Почему несмотря на то что доля промышленности ввп и занятости экономически активного населения

Опубликовано: 15.05.2024

Да и цифровые показатели, характеризующие масштабы мировой промышленности (хотя темпы ее роста снизились до 2 % по сравнению с 6 % в 1960-е гг.), также продолжают оставаться очень внушительными. Согласно данным ООН и расчетам российских экономистов, добавленная стоимость, созданная мировой промышленностью в 2006 г., оценивается примерно в 15 трлн долл. и, следовательно, составляет около 1/4 мирового ВВП, превышая долю сельского хозяйства в этом ВВП в 7–8 раз. В мировом промышленном производстве занято 500 млн человек (по сравнению со 180 млн в конце 1960-х гг.). К этому можно добавить, что промышленные товары и по объему, и по стоимости составляют 80–90 % всех товаров мировой торговли.

Большие сдвиги происходят в отраслевой структуре мировой промышленности. Как уже было отмечено, на уровне мезоструктуры они выражаются прежде всего в изменении пропорции между добывающими и обрабатывающими отраслями. В течение всей второй половины XX в. сохранялась устойчивая тенденция к уменьшению доли добывающих отраслей в общем промышленном производстве; ныне она составляет менее 1/10.

Добывающая промышленность представляет собой целый комплекс отраслей и подотраслей, включающий не только горнодобывающую, но и лесозаготовительную промышленность; к нему относят также морской промысел, водоснабжение, охотничье-промысловое хозяйство. Но примерно 3/4 суммарного выпуска продукции этой отрасли приходится на главную ее подотрасль – горнодобывающую промышленность. В свою очередь, в структуре горнодобывающей промышленности 3/5 продукции (по стоимости) обеспечивает нефтегазовая промышленность, а остальную часть примерно в равных долях – угольная и рудодобывающая.

Обрабатывающая промышленность – это в структурном отношении еще гораздо более сложный комплекс, включающий в себя более 300 различных отраслей и подотраслей, которые принято подразделять на четыре блока: 1) производство конструкционных материалов и химических продуктов; 2) машиностроение и металлообработку; 3) легкую промышленность; 4) пищевую промышленность. В структуре обрабатывающих производств выделяют также отрасли тяжелой и легкой промышленности: еще в 1960-х гг. соотношение между ними составляло 60:40, но уже в середине 1990-х гг. оно стало 70:30. Первое место в структуре мировой обрабатывающей промышленности занимает машиностроение (40 % всей продукции), на втором месте стоит химическая промышленность (более 15 %). Далее следуют пищевая (14 %), легкая (9) промышленность, металлургия (7 %) и другие отрасли. Соотношение между ними несколько меняется со временем, но в целом остается относительно стабильным. Зато сдвиги, происходящие в структуре каждой из перечисленных отраслей, обычно бывают более динамичными. Прежде всего это относится к машиностроению как самой диверсифицированной отрасли промышленного производства.

Наряду со сдвигами в отраслевой структуре мировой промышленности происходят изменения и в ее территориальных пропорциях. Они привлекают повышенное внимание экономи-ко-географов, занимающихся изучением функционирования и размещения отраслей промышленности в составе мирового хозяйства в целом. Обычно эти изменения рассматривают на разных иерархических уровнях, начиная от сравнения Севера и Юга и кончая отдельными странами.

Соотношение между экономически развитыми и развивающимися странами за последние десятилетия существенно изменилось. Более высокие темпы индустриализации в странах Юга привели к тому, что их доля в мировом промышленном производстве (без Китая) увеличилась с 4 % в начале 1950-х гг. до 11 % в 1975 г. и 19 % в 1995 г., а в дальнейшем возросла еще более. В экономической литературе можно встретить оценки, исходящие из того, что доля этих стран (с Китаем) ныне составляет уже более 40 %. Соответственно выросла и доля промышленного производства в ВВП развивающихся стран – с 25 % в 1960 г. до 40 % в начале XXI в. Более того, страны Юга догоняют страны Севера и по структуре самого промышленного производства, поскольку теперь их «лицо» определяет уже не столько горнодобывающая, сколько обрабатывающая промышленность, которая в 1950–2000 гг. увеличила свое производство в 16–17 раз (в развитых странах – в 5 с небольшим раз). Уже в начале 1990-х гг. развивающиеся страны обогнали развитые по выпуску изделий легкой промышленности.

Известны две стратегии, или модели, индустриализации развивающихся стран – внутриориентированная и внешнеориентированная. Первую из них в экономической литературе принято называть стратегией импортозамещения. Она проводилась в основном на первом этапе индустриализации развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки и заключалась в постепенном отказе от импорта промышленных изделий и обеспечении внутреннего рынка собственной продукцией. Сначала такое импортозамещение осуществлялось в производстве потребительских товаров – тканей, одежды, обуви, мебели и т. п. Затем оно охватило и продукцию тяжелой промышленности. Однако подобное импортозамещающее развитие в целом оказалось недостаточно эффективным, поэтому многие страны стали переходить к другой, экспортоориентированной модели развития, в основу которой было положено продвижение местных товаров на мировой рынок. В наибольшей мере эта модель характерна для НИС Азии.

Однако все эти оптимистические для стран Юга сравнения нуждаются в комментариях. Во-первых, несмотря на успехи индустриализации, развивающиеся страны в целом отстают от развитых на целую историческую эпоху.

Объясняется это, в первую очередь тем, что страны Севера по-прежнему намного опережают их в наукоемких отраслях, от которых в первую очередь зависят расширение и обновление всего промышленного производства, да и не только его. В конце 1990-х гг. мировой рынок наукоемкой продукции достиг уже 2,5 трлн долл., причем только страны «большой семерки» контролируют 80 % этого рынка, а все экономически развитые страны – 90 %. В структуре промышленного производства ведущих стран Севера (США, Японии, Германии, Великобритании) на наукоемкую продукцию приходится 20–25 %, а в их экспорте ее доля достигает 30–35 %.

В отличие от этого обрабатывающая промышленность развивающихся стран специализируется в основном на выпуске более простой, менее техноемкой продукции.

Во-вторых, нужно принимать во внимание, что высокие показатели промышленного производства развивающихся стран достигнуты в первую очередь благодаря сравнительно небольшой группе этих государств – прежде всего так называемых ключевых (Китай, Индия, Бразилия, Мексика) и новых индустриальных. В-третьих, важно и то, что эти успехи достигнуты не только в результате индустриализации, как таковой, но и в значительной мере вследствие преднамеренного переноса («миграции») с Севера на Юг многих массовых, трудоемких, дешевых и к тому же экологически опасных «грязных» производств.

Ко всему этому можно добавить, что именно в странах Севера сосредоточено подавляющее большинство крупных промышленных ТНК, которые, кроме прочего, владеют значительной частью промышленного потенциала стран Юга. Неудивительно, что промышленная продукция развивающихся стран во многом предназначается для товарных рынков развитых государств. Что же касается производительности труда в промышленности, то по ее уровню страны Юга уступают странам Севера в среднем в четыре раза, хотя при расчете этого соотношения учитываются показатели только самых «продвинутых» из них.

Иногда в литературе приводятся также сведения о распределении промышленного производства между тремя группами стран – развитыми странами Запада, развивающимися странами и странами с переходной экономикой. Но поскольку доля стран Восточной Европы и СНГ в мировом промышленном производстве на протяжении 1990-х гг. уменьшилась с 18 до 9 %, на общемировые пропорции они ныне, увы, влияют не так уж сильно.

Сказанное выше уже в какой-то мере характеризует и распределение промышленного производства между крупными географическими регионами мира.

ПЕРВЫЕ ДВАДЦАТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ ПРОМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА В 2005 г.

Большой интерес для географического анализа промышленности мира представляет также определение ведущих стран, которые, по существу, «задают тон» в этой отрасли (табл. 77). Характерно, что в их перечне оказались 14 развитых и 6 развивающихся стран.

Именно с этими ведущими странами связано и размещение главных промышленных районов мира (рис. 63).

Положение России в мировой промышленности в течение 1990-х гг. заметно изменилось в худшую сторону. Советский Союз по размерам промышленного производства занимал второе место в мире после США, современная же Россия, как вытекает из приведенных в таблице 77 сведений, оказывается только на 13-м месте. В структуре ее промышленности первое место все же сохранилось за машиностроением и металлообработкой (22 %). Однако фактическое крушение военно-промышленного комплекса, на который в СССР работало 60 тыс. предприятий, повлекло за собой резкое сокращение выпуска наукоемкой продукции, в мировом производстве которой доля России, по некоторым расчетам, упала до 0,3 %. Тем не менее Россия обладает значительным промышленным потенциалом (160 тыс. предприятий, более 14 млн занятых), который может послужить базой для развития страны в будущем.

Всемирный Банк и МВФ прогнозировали Беларуси в этом году падение валового внутреннего продукта. ЕАБР был более оптимистичен: он предсказывает 0,1% роста по итогам года. Однако предварительные итоги ВВП за четыре месяца оказались неожиданными: плюс 2,5% к ВВП. Такого роста в Беларуси не было давно. В чем причина, разбираемся в новом выпуске подкаста «Про деньги». В студии журналист Onliner Настасья Занько и старший научный сотрудник исследовательского центра BEROC Лев Львовский*.

В текстовой версии выкладываем только главные мысли. Полную версию слушайте в аудиоформате. Подписаться на подкаст можно в сервисе «Яндекс.Музыка». Также его можно слушать на устройствах Apple или других подкастоприемниках. Ссылка на скачивание самого файла в формате MP3 находится тут.

Главные мысли

В первом квартале рост белорусской экономики не сильно превышал международные прогнозы. А вот в четвертом месяце мы показали небывалый за последние годы для Беларуси рост.

Что привело нас к этому росту? По Белстату картина довольно необычная для Беларуси.

Этот сектор по отношению к четырем месяцам предыдущего года вырос на 5,6%. А, например, в 2019 году этот сектор показывал рост около 11%.

Основной рост был в двух секторах: это обрабатывающая промышленность (+11,5%) и «коммуналка» (+12,6%). И хотя сектор коммунальных услуг и не очень большой в структуре белорусской экономики (занимает меньше 3%), все равно это удивительный рост.

Здесь есть два эффекта. Первый — эффект низкой базы. В прошлом году как раз в это время был нефтяной конфликт с Россией, в апреле 2020 года начал разворачиваться коронавирус в Беларуси.

Никто не знал, насколько значительной будет пандемия, страны начали закрывать границы и предприятия, сворачивать импорт. В апреле прошлого года наш экспорт был ниже обычного.

В том числе на то, что экспортирует Беларусь. К примеру, калий и нефть. Спрос на них превышает предложение, что заставляет цены двигаться вверх.

Белстат довольно честно заявляет, что конкретно он считает. Хитростью было бы, если бы нам приходилось искать, что имеет в виду Белстат за каждой отдельной цифрой. Есть разные методики подсчета и разные сравнения. Сравнение января—апреля 2010 с январем—апрелем 2021, с одной стороны, подразумевает накопленный эффект, с другой — такие сравнения одного и того же периода разных годов позволяют избежать фактора сезонности.

Напомним прогнозы международных финансовых институтов.

И добавил, что данный показатель может быть уточнен (то есть изменен), в том числе из-за возобновления после 3 июня ограничительных мер в отношении ряда предприятий концерна «Белнефтехим» со стороны США.

В начале апреля Международный валютный фонд существенно ухудшил прогноз по белорусской экономике. В октябре прошлого года аналитики МВФ прочили белорусской экономике рост в 2021-м на 2,2%.

Всемирный банк более мрачен. Он предсказывает падение белорусской экономики на 2,7% (хотя раньше прогнозировал минус 4%). При этом в мировой экономике банк прогнозирует рост на 4%.

Прозвучала позиция, что прогнозы международных экспертов необъективны и «мы ни разу не работали так, как они прогнозируют». Так ли это на самом деле? Ответ можно найти легко, если подумать о мотивации этих международных институтов.

То есть они каждый раз стараются сделать прогноз совершенно не политический, максимально отстраненный от всех заинтересованных сторон. Понятно, что никто не может предсказывать будущее точно, поэтому не все прогнозы сбываются. Так или иначе, главная цель всех этих организаций — предоставить максимально точный прогноз.

Нам реально очень повезло, так как рост в 2,5% — это намного выше того, что прогнозировал премьер-министр. Напомним, он ориентировался на 1,8%. Понятно, что раз этот рост неожиданный, раз это позитивный шок, то он не будет продолжаться бесконечно. За ним придет обычное время без таких подарков судьбы. Поэтому вряд ли по итогам 2021 года наш рост останется на уровне 2,5%.

Так что 2,5% были бы большим позитивом, но пока нет оснований считать, что этот рост — итог экономической политики, а не просто очень удачная внешняя конъюнктура.

Чтобы сохранить такой рост, нужно провести структурные реформы экономики. Это понимает и правительство. Перед новым годом премьер-министр заявлял о проведении фундаментальных реформ для Беларуси: реформы госсектора и пенсионной реформы. Совсем недавно министр труда говорила о реформе декретного отпуска.

Какие варианты могут быть дальше? Не весь экономический рост связан с благоденствием страны и условиями для жизни. К примеру, если для IT-сектора и сферы услуг эти моменты очень важны, то для обрабатывающей промышленности — в гораздо меньшей степени. То есть эта сфера может расти и в нынешних условиях.

Сейчас страны выходят из локдаунов и начинают наращивать объемы производства. Не окажется ли Беларусь на задворках рынка? Нужно отдать должное: ПВТ был успехом всей страны. Сейчас актуален вопрос, где эти компании будут открывать свои новые офисы и какой процент хороших специалистов переедет в соседние страны.

Но текущие события в Беларуси не помогают изменить их решение в пользу того, чтобы оставаться. Скорее всего, не будет резкого сжатия или ухода из страны бизнесов. Скорее всего, будет то, что мы сейчас видим, — сокращение прибыли.

Какой прогноз дает аналитик? Базовый прогноз остается примерно на том же уровне. Возможно, стоит повысить его на 0,5—1%. Но мы все равно будет оставаться в коридоре от –1,5% до +1%.

Мы живем в ситуации очень большой турбулентности и неопределенности. Может случиться много новшеств, которые будут зависеть как от политики Беларуси, так и от политики других стран. От того, каким образом Беларусь будет вести себя в условиях санкций, как мир будет выходить из пандемии и так далее.

*Лев Львовский — старший научный сотрудник Белорусского экономического исследовательско-образовательного центра BEROC. Имеет степень PhD в области экономики, в университете Айовы защитил докторскую по экономической демографии. Гражданин России, шесть лет жил в США, последние три года живет в Беларуси.

Несмотря на то что с началом перехода к постиндустриальному обществу доля промышленности в мировом ВВП и занятости экономически активного населения стала уменьшаться, промышленность остается самой главной отраслью материального производства. В промышленное производство по-прежнему направляются большие инвестиции, с ним связаны крупные затраты на НИОКР. Промышленные товары сохраняют безусловное первенство в мировой торговле. Промышленность продолжает оказывать большое воздействие не только на экономику, но и на другие стороны общественной жизни. Территориальная структура промышленности в наибольшей мере определяет территориальную структуру всего мирового хозяйства, формируя как бы его каркас. Поэтому промышленность иногда не без основания продолжают называть мотором экономического развития.

Большие сдвиги происходят в отраслевой структуре мировой промышленности. Как уже было отмечено, на уровне мезоструктуры они выражаются прежде всего в изменении пропорции между добывающими и обрабатывающими отраслями. В течение всей второй половины XX в. сохранялась устойчивая тенденция к уменьшению доли добывающих отраслей в общем промышленном производстве; ныне она составляет менее 1/10. Но изменения коснулись и внутренних пропорций в добывающей и обрабатывающей промышленности.

Добывающая промышленность представляет собой целый комплекс отраслей и подотраслей, включающий не только горнодобывающую, но и лесозаготовительную промышленность; к нему относят также морской промысел, водоснабжение, охотничье-промысловое хозяйство. Но примерно 3/4 суммарного выпуска продукции этой отрасли приходится на главную ее подотрасль – горнодобывающую промышленность. В свою очередь, в структуре горнодобывающей промышленности 3/5 продукции (по стоимости) обеспечивает нефтегазовая промышленность, а остальную часть примерно в равных долях – угольная и рудодобывающая.

Обрабатывающая промышленность – это в структурном отношении еще гораздо более сложный комплекс, включающий в себя более 300 различных отраслей и подотраслей, которые принято подразделять на четыре блока: 1) производство конструкционных материалов и химических продуктов; 2) машиностроение и металлообработку; 3) легкую промышленность; 4) пищевую промышленность. В структуре обрабатывающих производств выделяют также отрасли тяжелой и легкой промышленности: еще в 1960-х гг. соотношение между ними составляло 60:40, но уже в середине 1990-х гг. оно стало 70:30. Первое место в структуре мировой обрабатывающей промышленности занимает машиностроение (40 % всей продукции), на втором месте стоит химическая промышленность (более 15 %). Далее следуют пищевая (14 %), легкая (9) промышленность, металлургия (7 %) и другие отрасли. Соотношение между ними несколько меняется со временем, но в целом остается относительно стабильным. Зато сдвиги, происходящие в структуре каждой из перечисленных отраслей, обычно бывают более динамичными. Прежде всего это относится к машиностроению как самой диверсифицированной отрасли промышленного производства.

В нашей литературе уже не раз отмечалось, что самой быстро растущей отраслью мирового машиностроения была и остается электронная и электротехническая промышленность. По доле во всей продукции обрабатывающей промышленности она уже вышла на первое место. Для общего машиностроения в целом характерен умеренный рост, причем в его структуре тоже происходят изменения: уменьшается производство сельскохозяйственных, текстильных машин и оборудования, а увеличивается – дорожно-транспортных машин и в особенности роботов, конторского оборудования и т. п. Доля транспортного машиностроения в структуре обрабатывающей промышленности в целом остается относительно стабильной, но за этим также кроются внутренние различия: сокращается значение судостроения, производства подвижного железнодорожного состава, но в целом сохраняется значение автомобилестроения.

Известны две стратегии, или модели, индустриализации развивающихся стран – внутриориентированная и внешнеориентированная. Первую из них в экономической литературе принято называть стратегией импортозамещения. Она проводилась в основном на первом этапе индустриализации развивающихся стран Азии, Африки и Латинской Америки и заключалась в постепенном отказе от импорта промышленных изделий и обеспечении внутреннего рынка собственной продукцией. Сначала такое импортозамещение осуществлялось в производстве потребительских товаров – тканей, одежды, обуви, мебели и т. п. Затем оно охватило и продукцию тяжелой промышленности. Однако подобное импортозамещающее развитие в целом оказалось недостаточно эффективным, поэтому многие страны стали переходить к другой, экспортоориентированной модели развития, в основу которой было положено продвижение местных товаров на мировой рынок. В наибольшей мере эта модель характерна для НИС Азии.

При этом «семерка» владеет 46 из 50 так называемых макротехнологий, под которыми понимают совокупность всех технологических процессов (НИОКР, подготовка производства, само производство и сервис, или поддержка проекта) создания определенного вида продукции с заданными параметрами. Из этих макротехнологий США контролируют 22, Германия – 8—10, Япония – 7, Великобритания и Франция – по 3–8. Вслед за ними идут Швеция, Норвегия, Италия и Швейцария. Остальные страны контролируют лишь 3–4 таких технологии.

Сказанное выше уже в какой-то мере характеризует и распределение промышленного производства между крупными географическими регионами мира. Среди них особо выделяются три – Европа, Азия и Северная Америка. Нужно, однако, учитывать, что по сравнению с началом 1950-х гг. соотношение между ними существенно изменилось: доля Европы, хотя и немного, но уменьшилась, доля Северной Америки осталась прежней, а доля Азии, напротив, увеличилась в несколько раз. Если в 1950 г. доля зарубежной Азии составляла всего 8 %, то в наши дни она уже превысила 35 % – в первую очередь благодаря Китаю, Индии, новым индустриальным странам.

ПЕРВЫЕ ДВАДЦАТЬ СТРАН ПО РАЗМЕРАМ ПРОМЫШЛЕННОГО ПРОИЗВОДСТВА В 2005 г.

Большой интерес для географического анализа промышленности мира представляет также определение ведущих стран, которые, по существу, «задают тон» в этой отрасли (табл. 77). Характерно, что в их перечне оказались 14 развитых и 6 развивающихся стран.

Именно с этими ведущими странами связано и размещение главных промышленных районов мира (рис. 63).

Дата добавления: 2016-07-11 ; просмотров: 1769 ; ЗАКАЗАТЬ НАПИСАНИЕ РАБОТЫ

Название работы: Структурные изменения национальной экономики. Основные показатели

Предметная область: Макроэкономика

Описание: Основные показатели Промышленность является самой главной отраслью материального производства несмотря на то что с началом перехода к постиндустриальному обществу доля промышленности в мировом ВВП и занятости экономически активного населения стала уменьшаться. Большие сдвиги происходят в отраслевой структуре мировой промышленности. В странах Запада доля добывающих отраслей во всем промышленном производстве в среднем составляет 2 а в развивающихся странах 14 Изменения коснулись и внутренних пропорций в добывающей и обрабатывающей.

Дата добавления: 2013-08-21

Размер файла: 14.48 KB

Работу скачали: 6 чел.

4.Структурные изменения национальной экономики. Основные показатели

Промышленность является самой главной отраслью материального производства, несмотря на то, что с началом перехода к постиндустриальному обществу доля промышленности в мировом ВВП и занятости экономически активного населения стала уменьшаться. В промышленное производство по-прежнему направляются большие инвестиции, с ним связаны крупные затраты на НИОКР. Промышленность продолжает оказывать большое воздействие не только на экономику, но и на другие стороны общественной жизни. Большие сдвиги происходят в отраслевой структуре мировой промышленности. На уровне мезоструктуры они выражаются, прежде всего, в изменении пропорции между добывающими и обрабатывающими отраслями. В течение всей второй половины ХХ в. сохранялась устойчивая тенденция к уменьшению доли добывающих отраслей в общем промышленном производстве. Ныне она составляет менее 1/10. В странах Запада доля добывающих отраслей во всем промышленном производстве в среднем составляет 2%, а в развивающихся странах - 14% Изменения коснулись и внутренних пропорций в добывающей и обрабатывающей промышленности. В размещении предприятий, занятых разработкой и освоением новейшей наукоемкой электроники, в последние десятилетия выявилась тенденция к формированию ареалов с большой их концентрацией. Для машиностроения в целом характерен умеренный рост, причем в его структуре тоже происходят изменения: уменьшается производство сельскохозяйственных, текстильных машин и оборудования, а увеличивается производство дорожно-транспортных машин и в особенности роботов, конторского оборудования и т. п. Доля транспортного машиностроения в структуре обрабатывающей промышленности в целом остается относительно стабильной, но за этим также кроются внутренние различия: сокращается значение судостроения, производства подвижного железнодорожного состава, но в целом сохраняется значение автомобилестроения. Наряду со сдвигами в отраслевой структуре мировой промышленности происходят изменения и в ее территориальных пропорциях. Обычно эти изменения рассматривают на разных иерархических уровнях, начиная от сравнения Севера и Юга и кончая отдельными странами. Соотношение между экономически развитыми и развивающимися странами за последние десятилетия существенно изменилось. Несмотря на успехи индустриализации, развивающиеся страны в целом отстают от развитых на целую историческую эпоху. Объясняется это тем, что страны Севера по-прежнему намного опережают их в наукоемких отраслях, от которых в первую очередь зависит расширение и обновление всего промышленного производства, да и не только его. Для многих стран мира горнодобывающая промышленность стала важной отраслью международной специализации. Таким образом, в сложной системе мирового хозяйства и международного разделения труда экономически развитые страны выступают в основном потребителями, а развивающиеся - производителями и экспортерами продукции добывающих отраслей промышленности. Однако промышленно развитые страны специализируются в гораздо большей степени на производстве продукции обрабатывающей промышленности (используя как свое, так и привозное сырье). Для измерения степени преобразований в отраслевой структуре национальной экономики используются два показателя: индекс структурных изменений и индекс сходства двух сравниваемых структур. Первый показатель основан на оценке долей различных отраслей в национальном производстве за два сравниваемых периода. Второй показатель является зеркальным отображением первого и определяется как 100 % минус первый показатель. Для структурных изменений в экономике характерна общая закономерность: большие агрегаты более устойчивы во времени, чем мелкие. В отраслевой структуре эта закономерность находит свое проявление в относительной стабильности удельного веса таких крупных групп отраслей, как промышленность, сельское хозяйство, сфера услуг, на сравнительно непродолжительных временных интервалах. На интервалах значительной продолжительности (10 и более лет) выявляются закономерности изменения глобальных отраслевых пропорций.

А также другие работы, которые могут Вас заинтересовать

Вопрос, актуальность которого не снижается, можно сформулировать следующим образом: почему начавшийся экономический рост в России не сопровождается ростом уровня жизни людей? Судя по последним данным Росстата, характеризующим динамику уровня жизни россиян, ситуация остается тревожной: в I квартале 2017 г. 15% населения (22 млн человек) имели денежные доходы ниже величины прожиточного минимума. В данных за май уже практически все показатели в плюсе, а реальные располагаемые денежные доходы населения – снова в минусе (-0,4% по сравнению с маем 2016 г.).

Снижение реальных располагаемых денежных доходов населения фиксируется уже несколько лет: в 2014 г. – на 0,7% по сравнению с предыдущим годом, в 2015 г. – на 3,2%, в 2016 г. – на 5,9%, в январе – мае 2017 г. – на 1,8% по сравнению с соответствующим периодом прошлого года. До 2014 г. реальные располагаемые денежные доходы населения непрерывно росли начиная с 2000-го. Теперь мы видим уже достаточно продолжительный спад.

Почему так происходит? В 2015–2016 гг. фиксировался спад экономики, но в 2014 г. его еще не было (прирост ВВП составил 0,7%), растет ВВП и в текущем году, а реальные доходы населения падают. Есть ли вообще взаимосвязь между экономическим ростом и динамикой уровня жизни населения?

В мире было проведено много исследований и написано много умных книг, доказывающих, что решение проблемы бедности заключается в росте экономики. Еще в начале 2000-х вышел доклад Всемирного банка «Экономический рост – благо для бедняков» (авторы Дэвид Доллар и Аарт Краай), примерно тогда же Институтом международного развития Гарвардского университета был подготовлен доклад «Экономический рост и доход бедняков».

Рецессия в России закончилась

Но иногда эта, казалось бы, очевидная взаимосвязь между ростом экономики и ростом уровня жизни людей предстает совсем не такой уж и явной. Попытка посчитать коррекцию между динамикой ВВП (годовые данные) и динамикой реальных располагаемых денежных доходов населения с 1995 по 2016 г. дает нам коэффициент корреляции 0,62. Если то же упражнение проделать с аналогичными квартальными данными 2008–2016 гг., коэффициент корреляции составит 0,40. То есть взаимосвязь есть, но не очень существенная.

Явная взаимосвязь прослеживается в сопоставимом периоде в группе стран, схожих с Россией по уровню экономического развития: Греции (коэффициент корреляции 0,90), Исландии (0,87), ЮАР (0,85), Португалии (0,78). В более развитых странах показатели приблизительно такие же, как и в России (в целом по странам еврозоны – 0,46). Возможно, это должно греть наше самолюбие.

Пока же попытаемся разобраться в том, почему в России взаимосвязь весьма слабая. Если проанализировать структуру денежных доходов населения, то по итогам 2016 г. она, по предварительной оценке Росстата, выглядит следующим образом: оплата труда, включая скрытую зарплату, – 64,7%, социальные выплаты – 19,2%, доходы от предпринимательской деятельности – 7,8%, доходы от собственности – 6,3%, другие доходы – 2%. Отметим, что показатели доли социальных выплат и доли доходов от предпринимательской деятельности являются соответственно рекордно высокими и рекордно низкими за всю новейшую российскую экономическую историю. Доля социальных выплат еще в 2007 г. составляла 11,6%, а сейчас почти удвоилась.

Если доходы людей все в большей степени зависят от того, сколько даст им государство в виде разного рода социальных выплат, то рост доходов может отставать от роста экономики. Ведь это государство решает, индексировать ли ему социальные выплаты и насколько.

Доходы россиян вернутся к докризисному уровню только в 2022 году, а пенсии – никогда

В 2016 г., по итогам которого ВВП снизился на 0,2% по сравнению с 2015 г., пенсии были проиндексированы на символические 4% при фактической инфляции по итогам 2015 г. в 12,9% (разовая выплата в 5000 руб. произошла только в начале 2017 г.). Размер государственных стипендий в вузах – 1340 руб. в месяц – не индексировался с 2014 г. С этого же времени не повышались стипендии для учащихся в системе среднего профессионального образования – 487 руб. в месяц. Материнский капитал – 453 000 руб. – не изменялся с 2015 г. Этот перечень можно продолжить, ясно одно: доля социальных выплат увеличивается, но государство не спешит их индексировать, даже несмотря на признаки экономического роста. С учетом же инфляции все эти социальные выплаты падают в реальном выражении.

Доля доходов от предпринимательской деятельности – показатель, пожалуй, в максимальной степени зависящий от того, что у нас происходит с экономикой. Чем больше доля доходов от предпринимательской деятельности в структуре доходов населения, тем в большей степени общие доходы связаны с перспективами экономического роста. Чем меньше эта доля, тем меньше экономический рост влияет на рост реальных доходов населения.

Доля оплаты труда в общих доходах населения практически все 2000-е годы находилась на уровне 64–66%. Только в 2007–2009 гг. она достигала 67–68%. Если судить по динамике среднемесячной начисленной заработной платы (в мае 2017 г. – 40 640 руб., за январь – май рост в годовом выражении составил 2,9%), то здесь связь с экономическим ростом прослеживается достаточно явно. Однако учтем, что это все-таки динамика именно средней зарплаты, причем начисленной, а не общего объема средств на оплату труда.

Есть еще одно предположение. Экономический рост может фиксироваться, но субъекты экономики могут быть не слишком уверенными в том, что этот рост всерьез и надолго. Даже власти, рапортуя о том, что экономика вовсю растет, придерживают индексацию пенсий (обещают только в меру роста цен, что означает замораживание реальных пенсий; работающим пенсионерам вообще не индексируют пенсии), социальных выплат и пособий и тех же зарплат бюджетникам. И бизнес можно понять: если экономический рост неуверенный, вряд ли разумно повышать зарплаты.

Таким образом, нынешняя ситуация – рост экономики без роста доходов людей – является еще и следствием того, какой экономический рост мы имеем. Рост этот – непродолжительный, неуверенный и имеющий все шансы на то, чтобы в обозримом будущем быть прерванным ввиду нового снижения цен на нефть, усиления санкций, резкого обесценения рубля по причине бегства спекулянтов с российского валютного рынка, отсутствия реальных реформ в экономике.-

Автор – директор Института стратегического анализа компании ФБК Grant Thornton

Читайте также: