Берут ли на работу с депрессией

Опубликовано: 05.05.2024

Одним из основных признаков депрессии на работе является чувство подавленности, нежелание встречаться с коллегами, беспокойство и апатия. Труд перестает приносить удовлетворение и необходимо прилагать усилия, чтобы что-то сделать.

Почему при депрессии нужно идти на работу

Клиническая депрессия - тяжелое заболевание, которое случается с людьми, занятыми умственным трудом. Однако офисные работники, у которых возникло это состояние, не должны брать больничный лист и тем более увольняться.

На работе депрессия пройдет быстрее, чем дома. К этому выводу пришли в Мельбурнском университете и Университете Тасмании, изучив результаты осмотра и опроса более 9 000 пациентов. Авторы исследования обнаружили, что при легкой и умеренной депрессии те, кто продолжал работать, выздоравливали быстрее, чем уходившие на больничный или остававшиеся дома.

Результаты исследования

67 % депрессивных людей после возвращения на работу испытывали трудности с концентрацией внимания, запоминанием и принятием решений. Также исследователи обнаружили, что не менее половины пациентов с серьезными депрессивными расстройствами почти полностью сохранили свою трудоспособность, хотя они испытывали временный психологический дискомфорт из-за своего заболевания.

10 опасных профессий, провоцирующих депрессию

Некоторые из профессий опаснее других. Причиной этого является повышенный уровень стресса, нерегулярные часы работы и низкая предсказуемость.

К группе повышенного риска относятся такие профессии:

Сотрудники домов престарелых и детских дошкольных учреждений. Люди, которые заботятся о здоровье и благополучии других людей, чаще жалуются на депрессивное состояние. Среди представителей данных профессий депрессивные люди составляют 11 %. Обычные обязанности работников, выполняющих такую работу, включают кормление, купание и уход за подопечными, которые не могут сказать им «Спасибо» по причине тяжелой болезни, малого возраста или нежелания.
Официанты. Их труд оплачивается плохо, а уровень стресса высокий - ежедневно многие указывают, что им следует делать. Серьезная депрессия возникает у 10 % представителей этой сферы. Но в любом случае чаще всего жертвами данного состояния становятся женщины. Официантки составляют 15 % от всех депрессивных людей. Причина этого - отсутствие благодарности за их работу, грубость клиентов и большая физическая нагрузка.
Социальные работники. Эти люди находятся в состоянии стресса круглосуточно, поскольку они имеют дело с такими проблемами детей, как насилие и кризис в семье, а также с постоянным бюрократическим давлением. По их словам, работа с беспомощными людьми требует большой психологической отдачи и сочувствия. Они признаются, что коллеги часто «погибают» на работе.
Медработники. Врачи и медсестры все время являются свидетелями страданий. Кроме того, у них нерегулярный рабочий день. Стресс и депрессию у них вызывает физическая и эмоциональная усталость, ответственность за жизнь и здоровье пациентов.
Люди творческих профессий. Писатели, актеры и художники лишены стабильной зарплаты, у них нет фиксированных часов работы, и они часто одиноки. 9 % художников жалуются на случаи депрессии. Кроме того, у них часто бывают депрессивные расстройства, которые они не лечат.
Учителя. Спрос на учителей постоянно высокий. Им приходится трудиться в нерабочее время и брать работу домой. На учителей давят дети, родители и сами школы, ставя перед ними противоречивые требования.
Администраторы. Эта профессия сочетает строгие требования и минимальный уровень контроля над ситуацией. Более того, непредсказуемость задач и отсутствие благодарности усиливают их стресс, и это приводит к депрессии.
Обслуживающий персонал. Профессия характеризуется нерегулярным рабочим днем и запросами на обслуживание, нестабильной продолжительностью рабочего времени, которая зависит от сезона, работой по ночам и скромной заработной платой. Также к депрессии приводит изоляция и постоянное одиночество.
Финансовые консультанты и бухгалтеры. На них лежит огромная ответственность. Если что-то не так, и клиент теряет деньги, то они слышат о себе нелестные замечания, часто на повышенных тонах.
Продавцы. Хотя эта профессия находится на последнем месте в этом списке, причин для депрессии у ее представителей не меньше, чем у других. Многие работают за комиссионное вознаграждение, а это значит, что они никогда не знают, сколько заработают в следующий раз. Работая на результат, они тратят много энергии и сил. Общаясь с клиентами, они должны постоянно проявлять выдержку.

Что нужно делать, чтобы преодолеть депрессию?

Бельгийские ученые обнаружили, что это состояние может стать результатом несоответствия между навыками и знанием профессии.

Для выхода из депрессии следует предпринять следующие шаги.

Поймите проблему

Если вам кажется, что ваш уровень знаний не соответствует вашей должности, и вы чувствуете себя неудовлетворенным человеком, вы должны решить эту дилемму, а не избегать ее. Самое худшее - это смириться с проблемой. Ощущение нереализованного потенциала и неудовлетворенности не исчезнет, и вам придется сталкиваться с ним постоянно. Вот почему нужно постоянно возвращаться к этому вопросу.

Если вы считаете, что заслуживаете лучшего, то подумайте над тем, почему вы этого не получаете. Возможно, вы не достаточно тверды и настойчивы. Или вы стали жертвой обстоятельств. Или вы чувствуете себя комфортно именно там, где вы сейчас находитесь.

Разобравшись в сути проблемы, нужно найти выход. В этом случае «самолечения» будет достаточно.

Найдите хобби, которое может заполнить существующую пустоту

Пустота, возникшая в результате нереализованного потенциала на вашей работе, должна быть полностью заполнена. Ни при каких обстоятельствах никогда не сдавайтесь и не позволяйте своим навыкам быть неиспользованными.

Если вам нравится писать, но ваша работа не имеет ничего общего с этим занятием, найдите время, опишите свое недовольство и продолжайте творить! Направьте свои идеи и креативный подход на их реализацию. Используйте их и не дайте им угаснуть.

Если вам кажется, что ваши способности не задействованы на полную силу, во что бы то ни стало их используйте. Например, выучите новый язык, освойте интересную профессию. Это никогда не будет лишним.

Начните «служебный роман»

Следующим возможным шагом, чтобы избавиться от пустоты, является попытка найти приятные моменты в вашей работе. Хороший выход из этой ситуации - начать не совсем обычный «офисный роман».

Не важно, будет ли это мимолетный приятный флирт с вашими клиентами (конечно, это не должно выходить за рамки и мешать вашим обязанностям) или дружба с вашим коллегой, любовь к цветам и забота о них или новый альбом знаменитой певицы, который вы слушаете по дороге на работу.

Включите свое воображение, и вы непременно найдете то, что вам нравится. Попробуйте найти то, что заставит вас смеяться или просто развлекать.

Поменяйте работу

Чувство отчаяния исчезнет, и у вас появится новая цель, новое назначение, новые навыки и предложения. Лучшая работа для людей, страдающих депрессией, - это та, где вы можете решить все свои личные проблемы и реализовать свой потенциал настоящего профессионала.

После того как вы начнете получать желаемые результаты, вам будет намного легче сохранять позитивное мышление.

Мысль такая: человек, живущий в состоянии депрессии, должен ходить на работу, если у него есть на это силы (то есть, если депрессия не клиническая и не требует госпитализации). Даже если у человека есть возможность не ходить или работать из дома, ему будет лучше, если он будет выходить из дома и хотя бы полдня два-три раза в неделю где-то работать.

Сейчас объясню, почему я считаю это важным. Совсем не потому, что депрессивный - это ленивая такая сволочь, которая обязана приносить пользу обществу.

На самом деле, причины такие:

1. Надо вставать и ходить. Депрессивное состояние похоже на воронку: если ничего не делать, будет тянуть ниже и ниже. Некоторые считают, что полезно опуститься совсем на дно, чтобы было от чего оттолкнуться. Мой опыт депрессии говорит, что дна нету, можно бесконечно уходить вниз, а чтобы не уходить вниз, надо вставать и что-нибудь делать.

2. У депрессии есть конкретные причины, но она происходит потому, что эти причины не выявлены или не устранены. На выявление и устранение нужно время, и это время лучше провести так, чтобы сократить свое падение вниз. Чем ниже упал, тем потом дольше карабкаться наверх.

3. Истинктивно человек в депрессии ведет себя так, как ему говорит природа вести себя в случае болезни или усталости: больше спать, меньше шевелиться, чтобы восстановить силы. В депрессии все наоборот - чем меньше шевелишься, тем меньше сил. Их в депрессии и так мало, поэтому делать надо обратное тому, что говорит природа: постараться физически и интеллектуально пошевелиться побольше. Бегать и прыгать не надо, да и не получится. А вот добрести пару кварталов до работы, посидеть там и приползти обратно - лучше, чем весь день пролежать лицом к стене.

4. Во время депрессии, которая проходит в четырех стенах, сильно страдает внешность. Кожа, тело, волосы - все приходит в упадок. Необходимость выходить на люди потребует хотя бы минимального ухода за собой. Депрессия закончится, обязательно - и лучше, если потом не надо будет проводить глобальные ремонтно-похудательно-восстановительные работы. У меня, например, чудовищное количество волос выпало, а восстановление - это не один месяц кропотливой ежедневной работы :( Лучше не доводить, честно. На пике депрессии это все равно, но потом-то страшно в мир вылезать, когда захочется. Это станет серьезным препятствием для вылезания.

5. На очной работе приходится общаться. То есть, говорить сложносочиненными предложениями, в которых нет фраз "убейте меня" и "мне очень хреново". Во время депрессии дома очень страдает способность разговаривать вообще, складывать слова в предложения, а главное - думать хоть о чем-то кроме своей депрессии. Если бы депрессия решалась думанием, то ее бы давно уже решили. От думания о депрессии она углубляется. То есть, тут тоже надо делать противоположное инстинктам: не думать еще больше и сильнее, а наоборот, переключиться на что-то совершенно построннее. Это не решает проблему, это останавливает ее ухудшение, и помогает дожить до момента, когда будет найдено подходящее решение.

6. Почему работа, а не хобби? Потому что сил на любовь (а хобби требует любви) все равно нет, зато работу можно яростно ненавидеть. Этот момент я считаю самым важным. Депрессия - это часто агрессия наизнанку: это очень много ярости, которая направлена на себя и вовнутрь, а не туда, куда положено - то есть, наружу. Причины для этой вывернутости часто вполне веские: человеку или явлению, кому предназначена эта агрессия, ее невозможно предъявить и быть услышанным. А поскольку ее в этом случае некуда девать, она направляется на себя.

Работа, особенно, нелюбимая, дает возможность что-нибудь активно ненавидеть, то есть, какую-то часть своей агрессии направлять на что-то вовне. От этого становится лучше! Ненавидеть работу, коллег и начальство - дело обычное и нормальное. Встаешь с утра, думаешь о работе, думаешь "Как я ее ненавижу!" - и сразу получше, потому что вокруг собственной злости очень хорошо интегрируется личность. Есть враг, с ним можно бороться. Опять же, день или полдня, проведенные на работе позволяют побороться с рабочими обязанностями, а потом выползти с чувством освобождения. Опять же, идешь с работы, смотришь вокруг и думаешь "Все козлы! Как же я вас всех ненавижу!" Это будет кусочек положительных эмоций. Тот же день, проведенный лицом к стене, такого эффекта не даст - в конце такого дня слабость усилится, потому что весь день мысли будут "Как же я себя ненавижу!".

Теории батареек это не противоречит, потому что в этом случае нелюбимая работа применяется как средство от депрессии и способ батареечку-другую зарядить. Опять же, важно, чтобы это была нелюбимая работа - чтобы на нее можно было злиться, ненавидеть и мечтать от нее избавиться. Кроме того, особо какого-то вреда человечеству - если вас это беспокоит - вы ненавистью к работе не нанесете: на какой-то серьезный дестрой мира сил у вас все равно не будет )

Вобщем, если вы размышляете, как выбраться из депрессии - попробуйте нелюбимую работу как способ себе помочь. Главная задача человека в депрессии - это выжить. Депрессия - это убийство себя тогда, когда смерти на самом деле заслуживает кто-то другой. Это надо помнить, и поэтому надо стараться сохранить себя во время депрессии настолько, насколько это получается.

Напомню, что я пишу о психогенной депрессии, вызванной тягостными переживаниями.
Бывает еще эндогенная, вызыванная физиологическими причинами.

Еще важный момент. Люди думают, что из депрессии надо выходить сразу в радость, и если этого не происходит, то значит что-то не то. На самом деле, между депрессией и радостью есть минимум 10 состояний-ступенек. Например, та же агрессия - это еще далеко не радость, но это шаг из депрессии в ее направлении. Позлиться лучше, чем подепрессовать. Пухнуть от скуки - тоже.

Шкала эмоций (одна из):

1. Радость, знание, свобода, безграничность возможностей, любовь, благодарность.
2. Страсть.
3. Энтузиазм, рвение, счастье.
4. Позитивные предвкушения, вера.
5. Оптимизм.
6. Надежда.
7. Удовлетворенность.
8. Скука.
9. Пессимизм.
10. Неудовлетворенность, раздражение.
11. Смятение.
12. Разочарование.
13. Сомнение.
14. Беспокойство.
15. Осуждение.
16. Уныние.
17. Гнев.
18. Месть.
19. Ненависть, ярость.
20. Зависть, ревность.
21. Чувство вины.
22. Страх, горе, депрессия, отчаянье, бессилие.

По ней видно, что если человек лежал-лежал лицом к стене, а потом встал и начал орать и всех клеймить - это значит, ему стало лучше. Если это вы бегаете и клеймите всех - радуйтесь, вам стало лучше! Клеймите, ревнуйте, осуждайте.

В Беларуси насчитывается свыше 475 тысяч человек, болеющих депрессией. По оценкам специалистов, мы становимся депрессивной нацией. И если белоруски более-менее охотно идут на терапию, то у мужчин с этим все очень-очень плохо.

«Идет сильная травля, особенно со стороны старшего поколения»

Андрей (23)

декоративный штукатур

– Депрессия – это как погружение в омут. Она начинается плавно. Ты отрицаешь наличие самого этого рассеянного состояния, когда нет возможности полноценно функционировать. Теряешь мотивацию, теряешь силы работать. А потом приходит момент, когда отрицать, что тебе плохо, становится невозможно.

У меня депрессия началась лет с шестнадцати. Сначала я убеждал себя, что это лень. Это мне не плохо – это мне так скучно. Некоторое время просто игнорировал, что у меня есть какие-то проблемы.

Когда была учеба, отрицать сложности было проще. Да, на учебе все валилось из рук. Но ощущение, что ты находишься в какой-то системе, где нужно выполнять конкретные задачи, внутренне меня собирало.

К восемнадцати моя функциональность упала настолько, что место, где я живу, превратилось в помойку. Я чувствовал, чтобы встать с кровати, мне нужно совершить действие уровня «Форта Боярд».

У меня напряженные отношения с родителями, и я не мог обратиться к ним за помощью. Была (и есть) пара близких друзей, которым я что-то рассказывал. Но старался ограничивать количество негатива, который сливаю. У всех свои проблемы. К тому же депрессия – это такое состояние, в котором просто беседы особенно не помогают.

Большую часть времени я чувствовал неудовлетворенность. Мне не нравилось, где я нахожусь и чем занимаюсь. Но у меня не было сил что-то изменить. Я чувствовал беспомощность и подавленность.

Пытаясь подумать, что меня радует, я натыкался на то, что мой мозг выкручивал это так, что становилось еще хуже. Было сложно говорить о своем состоянии, потому что мысли напоминали кашу.

Кроме этого, очень сильно упала работоспособность. Раньше я мог проработать два часа, а теперь в лучшем случае работал полчаса. Множество бесполезных советов вокруг только усиливали раздражение. Люди советовали погулять, посмотреть комедию, послушать веселую музыку.

Поэтому я сам начал искать причины того, что со мной происходило. Наткнулся на центр пограничных состояний, откуда меня перенаправили за лекарствами.

В девятнадцать через военкомат мне поставили диагноз «рекуррентное депрессивное расстройство». Психиатр от военкомата, когда я лежал на госпитализации, сказал мне: «Вы же мужчина! Как вы можете, как девушка, страдать по всякой ерунде!»

После такого сложно довериться врачам. Но я все равно по ним ходил. Периодически их приходилось менять. У нас, особенно в государственных больницах, достаточно примитивное отношение к депрессии и депрессивным расстройствам. Иногда врач может тебе сказать: «А кому сейчас легко?»

Конечно, есть люди, которым хуже, чем тебе, чего ты здесь ноешь? Так ты обесцениваешь свои эмоции

После получения диагноза я почувствовал облегчение. У меня появилась бумажка, которой я мог парировать все советы прогуляться. Я начал ходить и к платным психотерапевтам, и к бесплатным.

Мне не было страшно идти к врачам. Мне было страшно, что они будут некомпетентны. Некоторое время у меня была очень хорошая специалистка, которая мне здорово помогла. Но потом она уехала из Беларуси. И сейчас я все еще в поиске нового врача.

С другой стороны, диагноз осложнил трудоустройство. Вот, например, я пришел устраиваться на работу. Работодательница берет у меня документы, уже готова оформлять. Потом заглядывает в справку и говорит: «Ой, у вас здесь какой-то код непонятный, дайте я его пробью». Пробивает и мрачно сообщает: «Мы с такими, как вы, не работаем. А вдруг вы у нас на объекте повеситесь?»

У нас мужчины вообще терпят до последнего. Дело уже дошло до алкоголизма, а они все не обращаются за помощью. Проще убедить себя, что проблемы нет, чем начать лечиться. Стигматизация жесткая.

У нас общество относится к любому проявлению эмоций как к проказе. И идет сильная травля, особенно со стороны старшего поколения. Они любят повторять, что суицид – это слабость, депрессия – это слабость, биполярное расстройство – это не диагноз, а выдумки.

Людям нужно осознать, что есть другой опыт, есть другая реальность. В конце концов, есть Всемирная организация здравоохранения, у которой есть Медицинская классификация болезней. И это не какие-то личные причуды.

«Психологически и эмоционально сложно довериться незнакомому человеку, у нас это не принято»

марк (25)

работает в сфере коммуникаций

– Я долгое время рассматривал поход к психотерапевту исключительно в качестве профилактики. Узнать, все ли со мной в порядке, нужно ли мне что-то делать иначе на этом этапе жизни. Чем больше моих друзей обращались за помощью, тем больше я хотел попробовать.

Все вокруг меня говорили, как это помогло им в жизни. Я радовался за них, но не совсем верил, что это как-то поможет мне. Я думал, после такого количества потраченного времени и денег никто не скажет, что все было зря.

Я рассматривал терапию как крайнее средство. Ведь как-то же я справлялся со всем до этого, зачем мне что-то менять? К тому же из рассказов вокруг я слышал, что на терапию идут, когда для этого есть деньги, время, желание меняться и работать над собой. Если чего-то нет, терапия не будет эффективной.

На протяжении долгого времени у меня была работа, которую я не любил. У меня были многомесячные часы переработок после шести. Я не видел результатов своей работы, у меня было недовольство собой.

Я забыл, каково это – чувствовать себя нормально. Постоянно ощущал острое одиночество. Последней каплей стало расставание с любимым человеком. После этого начались проблемы со сном, аппетитом. Появилась апатия ко всему. Мне было сложно концентрироваться. Я был очень вымотан и просто хотел, чтобы мне кто-то помог.

Стигматизация психологической помощи отпугивает мужчин, как мне кажется. Многие не хотят признавать, что с ними может быть что-то не так. Психологически и эмоционально сложно довериться незнакомому человеку, у нас это не принято.

Быть беззащитным для мужчины – это исключительная ситуация. Многих мужчин растят с установкой «ты же мужик, терпи», и они терпят. Я сам проходил через это и видел многих, кто до сих пор живет по такому принципу.

Я понял, что нужно обратиться за помощью, когда почувствовал, что выхода нет. Мне было не с кем этим поделиться. Я позвонил своей нынешней терапевтке, телефон которой держал под рукой уже год. Она быстро назначила встречу. Так я сделал первый шаг на пути к выздоровлению.

На сегодняшний день у меня было около 15 сеансов терапии. Я даже рад, что вся эта ситуация произошла, потому что она стала толчком к изменениям. В ходе терапии вы работаете с запросом, с которым пришли, и начинаете обращать внимание на свои иррациональные установки и поведение.

У меня улучшилась самооценка. Я начал озвучивать свои границы, и впервые за долгое время появилась радость жизни.

Я был рад, когда встретил поддержку практически всех своих близких. Этот опыт укрепил наши отношения.

Но нашлись и такие близкие, кто посмотрел на терапию косо. Они до сих пор могут позволить себе шутки по поводу моей терапии, но я их больше не терплю. Эти люди стали более далекими. Пока я все еще поддерживаю контакт с ними, но при необходимости готов его прекратить.

«Какое-то время после этого у меня были галлюцинации и истерики»

музыкант и журналист

– Сейчас, после терапии, я понимаю, что всегда был депрессивным. В детстве я был чувствительным, меланхоличным, тяжело переживал плохие события. Но мне казалось, что так у всех.

К шестнадцати моя семья переживала кризис. На пике конфликта меня избил мой дядя. Мы вызывали милицию, снимали побои. Какое-то время после этого у меня были галлюцинации и истерики. Но потом вроде бы отпустило.

Совсем плохо мне стало после расставания с моей девушкой. Даже сейчас я чувствую, что это звучит примитивно. Но вокруг нее была выстроена вся моя мотивация жить, а потом она ушла. И у меня не было времени банально поплакать. Я впервые был в чужой стране, где ввели военное положение, и нужно было как-то добираться домой.

После приезда домой за пару месяцев я развалил свое здоровье и оборвал почти все социальные связи. У меня развилась токсикомания.

Я жестко прогуливал университет, потому что не мог заставить себя туда пойти. Все потеряло смысл. Нужно позавтракать? Сходить в туалет? Помыться? А зачем? В этом нет смысла, потому что я и так грязный, жалкий и отвратительный.

Все это ощущается как постоянная усталость и боль. Ты не знаешь, что тебе болит, потому что кажется, что болит всё. Можно только лежать и думать: когда же все это закончится?

Моя близкая подруга, которая все это наблюдала, сказала, что мне нужно на психотерапию. Я подумал, что схожу на консультацию. Хуже мне от этого не станет. Так я узнал, что у меня депрессия.

Мне повезло с близким кругом. Большая часть из них достаточно чувствительна, чтобы не ржать над депрессией и не советовать пойти на завод. С чужими людьми все гораздо сложнее. От одного психиатра я слышал, что нужно взять себя в руки, начать что-то активно делать со своей жизнью, чтобы был «настоящий мужской характер»

Моя депрессия пока никуда не девалась. Я принимаю антидепрессанты, хожу на терапию, стараюсь больше заниматься своим здоровьем. А еще занимаюсь психоактивизмом. Я пишу о ментальных расстройствах и участвую в мероприятиях, чтобы люди лучше понимали, как это всё работает.

С депрессией справляются годами. Сейчас я определенно чувствую себя лучше, чем до начала лечения.

«Когда пил с друзьями, что-то прорывалось»

Виталий (25)

юрист на фрилансе

– Я точно не могу сказать, когда все началось. Наверное, класса с десятого. Но тогда я не знал, что со мной происходит. Я никак не фиксировал это состояние, не задумывался о том, что что-то не так. Только потом я понял, что тогда у меня началась депрессия.

Обычно мне становилось хуже на выходных. Было много времени, которое я проводил один. Я чувствовал себя очень одиноко. Если в течение недели я взаимодействовал с людьми, то на выходных оставался в полной изоляции.

У нас были проблемы в семье. Я не мог об этом ни с кем поговорить. Я просто часами лежал. Было много грустных мыслей. Я часто думал о самоубийстве.

Я пытался говорить о том, что чувствую, со своей мамой. Описал ей свое состояние – она начала рассказывать о том, что у нее есть какой-то знакомый травник в деревне, к которому мы можем поехать. Понятно, что я отказался. На этом мои попытки рассказать родителям закончились.

В какой-то момент у меня начались панические атаки, я чувствовал себя очень беспокойно. Особенно не рассказывал об этом друзьям. Когда пил, конечно, что-то прорывалось. Но у меня был образ такого депрессивного чувака, который шутит про суицид. Это был повод посмеяться.

Попыток поговорить серьезно я не делал. Наверное, мне хотелось какой-то поддержки, раз я так много об этом шутил. Но сознательно я бы никогда никому не рассказал, что со мной происходит.

У меня не было какого-то переломного момента, когда я понял, что нельзя больше откладывать визит к психотерапевту. Мне повезло с инфополем: многие мои друзья говорили про терапию. Поэтому я еще с университета знал, что мне нужно идти к специалисту, но у меня не было денег.

Как только я начал работать, я сразу пошел на терапию. Я спрашивал друзей, к кому они ходят. Потом начал искать в интернете. Написал нескольким специалистам о своих проблемах и сразу уточнил, что у меня депрессия. Потом мне ее диагностировали.

Я ходил на терапию восемь месяцев. Психологиня направила меня к психотерапевтке, та выписала мне лекарства. Лекарства постепенно помогли стабилизировать состояние.

Сначала мне самому было непонятно, почему я бросил терапию. Со временем я почувствовал, что это произошло потому, что психологиня обесценила одну из проблем, с которой я пришел. Это подорвало мое доверие. Сейчас я это понимаю, а тогда мне казалось, что все, я уже со всем справился.

Мне кажется, для мужчин тема психического благополучия очень табуирована. Если у тебя есть какие-то проблемы, ты напиваешься. Я сейчас это вижу на своих знакомых.

Человек может понимать, что у него проблема. Но он будет говорить: «психологи – это шарлатаны, я сам лучше знаю, что делать», «лучшее лекарство – рыбалка и самогонка».

Они долго терпят, а потом быстро умирают. Есть установка, что это жалко и стыдно – приходить к кому-то и рассказывать о своих проблемах. Нужно все решать самому.

Вокруг нас должно много чего измениться, чтобы мужчины начали обращаться за помощью.

Я бы и дальше ходил на психотерапию, но пока не сложилось найти кого-то. Я вижу ценность в том, чтобы разговаривать о своем состоянии. Сейчас у меня нет суицидальных мыслей и части тревог, с которыми я пришел в терапию.

Хотите поговорить с близкими о депрессии?

Мы сделали видео о том, как это можно сделать комфортно и безопасно.

Депрессией я называю свое состояние не для красного словца, а для краткости. На самом деле я не знаю, что это есть и что это было, а на мой вопрос о моем диагнозе психотерапевт ответила: тревожно-депрессивное невротическое расстройство. Тесты показывали состояние между средней и тяжелой депрессией. Поэтому я кратко называю это депрессией. И да, я не хотела жить, я думала о смерти и одновременно гнала эти мысли, но это казалось мне самым логичным выходом из ситуации.

Это состояние окончательно накрыло меня летом. Просто с подарком, который я получила к дню рождения , в очередной раз пришло осознание о бессмысленности всего этого: в этой жизни у меня нет и не будет уже ничего хорошего.

К июлю-августу мои выплаты по кредиту и кредитным картам в сумме достигли 95процентов моей зарплаты, а смутное ощущение надвигающейся катастрофы возникло еще в мае. Так что в июне я была уже в депрессии.

Такого я еще никогда не ощущала. Я жила как будто пришибленная пыльным мешком. Представьте кота, на которого махнули грязной тряпкой. Он пригнулся, прижал уши и замер, косясь на тряпку. И никуда не бежит, не дерется.

Мне нужно было ходить на работу. Я вставала как обычно в депрессивное утро , или плохо или очень плохо. И дальше двигалась как зомби, очень замедленно. Я не могла, как прежде, быстро носиться по квартире, собираясь на работу. У меня как будто не рождалась внутри движущая сила. Я для себя это сравнивала с паровозом, которому угля не додают.

В то же время мне была не посильна простейшая многозадачность. Например, мне нужно отнести три предмета в разные помещения, два из них по пути. В другое время я взяла бы все три предмета в охапку и ранесла бы. А теперь я брала по одному предмету, медленно относила в нужное место, возвращалась, брала другой предмет, и так ходила столько раз, сколько нужно. Мне важно было не рассеивать внимание, контрлировать один предмет, и фиксировать успешное выполнение задачи. Мне было проще несколько раз сделать тупое действие, но не делать одно более сложное.

Я ходила шаркающей походкой, какой ходят глубокие больные старички. К этой походке я пришла логическим путем. Мне было трудно двигаться. Если бы у меня были другие обстоятельства жизни, я бы легла и лежала, возможно, в клинике. Но мне это недоступно, поэтому нужно было идти хоть как. И я сказала себе: у тебя нет выбора, или ходить так или никак, да, я буду ходить шаркающей старческой походкой, но зато я буду идти туда, куда мне надо: на кухню, на работу, в магазин.

И мне стало легче. Я не бежала на работу как савраска, высунув язык на плечо, а ползла как могла, дышала ровно.

Порой, утром на работе я не могла сохранять вертикальное положение тела, трудно было держать голову и я ложилась головой на стол.

Все анализы крови, давление, пульс, анализ на половые гормоны в то время были в норме.

На работе у меня было три ключевых дела, сложных и творческих, требовалась работа головой, формулирование мыслей, письменное изложение, анализ данных, анализ рынка аргументирование предложений, работа с разработчиками программного обеспечения, взаимодействие с коллегами и делегирование работы. Лучше всего мне удавалось делегировать, как вы понимаете. Но не все. Некоторые вещи прежде чем делегировать, нужно было осознать самой. Это тормозило процесс. То, что делегировала - как то продвигалось. То что зависело от меня, стояло.

Регулярно с меня спрашивали одно дело, это был один из моих кошмаров того лета. Я знала, что с меня спросят, и постоянно чувствовала ту самую тревожность. И она действовала на меня как удав на кролика. Я боялась, но не могла сдвинуться с места, ничего не могла поделать.

Я не знала как это делать. Все казалось таким сложно запутанным, я не знала как подойти к этому вопросу. Я постоянно ждала, что с меня спросят и придумывала что бы такого убедительно наврать. Как только мне удавалось отмахаться от вопросов, я облегченно ничего не делала некоторое время, с намерением вот завтра я прямо с утра начну заниматься этим вопросом.

Надо сказать, что дела не были для меня новыми, я этим занимаюсь десятилетия, но в то лето я просто отупела, а ситуация в конторе изменилась и все менялось на ходу.

Я придумывала самой себе отговорки, почему я не могу сейчас начать это дело. Потому что надо сначала сделать то, и вон то, и еще по мелочам, а теперь обед, а к вечеру и начинать поздно, теперь уж завтра.

В понедельник я ждала пятницы, каждый день - прошел и ладно, живы - уже хорошо.

Это была типичная прокрастинация. Я почитала про это явление и стала использовать для того, чтобы сделать механическую работу. Это немного избавляло от мук совести. Я же занята, это тоже надо делать: разобрать стол, разобрать архив документов, почистить компьютер, заплатить за коммуналку и за телефон. Когда мне приходилось заменять своих коллег и делать их механическую работу, я делала это с удовольствием. Лишь бы не думать головой и не делать те свои дела.

Потом я поразмышляла, как мне обхитрить себя. И придумала.

- До 11.00 не заставлять себя делать ничего. Это время утренней депрессии. Оно закончится, и станет легче. До 11.00 только отвечать на телефонные звонки, читать почту, и делать тупую механическую работу.

- Еще одна хитрость заключалась в том, чтобы начать что-то делать. Открыть пустой лист документа и написать первое слово. Потом может увлечь. Я - человек увлекающийся. И если у меня полилась мысль, то я пишу, не оторвешь. Если нет - не заставишь. Иногда пустой лист висел весь день.

- Еще одна договоренность с собой: сделать одно дело. Всего одно маленькое дело из небольших дел, над которыми нужно думать. Не из тех трех, а из других. У них обычно есть сроки. Сделал одно дело и все, пей чай, отдыхай. Уфф.

- Для себя я давно взяла известную психологическую установку: закончить день надо на положительных установках, достижениях и успехах. Дописать мысль и с успехом идти домой.

Думаю, что те три дела мне удалось сделать, когда на меня подействовали лекарства. Антидепрессанты я пить не могла, но я пропила два курса ноотропов с антидепрессивным эффектом и в результате смогла по очереди сконцентрироваться на каждом деле и, ввязавшись, с чистого листа, шаг за шагом, не переутруждаясь, после 11.00, делала по одному маленькому делу-составной части больших дел.

Два уже сделаны полностью, с души свалились два огромных камня. Третье движется.

Я отказалась от отпуска, чтобы сделать третье дело, но оно тормозится. Мне было психологически проще продолжать работать, едва ползая шаркающими ногами, лишь бы оно не тормозилось из-за меня. Еще один отпуск я не стала планировать на спорные даты, на которые у меня был дорогой билет . Это могло вызвать возражение руководства, а на дискуссии у меня не было моральных сил.

Сейчас мне заметно легче. Два курса ноотропов не прошли даром, я могу делать свою работу. Ушла тревога по поводу двух дел. Еще есть много поводов для тревоги, но поживем - увидим. Что впереди, я не знаю. Мне в любом случае нужно держаться за эту работу.

Фото: Marcelo del Pozo/REUTERS

До планерки оставалось 40 минут, когда я, как в стихотворении Бродского, поняла, что просто не могу выйти из комнаты. Ну хорошо, из квартиры. Сил совсем не осталось, голову словно набили ватой. За дверью начинался враждебный и хаотичный мир, а перспектива сориентироваться в подземке казалась непосильной задачей. Да и что полезного я могла бы выдавить из себя на встрече? Я села на пол посреди кухни и, глядя в расплывающийся экран, набрала очередную неубедительную эсэмэску начальству о внезапном недомогании. Всего за полгода до этого я перешла на новую работу в команду мечты, с повышением и большими планами на будущее. Примерно тогда же врач прописал мне первые антидепрессанты.

Если суммировать все человеко-часы, которые, по данным Всемирной организации здравоохранения, население планеты потеряло из-за депрессии в 2012 году, и перевести их в годы, получится 75,6 млн лет. Некоторые больные совсем теряют работоспособность, другие продолжают трудиться, но гораздо менее эффективно: вместе с расстройством приходит не только спад настроения, но и повышенная утомляемость, проблемы с концентрацией, ухудшение памяти и общее снижение когнитивных функций. Решение задачи, которое раньше занимало бы час, может растянуться на три, а неспособность с первого раза переключить языковую раскладку на клавиатуре порой может уничтожить веру в себя на целый день. Возникают проблемы с выстраиванием процессов и принятием решений: человек в депрессии может растеряться и «подвиснуть», даже если ему надо совершить простую последовательность действий, например, вскипятить чайник и сделать бутерброд. Тело тоже переживает стресс: «ломается» сон, портится аппетит, ослабляется иммунитет и повышается кровяное давление. Поэтому частое ощущение усталости — это не просто искаженное депрессией восприятие, а вполне реальное физическое состояние.

Столь любимый недалекими доброжелателями совет «соберись, тряпка!» тут не работает: чисто силовыми методами эту проблему не решить, зато кнутом очень легко загнать себя еще дальше в тупик. Но при этом потакать расстройству — тоже не вариант. У людей с какими-никакими амбициями «овощной режим» быстро гробит и без того уязвимую в депрессии самооценку, и они попадают в замкнутый круг: «Я только и делаю, что лежу на диване, поэтому я ни на что не способен, поэтому мне только и остается, что дальше лежать на диване». Чувствовать себя при деле, но не переутомляться, помогают простые рутинные операции: помыть посуду, ответить на письма, сделать пару звонков по заготовленному сценарию, проверить текст на речевые ошибки, написать формальный отчет. Но для творческих работников и это не решение: от них ожидают вовлеченности и креативности.

За три года лечения от депрессии я перепробовала разные способы включаться в творческие задачи и поддерживать приемлемый темп работы, несмотря ни на что. В итоге мне удалось обойтись без капитальных факапов, поучаствовать в нескольких интересных медиапроектах и написать книгу. Ниже я предлагаю список приемов, которые в итоге оказались полезнее всего. Конечно, у разных людей депрессия может протекать по-разному (некоторые вообще не теряют в трудоспособности, а болезнь проявляется только через психосоматику — это называется маскированной депрессией), поэтому мои советы могут подойти не всем. Тем не менее они помогают выстроить жизненный график в целом и хорошо противодействуют популярным симптомам расстройства.

Тайм-менеджмент и организация

Оцените, за какой срок вы сможете сдать проект, если вам ничто не будет мешать, и умножьте его на полтора. Это тот минимум, который стоит назвать заказчику.

Метод «вначале попытаться выполнить работу хоть как-то, пусть даже плохо, а потом довести ее до кондиции» снижает уровень тревожности и перфекционизма. Если начать делать хоть что-нибудь, велика вероятность «разогреться» в процессе. То же самое и с брейнстормингом: если без самокритики придумать и записать 10–20 идиотских идей, дело обычно сдвигается с мертвой точки.

Тем, у кого возникают проблемы со структурированием, может пригодиться флипчарт. На нем удобно рисовать зонтичные схемы: в центре разместить тему/основную мысль, а на кончиках лучей — связанные с ней подглавки, тезисы или ассоциации.

Полезно заранее составить список простых, рутинных, не требующих большого креатива операций на случай, если вы сели за компьютер и поняли, что мозг превратился в тыкву. И держать его на рабочем столе или в закладках браузера. Поскольку депрессия затрудняет принятие решений, готовые алгоритмы приносят облегчение. Их можно заранее распланировать при помощи кого-то из близких.

Большинство людей в депрессии чувствуют себя разбитыми с утра, а к вечеру их состояние улучшается. Если ваш эмоциональный график не отличается от типичного случая, имеет смысл планировать дела на вторую половину дня.

Оценка результатов

Если во время работы преследует ощущение, что проект катастрофически не получается, постарайтесь его максимально конкретизировать: что именно не так? Не удовлетворяйтесь туманными ответами внутреннего критика вроде «просто это полное говно». Бесит оформление? Скучно и непонятно? Вы явно слишком глупы, чтобы не накосячить в такой сложной теме? Все это можно и нужно тестировать на людях, способных объективно оценить указанные параметры.

Если вас клонит в депрессию или тревожность, важно временно отказаться от попытки объективно оценивать качество работы. Сейчас вы на это не способны. Хорошо иметь под боком рационально мыслящих людей, которым вы доверяете и которые будут вовремя указывать на логические нестыковки в вашей катастрофической картине мира. Важно! Именно на логические нестыковки. Не «все будет хорошо», не «ты молодец и я в тебя верю», а «твой текст никак не может быть слишком занудным и слишком легкомысленным одновременно».

Хорошо также иметь верифицируемые и адекватные показатели успеха и не поддаваться искушению обесценить их по ходу дела. Например, одобрение людей, которых вы сами считаете крутыми специалистами. И если уж они одобрили — верьте.

Неважно, как сильно вы казните себя, если это не помогает продуктивности. Если вы сегодня ничегошеньки не сделали, на самом деле нет разницы, залипали ли вы бессовестно на новый сериал или весь день рыдали над файлом и пытались собраться. Если начать отслеживать бесполезность собственного чувства вины, это помогает его упразднить как неработающий инструмент.

Мотивация

Важно научиться разделять способности и навыки, и если что-то не получается, спрашивать себя: «Может быть, дело все-таки не в том, что мне не хватает мозгов/таланта/воли, а в том, что у меня нет необходимого навыка? И если да, то как его освоить?»

Одна из самых неприятных мыслей в депрессии — «это никогда не закончится». Тут нужно постоянно держать в уме, что текущая ситуация временная, даже если сейчас она кажется безвыходной. Ваше духоподъемное чтение — истории ярких людей, которые успешно преодолевали депрессию и, вылечившись, создавали что-то прекрасное и полезное.

Известный психиатр и исследователь депрессии и биполярного расстройства Кей Рэдфилд Джеймисон считает, что периоды депрессии располагают к глубоким размышлениям и в каком-то смысле могут быть продуктивными для творчества и умственной работы. Те больные, у которых когнитивные функции меньше притупляются в периоды спада настроения (но сил работать интенсивно все же не хватает), могут посвящать это время анализу уже сделанного или планированию будущих шагов.

Отношения с людьми

В глазах заказчика/работодателя важно оставаться пусть и не суперработоспособным, но хотя бы максимально предсказуемым и последовательным человеком. Если что-то пошло не так, выгоднее сообщить об этом заранее и предотвратить еще большую катастрофу, чем сидеть в ступоре или надеяться, что отчаяние придаст сил за три часа до дедлайна.

Если на рабочем месте от вас сегодня явно не будет пользы, лучше сослаться на нездоровье и взять отгул (и это даже не будет обманом!). Но освободившееся время хорошо бы инвестировать во что-то полезное: например, прогуляться по парку, сделать легкую зарядку или позаниматься йогой, а потом попытаться решить самую простую из текущих рабочих задач или расписать все ближайшие дела в органайзере.

На звонки и письма лучше отвечать сразу — хоть что-нибудь, пусть люди видят, что вы живы и вам не все равно. На худой конец, можно придумать универсальную фразу вроде «Привет, конечно, я помню про эту задачу, сейчас цейтнот, подробности скоро напишу».

Не нужно пытаться сделать все в одиночку, если вы явно не справляетесь. Многим депрессивным больным свойственен синдром самозванца (стойкое ощущение, что ты добился успеха незаслуженно и это вот-вот раскроется): часто кажется, что, прося совета или помощи у коллег, вы выдаете себя с головой и вас разоблачат как жалкого и некомпетентного непрофессионала, но на самом деле это обычная рабочая ситуация.

У людей, которые прошли долгий путь от самобичевания по поводу своей никчемности к принятию самого факта расстройства, может появиться искушение выстроить новую самоидентификацию вокруг борьбы с депрессией. Но странно считать, что депрессия определяет вашу личность больше, чем, например, гастрит или сколиоз. Это вполне прозаическая поломка в работе мозга, неприятная, но распространенная. С таким подходом и окружающим будет проще отнестись к ситуации с пониманием: вас хотя бы перестанут подозревать в попытке закутаться в байронический плащ.

Стоит хорошо подумать, с кем делиться ощущениями, связанными с депрессией, и как избежать передозировки. Если просто хочется «на ручки», можно попросить близкого человека обнять вас без подробного описания свежих симптомов. Если беспокоит какая-то проблема, можно переформулировать ее в задачу: просьбы о практическом совете обычно воспринимаются лучше, чем жалобы. Это не значит, что нужно совсем отказаться от откровенности, но важно следить за тем, чтобы никого ею слишком не утомить (кроме психотерапевта — ему привычно).

Эти советы, основанные на личном опыте, помогут лучше справляться с внутренним хаосом, но не заменят поход к психотерапевту и уж тем более лечение антидепрессантами.

Читайте также: