Причины принятия декрета о красном терроре
Опубликовано: 17.09.2024
Усиление репрессивных мер стало общей тенденцией лета 1918 г. как для белых, так и для красных. Наведение порядка в тылу и широкая мобилизация в Красную Армию сопровождалась ужесточением карательных мер советского правительства. Органы ВЧК беспощадно подавляли выступления контрреволюционеров. Во время мятежа в Тамбове в середине июня 1918 г. местными чекистами было расстреляно более 50 чел. После подавления контрреволюционного восстания в Ярославле - более 400 человек. В Москве поддержали эти меры. Число расстрелянных ВЧК контрреволюционеров в августе в различных городах России составил уже 600 чел. Кроме ВЧК репрессивные меры проводили Ревтрибуналы и другие чрезвычайные судебные органы. Впоследствии роль трибуналов в карательной политике большевиков усилилась.
Эсеры вновь приступили к индивидуальному террору: в июне 1918 г. в Петрограде был убит редактор «Красной газеты» В. Володарский, 5 сентября - председатель Петроградской ЧК М.С. Урицкий, тяжело ранен В.И.Ленин. В ответ на «белый террор» был объявлен «красный террор»: арестовывались заложники из «бывших», которых расстреливали в случае новых террористических актов. Больше всего 2 600 чел. были расстреляны в сентябре. Расстрелы заложников также практиковали интервенты и белые командующие.
Репрессии большевиков в отличие от белого террора носили регламентированный характер. Они менее дезорганизовывали тыл, чем аналогичные акции белых, проводимые по приказу того или иного военачальника, порой стихийно, но не менее жестоко. Коммунистические лидеры не скрывали свои карательные меры, тогда как их противники часто стремились оставить их в секрете, что подрывало авторитет всего белого движения, подводило к мысли о его слабости. Рост красных репрессий летом-осенью 1918 г. затронул лишь часть территорий, подконтрольных советскому правительству. Осенью 1918 г. усиливается и белый террор. В сентябре атаман Б. Анненков расстрелял 1,5 тыс. крестьян в Славгородском уезде, а генерал В. Покровский - 2,5 тыс. чел. при занятии Майкопа.
Террористические акции придавали борьбе между красными и белыми еще более ожесточенный непримиримый характер. Граждане некогда единого государства, но оказавшиеся по разные стороны «баррикад» были готовы теперь воевать до конца - до полного истребления противника. Кровавые сражения развернулись под Царицыном - важнейшей перевалочной базой доставки хлеба из южных районов России в центральные и северные районы страны. В конце 1918 - начале 1919 г. казачьи войска под командованием атамана П. Краснова несколько раз пытались взять штурмом город, оборону которого фактически возглавлял И. Сталин. Потери с обеих сторон были очень тяжелыми.
Весной 1919 г. красный террор достиг районов Верхнего Дона, где в связи с создавшейся военной обстановкой было принято решение провести политику «расказачивания». 24 января 1919 г. появилась директива Оргбюро ЦК ВКП(б), подписанная Свердловым. В ней говорилось о необходимости беспощадной борьбы со всеми верхами казачества путем поголовного их истребления. Предусматривалось: «Провести массовый террор против богатых казаков, истребив их поголовно; провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем вообще казакам, принимавшим какое-либо прямое или косвенное участие в борьбе с Советской властью. К среднему казачеству необходимо применять все те меры, которые дают гарантию от каких-либо попыток с его стороны к новым выступлениям против Советской власти. Конфисковать хлеб и заставить ссыпать все излишки в указанные пункты. Принять все меры по оказанию помощи переселяющейся пришлой бедноте, организуя переселение, где это возможно. Уравнять пришлых «иногородних» к казакам в земельном и во всех других отношениях. Провести полное разоружение, расстреливая каждого, у кого будет обнаружено оружие после срока сдачи. »
Указания центра с санкции председателя РВС Республики Троцкого на местах хотели довести до жестокого финала. В феврале 1919 г. директива Донского бюро ВКП(б) предписывала физическое истребление по крайней мере 100 тысяч казаков, способных носить оружие и уничтожение «верхов» станицы (атаманов, офицеров, судей), даже тех, кто не принимал участия в контрреволюционных действиях; выселение значительной части казачьих семей за пределы Донской области. На станицы и хутора - многие жители которых ранее приветствовали советскую власть - обрушалась волна репрессий. Тысячи людей были расстреляны, лишены своего крова и имущества. В ответ поднялась мощная волна казачьих восстаний, также уничтожившая тысячи людей, сочувствовавших большевикам. Кровавое противостояние разделило станицы, а порой и отдельные семьи. Политика «расказачивания» объективно способствовала успехам наступления на Юге России генерала Деникина летом 1919 г. Карательные акции красных на Дону и выселение зажиточных казаков в центральные районы страны продолжались и после поражения белых.
Репрессивные меры, включая расстрелы, практиковались непосредственно в частях сражающихся армий. За нарушение дисциплины, дезертирство подвергались смертной казни солдаты деникинских, колчаковских и других белых соединений. Необходимым, хотя и не главным средством поддержания боеспособности войск считал расстрелы Ленин. Еще большую роль отводил репрессиям Троцкий. Даже после того, как осенью 1918 г. положение на Восточном фронте стабилизировалось, он продолжал ориентировать реввоенсоветы армий на применение смертной казни к тем командирам и комиссарам, в чьих частях произошло дезертирство военспецов.
«ОБЕСПЕЧЕНИЕ ТЫЛА ПУТЕМ ТЕРРОРА»
5 сентября 1918 г.
КРАСНЫЙ ТЕРРОР ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦЕВ
Одно из типичных объявлений о взятии заложников, опубликованное в первом номере «Еженедельника ВЧК» (от 22 сентября 1918 г.) в рубрике «Красный террор»:
Всем гражданам города Торжка и уезда
Наемники капитала направили руку на вождей Российского пролетариата. - В Москве ранен председатель Совета народных комиссаров Владимир Ленин, в Петрограде убит товарищ Урицкий. - Пролетариат не должен допустить, чтобы его вожди умирали от злодейских грязных рук наймитов контрреволюционеров, и на террор должен ответить террором. За голову и жизнь одного из наших вождей должны слететь сотни голов буржуазии и всех ее приспешников. Доведя об этом до сведения граждан города и уезда, Новоторжская Чрезвычайная комиссия уведомляет, что ею арестованы и заключены в тюрьму - как заложники - поименованные ниже представители буржуазии и их пособники: правые эсеры и меньшевики. При малейшем контрреволюционном выступлении, направленном против Советов, при всяком покушении на вождей рабочего класса - эти лица Чрезвычайной комиссией будут немедленно расстреляны».
Впечатления очевидцев на всех железных дорогах ноября-декабря 1917 г. приблизительно одинаковы. «Какое путешествие! Всюду расстрелы, всюду трупы офицеров и простых обывателей, даже женщин, детей. На вокзалах буйствовали революционные комитеты, члены их были пьяны и стреляли в вагоны на страх буржуям. Чуть остановка, пьяная озверелая толпа бросалась на поезд, ища офицеров (Пенза-Оренбург)… По всему пути валялись трупы офицеров (на пути к Воронежу)… Я порядком испугалась, в особенности, когда увидела в окно, прямо перед домом на снегу, трупы офицеров, — я с ужасом рассмотрела их, — явно зарубленных шашками (Миллерово)… Поезд тронулся. На этом страшном обратном пути, — какой леденящий сердце ужас! — на наших глазах, на перронах, расстреляли восемь офицеров. Мы видели затем, как вели пятнадцать офицеров, вместе с генералом и его женою, куда-то по железнодорожному полотну. Не прошло и четверти часа, как послышались ружейные залпы (Чертково). То же на ст. Волноваха и других… Его вывели из вагона в помещение вокзала, разули и, оставив лишь в кальсонах, отвели в комнату, где находилось уже около 20 человек в таком же виде. Оказались почти все офицеры. Они узнали свою судьбу — расстрел, как это было в минувший день с пятьюдесятью арестованными (Кантемировка)».
Сообщение сестер милосердия о Чрезвычайной комиссии в Киеве
Большевики вошли в Киев в феврале 1919 года, и на следующий же день начала свои действия Чрезвычайка, вернее даже не одна, а несколько. Штабы полков, районные комитеты, милиция, каждое отдельное советское учреждение представляли из себя как бы филиал Чрезвычайной комиссии. Каждое из них арестовывало и убивало. По всему городу хватали людей. Когда человек исчезал, найти его было очень трудно, тем более что никаких списков арестованных не было, а справки советские учреждения давали очень неохотно. Центром сыска и казней была Всеукраинская Чрезвычайная комиссия. У нее были разветвления и отделы: так называемая Губчека, т. е. Губернская Чрезвычайка, Лукьяновская тюрьма, Концентрационный лагерь, помещавшийся в старой пересыльной тюрьме. Определить взаимоотношения и даже количество этих учреждений не легко. Помещались они в разных частях города, но, главным образом, в Липках, в нарядных особняках, которых много в Киеве.
Всеукраинская Чрезвычайная комиссия (ВУЧК) заняла на углу Елизаветинской и Екатерининской большой особняк Попова. В нем был подвал, где происходили убийства. Вообще расправы совершались вблизи, если можно так выразиться, присутственных мест и мест заключения. Крики и стоны убиваемых были слышны не только в местах заключения, но и в зале, где заседали следователи, разносились по всему дому Попова. Вокруг ВУЧК целый квартал был занят разными отделами советской инквизиции. Через дорогу, в Липском переулке, жили наиболее важные комиссары. В этом доме происходили оргии, сплетавшиеся с убийством и кровью. По другую сторону улицы помещалась комендатура, во дворе которой один дом был отведен под заключенных. Против этого дома во дворе иногда производились расстрелы. Туда приводили и заключенных с Елизаветинской улицы, где, в так называемом Особом отделе, сидели главным образом арестованные за политические преступления. Эти дома, окруженные садами, да и весь квартал кругом них, превратились под властью большевиков в царство ужаса и смерти. Немного дальше, на Институтской улице, в доме генерал-губернатора была устроена Губернская Чрезвычайная комиссия (сокращенно ее называли Губчека). Во главе ее стоял Угаров. С его именем киевляне связывают самые страшные страницы большевистских застенков.
Деятельность Чрезвычайной комиссии нельзя ввести ни в какие логические схемы. Аресты производились совершенно произвольно, чаще всего по доносам личных врагов. Недовольные служащие, прислуга, желающая за что-нибудь отомстить своим хозяевам, корыстные виды на имущество арестованных - все могло послужить поводом ареста, а затем и расстрела. Но в основу, в идеологию ЧК, была положена теория классовой борьбы, вернее, классового истребления. Об этом неоднократно заявляла большевистская печать, это проводилось в специальных журналах ЧК, как, например, в газете «Красный Меч».
За популярность почти всегда платились тюрьмой. Кроме того, бывали случаи массовых арестов людей по профессиям и не только офицеров, но банковских служащих, техников, врачей, юристов и т. д. Попадали иногда в тюрьму и советские служащие.
Сестры милосердия, наблюдавшие жизнь Чрезвычаек в течение семи месяцев, ни разу не видели советского служащего, арестованного за насилие над человеческой личностью или за убийство. За неумеренный грабеж, за ссору с товарищами, за бегство с фронта, за излишнее снисхождение к буржуям - вот за что попадали советские служащие в руки чрезвычаек.
«Убийство для комиссара всегда законно, - с горечью подчеркнула сестра, - убивать своих врагов они могут беспрепятственно».
Для ведения дел при ЧК был институт следователей. Во Всеукраинской ЧК он был разбит на пять инспекций. В каждой было около двадцати следователей. Над инспекцией стояла коллегия из шести человек. Среди членов ее были мужчины и женщины. Образованных людей почти не было. Попадались матросы, рабочие, недоучившиеся студенты. Следователи собственноручно не казнили. Только подписывали приговоры. Они, также как и коменданты, были подчинены комиссарам из Чрезвычайки.
Обязанности тюремщиков, а также исполнение приговоров, возлагались на комендантов. Большевики дали это специальное военное наименование институту палачей. Служебные обязанности комендантов и их помощников состояли в надзоре за заключенными и в организации расстрелов. Обыкновенно они убивали заключенных собственноручно.
Одним из устоявшихся мифов гражданской войны в России начала ХХ века является утверждение о невероятной кровожадности и жестокости красных, которая, мол, и определила их победу. В этой же парадигме белые рисуются «рыцарями без страха и упрека», которые якобы гнушались расстреливать своих противников и потому гражданскую войну проиграли. Одной из основ мифа о кровожадности красных является миф о «красном терроре», постановлению о начале которого 5 сентября 2018 года исполнилось ровно сто лет.
Действительность куда сложнее этих нехитрых построений. Трагедия гражданской войны в том и состоит, что обе её стороны очень быстро перешли к практике устранения своих противников методами, находящимися далеко за рамками обычной человеческой морали. А дальше началась кровавая борьба, в которой в силу множества причин победили большевики.
Чтобы разобраться в том, что же на самом деле происходило, мы должны последовательно вспомнить, как развивались события. Стоит напомнить, что революционные события февраля 1917 года произошли в России, когда страна вела самую страшную на тот момент войну в человеческой истории.
Разумеется, в такой период смертная казнь применялась на фронте по законам военного времени, также никто не отменял и положения уголовных наказаний того времени. Но как только к власти пришло Временное правительство, в марте 1917 года оно отменило смертную казнь в стране.
Параллельно с этим само же правительство начало последовательно разрушать дисциплину в армии и вслед за пресловутым Приказом №1 (принятым Петроградским Советом) само выпустило «Декларацию прав солдата», которую генерал Деникин справедливо называл «последним гвоздем в гроб русской армии». Попытки навести в армии порядок со стороны генерала Корнилова привели к тому, что под его давлением правительство Керенского восстановило смертную казнь. Но только в прифронтовой полосе за убийство, разбой, измену, побег к неприятелю, сдачу в плен, уход с поля боя.
Тем не менее пропаганда революционных партий использовала факт возвращения смертной казни для окончательного уничтожения воинской дисциплины. Сразу после взятия власти в октябре 1917 года Второй Всероссийский съезд Советов декретом отменил смертную казнь в стране. Таким образом, большевистская революция началась с прекрасных идеалов невозможности казни человека государством. Более того, своих политических противников, тех, кто боролся против большевиков, в этот период времени… просто отпускали под честное слово!
Например, именно так получил свободу казачий генерал Краснов, который через несколько дней после октябрьского переворота двинулся на революционный Петроград. Правда, все «войско» Краснова состояло из восьми сотен казаков и столицу оно явно взять не могло, но тем не менее бои на подступах к Питеру были, а атамана арестовали и отвезли в Смольный. Где его под это самое честное слово и отпустили. Нужно ли говорить, что Краснов его нарушил, если он боролся с большевиками на протяжении всей гражданской войны, а закончил свой земной путь 16 января 1947 года, будучи повешенным в Лефортовской тюрьме за сотрудничество и верную службу нацистам?
Были ли в начальный период власти большевиков убийства и эксцессы различного рода? Конечно. Но это было не результатом политики новой власти, а, что называется, самодеятельностью на местах или жаждой крови отдельных полуголовных элементов, «примазавшихся» к потоку революции.
Как же ответили политические противники большевиков на отмену смертной казни? Усилением борьбы и террором. 1 января 1918 года происходит покушение на Ленина, в него стреляют, в результате ранен в руку Фридрих Платтен — организатор проезда Ленина в «пломбированном вагоне» через Германию весной 1917 года и вообще весьма темная личность. Весьма показательно, что через два с лишним месяца после взятия власти Ленин ездит вообще без охраны. В машине, кроме Фрица Платтена и самого Ильича, только водитель и Надежда Крупская.
Тут самое время вспомнить, что за полторы недели до этого создано ВЧК. 20 декабря 1917 года создана Всероссийская чрезвычайная комиссия, с которой связаны почти все мифы о кровожадности большевиков. Чтобы понять первоначальный смысл создания этого органа, нужно просто прочитать его название полностью — «Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем». То есть главной задачей чекистов на первых порах было вовсе не отстреливать врагов и даже не их арестовывать, не охранять высших должностных лиц — а бороться с саботажем! Это значит разговорами, уговорами, арестами, угрозами заставлять госслужащих выполнять свои функции, без чего государство тихо умирало. Именно поэтому Ленин ездит без охраны, хотя ЧК уже начало свою работу.
Все первые месяцы после Октября смертной казни не было. Она была возвращена большевиками в июне 1918 года, когда стало окончательно ясно, что период революционной романтики закончился, а начался период кровавой гражданской борьбы.
В мае 1918 года началось восстание Чехословацкого корпуса которое и считалось в советской историографии началом Гражданской войны. 20 июня 1918 года в Петрограде начинается новый этап террора в истории России: был убит комиссар по делам печати Северной коммуны Володарский (Моисей Маркович Гольдштейн).
Теракт осуществляют те же самые эсеры, что начали и предыдущий кровавый эпизод борьбы с российским государством в самом начале ХХ века, а у большевистского министра по-прежнему никакой охраны, кроме водителя. В 1903–1907 гг. социалисты-революционеры убивали министров, генералов, офицеров, жандармов, случайных прохожих, членов семьи Романовых. Начиная с лета 1918 года они убивают министров, военных, большевиков, случайных прохожих. 6 июля 1918 года в Москве вспыхивает мятеж левых эсеров, те же силы захватывают власть в городах Ярославле и Рыбинске.
Однако справедливости ради отметим, что первым, кто получил высшую меру наказания в молодой советской республике, стал тот, кого надо было наградить тогда, а сегодня уж точно поставить ему памятник. Это Алексей Михайлович Щастный. Командуя Балтийским флотом, он смог организовать в феврале 1918 года знаменитый «Ледовый поход» Балтийского флота, по сути спасший боевые корабли.
Но вместо награды Щастный получил от тогдашнего военного наркома по военным и морским делам Л. Д. Троцкого обвинения в измене, а затем и смертный приговор. Щастного расстреляли 22 июня 1918 года — сто лет назад. Троцкий продавил казнь спасителя Балтфлота именно… за спасение флота, который должен был быть затоплен и уничтожен, как это произошло с Черноморским флотом в то же самое время. Но это уже совсем иная история.
Термин «красный террор» сегодня используется весьма произвольно, а к количеству его жертв добавляется много нулей, равно как и к числу жертв «большого террора» 1937–1938 гг., который сегодня почему-то называется «сталинскими репрессиями». На самом деле декрет о «красном терроре» был опубликован СНК (Советом народных комиссаров) 5 сентября 1918 года. В ответ на двойной теракт 30 августа — в это день в Петрограде глава ЧК Моисей Соломонович Урицкий был убит опять-таки эсером Леонидом Каннегисером. В Москве в этот день в результате весьма темной истории — то ли выстрелом эсерки Фанни Каплан, то ли кем-то другим — был тяжело ранен Ленин.
Вот в ответ на эти злодейства большевики и объявили террор, который означал взятие и расстрел заложников, изоляцию классовых врагов в концлагерях и расстрел всех лиц, «прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». Чего обычно не говорят «обличители» большевиков — красный террор продолжался вовсе не до конца Гражданской войны, а был официально отменен через два месяца — постановлением VI Всероссийского съезда Советов от 6 ноября 1918 г. «Об амнистии».
Вообще ситуация Гражданской войны всегда переполнена злодействами и полностью не может быть отрегулирована какими-либо постановлениями или законами. К примеру, убийство царской семьи и других Романовых происходило без формальностей и никакого «красного террора» тогда ещё не было. Равно как и казнь других Романовых в Петрограде в январе 1919 года прошла, уже когда «красный террор» был отменен.
Каково количество жертв «красного террора»? Вероятнее всего — несколько десятков тысяч человек. Ни о каких миллионах или сотнях тысяч человек речь тут идти не может.
Другое дело — количество жертв всей Гражданской войны. Вот тут счет идет на миллионы. Однако свой «вклад» в это число сделали все её участники и вклад белых ничуть не меньше. И на той стороне были расстрелы, бессудные казни, концлагеря, созданные «цивилизованными» британскими и другими интервентами.
Поэтому, изучая историю нашей Гражданской войны, надо понять несколько вещей:
1. Она наша. По обе её стороны были наши предки.
2. Гражданская война всегда выгодна внешним силам и никогда не выгодна народу, части которого столкнули в братоубийственной войне.
3. Никогда больше.
Автор: Николай Стариков
Теперь мои статьи можно прочитать и на Яндекс.Дзен-канале.
👉🏻 Подпишитесь на рассылку
Один раз в день Вам на почту будут приходить материалы Николая Старикова, достойные внимания. Можно отписаться в любой момент.
Отправляя форму, Вы даёте согласие на обработку и хранениe персональных данных (адреса электронной почты) в полном соответствии с №152-ФЗ «О персональных данных».
НОВАЯ КНИГА
НИКОЛАЯ СТАРИКОВА
100 лет назад, 5 сентября 1918 года, был издан декрет СНК о «красном терроре». Ф. Э. Дзержинский, инициатор и руководитель террора, определял красный террор как «устрашение, аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности».
Смертная казнь в России была отменена 26 октября 1917 года решением Второго Всероссийского съезда советов рабочих и солдатских депутатов. 22 ноября 1917 года Совет Народных Комиссаров издал Декрет о суде № 1. Данным декретом были созданы рабочие и крестьянские революционные трибуналы для борьбы против контрреволюционных сил. 7 декабря 1917 года была создана Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем при Совете народных комиссаров. С началом Гражданской войны ВЧК, являясь органом «диктатуры пролетариата» по защите государственной безопасности РСФСР, «руководящим органом борьбы с контрреволюцией на территории всей страны», получает чрезвычайные полномочия и станет основным инструментом реализации красного террора. 13 июня 1918 года был принят декрет о восстановлении смертной казни. С этого момента расстрел мог применяться по приговорам революционных трибуналов. 21 июня 1918 года первым приговорённым революционным трибуналом к расстрелу стал адмирал А. Щастный.
Красный террор был объявлен 2 сентября 1918 года Я. Свердловым в обращении ВЦИК как ответ на покушение на Ленина 30 августа, а также на убийство в тот же день председателя Петроградской ЧК Урицкого. 3 сентября газета «Известия» публикует слова Дзержинского: «Пусть рабочий класс раздавит массовым террором гидру контрреволюции! Пусть враги рабочего класса знают, что каждый задержанный с оружием в руках будет расстрелян на месте, что каждый, кто осмелится на малейшую пропаганду против советской власти, будет немедленно арестован и заключён в концентрационный лагерь!»
5 сентября Совет Народных Комиссаров издал декрет — Постановление о «красном терроре». В его тексте говорилось: «Необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры». Главный чекист, Феликс Дзержинский, встретил это постановление с радостью: «Законы 3 и 5 сентября наконец-то наделили нас законными правами на то, против чего возражали до сих пор некоторые товарищи по партии, на то, чтобы кончать немедленно, не испрашивая ничьего разрешения, с контрреволюционной сволочью». Крупной акцией красного террора стал расстрел в Петрограде более 500 представителей бывшей «элиты» (чиновников, включая министров, профессоров). Всего официальным данным ЧК, всего в Петрограде в ходе красного террора было расстреляно около 800 человек.
Стоит помнить, что террор не был изобретением большевиков. Это обычный инструмент политики во время крупных потрясений. Так, террор использовали во время революции и гражданской войны в Англии, революции во Франции, Гражданской войны в США. Террор спутник большинства войн в истории человечества вплоть до наших дней. В частности, в ходе современной войны в Сирии и Ираке сунниты, шииты и другие противоборствующие стороны массово вырезают противников. Не были исключением и Россия в годы Гражданской войны. Террор применяли не только большевики (красные), и их противники, белые, а также различные бандиты — «зелёные», националисты, мусульманские радикалы – басмачи, и интервенты.
Террор был связан с тремя основными факторами. Во-первых, во время любого большого потрясения, войны, революции, смуты на поверхность выносит большое количество различного человеческого мусора. В обычное время отщепенцы рода людского, бандиты, убийцы, садисты, маньяки стараются скрывать свою зверские наклонности, изолированы от общества в тюрьмах и лагерях, простые люди находятся под защитой правоохранительных структур. В 1917 году произошла геополитическая, государственная катастрофа. Старая Россия умерла, государство было разрушено вместе со всей прежней карательно-репрессивной и правоохранительной системой. Уголовники вырвались на свободу. Началась настоящая криминальная революция, обычный спутник любой смуты и большой войны. В Советской России началось становление новой системы защиты правопорядка. Но милиция была на стадии становления, не имела прежних баз данных (картотеки были уничтожены), кадры не имели соответствующего опыта, навыков.
Кроме того, часть уголовников, прирожденных садистов-убийц проникла в милицию, ЧК, армию. Такая же ситуация была и у белых. Они получили полномочия, власть и воспользовались ею, чтобы удовлетворить свои тёмные наклонности. При этом они могли прикрываться благородными целями – борьбой с контрреволюцией (или комиссарами).
Во-вторых, красный террор был крайней, вынужденной, ответной мерой по защите социалистического Отечества от белых, зеленых, националистов, басмачей, западных и восточных интервентов. Восстановить единство России, сохранить её в рамках нового советского проекта и победить внутренних и внешних врагов нельзя было только «добрым словом», нужен был и «кольт», то есть сила и решимость её использовать. Таким образом, красный террор был оправдан необходимостью воссоздания русской (советской) цивилизации, нового проекта развития и нового государства. Это было в интересах подавляющего большинства населения.
В-третьих, нужно чётко и всегда помнить, что это была страшная катастрофа, смута. Произошёл крах старого проекта развития, России Романовых. Наступил конец не только старого государства, но проекта развития. Слом русской цивилизации. Все печати ада были сорваны. 1917 год привёл к тому, что все копившиеся столетиями в России противоречия вырвались наружу. Воцарился хаос, наступило царство ужаса и инферно. Произошла психокатастрофа. Ранее вполне мирные люди, крестьяне, рабочие, ремесленники, студенты, учителя брали в руки оружие и убивали, уничтожали не только вооруженных противников, но классовых врагов.
Образовалась воронка в инферно (ад). И она поглотила миллионы людей. Поэтому необходимо забыть сказки либералов и монархистов об ужасных и кровожадных красных комиссарах и воевавших за «Великую Россию» белых, христианских рыцарях. Всё гораздо глубже. Невинных не было. Террор использовали все. Это была агония, разложение старой России. Убивали, вешали и грабили все — красногвардейцы, и белогвардейцы, и казаки, и западные «миротворцы», и националисты, и крестьянские отряды. На огромных просторах России воцарилось насилие. Война всех против всех, без правил, без пощады.
Поэтому на просторах России происходили такие ужасы, которые старались скрывать в СССР, и до сих пор бояться описывать в кинематографе. Это был ад. Так, американский свидетель войны, генерал Нокс писал:
«В Благовещенске были найдены офицеры с граммофонными иглами под ногтями, с вырванными глазами, со следами гвоздей на плечах на месте эполет. Их вид был ужасен…» Белых офицеров, взятых в плен, не щадили: на плечах вырезали погоны, вместо звездочек вколачивали гвозди, на лбу выжигали кокарды, на ногах сдирали кожу узкими полосками в виде лампас. Раненых офицеров медленно сжигали на огне. Поэтому видя неминуемый плен, офицеры-добровольцы старались покончить с собой или просили товарищей пристрелить их во имя дружбы.
Во время наступления красных на Юге России: в Таганроге люди Сиверса бросили 50 связанных по рукам и ногам юнкеров и офицеров в горячую доменную печь. В Евпатории несколько сотен офицеров, после пыток, связанными бросили в море. Схожие зверства волной прокатились по всему Крыму: Севастополе, Ялте, Алуште, Симферополе и т. д. Страшные зверства творились на красном флоте. На гидрокрейсере «Румыния» пытали и расстреливали. На «Труворе» зверски измывались над жертвами: резали уши, нос, губы, половые органы, иногда и руки, а затем бросали в воду. На крейсере «Алмаз» помещался морской военный трибунал: офицеров бросали в печи, а зимой ставили голыми на палубу и поливали водой, пока они не превращались в глыбы льда. Это делали не фашисты, а обычные русские люди. При этом матросы зверствовали, к примеру, на Балтике, сразу после Февраля, до Октябрьской революции.
Но противники красных были ничем не лучше. Миф о белых рыцарях, офицерской чести и благородстве белогвардейцев создали «демократические» публицисты. Белые при захвате населенных пунктов также «зачищали» их от красных, их сторонников (или кого в таковых записали). Атаман Краснов в своих воспоминания отмечал: «Они (колчаковцы – Автор.) не распространяли на большевиков, а заодно и побывавшее под властью Советов население, особенно «низшие трудовые слои», общепринятые правовые нормы и гуманитарные обычаи. Убить или замучить большевика не считалось грехом. Сейчас невозможно установить, сколько массовых расправ над гражданским населением навсегда ушло в небытие, не оставив документальных следов, потому что в обстановке хаоса и безвластия простым людям не у кого было просить защиты…»
Сам адмирал Колчак писал в одном из писем: «…Вы поймите, что от этого нельзя избавиться. Гражданская война должна быть беспощадной. Я приказываю начальникам частей расстреливать всех пленных коммунистов. Или мы их перестреляем, или они нас. Так было в Англии во времена Алой и Белой розы, так неминуемо должно быть и у нас…»
Неудивительно, что белые устроили в своем тылу такой «порядок», что население взвыло, началось массовое сопротивление. В ответ белые ещё больше «завинтили гайки», карательные отряды вешали, расстреливали, запарывали целые деревни, не щадили даже беременных женщин, били до выкидышей. Началась настоящая крестьянская война, что стало одной из важнейших причин поражения Белой армии.
Вот короткая зарисовка этого ада из воспоминаний знаменитого русского монархиста В. Шульгина: «В одной хате за руки подвесили… комисс… Под ним разложили костер. И медленно жарили… человека… А кругом пьяная банда «монархистов»… выла «Боже царя храни».
Опять же, это творили не гитлеровские зондеркоманды и не бригады красных интернационалистов (латышей, венгров или китайцев), а самые что ни на есть «ваши благородия». Вроде бы русские до самых корней. Поручики Голицыны и корнеты Оболенские. В этом и кошмар братоубийственной бойни, мира инферно, который установился в России и который удалось подавить ценой очень большой крови. Психическая эпидемия жестокости, кровожадности и разрушения затопила Россию.
Простой народ был не лучше политизированных красных и белых. Так, на Юге России действовали народные ватаги, целые бандформирования, армии, попеременно сражавшиеся то с красными, то с белыми. Они вообще никакой власти не признавали, идеологии не имели. Поэтому, когда деникинцы находили своих или красных, попавших в лапы к «зеленым», картина была страшная: тела с отрубленными конечностями, переломанными костями, сожженные и обезглавленные. Восставшие крестьяне сжигали или замораживали пленных красноармейцев или белых. Устраивали показательные казни большевиков – с забиванием людей молотками, распиливанием или сдиранием кожи.
Деникин писал: «…всё, что накопилось годами, столетиями в озлобленных сердцах против нелюбимой власти, против неравенства классов, против личных обид и своей по чье-то воле изломанной жизни, — всё это вылилось теперь наружу с безграничной жестокостью… Прежде всего – разлитая повсюду безбрежная ненависть и к людям, и к идеям. Ненависть ко всему, что было социально или умственно выше толпы, что носило малейший след достатка. Даже к неодушевленным предметам — признакам некоторой культуры, чуждой или недоступной толпе. В этом чувстве слышалось непосредственно веками накопившееся озлобление, ожесточение тремя годами войны…».
А «славные» донские казаки? Они в мемуарах Деникина выглядят не как «воины Святой Руси», а как банда мародеров. Они объявили себя «отдельным народом», провозгласили независимость и половину населения Донской области (русских, но не казаков) лишили части гражданских прав. В боях с красными донцы грабили русские деревни подобно ордам Мамая. Они подчистую грабили даже «своих» крестьян на Дону. Для них остальная Россия была чужой. Не только грабили, но расстреливали деревни из орудий, насиловали и убивали. Интересно, что именно эта страсть к добыче, жадность стала одной из причин поражения Белой армии. Пока белые дрались и наступали, казаки грабили. Мол, нехай русские сами себя освобождают, мы «другой народ», мы сами по себе.
Террор устроили и интервенты. Британцы, высадившиеся в Архангельске и Мурманске, массами расстреливали попавших в плен красноармейцев, избивали из прикладами, бросали в тюрьмы и концлагеря, непосильной работой истощая их до смерти. Кормили впроголодь, вынуждали вступать в Славяно-британский контрреволюционный корпус. Именно англичане в августе 1918 года создали первый концлагерь на острове Мудьюг в Белом море («остров смерти» — смертность доходила до 30%). На Дальнем Востоке зверствовали японцы. Террор устроили и украинские самостийники.
Таким образом, мы видим смуту, гражданскую бойню. Психокатастрофу, полный распад старого русского общества. Отсюда и ад, который воцарился на территории России. Порядок же смогли восстановить, хотя и ценой большой крови, только большевики. Они предложили людям новый проект развития в интересах большинства народа, создали новую государственность и восстановили порядок.
"На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов Революции" 1 - говорилось в этом документе. Но еще не уточнялось, кто будет считаться таким врагом.
2 сентября 1918 года по предложению Свердлова, в чьих руках после ранения Ленина сосредоточилась вся полнота единоличной власти в стране, ВЦИК принимает принципиальную резолюцию, незамедлительно опубликованную большевистской прессой:
"На белый террор врагов рабоче-крестьянской власти рабочие и крестьяне ответят массовым красным террором против буржуазии и ее агентов" 2 . Круг врагов очерчен определеннее, хотя еще не оглашены меры устрашения.
Но уже 5 сентября после доклада председателя ВЧК Феликса Эдмундовича Дзержинского принято и повсеместно распространено постановление Совнаркома "О красном терроре". Правящая партия большевиков открыто провозглашает, "что при данной ситуации обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью; . что необходимо обеспечить Советскую Республику от классовых врагов путем изолирования их в концентрационных лагерях; что подлежат расстрелу все лица, прикосновенные к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам; что необходимо опубликовать имена всех расстрелянных, а также основания применения к ним этой меры" 3 .
И вопросов уже не остается даже для несведущих в юриспруденции.
В мае 1920 года председатель ВЧК закрепляет уже очевидное, четко сформулировав основные принципы красного террора - "устрашение, аресты и уничтожение врагов революции по принципу их классовой принадлежности или роли их в прошлые дореволюционные периоды" 4 .
Казус "юридической новеллы"
В 1927 году будущий классик советской литературы Борис Андреевич Лавренев, в годы мировой войны окончивший юридический факультет Императорского Московского университета и офицером артиллерии ушедший на фронт, написал повесть "Седьмой спутник". Русскую Смуту читатель видит глазами генерал-майора Евгения Павловича Адамова, профессора Военно-юридической академии и специалиста по истории права. Профессор, стремясь осмыслить ломку устоев, вводит новый термин - "юридическая новелла", позволяющий царскому генералу примириться с советской властью.
"А про эту власть сказал и повторю - приемлю. А если трудно принять сразу, то для меня и это понятно-с. На то и юрист я. Всякая революция-с, - Евгений Павлович начал сердиться и пустил в ход язвительные "ерсы", - всякая революция-с по отношению к предыдущим устоям есть юридическая новелла-с. Французская была юридической новеллой по отношению к феодализму-с, эта - по отношению к капитализму-с. А такие, как мы с вами-с, туполобые мастодонты, рабы традиций-с. И вот не приемлем. И в дураках сядем-с".
Герой повести использует этот термин трижды, объясняя и оправдывая то красный террор, то расстрел заложников, то выселение "буржуев" из роскошных квартир. По ходу повести царский генерал Адамов добровольно вступает в Красную армию, попадает в плен к белым, отказывается перейти на их сторону и с гордо поднятой головой идет на смерть.
Однако ни дипломированному юристу Лавреневу, ни его персонажу не приходит в голову ужасная мысль: красный террор вписывается в существующие нормы международного права! И, значит, нет никакого смысла сочинять "юридические новеллы".
Путь до Женевской конвенции
Со времен древнего Египта, Римской империи и древнего Китая война и заложничество шли рука об руку, были неразрывны друг с другом и не вызывали морального или юридического осуждения. Лишь 12 августа 1949 года была принята и 21 октября 1950 года вступила в силу Женевская конвенция о защите гражданского населения в военное время, также известная как четвертая женевская конвенция, запретившая репрессалии 5 , направленные против гражданских лиц, а также взятие любых заложников. Непреложность последнего запрета была четко сформулирована три раза - в статьях 3, 34 и 147. Статья 33 гласила: "Коллективные наказания, так же как и всякие меры запугивания или террора, запрещены". Статья 34, последовательно развивая эту мысль, уточняла: "Взятие заложников запрещается".
СССР ратифицировал Конвенцию в 1954 году.
Чтобы современный читатель оценил высочайшую степень новизны этой нормы международного права, следует указать: еще в годы Второй мировой войны взятие заложников расценивалось как правомерная принудительная мера. Параграф 358 американских "Правил ведения сухопутной войны" определил это с предельной простотой: ". заложники, которых берут и держат с целью предупредить какие-либо незаконные действия со стороны вооруженных сил противника или его населения, могут наказываться и уничтожаться, если противник не прекратит эти действия" 6 .
Исходя из этой юридической нормы, американский трибунал в Нюрнберге, судивший немецких генералов группы войск "Юго-Восток", в приговоре от 19 февраля 1948 года указал:
". заложники, которые берутся для обеспечения безопасности своих войск, и так называемые "репрессивные пленные", то есть заложники, берущиеся только после совершения акта, вызывающего репрессалии, по закону могут быть казнены. При этом американский трибунал . выразил такое убеждение, что количество казненных заложников должно соответствовать акту, совершенному противной стороной, результатом которого и явились данные репрессалии" 7 . Юристы сформулировали так называемый принцип пропорциональности с непринципиальной оговоркой: "Однако этот принцип не дает определенного численного соотношения между репрессалиями и актами сопротивления" 8 .
Иными словами, до 1949 года осуждались не сам институт заложничества и не факт расстрела ни в чем не повинных людей, а несоответствие между поводом для применения этой принудительной меры и количеством казненных.
Сегодня в это трудно поверить, но в 1918 году развязанный большевиками красный террор был неподсуден!
Красно-белый мартиролог
В первый же день красного террора было расстреляно 900 заложников и отдельно, в Кронштадте - еще 512 9 .
"Губернские и уездные ЧК спешили наперебой (кто раньше!) сообщить о числе расстрелянных заложников в ответ на убийство Урицкого и покушение на Ленина. 31 августа 1918 г. (оперативность потрясающая: выстрелы в Ленина прозвучали вечером накануне) Нижегородская ЧК докладывала о расстреле 41 человека "из лагеря буржуазии"; костромская - 13 офицеров, священников и учителей; уездная моршанская - 4 (бывших полицейских и земских начальников). Во многих журналах и газетах вводилась рубрика возмездия - "красный террор", где публиковались списки расстрелянных. Журнал "Красный террор" сообщал о расстрелах до 16 октября фронтовой ЧК - 66 человек, уездными ЧК Казанской губернии - 40 и 109 крестьян во время их выступления в Курмышском уезде Симбирской губернии (сентябрь 1918 года)" 10 .
Однако террор был не только красный, но и белый. Вчитаемся в мартиролог казненных в годы Гражданской войны. Возьмем наугад лишь несколько крайних фамилий из обширного списка от А до Я.
Багдасар Айрапетович Авакян, прапорщик военного времени и советский комендант Баку, расстрелян 20 сентября 1918 года в числе 26 бакинских комиссаров.
Мария Оскаровна Авейде, дочь ссыльного поляка и активная участница борьбы за установление cоветской власти в Поволжье и на Урале, расстреляна 8 апреля 1919 года вблизи Верх-Исетского металлургического завода, в двух верстах от Екатеринбурга.
Константин Маркович Аггеев, протоиерей Русской православной церкви и магистр богословия, расстрелян как "контрреволюционер" в 1920-м или 1921 году, после занятия Крыма Красной армией.
Александр Васильевич Адрианов, сибирский просветитель, этнограф, путешественник, археолог, ботаник и редактор газеты "Сибирская жизнь". Был обвинен в систематической борьбе с советской властью путем агитации в газете, арестован большевиками в декабре 1919-го и в возрасте 66 лет 7 марта 1920 года расстрелян по приговору Томской ЧК.
Владимир Мартинович Азин, начдив Красной армии и один из первых кавалеров ордена Красного Знамени, взят в плен в бою, подвергнут мучительным пыткам и 18 февраля 1920 года казнен (по одной версии, был привязан к двум коням и разорван, по другой - был привязан к двум согнутым деревьям и затем разорван, по третьей - повешен, по четвёртой - расстрелян).
Николай Матвеевич Яковлев, старший офицер, а затем врио командира императорской яхты "Полярная звезда". Участник обороны Порт-Артура, командир броненосца "Петропавловск". Был спасен из воды после гибели корабля, на котором погибли вице-адмирал Макаров и художник Верещагин. Начальник Главного морского штаба, член Адмиралтейств-совета. Адмирал. В числе заложников расстрелян Орловской ЧК в конце сентября 1919-го.
Может показаться, что есть принципиальная разница между мучительной казнью начдива Азина, взятого в плен в бою, и расстрелом адмирала Яковлева, взятого чекистами в качестве заложника. Но так может показаться лишь человеку нашей эпохи. Тем, кому довелось жить в годы Русской Смуты, так не казалось. Столь велико было взаимное ожесточение!
"Дело прочно, когда под ним струится кровь. "
Увы, это ожесточение возникло не вдруг, а формировалось задолго до 1917 года.
За сто лет до того молодой Александр Пушкин писал в оде "Вольность":
Самовластительный злодей!
Тебя, твой трон я ненавижу,
Твою погибель, смерть детей
С жестокой радостию вижу.
Еще в середине XIX века Николай Гаврилович Чернышевский с нетерпением ожидал неминуемой, как ему казалось, крестьянской революции. "Я приму участие. Меня не испугает ни грязь, ни пьяные мужики с дубьём, ни резня". Чернышевский не страшился неконтролируемых издержек и эксцессов бессмысленного и беспощадного русского бунта. "Произойдут ужаснейшие волнения и в этих кровавых волнениях может родиться настоящая народная революция; камень тяжёл, огромен, но он висит над пропастью: стоит только немного сдвинуть его с места, и он пойдёт под уклон, всё сметая на своём пути".
В течение десятилетий Чернышевский оставался кумиром российской интеллигенции, а его роман "Что делать?" - культовой книгой всех тех, кто был недоволен косной российской действительностью и жаждал перемен. Этот роман стал настоящим Евангелием от революции. Летом 1888 года Владимир Ульянов перечитал его пять раз.
Еще одним манифестом российской интеллигенции стало программное стихотворение "Поэт и гражданин", написанное в 1855 году поэтом Николаем Алексеевичем Некрасовым:
Не будет гражданин достойный
К отчизне холоден душой,
Ему нет горше укоризны.
Иди в огонь за честь отчизны,
За убежденье, за любовь.
Иди и гибни безупречно.
Умрешь не даром: дело прочно,
Когда под ним струится кровь.
Таким образом уже в середине XIX века в сознании русского образованного общества прочно укоренился образ "достойного гражданина", не страшащегося ни грядущих потрясений, ни грядущей крови. Именно такое поведение и вменялось ему в обязанность. Все это очень красиво выглядело в тираноборческой теории. И тот, кто хотел прослыть человеком порядочным, прогрессивным и не попасть в число "нерукопожатных", не осмеливался оспаривать эту истину.
Задолго до того, как красный и белый террор стал осуществляться в жизни, образованный класс уже был к нему морально подготовлен. Грядущая "резня" не вызывала протеста, отторжения и ужаса. И никто не задумывался о том, что жертвами могут стать "друзья, братья, товарищи". Что никто не застрахован от унижений и гибели в эпоху перемен.
"Тюремщики пригрозили убить меня"
Чтобы понять, до какого предела дошла "разруха в умах" интеллигенции, обратимся к воспоминаниям фрейлины императрицы Анны Танеевой-Вырубовой. Она не занимала никаких постов, но была ближайшей подругой императрицы Александры Федоровны. Однако русским образованным обществом Вырубова воспринималась как ярчайшее олицетворение "темных сил". В первые же дни Февральской революции, то есть революции буржуазной, осуществленной прогрессивной интеллигенцией, - подчеркнем это! - несчастную женщину арестовали и заключили в Петропавловскую крепость, где систематически подвергали нравственным и физическим истязаниям и трижды пытались изнасиловать.
Перелистаем страницы воспоминаний Анны Вырубовой:
"Я была очень слаба после только что перенесенной кори и плеврита. От сырости в камере я схватила глубокий бронхит, который бросился на легкие; температура поднималась до 40 гр. Я кашляла день и ночь; приходил фельдшер и ставил банки.
Кашель становился все хуже, и от банок у меня вся грудь и спина были в синяках.
Теперь надо поговорить о моем главном мучителе, докторе Трубецкого бастиона - Серебрянникове. Появился он уже в первый день заключения и потом обходил камеры почти каждый день. Толстый, со злым лицом и огромным красным бантом на груди. Он сдирал с меня при солдатах рубашку, нагло и грубо насмехаясь, говоря: "Вот эта женщина хуже всех: она от разврата отупела". Когда я на что-нибудь жаловалась, он бил меня по щекам, называя притворщицей и задавая циничные вопросы об "оргиях" с Николаем и Алисой, повторяя, что если я умру, меня сумеют похоронить. Даже солдаты, видимо, иногда осуждали его поведение. "
Это происходило за несколько месяцев до прихода к власти большевиков, при "прогрессивном" и "гуманном" Временном правительстве. Вдумайтесь в то, как вел себя доктор Серебрянников, представитель гуманнейшей в мире профессии и якобы русский интеллигент. Что же тогда говорить о времени Русской Смуты, когда взаимное ожесточение достигло своего пика?!
И красный, и белый террор были неизбежны.
"Охрана ваших вождей в ваших собственных руках"
ВСЕМ СОВЕТАМ РАБОЧИХ, КРЕСТЬЯНСКИХ, КРАСНОАРМЕЙСКИХ ДЕПУТАТОВ, ВСЕМ АРМИЯМ, ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ
Несколько часов тому назад совершено злодейское покушение на тов. Ленина. Роль тов. Ленина, его значение для рабочего движения России, рабочего движения всего мира известны самым широким кругам рабочих всех стран. Истинный вождь рабочего класса не терял тесного общения с классом, интересы, нужды которого он отстаивал десятки лет. Тов. Ленин, выступавший все время на рабочих митингах, в пятницу выступал перед рабочими завода Михельсона в Замоскворецком районе гор. Москвы. По выходе с митинга тов. Ленин был ранен. Задержано несколько человек. Их личность выясняется. Мы не сомневаемся в том, что и здесь будут найдены следы правых эсеров, следы наймитов англичан и французов.
Призываем всех товарищей к полнейшему спокойствию, к усилению своей работы по борьбе с контрреволюционными элементами.
На покушения, направленные против его вождей, рабочий класс ответит еще большим сплочением своих сил, ответит беспощадным массовым террором против всех врагов Революции.
Товарищи! Помните, что охрана ваших вождей в ваших собственных руках. Теснее смыкайте свои ряды, и господству буржуазии вы нанесете решительный, смертельный удар. Победа над буржуазией - лучшая гарантия, лучшее укрепление всех завоеваний Октябрьской революции, лучшая гарантия безопасности вождей рабочего класса.
Спокойствие и организация! Все должны стойко оставаться на своих постах. Теснее ряды!
Председатель Всероссийского Центрального
Исполнительного Комитета Я. Свердлов.
30 августа 1918 г.
10 час. 40 мин. вечера.
Красный террор стал олицетворением целого десятилетия / Источник: wikimedia.org
Военный переворот 1917 года, который спустя годы назовут Великой Октябрьской социалистической революцией, поднял к вершинам власти немало людей, которые прекрасно понимали, что усмирить возмущение народа - вызванное ими же - можно лишь страхом смерти.
Справедливости ради отметим, что беззакониями занимались и «красные», и «белые», но большевики официально сделали терроризм государственной политикой, ввергнув страну в пучину страха и хаоса.
«Именем революции»: кто стал первым «врагом народа»
Свергнувшие Временное правительство большевики оказались совершенно не готовы к руководству не только страной, но даже ее столицей. Запасы продовольствия, разграбленного мятежными матросами и другой «голытьбой», в Петрограде таяли с каждым днем, а власть не знала, как их пополнить.
Штурм Зимнего дворца. Кадр из фильма «Октябрь», 1927 год
Нужно было срочно найти виновных и примерно их наказать. Первыми жертвами решили назначить нескольких чиновников, которых уже 26 ноября 1917 года назвали «врагами народа», саботирующими решения правительства.
Смертная казнь в России была отменена сразу же после Февральской революции, но коммунистов это не останавливало. Тем более что людей можно было расстреливать без суда и следствия в городских подворотнях, морить голодом в трудовых лагерях и даже топить вместе со старыми баржами.
Не стоит забывать, что маскирующиеся под революционных матросов бандиты совершали налеты на квартиры обеспеченных людей, беспощадно расстреливая ограбленных. Со словами: «Именем революции» к стенке могли поставить любого, кто был одет в красивое пальто или шубу, а наличие очков выдавало в человеке «буржуя», которого следовало немедленно уничтожить.
Новые опричники из ВЧК
Не привыкший к такому отношению российский народ начал роптать. Чтобы подавить даже слабое сопротивление, 7 декабря 1917 года по инициативе Владимира Ленина создается Всероссийская Чрезвычайная комиссия.
Члены коллегии ВЧК (слева направо) Я. X. Петерс, И. С. Уншлихт, А. Я. Беленький (стоит), Ф. Э. Дзержинский, В. Р. Менжинский, 1921 г.
5 января 1918 года в день открытия Учредительного собрания на улицы Петрограда вышла многотысячная демонстрация рабочих, протестующих против беспредела властей.
Как и в «Кровавое воскресенье» 9 января 1905 года, протестующих встретили ружейные залпы. Только теперь стреляли матросы под командованием Павла Дыбенко. Очевидцы рассказывали о сотнях убитых, залитых кровью улицах и безнадежности, поселившейся в сердцах петроградцев.
Именно с января 1918 года люди начинают покидать Россию. Чекисты на границе изымают практически все ценности, но людей, желающих сохранить свою жизнь, возможность стать нищими на чужбине совершенно не пугает.
21 февраля 1918 года Ленин своим декретом дает чекистам право расправы с «активными контрреволюционерами». Фактически это индульгенция на массовые убийства.
Уже 1 марта отряд матросов под командованием Дыбенко врывается в Нарву, где все взрослое население выгоняют на очистку улиц от снега, а особо не понравившихся и хорошо одетых граждан просто расстреливают в подворотнях.
Правда, потом Павла Дыбенко арестуют за такие бесчинства, но революционный трибунал признает его невиновным и полезным для дела революции.
Патриот России? Расстрелять!
Для того чтобы придать своим действиям видимость законности, большевикам требовалось официально отменить запрет смертной казни. Для этого требовался громкий судебный процесс над известным человеком.
Такой жертвой стал капитан первого ранга Алексей Щастный, который организовал беспрецедентный «Ледовый поход» кораблей Балтийского флота из финского порта Гельсингфорс (современный Хельсинки) в Кронштадт. Лишь усилиями этого боевого командира все российские корабли удалось спасти от захвата немецкими войсками, вошедшими в город уже на следующий день.
Капитан 1-го ранга Алексей Михайлович Щастный, начальник Морских сил (наморси) Балтийского флота, на палубе посыльного судна «Кречет» во время Ледового похода
Капитан Щастный представил командованию документы, свидетельствовавшие о том, что советские власти обещали сдать Балтийский флот кайзеровской Германии, чем подписал себе смертный приговор.
20 и 21 июня 1918 года прошла пародия на суд, во время которой спасителя Балтийского флота обвинили в антисоветской агитации и приговорили к расстрелу. Его апелляцию Президиум Совнаркома отклонил уже в 2 часа ночи 22 июня, а в 4:40 боевого офицера расстреляли.
Своевременный «мятеж белочехов»
7 июля большевики беспощадно расправляются со своими последними союзниками, левыми эсерами, 17 июля убивают членов царской семьи, а интеллигентов и зажиточных крестьян начинают уничтожать тысячами.
Бронепоезд чехословацкого корпуса на станции Орлик под Уфой. Июль 1918 года
Прошедшие Первую мировую войну чехи, заявляющие о полном нейтралитете к политической ситуации в России, разоружаться отказываются и вступают в бой с отрядами красноармейцев, посланных для их усмирения.
Позднее мятеж белочехов советское правительство назовет причиной «красного террора», а последующие массовые убийства офицеров, интеллигенции, юнкеров и студентов свяжет с необходимостью защиты страны от контрреволюции.
9 августа председатель ВЧК Яков Петерс сообщает Ленину, что в Нижнем Новгороде готовится антиправительственный мятеж. Реакция «доброго дедушки Ильича» однозначна: «расстрелять и вывезти сотни проституток, спаивающих солдат, бывших офицеров и т.п.».
Для решения продовольственной проблемы он предлагает публично вешать «кулаков, богатеев, кровопийцев» с обязательным опубликованием имен и изъятием хлеба из их закромов. Также следовало назначать заложников из числа мирного населения, которых следовало расстреливать в случае малейших волнений.
«Ответим красным террором на происки контрреволюции»
30 августа в Петрограде убивают председателя городского ЧК Моисея Урицкого и совершают покушение на Ленина. Уже со 2 сентября по стране прокатилась череда массовых расстрелов. Бывших офицеров и чиновников называют контрреволюционерами, расстреливая без суда и следствия, а 5 сентября Совнарком принимает декрет «О красном терроре», официально разрешающий массовые убийства неугодных.
Страна погрузилась в хаос, а оставшиеся в живых офицеры массово бегут к Корнилову, Колчаку и Деникину. Они предпочитают погибнуть в бою, а не быть расстрелянными или повешенными без суда и следствия.
По всей России началась череда крестьянских восстаний, которые большевики подавляют с особой жестокостью, травя соотечественников газами, полностью сжигая деревни и уничтожая все живое, включая домашних животных.
Итог «красного террора»
Точное количество жертв «красного террора» до сих пор не известно. Следственная комиссия армии Деникина насчитала не менее 1,7 миллиона человек, уничтоженных большевиками.
Общее же количество лиц, погибших в годы Гражданской войны, оценивается в 10 миллионов человек. И это без нескольких миллионов взрослых и детей, умерших от голода и болезней.
Государственный терроризм будет процветать в России вплоть до 1923 года, когда обнищавшей и измученной Гражданской войной стране опять пообещают мирную и счастливую жизнь.
К тому времени в больших городах открытых противников советского режима уже не останется, а зажиточным крестьянам предстоит прожить всего несколько лет до раскулачивания, новых расстрелов и высылки в Сибирь.
Читайте также: