Из за чего твардовского уволили во второй раз с поста главного редактора

Опубликовано: 16.05.2024

Наше время — время острейшей идеологической борьбы. <…> мы еще и еще раз утверждаем, что проникновение к нам буржуазной идеологии было и остается серьезнейшей опасностью. Если против нее не бороться, это может привести к постепенной подмене пролетарского интернационализма столь милыми сердцу некоторых критиков и литераторов, группирующихся вокруг "Нового мира", космополитическими идеями.

Подписи: М. Алексеев, С. Викулов, С. Воронин, В. Закруткин, А. Иванов, С. Малашкин, А. Прокофьев, П. Проскурин, С. Смирнов, В. Чивилихин, Н. Шундик

Наши предчувствия сбываются. А.Т. снова в больнице. Есть возможность начать новую атаку на журнал и на А.Т. лично. Все, что предпринималось до этого, сорвалось, но оставить нас в покое они не могут. И вот новая волна мути. <…> В духе "канонических" статей 48 года. А может, даже и похлеще. <…> Все. Обвинительное заключение готово. По образцам известным. Век живи — век жди — повторений. А далеко мы отходим — к Сталину.

<…> подхватились самые поворотливые трупоеды — "Огонек", и дали по "Н. Миру" двухмиллионный залп — "письмо одиннадцати" писателей, которых и не знает никто. Да уж не в защиту "страны отцов", или там "духовного слова", а — последние следы спора утопляя в политическом визге, в самых пошлых доносных обвинениях: провокационная тактика наведения мостов! чехословацкая диверсия! космополитическая интеграция! капитулянтство! не случайно Синявский — автор "Н. Мира". Да ведь как аукнется.

Как коммунист коммунисту — кто дал право некоторым Вашим авторам издеваться над самыми святыми чувствами наших людей? Над их любовью к Родине, к дому своему, к березке русской, наконец?

Страстная неделя "Нового Мира" — от воскресенья до воскресенья увенчалась, пожалуй, самым шедевровым созданием вурдалачьего творчества, статьей в "Советской России" о выступлении "Нью-Йорк таймс" по поводу "Письма в "Огоньке". Присовокуплена к "Делу" под N5. Македонов, однако, заметил, что при всей похабельности этого "документа" в нем уже и некоторая неуверенность и неполнота торжества. Уже необходимо привлечение мировых антисоциалистических сил в оправдание "Письма". Уже, как это бывает и в большем объеме, последствия содеянного ставятся на место причин его. (Затянувшийся флирт "Нового Мира" с буржуазной прессой).

Ведущий либеральный журнал Советского Союза, "Новый мир", сегодня обвиняется в том, что его авторы проповедуют "идеи космополитизма", очерняют советский патриотизм и недооценивают угрозу буржуазной идеологии. <…> Либералы выражали опасения, что патриотическая кампания нужна просто чтобы пресечь правдивые публикации, изображающие советское общество не в лучшем свете. <…> Есть сведения, что в последние месяцы предпринимаются попытки снять с должности главного редактора "Нового мира" господина Твардовского, но пока журнал сохраняет ту же прямоту, что всегда, без каких бы то ни было изменений в составе редакции.

<…> Неужели главный редактор журнала А. Т. Твардовский, коммунисты в редакции и на этот раз не задумаются над тем, почему их позиция в литературе и общественной жизни вызывает столько радости в стане антисоветчиков, почему ни один другой советский печатный орган не пользуется таким "кредитом" у буржуазных идеологов, как "Новый мир"? Разве непонятно, что та же "Нью-Йорк таймс" просто пытается флиртовать с "Новым миром" и некоторыми его незадачливыми авторами?

3 февраля этого года товарищ К. В. Воронков ознакомил меня в Союзе писателей с решением Бюро Секретариата, принятым без моего согласия и в мое отсутствие, о назначении первым заместителем главного редактора журнала "Новый мир" тов. Большова. Не имея ничего против товарища Большова по той простой причине, что совершенно с ним не знаком, в глаза его не видел и даже не знаю его имени-отчества, тем не менее считаю этот факт беспрецедентным ущемлением прав главного редактора, носящим по отношению ко мне оскорбительный характер. <…> Не могу рассматривать это решение иначе, как прямое понуждение меня к отставке.

<…> Мне известны попытки противопоставить поэта Твардовского Твардовскому-редактору. Такое разделение совершенно неправомерно. За последние двадцать лет все мои произведения — стихи, статьи, поэмы, в том числе удостоенная Ленинской премии поэма "За далью даль",— впервые появились на страницах "Нового мира". <…> Осуществляемые ныне мероприятия по "укрощению" журнала не могут не иметь поэтому самых отрицательных последствий, не только литературных, но и политических. В широких кругах наших читателей они неизбежно будут восприняты как рецидив сталинизма.

<…> Против А. Т. Твардовского и руководимого им журнала "Новый мир" в последнее время ведется кампания, преследующая цель отстранить Твардовского от руководства журналом. Уже приняты решения об изменении редколлегии "Нового мира", по существу, направленные к уходу Твардовского из журнала. А. Т. Твардовского можно смело назвать национальным поэтом России и народным поэтом Советского Союза. Значение его творчества для нашей литературы неоценимо. У нас нет поэта, равного ему по таланту и значению. <…> Мы совершенно убеждены, что для блага всей советской культуры необходимо, чтобы "Новый мир" продолжал свою работу под руководством А. Т. Твардовского и в том составе редколлегии, которую он считает полезным для журнала.

Подписи: А. Бек, В. Каверин, Б. Можаев, Ан. Рыбаков, Ю. Трифонов, А. Вознесенский, Ев. Евтушенко, М. Алигер, Евг. Воробьев, В. Тендряков, Ю. Нагибин, М. Исаковский.

Как рассказывал Можаев, получив письма, Брежнев поморщился: — Что за "коллективки" такие? Пусть придут в ЦК, поговорим. <…> Нам передали, что в понедельник писательскую делегацию (не более пяти человек) по поручению ЦК примет товарищ Подгорный. О часе приема будет сообщено в редакцию "Нового мира". Это известие мгновенно разлетелось по Москве, в понедельник к девяти часам утра в "Новом мире" собрались его авторы. О сотрудниках и говорить нечего — все тут были. Твардовский сидел в кабинете в темном костюме, при галстуке, серьезный, сосредоточенный, сознающий значение момента для судьбы журнала да и всей советской литературы. <…> Дожидаемся звонка из ЦК. Никто не уходит. Принесли бутерброды, вскипятили чай, перекусили. В общем, как на боевой вахте. Прождали до полуночи. Никто не позвонил. Через день вышла "Литературная газета" с решением секретариата Союза писателей. Твардовский ушел с поста главного редактора журнала. Героический период истории "Нового мира" кончился.

Твардовский и "Новый мир" были опорой, державой, нравственным эталоном новой советской литературы. Роковое для нашего искусства решение, возможно, не было бы принято, если бы в нем не были кровно заинтересованы те писатели, характерной чертой которых является пропасть между дарованием и положением. Серая, мещанская литература пробивала себе дорогу, а Твардовский упрямо настаивал на совсем другой литературе — рожденной временем, а не личной целью.

Первый раз Твардовский занял должность главного редактора журнала в 1950 г., сменив на посту идеологически «проштрафившегося» К.Симонова. Именно благодаря Твардовскому «Новый мир» стал одним из символов либеральной эпохи второй половины 50-х – начала 60-х годов, будучи даже не отражением ее «оттепельного» мироощущения, а, в большей степени, ее творцом.

Будучи вдохновленным тем общественно-политическим подъемом, наметившимся в стране после смерти Сталина, Твардовский публиковал на страницах журнала настолько смелые публикации, о которых нельзя было помыслить еще и пару лет назад.
Второй период редакторства Александра Трифоновича был, пожалуй, самым значимым и одновременно самым напряженным периодом для журнала «Новый мир».
Твардовский был удивительно крупной, цельной, не терпящей фальши личностью. Поэтому, получив снова журнал в 1958 году, Твардовский был озабочен созданием сильного отдела критики.

В ряду «программных», запомнившихся выступлений журнала можно назвать: статьи самого В. Лакшина «Писатель, читатель, критик», «Иван Денисович, его друзья и недруги» (о творчестве А.И. Солженицына), о романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита.

В начале 1970 года идейный лидер этого направления в тогдашней общественной жизни Александр Твардовский после долгой травли ушёл в отставку с поста главного редактора, редакция была уволена.

Владимир Лакшин

Владимир Яковлевич Лакшин, советский литературный критик и литературовед, родился 6 мая 1933 года в Москве в семье театральных деятелей.

В «Новом мире» 1960-х - время взлета журнала — Владимир Лакшин был правой рукой Александра Твардовского. Он вместе с Твардовским создавал особый «новомирский» стиль работы, главным в котором был пиетет перед литературой

В 1966 году Лакшина назначают главным редактором «Нового мира», однако правительственные структуры сдержанно относятся к этому событию, так как не уверены, можно ли манипулировать Лакшиным, и, через него Твардовским. После «проверки на лояльность», которую Лакшин с треском проваливает, кандидатуру критика на пост редактора отвергают. Впоследствии отдел ЦК культуры пристально следит за каждым шагом литератора.

После выхода в свет книги Солженицына «Бодался теленок с дубом», Лакшин в западных журналах публикует статью об отношениях журнала «Новый мир» и автора Солженицына, жестко раскритиковав последнего. После этого Лакшин оказывает в сложной ситуации: с одной стороны он печатается за границей, что вызывает недовольство властей; с другой – критикует нобелевского лауреата Солженицына, что не нравится советской интеллигенции

«Новый мир»(из интервью И.И.Виноградов. «ЭТО БЫЛ ЕДИНСТВЕННЫЙ ЛЕГАЛЬНЫЙ ОППОЗИЦИОННЫЙ ЖУРНАЛ» В журнале «Новый мир» времен А.Т.Твардовского был критиком, возглавлял отдел прозы, пять лет вел отдел критики, входил в состав редколлегии. автор нескольких книг и многих статей по вопросам теории литературы, истории русской культуры.)

Что отличало

1. это был единственный легальный оппозиционный журнал, что сильно отличало его, скажем, от тех известных оппозиционных журналов XIX века, с которыми «Новый мир» часто сравнивали – от «Современника», «Отечественных записок», журналов Писарева и т.д.

2. В какой-то мере к «Новому миру» примыкала «Юность», но это был все-таки несколько иной уровень.

3. «Новый мир» пользовался репутацией самого престижного, располагавшего широким общественным признанием оппозиционного журнала, который хотя и был официально разрешен, но постоянно преследовался.

5. Поэтому он был и оставался основной «щелью» для свободного или полусвободного слова, и все более или менее оппозиционное, либеральное, демократическое, всякая вольная, ищущая мысль, естественно, в эту «щель» устремлялись.

Спектр был очень широк. В журнал шли люди очень разных взглядов, подавляющее большинство – социалистически ориентированных, светско-гуманистических, может быть, в чем-то даже активно атеистических

Популярный поэт Александр Твардовский более 12 лет (1958–1970) руководил журналом «Новый мир». За эти годы он из недавнего сталиниста сумел превратиться в одного из лидеров либерального движения в СССР. Именно его журнал в 60-е годы считался оплотом либеральной фронды. Началом этого процесса послужила публикация в ноябре 1962 года в «Новом мире» рассказа Александра Солженицына «Один день Ивана Денисовича». С этого момента Твардовский и его журнал превратились в знаковые фигуры, выразителей надежд тех слоев советского общества, которые связывали будущее страны с развитием и утверждением демократических начал, причем по образцу западных демократий. Не случайно поэтому Твардовского ценили на Западе, включив его в руководство Европейского сообщества писателей.

Между тем на другом конце этого противостояния стояли так называемые патриоты-почвенники, которые отвергали политику либералов, ориентированных на идеалы западной демократии. Им казалось, что любая уступка либералам нарушит устои советского общества и приведет социализм к краху (так оно, собственно, и произойдет в конце 80-х). Эта полемика длилась на протяжении почти всех 60-х и закончилась поражением либералов. Кульминацией этого процесса стал разгром журнала «Новый мир», который начался сразу после событий в Чехословакии летом 68-го. Ускорила этот процесс и открытая конфронтация СССР и Израиля – страны, которая имела существенное влияние на советских либералов, большая часть из которых были евреями.

Начало разгрома либерального «Нового мира» было положено 31 июля 1969 года, когда в газете «Социалистическая индустрия» было опубликовано открытое письмо Твардовскому от токаря Подольского машиностроительного завода М. Захарова. В этом письме его автор обвинил поэта и руководимый им журнал в том, что они перестали на своих страницах публиковать произведения о рабочем класе. А в тех немногих произведениях, которые все-таки выходили в «Новом мире», рабочий класс выведен крайне нелицеприятно. «Какой же примитивный в этих произведениях рабочий класс! – писал Захаров. – Погрязший в бытовщине, без идеалов. Обязательно за рюмкой водки, бескрылый какой-то. Создается впечатление, что Вы, Александр Трифонович, не видите, какие люди вокруг вас выросли…»

Сразу после выхода в свет этого письма на страницах изданий, которые относились к патриотическим, развернулась бурная полемика по этому поводу. В ней «Новый мир» и ее главного редактора обвиняли в главных грехах: преклонении перед Западом, неуважении к родной истории, клевете на советскую действительность. Сам Твардовский в этой полемике не участвовал: в те дни он неудачно упал дома с лестницы и попал в Кунцевскую больницу. А когда в сентябре 69-го выписался из нее, то многие его не узнали: он резко постарел, помрачнел. По словам Юрия Трифонова: «Двигался Твардовский медленно, голову держал слегка опущенной, как бы постоянно понурив, отчего весь облик принял неприветливое, чуждое выражение. Какая-то стариковская согбенность – вот что выражал его облик, и это было так дико, так несуразно и несогласно со всей сутью того человека!»

Спустя пять месяцев после выписки из больницы, в феврале 1970 года (в разгар новых нападок Израиля на СССР), Твардовского уволили с поста главного редактора «Нового мира». Чтобы это увольнение не выглядело как сведение счетов, вскоре после этого Твардовского удостоили Государственной премии СССР. Однако эта награда не смогла предотвратить трагедию: спустя несколько месяцев поэт скончался.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Продолжение на ЛитРес

Александр Твардовский

Александр Твардовский Смоленщина Жизнью ни голодною, ни сытой, Как другие многие края, Чем ещё была ты знаменита, Старая Смоленщина моя? Бросовыми землями пустыми, Непроезжей каторгой дорог, Хуторской столыпинской пустыней, Межами и вдоль и поперёк. Помню, в детстве,

1. ПОЧЕМУ АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ НОСИЛ ШЛЕМ С АРАБСКИМИ НАДПИСЯМИ. ЧТО ТАКОЕ ИЗВЕСТНОЕ «АРАБСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ МИРА»

1. ПОЧЕМУ АЛЕКСАНДР НЕВСКИЙ НОСИЛ ШЛЕМ С АРАБСКИМИ НАДПИСЯМИ. ЧТО ТАКОЕ ИЗВЕСТНОЕ «АРАБСКОЕ ЗАВОЕВАНИЕ МИРА» В книгах «Библейская Русь», «Русь-Орда на страницах библейских книг», «Новая хронология Руси, Англии и Рима» мы указали на следующий яркий факт. Оказывается,

1.2. Почему Александр Невский и Иван Грозный носили шлемы с арабскими надписями? Что такое известное «арабское завоевание мира»?

1.2. Почему Александр Невский и Иван Грозный носили шлемы с арабскими надписями? Что такое известное «арабское завоевание мира»? Итак, выставленное в современных музеях старинное русское вооружение сплошь и рядом покрыто АРАБСКИМИ надписями.Сталкиваясь с арабскими

1.2. Почему Александр Невский и Иван Грозный носили шлемы с арабскими надписями Что такое известное «арабское завоевание мира»

1.2. Почему Александр Невский и Иван Грозный носили шлемы с арабскими надписями Что такое известное «арабское завоевание мира» Итак, выставленное в современных музеях старинное русское вооружение сплошь и рядом покрыто АРАБСКИМИ надписями.Приведем еще один пример. Это

48. Св. Александр Невский и закат русского солнца

48. Св. Александр Невский и закат русского солнца Имя великого князя Александра гремело и на Руси, и на Западе, и по монгольской империи. Во главе Владимирской земли он проявил не только воинские таланты, теперь он стал мудрым правителем и хозяйственником. «По пленении же

Хрущев и Твардовский

Хрущев и Твардовский Сразу после смерти Сталина вроде бы должно было наступить новое время. Но страх был так силен, что прошло несколько лет, прежде чем люди от него хоть частично избавились. Не зря, как написал Коржавин, «к позору всех людей, вождь умер собственною

152. Центральные фигуры времени: Сахаров, Твардовский, Солженицын

152. Центральные фигуры времени: Сахаров, Твардовский, Солженицын — Что такое центральная фигура времени? Редчайшие случаи! В истории советского духовного раскрепощения их всего два: Твардовский конца шестидесятых годов и Сахаров семидесятых на переходе в

3.3.2. Твардовский и Солженицын

3.3.2. Твардовский и Солженицын Таким же праздником души для антисталинистов, как вынос тела Сталина из ленинского мавзолея, стала и публикация повести А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича».В редакции журнала «Новый мир» она появилась в конце 1961 г., и главный его

48. Св. Александр Невский и закат русского солнца

Александр Македонский – покоритель половины мира

Александр Македонский – покоритель половины мира Герой древности родился в 356 году до н. э. в Пелле. Александр был сыном Филиппа II Македонского и царицы Олимпиады, дочери эпирского царя Неоптолема. Одаренный от природы, он с детства стремился к воинской славе. Этому

Александр Твардовский

Александр Твардовский Слава Твардовского была безмерна. Названия его поэм и стихотворений стали нарицательными («Страна Муравия», «За далью даль», «Я убит подо Ржевом» и т. д.).Ну, а о «Теркине» и говорить нечего. За всю историю русской литературы – можно смело утверждать

Александр Трифонович Твардовский (21 июня (8 июня) 1910 – 18 декабря 1971)

Александр Трифонович Твардовский (21 июня (8 июня) 1910 – 18 декабря 1971) Родился в деревне (хуторе) Загорье Смоленской области в семье зажиточного крестьянина-кузнеца, в 1930 году, во время коллективизации, раскулаченного и сосланного на поселение в Вятскую область. Твардовский

Поэт, писатель Александр Трифонович Твардовский родился 21 (08 по старому стилю) июня 1910 г. в деревне Загорье Смоленской губернии (сейчас это Починковский район Смоленской области). Его отец был сельским кузнецом, человеком грамотным и весьма начитанным.

Детство поэта пришлось на первые послереволюционные годы, а в юности ему довелось на своей собственной судьбе познать, как проводилась коллективизация. В 1930-е гг. его отец был "раскулачен" и выслан из родной деревни.

Талант поэта проснулся в Александре Твардовском в раннем детстве. В 1925 г., еще учась в сельской школе, он начал работать в смоленских газетах селькором, для которых писал статьи, очерки, иногда печатал там собственные стихи. Первая публикация будущего поэта ‑ заметка "Как происходят перевыборы кооперативов" была опубликована 15 февраля 1925 г. в газете "Смоленская деревня".

В 1927 г. Твардовский окончательно перебрался в Смоленск, где работал внештатным корреспондентом. В 1929 году Александр Твардовский послал свои стихи в Москву, в журнал "Октябрь", и они были напечатаны. Окрыленный успехом, он едет в Москву, где, как и в Смоленске, было трудно устроиться на работу, и редкие публикации не спасали положения. Зимой 1930 года Твардовский вернулся в Смоленск и решил серьезно заняться своим образованием. Его приняли в Смоленский педагогический институт без вступительных экзаменов, но с обязательством за год изучить и сдать все предметы за среднюю школу. Он не только выполнил свое обязательство, но и в первый же год догнал своих однокурсников.

Учась в Смоленском педагогическом институте, Твардовский продолжал писать стихи. Среди его известных произведений, вышедших в начале 1930-х гг., такие, как: "Снег стает, отойдет земля", "Братья", "Лес осенью".

В 1931 г. была опубликована его первая поэма "Путь к социализму", в 1932 г. написана повесть "Дневник председателя колхоза", поэма "Вступление". Однако известность к нему пришла только после публикации в 1936 году поэмы "Страна Муравия", посвященной непростой деревенской жизни после революции 1917 года, проблемам коллективизации. После выхода "Страны Муравии" один за другим были изданы сборники стихов Твардовского "Стихи" (1937), "Дорога" (1938), "Сельская хроника" (1939), в 1938 году был издан цикл стихотворений "Про деда Данилу".

Твардовский также занимался переводами белорусских, армянских, украинских поэтов. Теперь Твардовский приезжал в Москву уже как признанный поэт. К этому времени он успел закончить два курса педагогического института в Смоленске и поступил на третий курс Московского института истории, философии и литературы (МИФЛИ). Его стихи и поэмы охотно печатали журналы, их одобрительно воспринимала критика.

В 1939 г. он окончил Московский институт философии, литературы и истории (МИФЛИ) и в том же году его призвали в армию.

За шесть лет своей армейской жизни Твардовский прошел несколько войн. В качестве военного журналиста он принимал участие в Польском походе Красной Армии в Западную Белоруссию, в советско-финской войне 1939-1940 гг. В этот период создал цикл стихов "В снегах Финляндии". Во время Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. поэт работал военным корреспондентом во фронтовых газетах, публикуя в них стихи и очерки. Свою лирику военных лет поэт называл "Фронтовой хроникой".

За годы Великой Отечественной войны, а также в первые послевоенные годы, Твардовский создал ряд произведений, принесших ему подлинную славу и поистине народную любовь. Прежде всего, это относится к его поэме "Василий Теркин", над которой он начал работать в 1941 г. Первые главы поэмы были напечатаны в сентябре 1942 г. в газете "Красноармейская правда", в том же году ранний вариант поэмы вышел отдельной книгой. Окончательный вариант был завершен в 1945 г. Книга пользовалась небывалой популярностью.

Об ужасах войны, о ее бессмысленности и жестокости, рассказано Твардовским в стихотворениях "Две строчки", "Я убит подо Ржевом", в поэме "Дом у дороги", сборнике стихов "Загорье".

После войны Твардовский обращается в своем творчестве к жизни простых людей ‑ как они возрождаются к мирной жизни, восстанавливают то, что было разрушено войной.

В 1967-1969 гг. он работал над поэмой "По праву памяти", в которой описываются ужасы коллективизации на примере, в том числе, собственного отца. При жизни автора произведение не будет издано. Так же, как и поэма "Теркин на том свете" (написана в 1963 г.).

Наряду со стихами Твардовский всегда писал прозу. В 1947 г. опубликовал книгу о минувшей войне под общим заглавием "Родина и чужбина". Он проявил себя и как глубокий, проницательный критик: книги "Статьи и заметки о литературе" (1961), "Поэзия Михаила Исаковского" (1969), пишет статьи о творчестве Александра Блока, Ивана Бунина, Самуила Маршака, статьи-речи об Александре Пушкине.

В 1969 г. были опубликованы очерки, написанные Твардовским еще в советско-финскую кампанию "С Карельского перешейка".

Твардовский вел большую общественную работу: с 1950 по 1954 год занимал пост секретаря правления Союза писателей СССР. С 1963 по 1968 год Твардовский был вице-президентом Европейского сообщества писателей.

Александр Трифонович был женат. В браке родилось двое детей, дочери Валентина и Ольга.

«Но ведь я тоже писатель!» — вырвалось однажды у Александра Твардовского. В этом восклицании для меня весь трагизм последних лет жизни автора «Василия Теркина» и главного редактора журнала «Новый мир», чье 110-летие со дня рождения мы отмечаем 21 июня.

Твардовского очень любят историки литературы. Тщательно изучают его биографию, деятельность на посту главреда, его взгляды и предпочтения. Твардовский действительно фигура очень сложная, и на него невозможно навесить ярлык ни диссидента, ни охранителя и консерватора. Его уже полвека пытаются присвоить себе разные литературные и идеологические силы. И никому не удается…

Да, фигура Твардовского сложная, но, к сожалению, она сужается. Всё реже вспоминают о нем как о поэте. Даже считавшийся бессмертным «Василий Теркин» постепенно отдаляется, заслоняется другим. Может быть, он слишком часто звучал с экранов телевизоров и со сцен домов культуры, слишком сильно его насаждали советской молодежи. Перекормили, вызвали отторжение? Но, наверное, никто точнее Твардовского не показал в стихах будни войны, путь простого солдата. Без патетики, без батальных сцен, увиденных с высоты птичьего полета. Василий Теркин — пехотинец, он идет по земле. Сначала на Восток, потом на Запад.

Еще реже вспоминают поэмы «Дом у дороги», «За далью — даль», «Страна Муравия». Поэма «По праву памяти», опубликованная в годы перестройки, через 15 лет после смерти автора, стала событием на короткое время — в те годы шел вал острых, сильных, ранее запрещенных произведений.

Что, наверное, пусть не читает, но часто слышит нынешнее молодое поколение, это строки стихотворения «Я убит подо Ржевом». Потрясающего, нечеловечески страшного и возвышающего дух произведения.

Твардовский из тех мальчиков-вундеркиндов, что явились в русскую поэзию в первые годы после Гражданской войны — Павел Васильев, Борис Корнилов, Лев Ошанин, Ярослав Смеляков, Леонид Мартынов… Самых ярких выкосили или изуродовали 1930-е годы. Не очень-то благополучно до поры до времени складывалась судьба и самого Твардовского.

Он происходил из крестьянской семьи, работящей, большой и зажиточной. В годы коллективизации родителей, братьев и сестер определили в кулаки и отправили с родной Смоленщины в ссылку. Конечно, если бы Александр остался крестьянствовать, разделил бы их участь.

Но в 1939 году «кулацкий сын» и молодой пролетарский поэт Твардовский был награжден орденом Ленина, в 1941-м получил Сталинскую премию за поэму о коллективизации «Страна Муравия», а «Василий Теркин» сделал его классиком советской литературы. Ордена и премии продолжали сыпаться, и вроде бы ничто не предвещало трагической судьбы. В 1950-м Твардовскому доверили главный советский литературный журнал «Новый мир».

Известна горькая шутка Сергея Довлатова о писателе Викторе Некрасове: «Вурдалак Иосиф Сталин наградил его премией. Сумасброд Никита Хрущев выгнал из партии. Брежнев выдворил из СССР. Чем либеральнее был вождь, тем Некрасову больше доставалось». Отчасти ее можно применить и к Твардовскому.

Конечно, о публикации поэм «Теркин на том свете» и «За далью — даль» в окончательном виде при Сталине не могло быть и речи. Твардовский смелел, мудрел, узнавал скрытые раньше грани действительности. Позже он будет безжалостен к себе и своим коллегам: «Мы сидели в кабинетах, а они в лагерях».

В 1954-м он попытался вдохнуть в «Новый мир» живую жизнь. Тогда появилось много свежих, в основном публицистических произведений. Но это наверху не одобрили и сняли Твардовского с поста главного редактора. А через четыре года вернули. До начала 1970 года он будет бороться за журнал и литературу.

Собрания «толстых» журналов советского времени есть во многих крупных библиотеках страны. Чтение их — увлекательнейшее занятие. Почти в каждом номере «Октября», «Знамени», «Нашего современника», «Дружбы народов», «Москвы», «Юности», «Молодой гвардии» есть отличная проза, стихотворения, статьи, очерки, пьесы. Многое, достойное внимания, никогда не переиздавалось, оно только там, в этих ежемесячных книжках. Но главное — дыхание времени, его приметы.

«Новый мир» 1960-х отражает эпоху, наверное, ярче всего. Сейчас в массовом сознании журнал ассоциируется с опубликованным там в 1962 году «Одним днем Ивана Денисовича» Солженицына. Да, событие знаковое, но не исчерпывающее. Авторами «Нового мира», если взять только прозу, были совсем разные писатели: Василий Белов, Чингиз Айтматов, Василий Шукшин, Владимир Тендряков, Юрий Домбровский, Василь Быков, Константин Воробьев, Юрий Трифонов, Георгий Владимов, Владимир Войнович… Очень интересные выходили статьи по экономике, а литературная критика вовсе приближалась к той, золотого века, времен «Отечественных записок» и «Современника».

Кстати, судя по дневникам и воспоминаниям заместителя Твардовского Владимира Лакшина, редакция как раз и ориентировалась на традиции тех журналов, в том числе и в плане универсализма. Чтобы интересно и полезно было читать не только «лирикам», но и «физикам».

Разгром редакции «Нового мира» в 1970-м (стоит заметить, что вскоре нечто подобное произошло и с полярно противоположной «Молодой гвардией») был личной трагедией для Твардовского. До последнего он, несмотря на давление, окрики и запреты на публикации, считал себя хозяином журнала. Верил в свою силу, ободрял коллег. О журнале говорил: «Единственное место, где что-то горит». Но это место затушили. Уволили окружение главреда, а через несколько дней и он сам подал заявление об уходе. Начались болезни, и в декабре 1971 года «советский редактор и русский поэт», по определению Солженицына, умер.

Да, Александр Твардовский был советским редактором, советским человеком. Но вот какая удивительная история: власть сама, кажется, изо всех сил, стремилась превратить своих бойцов и защитников во врагов.

Советские писатели поневоле становились инакомыслящими, оказавшись в жестоких тисках ограничений. Одни начинали бороться со всей советской системой (как Солженицын), другие — с определенными ее перекосами (как Варлам Шаламов, Александр Зиновьев). А куда было деваться? Даже такой советский человек, как Твардовский, предпочел публиковать свою поэму «По праву памяти» на Западе, чем не публиковать вовсе. Невозможность публикации для литератора — самое страшное. Этого власть не понимала и запретами плодила врагов.

В 2000-х в журнале «Знамя» вышли «Рабочие тетради 60-х годов». Самое горькое произведение Твардовского. Чуть ли не поденное описание сжимающихся тисков.

Читайте также: