Если на работе плохое самочувствие

Опубликовано: 17.09.2024

Верховный Суд РФ рассмотрел дело по иску работника о признании незаконным его увольнения за прогул и восстановлении на работе. Работник трудился в ночную смену с 9 на 10 марта 2019 года. По его словам, еще по дороге на работу он почувствовал боль в правой ноге. В дальнейшем в течение смены его состояние сильно ухудшилось: боль усилилась, нога приобрела неестественный цвет и опухла. Опасаясь угрожающих его жизни последствий обострения имеющегося у него заболевания (посттромботической болезни правой нижней конечности) и с учетом перенесенных им в прошлом году острого флеботромбоза правой нижней конечности и тромобоэмболии легочной артерии, работник, находясь в паническом состоянии, покинул свое рабочее место ранее окончания рабочей смены и направился домой, откуда вызвал бригаду скорой медицинской помощи. В дальнейшем ему был оформлен листок нетрудоспособности с 10 марта по 5 апреля 2019 г. Причем с 10 по 15 марта работник находился на стационарном лечении в хирургическом отделении больницы (Определение Верховного Суда РФ от 17 августа 2020 г. № 57-КГ20-9-К1).

Однако все эти обстоятельства не убедили работодателя в уважительности причин отсутствия работника на работе. А суды первых двух инстанций, в свою очередь, сочли выводы работодателя о противоправности действий работника обоснованными. Судьи заключили, что работник, без предупреждения покинув рабочее место, нарушил требования трудового законодательства сообщать работодателю об ухудшении состояния здоровья (при этом судьи почему-то сослались на ст. 21 Трудового кодекса вместо ст. 214 ТК РФ, где такая обязанность зафиксирована прямо), а также положение правил внутреннего трудового распорядка организации, где также было прописано соответствующее правило. Работник имел техническую возможность как обратиться за помощью к руководству, так и вызвать скорую медицинскую помощь, но не сделал этого. Несмотря на ухудшение здоровье, о котором заявлял работник, он предпочел пешком в течение 5 часов выбираться из карьера, где располагалось его рабочее место, а затем вызвал такси, причем не в больницу, а до дома. Работник отсутствовал на работе с 02:04 до 07:30 10 марта, а за медицинской помощью обратился только в 09:16 утра. При поступлении в больницу его состояние было определено как удовлетворительное, никаких экстренных медицинских мероприятий не проводилось.

Все это, а также некоторые другие противоречия в объяснениях работника, убедили судей в законности действий работодателя, расценившего действия работника как прогул.

Но с этим не согласился уже Верховный Суд РФ. Высший судебный орган отметил, что ключевым для разрешения данного спора являлось установление причин (уважительные или неуважительные) отсутствия работника на рабочем мест. Для этого суду первой инстанции требовалось выяснить:

что послужило причиной ухода работника с рабочего места ранее окончания рабочей смены;
в связи с какими обстоятельствами работник не поставил в известность о необходимости его ухода с работы своего непосредственного руководителя или вышестоящего руководителя;
являлись ли причины раннего ухода работника с работы уважительными;
учитывались ли работодателем при наложении дисциплинарного взыскания в виде увольнения тяжесть проступка, обстоятельства, при которых он был совершен, а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду.

Однако, по мнению ВС РФ, суд первой инстанции вместо названных юридически значимых обстоятельств ошибочно полагал имеющим значение для дела прежде всего то, что работник не уведомил своего непосредственного или вышестоящего руководителя об ухудшении состояния своего здоровья и о необходимости покинуть свое рабочее место до окончания рабочей смены, на основании чего пришел к выводу об отсутствии работника на работе без уважительных причин и, соответственно, о совершении им прогула.

Все важные документы и новости о коронавирусе COVID-19 – в ежедневной рассылке Подписаться

По мнению ВС РФ, судебные инстанции не проверили доводы работника о том, что он покинул свое рабочее место ранее окончания рабочей смены, не поставив в известность работодателя, так как находился в паническом состоянии из-за страха за свою жизнь.

Тем не менее, дело было отправлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции, которому теперь и предстоит как-то решать эту проблему.

Александр Николаевич, перед вакцинацией обычно предупреждают, что нельзя три дня пить спиртное, после прививки париться в бане - это может сказаться на иммунитете. А нужно ли заранее готовить свой организм к вакцине от коронавируса, как-никак стресс? Принимать иммуностимуляторы, глотать витамины.

Александр Харитонов: В специальной подготовке необходимости нет. Это обычная прививка, как от любых других инфекционных заболеваний. Главное, чтобы человек на момент вакцинации был здоров, у него не обострились хронические заболевания. Если есть склонность к аллергическим реакциям, то, конечно, лучше посоветоваться со своим лечащим врачом.

А к иммуностимуляторам отношусь, если сказать корректно, не совсем хорошо. Уверен - иммунитет должен поддерживаться естественным путем. Человек должен полноценно питаться, много бывать на свежем воздухе, хорошо спать, и тогда иммунная система будет работать. То же самое и с витаминами. Сейчас модно для укрепления организма принимать витамин D. Есть такая возможность - принимайте, и перед прививкой это не повредит. Но тот же витамин D есть в печени трески, витамин A - в моркови. Посмотрите на свой рацион, добавьте естественных витаминов.

Некоторые медики утверждают, что прививаться в разгар заболевания - рискованно. Можно после прививки подхватить инфекцию, тогда нагрузка на организм увеличится и будет тяжело…

Александр Харитонов: Опасность заразиться, действительно, существует, ведь коронавирус передается воздушно-капельным путем, и заразиться, особенно если игнорировать меры защиты, можно в любой момент. Известен уже не один случай, когда между первой и второй прививкой человек подхватил COVID-19. Но как показала практика, эти люди перенесли заболевание без серьезных проблем. Работа иммунной системы по выработке антител начинается в организме уже через неделю после первой прививки. Следовательно, включаются и защитные механизмы.

Когда появляется полноценный иммунитет к вирусу? Сделал вторую прививку - и свободен как ветер?

Александр Харитонов: Нет, не свободен. Только через три недели после второй прививки можно быть уверенным, что выработалось необходимое для полной защиты количество антител.

Это - безусловный алгоритм или все-таки тест для подтверждения необходим?

Александр Харитонов: Тест необязателен. В любом случае на клеточном уровне у вас антитела появятся. Конечно, на сто процентов не защищает никакая вакцина. Но, повторюсь: сделавший прививку человек, даже если он заболеет, перенесет заболевание не в тяжелой форме. И самое главное - он не умрет.

По каким-то внутренним ощущениям можно определить, выработались ли антитела? Я знаю людей, которые очень тяжело переносили даже первую прививку. Молодые, бодрые - кровь с молоком, и, тем не менее, очень тяжело им далась вакцинация…

Александр Харитонов: Вот как раз молодые, сильные остро и быстрее реагируют на первую прививку: организм борется. На второй - все должно быть нормально.

А если никаких осложнений не было ни после первой, ни после второй прививки? Значит, и антител не будет?

Александр Харитонов: Это значит, что все нормально, просто реакция организма была не так заметна. У меня, к примеру, ни после первой, ни после второй - никаких побочных проявлений. Может, слабость была, которую я просто не заметил, потому что напряженно работал. Но антитела выработались.

Я знаю человека, у которого и через месяц после второй прививки не обнаружились антитела. Сказали, что он, возможно, резистентный к вакцине. Это - хорошо или плохо? И что ему делать: бежать прививаться другой вакциной?

Александр Харитонов: Не нужно торопиться и уж тем более не стоит бежать на повторную прививку другого вида. Антитела могут появиться и позже. Опять же, вопрос к качеству используемых тест-систем. В лаборатории, куда пришли на исследование, обязательно нужно сказать, что проводишь анализ после прививки и необходим количественный метод определения. В любом случае, иммунная система привившегося уже готова к встрече с коронавирусом. Она увидит и среагирует на проникновение возбудителя.

В Екатеринбурге есть лаборатории, где бесплатно тестируют горожан на антитела?

Александр Харитонов: Нет.

Многие уверены, что после прививки первые дни нужно сидеть дома, работать удаленно, чтобы не заразить коллег и близких…

Александр Харитонов: Ничего подобного. Все российские вакцины от коронавируса созданы на основе неживого вируса. Человек, которому ввели такую вакцину, не может быть заразным. Версии о заразности привитых возникли, вероятно, на примере вакцины от полиомиелита, там используется живой вирус, и в определенный период нельзя допустить нахождение вместе привитых и не привитых детей.

Нужно ли извещать руководителя на месте работы, что ты прививаешься?

Александр Харитонов: Я думаю, начальник скажет вам за это только спасибо. Хотя в правовом поле это нигде не прописано, что необходимо информировать работодателя и тем более подтверждать это документально. Исключительно добровольная процедура. Но, в конечном счете, все зависит от руководителя. Я в своем коллективе четко знаю: кто переболел, кто привился, кто собирается вакцинироваться. С сомневающимися - работаю. Но никого не будем выгонять или наказывать за отказ от вакцинации.

Много говорится о коллективном иммунитете в обществе. Утверждают: остановить распространение вируса можно, когда 70 процентов людей обзавелись антителами. А в конкретном трудовом коллективе должно быть такое же соотношение для общего иммунитета?

Александр Харитонов: На работе коллективный иммунитет - это когда все 100 процентов сотрудников имеют защитные антитела. Понятно, что коллективы разные. Одно дело, если вместе работают десять тысяч, тогда и 70 процентов хватит. Ну, а если пара десятков человек - действенна только стопроцентная защита.

Зачем рекомендуется после прививки вести на сайте Госуслуг дневник своего самочувствия?

Александр Харитонов: Для учета редких реакций, возможных осложнений, получения рекомендаций и так далее. Кроме того, если вы зарегистрированы на сайте Госуслуг, данные о проведенной вакцинации попадают в федеральный реестр и после второй прививки вам приходит сертификат со специальным кодом, который можно распечатать и представлять как подтверждающий документ. Тому, кто не пользуется сайтом, ставят отметки в обычном прививочном сертификате и заверяют печатью медучреждения.

Сотруднику стало плохо на работе, отвезли домой вызвали скорую отвезли в больницу спустя три часа он впал в кому. Директор просит не говорить что ему стало плохо на работе. А как будто ему стало плохо вечером дома.

Стало плохо на работе, как отпроситься в поликлинику официально или просто могу уйти с работы и открыть больничный сегодня?

Если стало плохо на работе, например голова заболела, то можно ли уйти с работы? Все равно работать уже не можешь.

На работе стало плохо, как отпроситься? На предприятии есть врач.

В 3 часа ночи проснулась от того, что мне стало плохо, боль в животе, рвота, записалась на приём к врачу на 19:30,раньше записи все заняты. Написала своему начальству о том что стало плохо, на работу выйти не смогу, скинула скрин что имеется запись к врачу. В плохом состоянии здоровья меня заставляют выйти на работу, и говорят что отпустят за час до приёма к врачу. Это нормально?

Пожалуйста я сейчас на 12 неделе беременности. На работе мой руководитель узнав, что я беременна постоянно доводит меня, так что мне стало плохо на рабочем месте. Руководитель отправил меня с работы домой. Что грозит моему руководителю, если в следующий раз я вызову скорую помощь на работу?

У меня такой вопрос на работе стало плохо, голова закружилась то ли давление, с работы не отпускают так как нет замены. Должны ли отпустить домой? Могу ли я уйти?

Мой муж проработал на работе неделю сдал все документы для оформления на работу вовремя работы ему стало плохо с сердцем и его на месяц положили в больницу а теперь оплачивать не собираются больничный и говорят что документы куда-то пропали что нам делать в этой ситуации.

Если мне стало плохо на работе, могу ли я отпроситься пораньше по состоянию здоровья?

Год назад я устроилась на работу в трамвайное депо, подписала договор что после учёбы я обязуюсь отработать 2 года, отработав год я забеременела, в больнице поставили диагноз гипертония 2 степени, ребёнка я потеряла, стало прыгать давление, плохое самочувствие, плохо переношу стрессы, и хочу уйти с работы, так как мне эта работа не по силам, могут ли меня уволить по статье за нарушение трудового договора? За неотработку положенного срока по договору.

Я пришла на работу вовремя, провела на работе полтора часа, но внезапно стало плохо и мне пришлось уйти с работы. Мое состояние видела зам/дир. Со следующего дня нахожусь на больничном. Директор строго настоем на увольнения по статье 81 п 6. Что я на больничном была оповещена зам/дир.

Мне стало плохо на работе из за нервного стресса куда и как обратится за защитой.

Помогите пожалуйста написать грамотно объяснительную причина на работе стало плохо разболелся зуб, глупо, но помогите пожалуйста.

На работе стало плохо, а начальство не отпускает, и не хочет завтра дать сходить к врачу.

Перед устройством на работу у нас не проходят никаких врачей и не предоставляют никаких справок о здоровье, при этом работа связана с физическими нагрузками. Однажды руководитель в силу личной неприязни потребовала от меня выполнить непосильный объем работы с угрозой уволить, если я не справлюсь. Впоследствии мне стало плохо на работе. Можно ли привлечь ее к ответственности? Тем более, что в договоре не указан объем работы, который я должен выполнить. И законно ли принимать на такую работу людей без малейшего обследования? Спасибо!

Моему мужу отказали в инвалидности с диагнозом эпилепсия. Он плохо ходит, память стала плохой, на работу не берут.. Не имеет средств не только к существованию, но и лекарств не может купить! Как нам быть?

На работе неожиданно для всех стали плохо идти дела. Денег у компании стало не хватать на выплату зарплаты работникам. Нас перевели на зарплату в конвертах. То есть, если раньше официальный оклад был 35, сейчас стал 10. Черную директор задерживает уже третий месяц! Какие документы необходимо предоставить в банк, чтобы на пару месяцев устроить кредитные каникулы и не платить ежемесячный платеж. И, вообще, смогут ли мне их одобрить?

Вчера упала и сильно ударилась головой, сегодня поехала на работу мне стало очень плохо сильно болит голова, и кружится с работы не отпускают говорят что работать некому. Подскажите что делать.

В четверг вечером стало плохо с сердцем, дождалась утра - лучше не стало, пришлось ехать в поликлинику на осмотр и ЭКГ. На работу не вышла. Поскольку это была пятница, больничный брать не стала, подумала за выходные отлежусь. Взяла справку, что была на осмотре. Правомерен ли отказ работодателя оплачивать мне этот день?

Стало плохо на работе отлучился в туалет на 30 минут после требуют объяснительную по причине отсутствия на рабочем месте.

Верховный Суд опубликовал Определение № 57-КГ20-9-К1 по делу № 2-552/2019, в котором призвал нижестоящие инстанции оценивать все доказательства в деле о прогуле работы по уважительным причинам.

Оставление рабочего места по состоянию здоровья привело к увольнению

С 1 июля 1999 г. Владимир Захаров работал в АО «Лебединский ГОК», с июля 2018 г. был переведен на должность электромонтера по обслуживанию подстанций. 12 августа 2018 г. из-за отрыва тромба мужчина был госпитализирован в экстренном порядке в хирургическое отделение районной больницы, в котором проходил лечение до 31 августа.

Вечером 9 марта 2019 г. Владимир Захаров заступил на очередную ночную смену, сделав в оперативном журнале подстанции запись о принятии смены в 18 ч. 40 мин. На следующий день начальник цеха сетей и подстанций отметил в журнале, что Владимир Захаров отсутствует на рабочем месте с 2 ч. без указания причины. Был составлен соответствующий акт.

Через месяц Владимир Захаров представил работодателю объяснительную записку, в которой ссылался на наличие у него уважительных причин отсутствия на рабочем месте. Так, он указал, что еще в августе 2018 г. находился в реанимационном отделении больницы из-за оторвавшегося тромба в ноге. Заступив в ночную рабочую смену 9 марта, он почувствовал сильную боль и принял имеющиеся у него лекарства. В течение смены боль в ноге не уменьшалась, и мужчину охватила паника и страх из-за вероятного повторного отрыва тромба, в связи с чем он направился домой, где вызвал скорую помощь. Захаров был госпитализирован в этот же день в хирургическое отделение больницы.

Несмотря на это, в мае управляющий директор общества издал приказ о применении к Владимиру Захарову дисциплинарного взыскания в виде увольнения за однократное грубое нарушение трудовых обязанностей, выразившееся в совершении прогула без разрешения непосредственного или вышестоящего руководителя. В тот же день трудовой договор с мужчиной был расторгнут на основании подп. «а» п. 6 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса.

Мужчина обратился в Губкинский городской суд Белгородской области с иском к обществу о признании незаконным приказа об увольнении, восстановлении на работе в прежней должности, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула за период с 16 мая 2019 г. по день фактического восстановления на работе, компенсации морального вреда в размере 100 тыс. руб. и расходов на оплату услуг представителя.

В суд Владимир Захаров представил справку ОГБУЗ «Губкинская станция скорой медицинской помощи» от 3 июня 2019 г., согласно которой 10 марта был принят вызов скорой помощи по его месту жительства. Мужчину госпитализировали в хирургическое отделение Губкинской центральной районной больницы. Согласно листку нетрудоспособности и выписному эпикризу Владимир Захаров с 10 по 15 марта 2019 г. находился на стационарном лечении в больнице, а потом до 5 апреля 2019 г. включительно лечился амбулаторно.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд со ссылкой на положения ТК РФ пришел к выводу о наличии оснований для увольнения. Он исходил из того, что Владимир Захаров не уведомил непосредственного или вышестоящего руководителя об ухудшении состояния здоровья и о невозможности продолжить работу.

Первая инстанция сочла неубедительными доводы Захарова о несоответствии примененного к нему дисциплинарного взыскания в виде увольнения совершенному проступку, его чрезмерности, предвзятом отношении со стороны работодателя. Суд указал, что при принятии решения работодателем в полной мере были учтены его производственная характеристика, тяжесть совершенного проступка, обстоятельства совершения и наступившие последствия, а также предшествующее поведение Владимира Захарова и его отношение к труду, несмотря на отсутствие у него дисциплинарных взысканий за весь период работы. Апелляционная и кассационная инстанции согласились с этими выводами.

Суды не установили имеющие значение обстоятельства

Владимир Захаров обратился в Верховный Суд. Изучив материалы дела, ВС сослался на абз. 1–4 п. 53 Постановления Пленума ВС от 17 марта 2004 г. № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» и указал, что в силу ч. 1 ст. 46 Конституции, гарантирующей каждому судебную защиту его прав и свобод, и корреспондирующих ей положений международно-правовых актов, в частности ст. 8 Всеобщей декларации прав человека, п. 1 ст. 6 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, а также п. 1 ст. 14 Международного пакта о гражданских и политических правах государство обязано обеспечить осуществление права на судебную защиту, которая должна быть справедливой, компетентной, полной и эффективной.

Суд, являющийся органом по разрешению индивидуальных трудовых споров, в силу ч. 1 ст. 195 ГПК должен вынести законное и обоснованное решение, подчеркнул ВС. Обстоятельством, имеющим значение для правильного рассмотрения дел об оспаривании дисциплинарного взыскания или о восстановлении на работе и подлежащим доказыванию работодателем, является соблюдение им при применении к работнику дисциплинарного взыскания вытекающих из Конституции и признаваемых Россией как правовым государством общих принципов юридической, а следовательно, и дисциплинарной ответственности, таких как справедливость, равенство, соразмерность, законность, вина, гуманизм. «В этих целях работодателю необходимо представить доказательства, свидетельствующие не только о том, что работник совершил дисциплинарный проступок, но и о том, что при наложении взыскания учитывались тяжесть этого проступка и обстоятельства, при которых он был совершен, а также предшествующее поведение работника, его отношение к труду. Если при рассмотрении дела о восстановлении на работе суд придет к выводу, что проступок действительно имел место, но увольнение произведено без учета вышеуказанных обстоятельств, иск может быть удовлетворен», – указал Верховный Суд.

Высшая инстанция отметила, что с учетом исковых требований, их обоснования, возражений ответчика относительно иска и регулирующих спорные отношения норм материального права обстоятельством, имеющим значение для дела, являлось установление причин отсутствия Владимира Захарова на рабочем месте. Для этого первой инстанции требовалось выяснить: что послужило причиной ухода, почему он не поставил в известность о необходимости ухода руководителя, являлись ли причины раннего ухода с работы уважительными.

Кроме того, посчитал ВС, по данному делу для решения вопроса о законности увольнения Владимира Захарова за прогул суду следовало установить, учитывались ли работодателем при наложении дисциплинарного взыскания в виде увольнения тяжесть совершенного проступка, обстоятельства, при которых он был совершен, а также предшествующее поведение Захарова и его отношение к труду.

По мнению ВС, первая инстанция вместо названных юридически значимых обстоятельств ошибочно полагала имеющим значение для дела прежде всего то, что Владимир Захаров не уведомил руководителя об ухудшении состояния своего здоровья и о необходимости покинуть рабочее место, на основании чего пришла к выводу об отсутствии Захарова на работе без уважительных причин и, соответственно, о совершении им прогула.

Верховный Суд заметил, что в нарушение требований ст. 67, 68 ГПК судами не была дана оценка и тому факту, что утром 10 марта 2019 г. Владимир Захаров был госпитализирован, ему оформлен листок нетрудоспособности. Кроме того, имеется выписной эпикриз о его экстренной госпитализации в августе 2018 г.

Также ВС укал, что истец ходатайствовал о допросе в качестве свидетелей врачей больницы, которые принимали его в стационарном отделении медучреждения, наблюдали за состоянием его здоровья и могли с учетом имевшихся у Захарова заболеваний подтвердить уважительность причин оставления рабочего места 10 марта 2019 г., однако суды первой и апелляционной инстанций отказали в этом, указав лишь на то, что состояние, в котором находился истец 10 марта, стороной ответчика не оспаривается и подтверждается медицинской документацией.

Высшая инстанция заметила, что при рассмотрении спора суды первой и апелляционной инстанций допустили и другие существенные нарушения норм права. Так, в нарушение положений ч. 5 ст. 192 ТК и разъяснений, данных в п. 53 Постановления № 2, они оставили без внимания факт непредставления работодателем доказательств, свидетельствующих о том, что при принятии решения о наложении дисциплинарного взыскания в виде увольнения учитывались тяжесть вменяемого Владимиру Захарову в вину проступка и обстоятельства, при которых он был совершен. Нет доказательств и того, что были приняты во внимание предшествующее поведение Захарова, длительный стаж работы в обществе, отсутствие дисциплинарных взысканий, а также нареканий к труду и исполнению им своих трудовых обязанностей со стороны непосредственного руководителя. Также ВС заметил, что судами не исследовалась возможность применения ответчиком к Захарову иного, менее строгого вида дисциплинарного воздействия, исходя из таких принципов юридической ответственности, как справедливость, соразмерность, гуманизм.

На основании этого решения нижестоящих судов были отменены, а дело – направлено на новое рассмотрение в первую инстанцию.

Эксперты об определении ВС

Адвокат АП Ставропольского края Наталья Бухтоярова заметила, что истцу отказали все нижестоящие инстанции, включая вновь созданную кассацию.

Она указала, что Верховный Суд предложил учесть не только сам факт своевременного неизвещения работником о невозможности исполнять свои трудовые обязанности, но и такое важное, юридически значимое обстоятельство, как уважительность причин этой самой невозможности. «Резкая боль в ноге, панический страх, что отрыв тромба может привести к смерти, и дальнейшая госпитализация не были оценены судами должным образом», – подчеркнула адвокат.

Наталья Бухтоярова отметила, что обращения с такими исковыми требованиями в суд на практике редки, при этом, как правило, суд становится на сторону работника как наиболее уязвимой стороны процесса. Такой же позиции придерживается и прокуратура. Адвокат добавила, что большинство исковых требований о восстановлении на рабочем месте удовлетворяются судами первой инстанции.

Старший юрист «Юридической фирмы «A.T. Legal» Антон Плохов обратил внимание на то, что ВС не поддержал формальный подход первой, апелляционной и кассационной инстанций. Верховный Суд подчеркнул, что при увольнении за прогул необходимо оценить в том числе:

уважительность причины отсутствия;
соблюдение работником процедуры согласования ухода с работы;
принятие работодателем мер к решению вопроса об уходе работника с работы;
другие моменты (тяжесть проступка, обстоятельства его совершения, отношение работника к труду, его поведение до совершения проступка, длительность работы в данной организации, возможность применения менее строгого взыскания).

«Практика Верховного Суда по вопросу выяснения всей полноты обстоятельств при увольнении за прогул однозначная – формальный подход недопустим», – подчеркнул юрист.

Первый раз Ольга почувствовала себя нехорошо в 17 лет. На паре в колледже у нее резко поднялось давление, а потом появился панический страх смерти. Дальше приступы стали повторяться все чаще, бесконечные вызовы скорых, долгие обследования и походы по врачам. Только через год ей поставили правильный диагноз, назначили лекарства, но они лишь немного облегчают состояние. Как это — жить каждый день со страхом смерти и не сойти с ума…

Ликбез

Паническая атака — характерная черта панического расстройства. Это необъяснимый, мучительный для больного приступ тяжелой тревоги, сопровождаемый беспричинным страхом в сочетании с различными вегетативными (соматическими) симптомами.

«Все началось на ровном месте»

Миниатюрная красивая 28-летняя Ольга улыбается и просто излучает позитив. Внешне жизнь девушки тоже позитивная: диплом преподавателя английского и испанского языков, работа в отделе продаж IT-компании, любимый муж, друзья, спорт и путешествия. Но мало кто знает, что каждый день происходит у нее внутри.

— В моей жизни ничто не предвещало беды. Полная семья, да, детство не было безоблачным, отец иногда выпивал, могли быть скандалы, но в более взрослом возрасте уже никаких таких проблем не было. Пишут, что панические расстройства возникают из-за каких-то сильных стрессов. У меня таких стрессов не было. Мне вообще кажется, что все началось на ровном месте, — рассказывает девушка. — Первый приступ со мной случился в 17 лет. Я тогда училась в колледже на первом курсе. Однажды на паре мне стало очень плохо: потемнело в глазах, я почти ничего не видела.

Ольга попросила подругу отвести ее в медпункт. Там вызвали скорую, врачи которой поставили студентке диагноз «гипертонический криз» и забрали в кардиологию. В больнице Оле сделали кардиограмму и взяли анализы. Все было в порядке, и девушку отпустили домой. Через неделю приступ повторился.

— Снова тахикардия, помутнение в голове, казалось, что вот-вот потеряю сознание. В этот момент думать невозможно, накрывает дикий страх того, что ты сейчас умрешь, — вспоминает она. — Как описать еще? Представьте, что вы сидите в комнате и возле вас ходит лев. Вы напряжены и постоянно думаете, нападет он или нет.

Потом приступы повторялись все чаще и чаще. В итоге такие состояния накрывали Ольгу ежедневно, могло быть и несколько приступов в день. Дважды в неделю, когда девушке было совсем невмоготу, родные вызывали скорую. Изначально Ольга и ее родные думали, что это проблемы с сердцем или с нервной системой. Но обследования и анализы не показывали ничего, что могло бы вызывать подобные приступы. Врачи разводили руками и не решались ставить никаких диагнозов. В итоге участковый кардиолог отправила Ольгу в больницу. Девушка считает, что от безысходности.

— Там лежали дети с судорогами, у некоторых была опухоль мозга. В общем, мне стало еще страшнее, — вздыхает минчанка. Но именно там она встретила девушку с такими же, как у нее, симптомами.

— Мне стало легче. Я думала, что раз врачи не знают, что со мной, то я, наверное, болею какой-то неизвестной науке болезнью, — рассуждает она. В отделении неврологии Ольге сделали компьютерную томографию головного мозга и нашли кисту. Нейрохирург сказал, что она врожденная и оперировать ее не нужно. — В общем-то, ничего страшного в этой кисте не было, но интерн, который на тот момент работал в больнице, меня напугал, сказав, что киста — это опасно и из-за нее может быть эпилепсия. Я, конечно, снова начала волноваться. Тем более что у меня перестало прыгать давление, а начала болеть голова. Я-то видела эти приступы у других пациентов. Думаю: «Ну вот что меня ждет».

С сердца Ольга переключилась на голову. Повторные анализы, КТ, МРТ — врачи не находили ничего. Целый год жизнь девушки была сплошным кошмаром. С ним она пыталась жить и учиться в колледже.

— В момент приступа давление скакало с 100—110 до 140—150, были головные боли, тошнота, периодические головокружения, жуткий страх, — говорит она. — Было страшно одной выходить из дома. Боялась, что вдруг мне станет плохо и никто мне не поможет, не будет знать, кто я, куда меня везти. Я всегда носила в сумочке паспорт и внушительную аптечку с корвалолом, настойками пустырника и валерианы, таблетками и нашатырем, чтобы, если что, самой себе помочь.

«Я сразу испугалась и очень не хотела ложиться в психиатрическое отделение»

Где-то спустя год в один из приездов скорой врач бригады посоветовала ей успокоительные и занятия с психологом. Ольга пошла к психологу в поликлинику. После занятий ей и правда становилось легче. Потом она решила пойти в психоневрологический диспансер.

— Я пришла по своей инициативе, сказала, что мне нужен врач, делайте со мной что хотите. Меня отправили к психотерапевту. После встреч с ним я почувствовала пусть небольшое, но облегчение, — рассказывает минчанка. В конце концов именно психотерапевт сказал ей, что у нее симптомы панического расстройства. Ольга выдохнула, наконец-то стало понятно, что с ней. Девушке выписали антидепрессанты.

— Стоят они посильно: 20—30 рублей за месячный курс, так что не очень бьют по бюджету, — добавляет она. Впервые за год Ольга начала чувствовать себя человеком, атак стало меньше, она могла спокойно выйти на улицу, встретиться с друзьями. Казалось, ну все, наконец-то жизнь налаживается.

Через 9 месяцев курс закончился, и еще полгода все было вроде как неплохо. Но потом приступы стали появляться все чаще. И в итоге атаки накрывали каждый день.

Она снова пришла к психотерапевту, ей снова назначили курс таблеток и уговорили лечь в психиатрическое отделение 10-й больницы на 21 день.

— Конечно, я сразу испугалась и очень не хотела в такое место ложиться, — грустно улыбается девушка. — Но когда стала понимать, что со своим состоянием нужно что-то делать, то решила лечь. Потом оказалось, что все не так страшно. Во-первых, лечение там анонимное, после него тебя не ставят на учет. Во-вторых, в этом отделении не лежат люди с серьезными психическими отклонениями. У кого-то бессонница, у кого-то такие же панические атаки, у кого-то просто депрессия или невроз. Люди, про которых ты бы никогда не подумал, что с ними что-то не так.

— Очень помогла работа с психотерапевтами и групповая терапия. Ты слушаешь истории людей и иногда думаешь, что у тебя по сравнению с некоторыми все в порядке, — добавляет она. — Ты понимаешь, что таких, как ты, очень много. Но они ведут нормальный образ жизни, и они сами — адекватные люди.

Потом снова курс антидепрессантов. Но, по словам Ольги, проблема в том, что они все равно не купируют приступы полностью, а только облегчают состояние.

— Симптомы просто немного утихают, но все равно страшно и тревожно. Все равно каждый день ты живешь с постоянными мыслями, что ты можешь в любой момент умереть. Что тебе станет плохо в транспорте или на работе, или на собеседовании. Что о тебе подумают. Так вот сидишь на работе и думаешь, что будет, — рассказывает девушка. — У меня так было, когда я училась в университете. Ничего особенного, мне просто стало плохо. Все засуетились, бегали возле меня. Пока скорая приехала, мне стало лучше. На следующий день приходили спрашивали: «Оля, как дела, как ты себя чувствуешь?» А для меня это было неприятное внимание. Ты как будто показываешь людям, что ты слабый.

«Вы не выглядите как человек, которому плохо»

За 11 лет Ольга перепробовала множество различных препаратов, несколько раз лежала в больнице, сталкивалась с разным отношением врачей — как с хорошим, так и с плохим.

— У нас, к большому сожалению, очень часто даже врачи не понимают, с чем они работают, — считает минчанка. — Например, я прихожу в поликлинику к участковому психотерапевту и рассказываю о своем самочувствии. Говорю, что мне плохо. Она мне отвечает, что мне не может быть плохо, потому что я пью антидепрессанты: «Вы не выглядите как человек, которому плохо». И таких ситуаций было много.

А ведь может быть и другое отношение. После колледжа я работала преподавателем английского и испанского языков. Во время работы я возила детей в Испанию в приемные семьи. Я там находилась все лето. Естественно, и там я себя чувствовала периодически плохо и обращалась к врачам. Так вот в Испании для врача главное — это качество жизни, чтобы ты чувствовал себя хорошо сегодня. У нас, к сожалению, не так.

Девушка говорит, что на сегодня единственными препаратами, которые улучшают ее качество жизни, являются транквилизаторы. И если ее друзьям с паническим расстройством в Италии и Испании эти препараты разрешают принимать хоть круглогодично, то в Беларуси добиться постоянного применения транквилизаторов нельзя. Врачи выписывают их с большой осторожностью, так как они относятся к психотропным и вызывают привыкание.

— Кроме антидепрессантов мне выписывали еще и нейролептики. Они вообще делают тебя овощем, затормаживают мышление, вызывают сонливость. Ты не можешь нормально и полноценно работать и жить. Они притупляют, и тебя клонит в сон и не хочется ни о чем думать. Это не жизнь, — объясняет девушка. — Пока препараты, которые мне помогают, — это транквилизаторы. Врачи мне советовали принимать их только тогда, когда атака будет очень сильной, в крайних случаях. Я принимала, и мне становилось хорошо моментально. Я чувствовала себя человеком сразу же. Потом я стала задумываться: если я каждый день себя чувствую плохо, то почему я не могу чувствовать себя хорошо каждый день, когда такая возможность есть?

Последний год Ольга писала обращения в Минздрав, Администрацию президента, пыталась добиться для себя возможности выписывать транквилизаторы постоянно без перерывов.

— После одной из жалоб меня позвали на специальную комиссию, чтобы пообщаться и решить вопрос. Во время разговора один из членов комиссии сказал: «Вы же понимаете, что для вас нет волшебных таблеток». Я объясняла, что мне плохо, что я сижу на работе и мне так плохо, что кажется, будто я умру. На что он мне сказал: «Ну так умрите». На этом консультация и закончилась. Я так растерялась, что сразу никак не отреагировала. Но уже дома, когда пришла в себя, подумала, что на такое нужно было бы отреагировать очень жестко. Мне лично повезло, у меня были хорошие врачи, и я знаю, что помощь есть. А если к такому врачу человек придет впервые? Чем закончится его поход?

Ольга собирается продолжать борьбу за качественное лечение для себя и дальше. По ее словам, в первую очередь нужно менять отношение врачей, от которых зависит очень многое.

— Хотелось бы, чтобы медики думали о качестве жизни пациентов и назначали действительно помогающие препараты, — отмечает девушка.

«Раньше я очень стеснялась своей проблемы»

Сейчас паническое расстройство дочки семья Ольги воспринимает как что-то обычное. Мама может даже пошутить на эту тему. Ольга говорит, что раньше было не так.

— Мама сначала воспринимала все болезненно, но потом смирилась и приняла, — рассказывает девушка. — Муж, друзья, некоторые коллеги на работе — они все меня поддерживают. И это очень важно. Но понимаете, люди, у которых не было таких приступов, они никогда не поймут. Я сейчас замужем, я пытаюсь поделиться своими переживаниями с мужем. Он действительно очень старается меня понять. Он очень много прочитал об этом, очень много гуглил, изучал, чем это лечить, как с этим жить. Но муж не может понять меня, потому что сам этого не испытывал.

Сейчас Ольга работает полный рабочий день, занимается спортом, ходит к психотерапевту и мужественно проживает каждый день со своими страхами.

— Раньше я очень стеснялась своей проблемы. В западных странах об этом говорят открыто, эта тема не табу. Сходить после работы к психотерапевту — это как сходить к стоматологу. У нас же отношение в обществе настороженное и отрицательное, — рассказывает Ольга. — Сейчас о моих проблемах знает не только семья, но и друзья, коллеги. А в целом, я считаю, что нужно менять отношение к этой проблеме, больше внимания уделять психологическому здоровью. Это не что-то постыдное, это такая же болезнь, как и остальные.

Потому что людей с такой ситуацией, как у меня, становится очень много. Я все чаще и чаще слышу истории про панические расстройства у знакомых знакомых и так далее.

Наш канал в «Яндекс.Дзен»

Быстрая связь с редакцией: читайте паблик-чат Onliner и пишите нам в Viber!

Читайте также: