Что такое профессиональная деформация личности юриста

Опубликовано: 17.09.2024

Профессиональная деформация – это проявления в личности под влиянием некоторых особенностей профессиональной деятельности, таких психологических изменений, которые начинают негативно влиять на осуществление этой деятельности и на психологическую структуру самой личности. Так же под профессиональной деформацией понимают приобретение таких качеств, навыков и склонностей, которые отрицательно влияют на решение поставленных перед ним задач. Она обычно выражается в равнодушии, властолюбии, подозрительности, скептицизме, правовом нигилизме, ложной корпоративности (защита «чести мундира»), схематизме мышления, карьеризме, индивидуализме и т.п.

Профессиональная деформация юриста — это своеобразный негативно-правовой стиль его мышления, отношения и поведения в практической деятельности.

Классификация основных видов профессиональной деформации юриста в правовой науке в полной мере еще не сложилась. Поэтому на сегодняшний день представляется возможным выделить следующие ее разновидности:

-правовой нигилизм,

-правовой инфантилизм, или пробельность правосознания,

-негативно-правовой радикализм,

-пекулятивно-правовой популизм

-нравственно-правовой конформизм.

Правовой нигилизм выражается в неуважительном отношении к праву, в неверии в его общеполезную роль в социальной жизни и отрицании ценности правового регулирования.

Разочарование в правовых идеалах, утрата веры в абсолютную ценность идеи законности и справедливости, своеобразная установка на выход из правового поля деятельности и стремление противопоставить идее права иные ценности неправового характера — таковы основные черты правового нигилизма должностного лица. Отсюда, в сознании «деформированного юриста» место идей следования профессиональному долгу, законности начинают занимать соображения о вредности и излишнем формализме правового регулирования, представления о возможности поставить на место права принуждение, целесообразность, принцип пользы и т. д. Отличительная черта подобного нигилизма в его внутренней субъективной аргументированности.

Профессиональный «юрист-нигилист» рассуждает по формуле: «Я не верю в право и его спасительные для общества возможности потому, что я знаю, что такое право, насмотрелся и разочаровался в нем». Высокомерное отношение, пренебрежение, скепсис, соединенный с жизненной усталостью и разочарованностью, определяют черты профессионального правового нигилизма. Очевидно, что в его основе лежат утраченные юридические идеалы, растраченные иллюзии, на смену которым пришел скепсис и прагматизм.

Научные исследования этой проблемы в современной России отмечают такие черты правового нигилизма, как подчеркнуто демонстративный и конфронтапионно-агрессивный характер, массовое распространение, многообразие форм проявления, слитность с политическим, нравственным, духовным и экономическим нигилизмом, разрушительный характер.

Правовой инфантилизм - пробельность и невоспитанность правового сознания, определяемые недостаточными для успешной профессиональной деятельности юридическими знаниями и навыками выполнения служебных функций; юридическое бескультурье, безграмотность и непрофессионализм, выражающийся в «зияющих» пробелах правового образования, в несформированности личности как профессионального работника. Он может объясняться как психологической и интеллектуальной неспособностью личности к восприятию правовых знаний (слабость памяти, рассеянность внимания, пассивность воображения, узость личных интересов и т. д.), так и быть результатом постепенной деградации личности.

Результатом правового инфантилизма являются ошибки, неряшливость и брак в работе, а иногда даже должностной произвол, основанный на незнании действующего законодательства и представлениях о своей служебной несвязанности правом. Отсюда и возникает довольно актуальный и практически важный вопрос об ответственности должностного лица за незнание права и неумение правильного применения его норм и принципов на практике.

Негативно-правовой радикализм - неуважение к праву у негативных радикалов трансформируется в противоправный умысел использовать должностное положение в личных корыстных, карьерных и иных антисоциальных целях.

Отсюда, взяточничество, мошенничество, должностной подлог и весь «букет» прочих злоупотреблений властным положением.

Одиозность негативно-правового радикализма требует от него постоянного лавирования, маскировки, ибо его антиправовая сущность очевидна и свидетельствует о необходимости устранения из сферы публичной деятельности. И это подчеркивает важность и необходимость постоянной контрольно-надзорной и воспитательной работы в юридических организациях.

Спекулятивно-правовой популизм как особая разновидность профессиональной деформации выражается в субъективном настрое должностного лица на внешнюю аффектацию своей личности и результатов деятельности, на подчеркивание исключительной значимости своего отношения к делу и стремления на этой основе укрепить свой социальный и служебный статус. Это идейно-психологическая готовность «работать на публику», искусственно рассчитывая на популярность собственных правовых воззрений и практических действий и выигрыш в мнениях и оценках других людей.

Это может быть как искусственная «игра» на отстаивании ведомственных, корпоративных интересов и связанных с ними льгот, прав и привилегий. В этом случае спекулятивно-правовой популизм выглядит как одно из проявлений стремления к бюрократической неуязвимости. Аналогичное значение имеет и так называемый «ведомственный патриотизм» в виде искусственного подчеркивания и раздувания значимости сугубо ведомственных интересов и противопоставление их интересам общегосударственным. Такова сегодняшняя практика правотворческого закрепления льгот и привилегий за сотрудниками отдельных ведомств, подрывающая государственный бюджет. Но наиболее часто спекулятивно-правовой популизм является выражением карьеристских устремлений отдельных должностных лиц, паразитирующих на демократических и правовых ценностях, стремящихся изобразить из себя «своего в доску» и перед начальством, и перед сослуживцами. Личные эгоистические интересы, таким образом, маскируются борьбой за общечеловеческие и правовые идеалы, демагогическими рассуждениями о высших или корпоративных ценностях. Разумеется, что спекулятивный популизм менее вреден, чем негативный радикализм, однако он подменяет интересы дела эгоистическими личными или корпоративными интересами, и это требует своевременного его угадывания и устранения.

Нравственно-правовой конформизм характеризует правосознание должностного лица, ориентирующегося в своей деятельности на образцы и стандарты ролевого поведения, культивируемого в данной социальной среде. Пассивность и безынициативность — главные черты конформизма.

Нравственно-правовой конформизм в качестве деформации профессионального сознания юриста характеризуется пассивным восприятием правовой действительности, подлаживанием под сложившиеся стандарты нравственно-правового поведения, стремлением угодить коллегам по работе и начальству, некритическим отношением к маргинальным требованиям и актам практической деятельности. Это пассивная жизненная позиция в расчете на понимание и покровительство в трудовом коллективе.

В научной литературе наряду с рассматриваемыми видами профессиональной деформации выделяются и некоторые другие, например «правовой идеализм», «состояние фрустрации»), «перерождение» и т. д. Однако думается, обоснование их самостоятельности нуждается в дополнительной аргументации.

ПУТИ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ И ПРЕОДОЛЕНИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ДЕФОРМАЦИИ

1) Определение краткосрочных и долгосрочных целей

Это не только обеспечивает обратную связь, свидетельствующую о том, что человек находится на правильном пути, но и повышает долгосрочную мотивацию. Достижение краткосрочных целей - успех, который повышает степень самовоспитания.

2) Использование "тайм-аутов"

Для обеспечения психического и физического благополучия очень важны "тайм-ауты", т.е. отдых от работы и других нагрузок. Иногда необходимо "убежать" от жизненных проблем и развлечься, нужно найти занятие, которое было бы увлекательным и приятным.

3) Овладение умениями и навыками саморегуляции.

Овладение такими психологическими умениями и навыками, как релаксация, идеомоторные акты, определение целей и положительная внутренняя речь способствуют снижению уровня стресса, ведущего к "выгоранию". Например, определение реальных целей помогает сбалансировать профессиональную деятельность и личную жизнь.

4) Профессиональное развитие и самосовершенствование

Одним из способов предохранения от синдрома эмоционального сгорания является обмен профессиональной информацией с представителями других служб. Вообще, сотрудничество даёт ощущение более широкого мира, чем тот, который существует внутри отдельного коллектива.

Для этого существуют различные курсы повышения квалификации, всевозможные профессиональные, неформальные объединения, конференции, где встречаются люди с опытом, работающие в других системах, где можно поговорить, в том числе и на отвлеченные темы.

5) Избегание ненужной конкуренции

В жизни очень много ситуаций, когда мы не можем избежать конкуренции. Но слишком уж большое стремление к выигрыванию в бизнесе создает напряжение и тревогу, делает человека излишне агрессивным, что способствует, в свою очередь, возникновению синдрома эмоционального сгорания.

6) Эмоциональное общение

Когда менеджер анализирует свои чувства и ощущения и делится ими с другими, вероятность "выгорания" значительно снижается, или этот процесс не так явно выражен. Поэтому рекомендуется, чтобы сотрудники фирм в сложных рабочих ситуациях обменивались мнениями с коллегами и искали у них профессиональной поддержки. Если работник делится своими отрицательными эмоциями с коллегами, те могут найти для него разумное решение возникшей у него проблемы.

7) Поддержание хорошей спортивной формы

Между телом и разумом существует тесная взаимосвязь. Хронический стресс воздействует на человека, поэтому очень важно поддерживать хорошую спортивную форму с помощью физических упражнений и рациональной диеты. Неправильное питание, злоупотребление спиртными напитками, табаком, уменьшение или чрезмерное повышение массы тела усугубляют проявление синдрома эмоционального сгорания.

Профессиональные деформации – распространенное в обществе психическое явление. Однако, несмотря на внимание исследователей (Е.М. Борисова, 1980; Р.М. Грановская, 1984, 1988, 2010; Э.Ф. Зеер, 1993, 1997, 2003; Н.С. Пряжников, 1997; Е.И. Рогов, 1998; Е.В. Руденский, 1998; Е.Ю. Пряжникова, 2001; и др.), в психологии не оформилось единое представление о рассматриваемом феномене, как нет и однозначного понимания причин его возникновения.

Первое использование термина «professional deformation» мы находим в статье Х. Ландерока «Профессионализм: Исследования профессиональной деформации», вышедшей в 1915 г. в «Американском журнале социологии». Исследователь пишет: «Продолжительное выполнение определенной профессии создает в отдельном человеке деформацию процессов мышления и деформацию здоровой оценки важности его деятельности работы в общей работе той группы, к которой принадлежит данный человек [17, с. 30].

В русскоязычную научную литературу термин «профессиональная деформация» ввел в 1921 г. Питирим Сорокин для обозначения негативного влияния профессиональной деятельности на поведение и переживания человека, он же предложил первую социологическую программу изучения профессиональных деформаций. Для П. Сорокина «вполне понятна громадная деформационная роль профессиональной деятельности» [14, с. 334]).

В дальнейшем в советской науке было принято считать, что «труд оказывает только позитивное влияние на личность» [3, с. 82]. Общепризнано, что в процессе труда человек может социализироваться, развивать свои задатки и способности, личность в целом. Абстрактный труд, действительно, обладает определенным воспитательным воздействием, но в конкретных условиях его последствия могут быть не только позитивными. Лишь к концу XX в. психологи (Е.М. Борисова, Р.М. Грановская, Э.Ф. Зеер, А.К. Маркова и др.) стали писать о том, что не всегда труд способствует гармоничному развитию психики человека; распространенными являются варианты, когда труд не обогащает личность, а деформирует ее.

Отмечается, что профессиональная деятельность, в силу ее специфичности, обладает более мощным трансформирующим и деформирующим воздействием на личность, чем непрофессиональные виды труда [1; 11].

Профессионализация сопровождается изменением человека в целом – развитием его индивидных (органических), личностных, субъектных качеств, формированием индивидуальности. Термин «развитие», в общем случае подразумевает закономерный процесс изменения объекта при взаимодействии его с действительностью; сам по себе процесс развития объекта не содержит в себе направления («позитивного» или «негативного») его изменений. Профессиональное развитие – это одновременно совершенствование одних качеств человека и негативное изменение (деформации) – других [15]. В.Е. Орел наряду с восходящей выделяет и «нисходящую стадию профессионального развития» [12, с. 8–10].

Мы считаем, что при профессионализации имеют место процессы прогрессивного и регрессивного развития. Прогрессивное развитие мы связываем с профессиональным и личностным ростом, приближением к общественно-одобряемыми критериям, определяемым целевой функцией профессии. Регрессивное профессиональное развитие может проявляться не только в профессиональной и личностной деградации, но и в удалении результативных показателей от общественно-одобряемых критериев. Это может происходить при деструктивных изменениях личности, когда общественно-значимые профессиональные ценности деятельности подменяются деструктивными (эгоцентризм, стяжательство и т.п.) [6].

Когда говорят о профессиональной деформации, традиционно имеется в виду распространение привычного ролевого (профессионального) поведения, либо особенностей профессионального общения и взаимодействия человека, – на непрофессиональные сферы (Р.М. Грановская, Д.Г. Трунов, Э.Ф. Зеер и др.). Суть этого подхода лаконично сформулируется следующим образом: интериоризация в структуру личности профессиональных поведенческих стереотипов. А затем идут последствия профессиональных деформаций: экстериоризируясь во внешнем поведении, они вызывают негативную реакцию окружающих, могут приводить к конфликтам. Таким образом, приверженцы данного подхода связывают профессиональные деформации с поведением человека.

Считаем, что такой подход неоправданно ограничивает сферу распространения рассматриваемого феномена, ибо профессиональная деформация может проявляться, в том числе, в условиях профессиональной среды, – и в профессиональном поведении, и в самой профессиональной деятельности.

Содержание понятий «деятельность» и «поведение» существенно различаются. В социологии считается, что социальное поведение человека имеет ряд модификаций: трудовое, производственное, организационное, коммуникативное и др. При этом «трудовое поведение» справедливо отделяется от трудовой деятельности и определяется как комплекс человеческих актов, поступков и действий, которые соединяют работника с трудовым процессом [2]. С.П. Безносов рассматривает поведение как «процессы вхождения в деятельность и выхода из нее», подчеркивая, что «прежде чем войти в зону деятельности, человек должен понимать, принимать и безупречно выполнять» предписанные нормы деятельности [1, с. 20].

Поэтому необходимо учитывать, что профессиональные деформации могут проявляться и в поведении (в профессиональной сфере и вне ее), и в профессиональной деятельности.

В литературе отмечаются два вида профессиональной деформации: деформация личности [1; 4; 13] и деформация деятельности [13; 15; 16]. Здесь можно заметить аналогию с разделением профессионализма (по Н.В. Кузьминой, 1989) на профессионализм деятельности и профессионализм личности.

Выделение в феномене профессиональной деформации двух сторон, – деятельностной и личностной, – позволяет не относиться к рассматриваемому явлению как к фатальному результату. Выявление деформации личности (как диагноз) означает, что на личность «ставится клеймо», не способствующее исправлению положения. Выявление же в деятельности (а также в трудовом поведении) негативных элементов и связей позволяет предложить воздействия, направленные на исправление деформированного поведения и оптимизацию профессиональной деятельности.

Поскольку личность формируется и развивается в деятельности, то в определенном смысле можно говорить о личности как следствии особенностей деятельности. С другой стороны, характеристики личности оказывают влияние на особенности реализации деятельности. При этом деформации деятельности (как и поведения – в профессиональной среде и вне ее), могут рассматриваться в качестве внешнего проявления деформаций личности.

В качестве основной причины профессиональной деформации психологи (Р.М. Грановская, Е.И. Рогов, Э.Ф. Зеер, С.П. Безносов, Э.Э. Сыманюк и др.) называют разделение труда и узкую специализацию деятельности. Р.М. Грановская связывает профессиональную деформацию с выработкой и закреплением стереотипных действий, которые неблагоприятно влияют на выполнение работы и на поведение в быту. Исследователь пишет, что осуществление «профессиональной роли, особенно если она лично значима для человека и выполняется им продолжительное время, оказывает значительное влияние на такие элементы структуры его личности, как установки, ценностные ориентации, мотивы деятельности, отношение к другим людям» [4, с. 405]. Отмечается, что в результате специализации возникает «профессиональный тип человека» (или «профессиональный характер»), в формировании которого большое значение имеет профессиональный опыт.

С.П. Безносов в качестве причин профессиональной деформации называет специфику ближайшего окружения, с которым вынужден общаться специалист, а также специфику профессиональной деятельности. Исследователь настаивает, что «специфические предметы деятельности и их средства являются (де)формирующими факторами сознания субъекта профессиональной деятельности» [1, с. 94].

Различая понятия «деформация деятельности» и «деформация личности», возникающие в процессе профессионального труда, мы связываем деформацию деятельности с искажением (или деструктивным) построением концептуальной модели профессиональной деятельности (КМПД) [8]. При этом КМПД рассматриваем как особое психическое образование – своеобразный внутренний мир человека, который базируется на информации о профессиональной среде, предмете труда, целях, средствах и способах деятельности. КМПД являясь психической моделью, состоит из образной, понятийной и деятельной составляющих [5].

Известно, что в триаде психических явлений «психические свойства – психические состояния – психические процессы», имеет место не только прямая зависимость, выражающаяся вектором «внешний фактор (деятельность) → свойства личности → состояния → процессы», но и обратная, выражаемая в виде вектора «внешний фактор (деятельность) → процессы → состояния → свойства личности). Отсюда следует, что с одной стороны, свойства личности влияют на построение КМПД, с другой – искаженная КМПД, построенная субъектом труда, будет оказывать деформирующее воздействие на личность профессионала. Чтобы противостоять деформирующим воздействиям факторов профессиональной деятельности на личность, а также обеспечить прогрессивное развитие личности, человек должен обладать внутренним ресурсом, обозначенным нами как индивидуальный ресурс профессионального развития (ИРПР) [7].

Э.Ф. Зеер в общем виде дает определение профессиональной деструкции как «изменение сложившейся структуры деятельности и личности, негативно сказывающиеся на продуктивности труда и взаимодействии с другими участниками этого процесса» [11, с. 230]. Исследователь склонен называть деструкции, возникающие в процессе выполнения профессиональной деятельности, негативно влияющие на ее продуктивность и порождающие нежелательные свойства человека, «профессиональными деформациями» [Там же, с. 233].

Мы же считаем необходимым различать понятия «профессиональные деформации» и «профессиональные деструкции», как отражающие разные психологические механизмы. При профессиональных деформациях происходят искажения структуры деятельности или свойств личности. А при профессиональных деструкциях происходит разрушение (либо деструктивное – т.е. потенциально разрушительное построение) – структуры деятельности (изменение ее направленности на иные, общественно неприемлемые цели и результаты) или личности (ориентация на противоположные, т.е. также общественно неприемлемые трудовые и жизненные ценности). Таким образом, профессиональные деструкции возникают при искажениях в ценностно-смысловой сфере человека.

Нарушения ценностно-смысловой сферы приводят к искажению социальной функции профессии ведут к возникновению негативных установок, определяющих все аспекты поведения псевдопрофессионала.

Явление псевдопрофессионализма (или, по Е.П. Ермолаевой – профессионального маргинализма), это следствие потери (или необретения) позитивной идентификации с профессией как в плане самосознания, так и в сфере поведения; его признаком является личностная непричастность человека к профессиональной этике и ценностям данной сферы профессионального труда [9].

В последние годы во многие социально-значимые профессии приходят «случайные» люди, профессиональные маргиналы (в указанном выше смысле), мотивированные исключительно на возможность использования «теневых ресурсов» профессии для удовлетворения собственных амбиций и потребностей. Профессиональная деятельности таких людей носит выраженный «теневой» характер. Декларируемое предназначение профессии подменяется скрытым персональным (или кооперативным) интересом. Направленность на достижение «теневых» целей влечет использование «нелегальных» (не указанных в должностных инструкциях) средств деятельности, в том числе коррупцию, а также «теневое самоутверждение» маргинального специалиста [10].

Теневую функцию следует понимать не только как вид девиантного трудового поведения, но и рассматривать как деструктивную деятельность профессионального маргинала. Приобретение указанными профессиональными деструкциями массового характера представляет социальную опасность.

Сегодня предлагаю поговорить на другую, но немного взаимосвязанную с предыдущей тему - о профессиональной деформации личности.

Обращали ли Вы внимание на то, что люди, относящиеся к определенной профессии, обладают одинаковыми специфическими личностными качествами? А угадывали ли Вы профессию человека после некоторого времени общения с ним, даже если человек не давал ни единого намека на его профессиональную деятельность? Лично я - да).

Ну, к примеру, учителя и в быту категоричны, авторитарны и постоянно "учат"; лица, занимающие руководящие должности наиболее агрессивны, неадекватны (вплоть до самодурства), не воспринимают других людей и не способны к "человеческому" общению. Люди этих профессий не ограничиваются в "своих властных полномочиях", у них проявляется стремление к подавлению другого человека, нетерпимость к иному мнению, исчезает умение видеть свои ошибки, самокритичность, возникает уверенность, что собственное мнение единственно правильное. Психологи уличены в стремлении манипулировать другими и навязывать определённую точку зрения на происходящее, не учитывая мнения самого человека (не даром говорят, что педагоги - и есть психологи))); люди, занимающиеся точными науками славятся стремлением жизненные ситуации "складывать" в формулы, алгоритмы; филологи раздражаются, видя "неидеальные тексты" и грамматические ошибки.

Ученые доказали: наиболее подвержены профессиональной деформации личности те, кто постоянно, тесно и длительно вынужден работать с другими людьми - это руководители, сотрудники правоохранительных органов, военные, юристы, педагоги, медики. Не менее ярко профдеформация личности заметна у депутатов, чиновников, продавцов, таксистов. Для всех вышеуказанных лиц профдеформация выражается в функциональном и "чисто формальном" отношении к людям.

Да, это так. Профессионалы своего дела "переносят свою работу" и на другие сферы их жизни, включая общение и поведение.

Причина такой профессиональной деформации личности, как правило, одна: специфика ближайшего окружения, с которым вынужден иметь общение специалист-профессионал, специфика деятельности и ежедневная работа, на протяжении длительного времени, которая не только совершенствует профессиональные знания, но и формирует профессиональные привычки, стереотипы, определяет стиль мышления и стили общения.

Юристы, конечно же не исключение. С одной стороны, истинного юриста - специалиста долны выдавать такие качества, как: выдержка, спокойствие, дисциплина, способность найти подход и установить контакт с людьми, широкий кругозор. С другой стороны у юристов, попавших под влияние профессиональной деформации, чаще всего наблюдаются равнодушие, холодность, высокая подозрительность, грубость. Человек становится вспыльчивым, раздражительным, несдержанным.

Юрист, имеющий признаки профессиональной деформации, осуществляя свою деятельность руководствуется "правильной" целью, которая в действительности может и не являться верной. К примеру, деятельность следователя заключается в изобличении и наказании преступника; деятельность адвоката в защите и бесспорной уверенности в невиновности своего подзащитного; деятельность юриста в бесспорной правоте своего доверителя в споре; деятельность судебного пристава - исполнителя - во взыскании задолженности, аресте денежных средств и имущества должника, как лица, заведомо виновного. При этом юристы с профессиональной деформацией личности забывают, не осознают, что в процессе достижения целей не все средства хороши. Они ориентированы на некий единственный путь для максимального использования своей власти над людьми.

Работа юриста носит не только интеллектуальный характер, но и связана со стрессами и большими эмоциональными нагрузками, возникающими вследствие разрешения сложных и особо сложный ситуаций. Именно с ними связано отрицательное проявление профессиональной деформации личности юриста.

Вообще, грань между "отрицательными" и положительными" проявлениями профдеформации юристов очень тонкая. Нельзя говорить, что ПД проявляется только с отрицательной стороны. К примеру.

Есть гражданский спор - один человек должен другому человеку денег, но не отдает их и отдавать не собирается. Возникает гражданский спор и поступает на рассмотрение суда. Оба нанимают представителей. Представитель Истца предоставляет все доказательства Суду, что Ответчик должен его доверителю деньги и их не отдал вовремя, насчитывает сверху неустойку. Представителя Истца не интересуют материальные и финансовые проблемы Ответчика. Представитель Ответчика заявляет ходатайство о применении Судом последствий пропуска процессуального срока для подачи иска. Его не интересует тот факт, что его доверитель действительно взял денег у Истца и не отдал их, то есть, по сути, обманул и продолжает обманывать "руками правосудия". Суд отказывает в иске Истцу в связи с истечением срока исковой давности. Суд тоже не волнует тот факт, что Ответчик поступил непорядочно, не правильно, а волнует только норма права и буква закона. Представитель Ответчика, выиграв суд, подает заявление о возмещении в пользу своего доверителя с Истца судебных расходов. Его не волнует, что его доверитель итак, практически, хитростью освободился от уплаты долга. Суд присуждает расходы. Его не волнует, что Истец, по сути, потерпевшая сторона, проигравшая спор, мало того, что свои деньги обратно не получит, но еще "хитрецу" и сверху теперь заплатит. Представитель ответчика получает исполнительный лист и направляет его на исполнение в службу судебных приставов на принудительное исполнение. Судебный пристав - исполнитель, снимает с карты истца деньги в пользу Ответчика без предупреждения. Его не волнует, что взыскатель, можно сказать "мошенник", а должник, по сути, потерпевшая сторона, пострадавшая от непорядочных действий взыскателя.

Теперь вопросы для размышления:

у кого из юристов в приведенном примере проявилась профессиональная деформация личности?
У кого из юристов ПД проявилась с положительной стороны, а у кого с отрицательной?
Можно ли сказать, что Ответчик расстроен результатом работы своего представителя, не смотря на на то, что у последнего явно усматривается профессиональная деформация личности?

Вот и я о том же. Ни в коем случае нельзя путать профессиональную деформацию и профессиональную деградацию личности. Но это уже совсем другая история.

Подписывайтесь на канал, комментируйте, участвуйте в обсуждениях, делитесь публикацией в своих социальных сетях, просвещайтесь совершенно бесплатно.

1 ноября на сайте Адвокатской палаты Республики Башкортостан размещено информационное письмо с разъяснением резонансного решения Совета АП РБ о лишении статуса адвоката Уфимской городской коллегии адвокатов Виталия Буркина. В документе говорится, что Виталий Буркин не только исказил суть взаимоотношений между адвокатами и судом, но и проявил демонстративное неуважение к Совету АП РБ как выборному органу адвокатского самоуправления.

Поводом для возбуждения в отношении Виталия Буркина дисциплинарного производства явилось представление вице-президента АП Республики Башкортостан Виктора Мальцева в связи с обращением, направленным в региональную Адвокатскую палату председателем Верховного Суда РБ Михаилом Тарасенко. В письме говорится, что адвокат большую часть своих публикаций в социальных сетях посвящает имеющим ярко выраженный негативный характер претензиям и критике судебной системы, допускает некорректные и оскорбительные высказывания в адрес руководства Верховного Суда РБ. Приводится конкретный пример: «Так, в статье “Как стать судьей?” были допущены публичные некорректные и оскорбительные высказывания в адрес руководства Верховного Суда Республики Башкортостан, которые выходят за общепринятые нормы поведения и являются нарушением норм профессиональной этики, а именно: “…Потому что первое правило этой системы звучит так – принимать только своих. А чтобы стать своим, надо обязательно быть замешанным ранее в каком-нибудь коррупционном деле, желательно, чтобы это было какое-то воровство, желательно даже мелкое. Чтобы под страхом разоблачения будущий судья не побоялся исполнять любые приказы. Кандидат должен быть беспринципным, в идеале даже подлым. Вот это и есть dress code для пропуска в “свет”».

Квалификационная комиссия АП РБ пришла к выводу, что Виталий Буркин нарушил подп. 4 п. 1 ст. 7 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации», а также п. 1 ст. 4, п. 2 ст. 8 Кодекса профессиональной этики адвоката.

Материалы дисциплинарного производства рассматривались 26 октября на заседании Совета АП РБ, где Виталий Буркин вел себя крайне агрессивно и вызывающе, в резкой и провокационной форме отрицая факт нарушения им правил профессиональной этики. Он, как сказано в информационном письме, «не пожелал слушать членов Совета, которые пытались объяснить ему суть дисциплинарного проступка и ссылались при этом на принятые в адвокатуре правила и нормы. Более того, он отказался признать за членами Совета АП Республики Башкортостан право на обсуждение его дисциплинарного проступка. При этом В.А. Буркин утверждал, что, по его мнению, судейское сообщество, несмотря на закрепленные в Конституции РФ положения о роли суда как независимого арбитра, является, по сути, противником адвокатуры».

Изучив материалы дисциплинарного производства, Совет АП РБ согласился с выводом Квалификационной комиссии. При этом члены Совета не ставили под сомнение общую юридическую компетентность адвоката. В то же время Совет палаты был возмущен «искажением В.А. Буркиным сути взаимоотношений между адвокатами и судом, роли адвокатуры в обеспечении отправления правосудия, а также игнорированием базовых этических норм, регулирующих отношения адвокатов как с представителями государства и общества, так и между собой».

Кроме того, Совет АП РБ констатировал, что при рассмотрении дисциплинарного производства в отношении Виталия Буркина он столкнулся «с фактом профессиональной деформации компетентного юриста, а также с фактом абсолютного и демонстративного неуважения к Совету палаты как выборному органу адвокатского самоуправления, облеченному доверием адвокатского сообщества Республики Башкортостан». Именно такое поведение адвоката не оставило Совету палаты возможности для принятия в отношении Виталия Буркина более мягкого решения, нежели прекращение статуса адвоката (с допуском к сдаче квалификационного экзамена через три года).

В заявлении Совета говорится об опасной тенденции, которая порождается распространением среди части адвокатов ложной идеи о том, что суд – это «враг» адвоката, что с ним можно бороться, применяя любые средства, в том числе использование в публичных выступлениях ряда приемов – резких оценок, обобщений, метафор, гипербол, броских заголовков, призванных создать в общественном сознании «образ врага». Именно такой стиль был использован Виталием Буркиным в его публикациях о судьях и судебной системе. Совет палаты счел, что автор этих публикаций проигнорировал «закрепленные традициями российской адвокатуры и Кодексом профессиональной этики адвоката правила о том, что адвокат при всех обстоятельствах должен сохранять честь и достоинство, присущие его профессии, уважать права, честь и достоинство лиц, обратившихся к нему за оказанием юридической помощи, доверителей, коллег и других лиц».

По мнению Совета АП Республики Башкортостан, подобные публичные выступления адвокатов следует рассматривать «не как конструктивную критику с целью исправления недостатков в работе судебных органов, а как стремление к дискредитации судебной власти». Такое стремление Совет АП РБ назвал «абсолютно недопустимым со стороны представителя адвокатуры» и заявил об ответственности органов адвокатского самоуправления за то, чтобы «эта опасная тенденция не получила распространения в адвокатском сообществе».

Когда человек осваивает какую-либо профессию, в структуре его личности неизбежно происходят изменения: развиваются качества, которые необходимы для успешной трудовой деятельности. В то же время разрушаются структуры, которые не принимают участие в этом процессе. Потерю целостности личности в данном случае следует рассматривать как профессиональную деформацию.

Что такое профессиональная деформация?

Под профессиональной деформацией личности (ПДЛ) понимают изменение ее структуры, которое возникает в результате длительного выполнения профессиональных обязанностей. Простыми словами, профессия как бы укрепляется во всех сферах жизни человека. Из-за этого появляются искажения в характере человека, его мотивации, поведении, общении, стереотипах восприятия, шкале ценностей. Все происходящее вокруг начинает восприниматься через призму профессиональной компетенции. Такое часто бывает с учителями, которые много времени посвящают работе.

Чем опасна профессиональная деформация?

От профессиональной деформации страдает не только сам человек. Негатив распространяется и на окружающих его людей, особенно на близких: совместные выходные с семьей, встречи с друзьями и даже простое ведение быта – все это становится сложным, а в самых серьезных случаях просто невозможным. Педагогам с ПДЛ трудно открывать для себя что-то новое, радоваться успехам (как своим, так и чужим), уделять время себе. Самое печальное, что они зачастую просто не осознают факт изменений, происходящих с ними. Признаться, что с тобой что-то не так, под силу не каждому. Полное погружение в профессию приводит к тому, что их жизнь и жизнь их близких становится невыносимой.

Высокий уровень профессионализма является одним из факторов развития деформации личности, но важно понимать, что можно оставаться высококлассным профи и при этом сохранять личностные качества.

Риски профессиональной деформации личности

Что может привести к ПДЛ педагога? Психологи выделяют несколько групп причин, провоцирующих появление изменений:

Социальное старение. В эту группу входят ослабление интеллектуальных процессов, перестройка мотивации, изменения в эмоциональной сфере;
Нравственное и эстетическое старение. Под ним понимается скептическое отношение к современной молодежи и субкультурам, преувеличение заслуг своего поколения, постоянное противопоставление реальности прошлому;
Профессиональное старение – отказ от принятия нововведений, трудности в освоении новых средств труда.

Профессиональная деформация возникает из-за чрезмерного чувства ответственности за результаты своей работы. Педагог боится совершить ошибку, поэтому постоянно находится в напряжении. Изменения также происходят из-за огромного потока новой информации, которую нужно усвоить, сужения профессиональных интересов до узкой специализации. ПДЛ часто связана с необходимостью регулярных подработок, высоким темпом жизни и необходимостью быстро реагировать на изменяющиеся ситуации и принимать решения. Эти и многие другие факторы сильно влияют на личность педагога и приводят к нарушениям структуры их личности.

Что делать педагогу?

Профессиональная деформация личности педагога на самом деле является серьезной проблемой. Кто-то не замечает изменений, кто-то принимает их, кто-то страдает от этого, но не предпринимает никаких шагов. Рано или поздно такое поведение приведет к срыву. Педагогам, работающим с детьми и студентами, нельзя допускать его: негатив обязательно отразится на учениках, профессиональной деятельности в целом, отношениях с коллегами. Это, в свою очередь, усугубит ситуацию.

Работа по преодолению профессиональной деформации личности должна также включать избавление от стресса: полезно составлять списки дел на день, неделю или месяц – так снимается напряжение, и человек видит, что он уже сделал. Можно освоить техники правильного дыхания и проводить «сеансы релакса» каждый вечер. Также следует пересмотреть свой рацион: заменить кофе на зеленый чай, исключить жирные блюда и добавить больше овощей и фруктов.

Психологи рекомендуют педагогам проявлять творческую активность и стараться выполнять рутинные задачи каким-то непривычным для себя способом: мозг будет искать новые решения, а риск эмоционального выгорания сведется к минимуму.

Читайте также: