедневно.
- Предоставление бОльших возможностей для удаленной работы - 80,6%
- Ускорение цифровизации рабочих процессов (например, использование цифровых инструментов, видеоконференцсвязи) - 80,6%
- Цифровизация программ повышения квалификации и переподготовки сотрудников (например, запуск LMS-систем) - 33,3%
- Ускорение текущих организационных преобразований (реструктуризации) - 30,6%
Конечно, пока сложно оценить долгосрочное влияние пандемии на рынок труда. Но понятно одно: важно прямо сейчас защитить один из ключевых активов любой компании и страны - человеческий капитал. И для этого, по данным исследования Oxford и SAP SuccessFactors, необходимы гибкая рабочая политика (с этим согласны 78% опрошенных), медицинские и другие льготы (64%) и финансовая стабильность организации (55%). Более того, бизнес-лидеры должны создавать эффективные системы повышения квалификации, развивать навыки и знания сотрудников и гарантировать, что такие усилия рабочих будут вознаграждены адекватными возможностями трудоустройства. Тогда, и только тогда, они смогут удержать сильных специалистов.
И хотя сейчас непростое время, но и такие моменты бывают полезны. По меньшей мере, из текущей ситуации можно сделать определенные выводы. Главный из них — человеку и компаниям следует быть более гибкими и готовыми принимать новое, и тогда они смогут не только выйти из мирового кризиса с минимальными потерями, но и привести бизнес к процветанию в постпандемическую эру.
Возможно, ни один аспект цифровой революции не получил большего внимания, чем цифровая трансформация компаний и растущая автоматизация и роботизация рабочих мест, и их влияние на занятость и доходы населения. Это неудивительно, поскольку этот вопрос вскрывает целый пласт ментальных, финансовых и социальных проблем, накопившихся за века относительно стабильного существования нашего мира.
Применение машин для повышения производительности труда не ново. Поскольку любой инструмент — это машина, люди пользуются ими на протяжении большей части нашего существования на этой планете. Но со времен первой промышленной революции — когда паровая энергетика и механизация произвели огромный скачок — производительность возросла экспоненциально. То, как изменяют нашу жизнь информационные технологии, мы видим уже сейчас.
Не все приветствуют эти явления. Многие опасаются, что снижение спроса на человеческий труд приведет к постоянной высокой безработице. Но этого не произошло, когда ручной труд заменили фабрики. Рост производительности и доходов стимулировал спрос, а значит и экономическую активность. С течением времени люди адаптировались к новым рынкам труда в плане навыков, условия труда улучшились и необходимость в продолжительном и изнуряющем труде уменьшилась.
И все же по мере того, как рост человеческого труда уступает место автоматизации, а машины выполняют все больше задач автономно, — опасения массовой потери рабочих мест вновь нарастают.
Роботизация уничтожает рынки труда
Белые и голубые воротнички, выполняющие в основном рутинные задачи, исчезают все быстрее, особенно с 2000 года. Даже государственный аппарат подвержен сокращениям: в этом году они затронут более 32 тысяч госслужащих РФ. Поскольку многие из представителей этих профессий относятся к среднему классу, цифровая трансформация способствует изменению рабочих мест и доходов.
По сведениям Фонда развития интернет-инициатив, в 2020 году число госкомпаний, разработавших и осуществляющих цифровую стратегию выросло с 25% до 48%. Применение цифровых технологий в 2020 году выросло на 38%. До 85% крупнейших компаний применяли искусственный интеллект в своих разработках. И эта тенденция покажет значительный рост в 2021 году и последующем десятилетии.
Изменения всегда стрессогенны, но рынки труда все же адаптируются. Уволенные работники могут пытаться найти новую работу в соответствии с их прежней квалификацией. Однако, столкнувшись с невостребованностью, они вскоре начинают искать работу с более низкими требованиями к квалификации, либо переходят в бурно растущую сферу IT-технологий.
Все большее число работников начинают вкладывать средства в приобретение навыков, востребованных в нестандартных и высокооплачиваемых категориях рабочих мест. Как правило, этот процесс в разных государствах имеет разную степень выраженности, но в некоторых странах, в том числе в России, он ускоряется благодаря инициативам с участием правительства, бизнеса и образовательных учреждений.
А когда нас заменят роботы?
Следует учитывать, что даже при наличии механизмов институциональной поддержки доступ к повышению квалификации и переобучению, как правило, имеется далеко не у всех. Только те, кто располагает достаточными временными и финансовыми ресурсами, могут осуществить необходимые инвестиции, а в обществе, характеризующемся высоким уровнем неравенства, многие трудящиеся оказываются исключенными из этой группы.
На этом фоне мы, вероятно, должны меньше беспокоиться о массовой постоянной безработице и больше о всплеске неравенства и его социальных и политических последствиях. Возможно, что очень скоро по нашим городам будут колесить роботы-доставщики «Яндекс.Ровер», заменившие людей.
Конечно, технологическая адаптация может уменьшить масштабы проблемы приобретения навыков. Инновации, которые делают цифровое оборудование и системы более простыми в использовании быстро распространяются. Вполне вероятно сегодняшние курьеры переквалифицируются в операторов или обслуживающий персонал тех же роботов «Яндекс.Ровер». Поскольку все более сложные технологические процессы естественным образом проникают в повседневность, необходимость в переподготовке и дополнительном обучении будет снижаться.
Искусственный интеллект выходит на первое место
Определенное влияние окажет также прогресс в области искусственного интеллекта. Еще недавно автоматизация опиралась на кодификацию задач: машинам давались инструкции, воспроизводящие логику принятия решений человеком.
Но как насчет задач, которые нельзя разделить на ряд логических этапов? Понимание естественного языка, распознавание объектов — простые для человеческого мозга и органов чувств задачи, с которыми машины начали справляться лишь недавно. Еще некоторое время многие профессии будут выполняться только людьми, но с развитием технологий даже психологов смогут заменить чат-боты.
Машинное обучение — это, по сути, очень сложное распознавание образов. Используя большие пулы данных и огромную вычислительную мощность, машины учатся делать то, что мы не можем закодировать. Они делают это, используя примеры, а не логику, основанную на правилах. Достижения в машинном обучении открыли огромные новые области автоматизации: робототехнику, автономные транспортные средства и анализ огромных массивов данных. Во многих областях — таких, как распознавание образов в генетике и биомедицинских науках — машины не просто способны заменить работников-людей, они в некоторых отношениях кардинально превосходят возможности любого человека.
Это гораздо лучше, чем может показаться: много задач и подзадач будет выполняться машинами, но освободится время для реализации новых проектов. В конце концов автоматизация труда перейдет на новый уровень: машины будут выполнять задачи, которые человек не может выполнить.
Бороться или присоединиться?
Хоть сейчас и нельзя сказать наверняка, но есть основания полагать, что переход к новому цифровому образу жизни скажется на доходах многих групп населения. И как с этим следует поступать?
В глобальном масштабе развитие искусственного интеллекта и робототехники приведет к разрушению и, в конечном счете, вытеснит трудоемкие производства — и модели развития, которые от него зависят. Возможности машинного обучения окажут значительное влияние на научные исследования и технологические разработки, а также на предоставление высококачественных профессиональных услуг.
Однако факт остается фактом: мы имеем дело не с эволюцией, а революцией. И нет времени ожидать, что естественная адаптация со стороны работников и рынков труда даст результаты, особенно с учетом огромных различий в положении людей.
Именно поэтому государственные органы — в партнерстве с бизнесом и учреждениями образования — должны сосредоточить внимание на мерах по сокращению социального неравенства, включая обеспечение широкого доступа к высококачественным социальным услугам, таким как образование и профессиональная подготовка.
В отсутствие такого рода мер существует значительный риск того, что цифровая трансформация труда оставит позади многих людей, что будет иметь негативные долгосрочные последствия как для социальной сплоченности, так и экономики в целом.
Читатели пишут. Вы тоже можете написать текст на любую тему о финансах, которая вам интересна. Нужно всего лишь…
Фото Fabian Bimmer / REUTERSВ ближайшие годы российскую экономику ждут серьезные изменения. Множество бизнесов и компаний прекратят свое существование, другие потеряют прибыльность, и на их место заступят совершенно новые игроки. Самый серьезный удар придется по рынку труда. Причина тому — новые технологии. Сейчас в мире живет 7 млрд человек, из них примерно 3,5 млрд — это трудоспособное население старше 15 лет. А рабочие места существуют только для 1,2 млрд. Мы стоим на пороге самой крупной безработицы в истории человечества. Чтобы выжить, приспосабливаться придется всем: государству, частным компаниями и самим работникам.
На начало 2018 года уровень безработицы в России составлял всего 5,2%. Это около 4 млн человек. На первый взгляд кажется, что цифры довольно низкие. Но это только официально охваченное население, вставшее на учет. Более показательными являются цифры самозанятости. По разным оценкам, от 15 до 22 млн россиян находят себе оплачиваемое занятие вне государственного или «белого» коммерческого сектора. Это репетиторы, няни, арендодатели-рантье в крупных городах, собиратели грибов и ягод — огромный теневой сектор, главным образом в сфере услуг.
Многие россияне живут в дотационных регионах, где главный источник доходов — пенсия их родителей и какие-то социальные пособия. Они не регистрируются на бирже труда, так как это просто бесполезно, а потому не попадают в официальную статистику. Получается, что если мы возьмем максимальные оценки, то уже сейчас 26-30 млн из 75 млн трудоспособных жителей России находится вне легального рынка труда. И ситуация эта будет только ухудшаться.
Цифровая трансформация и безработица
Главный экономический тренд нынешний эпохи — цифровая трансформация бизнеса. Долгое время под этим термином понимали исключительно перевод и хранение в цифровом формате традиционных форм данных, а также переход медиа с аналоговых носителей в онлайн. Сейчас цифровая трансформация пошла дальше. Теперь технологии интенсивно внедряются во все сферы бизнеса и классические индустрии, до этого не менявшиеся десятилетиями. Влияет она также на рынок труда: из недавнего доклада WEF следует, что в ближайшем будущем роботы уничтожат в мире больше 75 млн рабочих мест, хоть и создадут 133 млн новых.
В основе цифровой трансформации лежат несколько ключевых технологий: искусственный интеллект; роботизация промышленности и бизнес-процессов; многоканальный сбор больших данных, их анализ и применение на их основе инструментов поведенческой экономики — как для предугадывания и удовлетворения спроса и желаний потребителей, так и активного их формирования.
Существует еще два фактора. Во-первых, это гаджетизация и мобильность — львиная доля потребителей сейчас имеют смартфоны и другие гаджеты. Соответственно изменяется и потребление — медиа (не так давно количество просмотров роликов на YouTube с мобильных устройств опередило число просмотров с десктопов), услуг и товаров. Навстречу «мобилизации» потребителей идут компании-платформы. Это совершенно новая бизнес-модель, которая связывает конечных потребителей с поставщиками, чаще всего через какой-то интерфейс, например мобильное приложение.
Что делать работникам
Сейчас каждый должен уяснить, что таких понятий, как «профессия», «стабильная занятость», «карьера» в классическом понимании этого слова, уже нет. И больше никогда не будет. Причем от квалификации сотрудника это не зависит. Есть примеры, когда бывший частный охранник стал системным администратором, полностью и радикально сменив профиль деятельности. А есть примеры, когда инвестиционные банкиры годами сидят без работы, потому что в России практически не осталось инвестиционных банков, но они продолжают надеяться на чудо.
Общая закономерность следующая. Для «синих воротничков» количество рабочих мест сократилось примерно на 20%. Ниш для низкоквалифицированных работников все меньше, а потому им все труднее заработать свои деньги. Среди «белых воротничков» произошло перераспределение. Как и у «синих», количество рабочих мест также сократилось на 20%, но взамен исчезнувшим пришли новые. Статус-кво примерно сохранился, однако ситуация потребовала от многих людей переучиваться, получить второе высшее образование и в целом не сидеть на ровном месте. Поэтому ключевой навык сейчас — это постоянное самообразование и получение новых компетенций, создание их гибкого набора, позволяющего приспособиться к любым изменениям.
Параллельно возник и расширился так называемый «креативный класс». Это люди, создающие культурный, интеллектуальный и символический капитал — художники, дизайнеры, писатели, журналисты, ученые и преподаватели. Многие государства сейчас интенсивно наращивают свой «креативный класс», так как он является локомотивом для общего экономического роста. В Сингапуре таких людей в настоящий момент более 50%, в России около 20-25%, но по факту не больше 5-7%, так как только эта доля владеет английским языком. А без его знания невозможно быть встроенным в мировые тренды, а значит, и являться частью всемирного «креативного класса».
Что делать бизнесу
Всем компаниям предстоит сделать одно и то же. Во-первых, посмотреть, каков средний уровень цифровизации в их индустрии, и понять, насколько они ему соответствуют. Приближаются ли они к лидерам или же серьезно отстают. После этого руководителям компании нужно ответить себе на простой вопрос: «Приведет ли цифровизация моей индустрии к потере выручки компании, если не предпринять каких-то шагов?» Интересно, что Массачусетский технологический университет регулярно проводит опрос CEO, задавая именно этот вопрос. Три года назад только 10% отвечали на него утвердительно. В этом году 70% CEO считают, что платформы и экосистемы отнимут у них до 30% выручки.
Здесь всегда работает следующая схема. Ее можно использовать как совокупность индикаторов. Сначала у компании падают продажи. Руководству необходимо выяснить, упали продажи только у них или у конкурентов тоже? Затем падает прибыльность. Фирма пытается снижать издержки, однако это не помогает. Наступает финансовый коллапс. Уже первый индикатор — падение всего рынка — говорит, что с текущей бизнес-моделью что-то не так.
Другой аспект, на который компаниям необходимо обратить внимание, — это производительность труда. Чаще всего она напрямую связана с цифровизацией. Хороший пример можно привести из нашей автомобильной отрасли. Еще в 2000-х уровень производительности труда в автоотрасли составлял в России $30 000 на человека. В Китае тогда же — $150 000. А в мире — $300 000—500 000. В общем, такие показатели российского рынка означали полную неконкурентоспособность на глобальном уровне.
Решением проблемы стали массовые сокращения. Так, на ГАЗе из 120 000 работников уволили 30 000. Но сокращения — только первый шаг. Необходимо переучить других сотрудников, а также найти новых, способных работать по современным технологиям.
Кстати, автомобильная промышленность (а также все связанные с ней сопутствующие индустрии) — одна из двух отраслей, по которым цифровизация ударит сильнее всего. В автомобиле сотни деталей. А в электромобиле Tesla всего 70! Чтобы его собрать, нужно меньше времени и почти не требуется ручного труда. В нем не надо менять масло. Нет необходимости в многочисленных производствах и складах автозапчастей. Умрет большинство автомастерских, сервисных центров, автозаправок. Tesla почти полностью собирается роботами уже сейчас.
Вторая отрасль — строительство, в том числе дорог. Строительство долгое время было самой консервативной индустрией. Везде производительность труда росла, а в строительстве, наоборот, падала. Но сейчас ситуация меняется и тут. Две технологии, не так давно получившие широкое распространение, уже серьезно изменили способы ведения бизнеса в этой отрасли. Это префабрикация (и примыкающая к ней 3D-печать) и информационное моделирование здания.
Префабрикация позволяет быстро собирать любые здания из готовых деталей, как конструктор. Детали можно делать как на заводе железобетонных изделий, так и печатать на 3D-принтере. Цифровое моделирование позволяет найти ошибки архитекторов еще на стадии проекта, заметно сэкономить время, ресурсы и рабочую силу.
С моей точки зрения, именно строительным компаниям и автоиндустрии в ближайшее время придется или максимально быстро адаптироваться к изменениям, или же принять неизбежное и уйти с рынка навсегда. Как и всем, кто не готов меняться уже сегодня. Выбор только за лидерами.
Читайте также:
