Должности в благотворительном фонде какие бывают
Опубликовано: 03.10.2024
6. Структура управления и должностные лица Фонда
6.1. Органы управления и должностные лица Фонда:
a. Совет Фонда.
b. Президент Фонда (смотри ниже пункт 6.3.).
c. Первый Вице-президент (смотри ниже пункт 6.4.).
d. Вице-президенты Фонда (смотри ниже пункт 6.5.).
e. Исполнительные директоры Фонда (смотри ниже пункт 6.6.).
f. Главный бухгалтер Фонда (смотри ниже пункт 6.7.).
g. Сотрудники фонда (смотри ниже пункт 6.8.).
Президент, Первый Вице-президент и Главный бухгалтер Фонда – должности постоянные и обязательные. Функциональные обязанности Президента и Первого Вице-президента Фонда определяет настоящий Устав. Функциональные обязанности Главного бухгалтера определяются в штатном расписании Фонда.
Лица, исполняющие различные должностные обязанности в Фонде, могут занимать свои должности добровольно на безвозмездной основе, или быть наняты Фондом на работу на возмездной основе, решение этого вопроса находится в компетенции Совета Фонда.
6.2. Высшим и постоянно действующим органом управления Фонда является Совет Фонда, членами Совета Фонда являются все учредители Фонда.
В компетенцию Совета Фонда входят все вопросы, связанные с деятельностью Фонда, к его исключительной компетенции относятся:
a. Внесение изменений и дополнений в Устав.
b. Решение о реорганизации и ликвидации Фонда.
c. Избрание Президента Фонда, назначение Первого Вице-президента, Вице-президентов, Главного бухгалтера и Исполнительных директоров Фонда.
d. Принятие решений о вступлении Фонда в договорные, кредитные и иные обязательства.
e. Утверждение рабочих планов Фонда. Утверждение проектов, программ, мероприятий и иной деятельности, осуществляемых Фондом.
f. Формирование Попечительского совета Фонда. Составление и утверждение Положения о деятельности Попечительского совета Фонда.
g. Формирование Ревизионной комиссии Фонда. Составление и утверждение Положения о деятельности Ревизионной комиссии Фонда. При этом состав Ревизионной комиссии и Положение о ее деятельности должны быть одобрены Попечительским советом Фонда.
h. Утверждение бухгалтерской и иной отчетной документации.
i. Утверждение размеров регулярных ежегодных взносов учредителей Фонда. Совет Фонда собирается по мере необходимости, но не реже одного раза в месяц.
Также заседание Совета Фонда может быть созвано по письменному требованию не менее трети от общего числа учредителей, по требованию Попечительского совета и по требованию Ревизионной комиссии Фонда.
В первом квартале нового года Совет Фонда проводит обязательное заседание по итогам истекшего отчетного года.
На заседаниях Совета Фонда ведется протокол заседания, который подшивается в отдельную папку. Копии таковых протоколов Совет Фонда ежеквартально (в течении первых десяти дней квартала, следующего за истекшим отчетным кварталом) направляет в Попечительский совет Фонда.
Все решения Совета Фонда принимаются простым большинством голосов, кроме решений об изменении и дополнении в Устав, о ликвидации или реорганизации Фонда, об избрании Президента Фонда, назначение Первого Вице-президента, Вице-президентов, Главного бух-галтера и Исполнительных директоров Фонда, когда требуется большинство голосов в две трети от числа всех учредителей Фонда.
Заседание Совета Фонда полномочно, когда на нем присутствует не менее двух третей от числа всех учредителей Фонда.
6.3. Президент Фонда:
Президент Фонда – постоянная и обязательная должность, – избирается Советом Фонда из числа его учредителей. Срок полномочий Президента – пять лет, после истечения срока полномочий Совет учредителей в течении трех месяцев обязан провести выборы нового Президента. Каждый из учредителей может быть избран на должность Президента Фонда неограниченное число раз.
В полномочия Президента входит следующее:
a. Председательствует на заседаниях Совета Фонда.
b. Созывает заседания Совета Фонда.
c. Представляет Фонд без доверенности в отношениях с государственными и муниципальными органами, в отношениях со сторонними физическими и юридическими лицами.
d. На основании решений принятых Советом Фонда подписывает от имени Фонда договоры и соглашения.
e. В промежутках между заседаниями Совета Фонда осуществляет оперативное руководство проектами, программами, мероприятиями, инициативами и иной деятельностью Фонда, оперативно руководит деятельностью Первого Вице-президента, Вице-президентов, Исполнительных директоров, Главного бухгалтера и подчиненных им сотрудников, для чего может издавать приказы и распоряжения.
f. Назначает проверки осуществляемые Ревизионной комиссией Фонда.
g. На основании утвержденного Советом Фонда штатного расписания назначает сотрудников Фонда. Кроме должностей Первого Вице-президента, Вице-президентов, Исполнительных директоров и
Главного бухгалтера Фонда, которые назначаются решением Совета Фонда.
h. На основании решений Совета Фонда выдает должностным лицам Фонда необходимые доверенности.
Деятельность президента Фонда полностью подотчетна Совету Фонда. Работа Прези-дента Фонда руководствуется решениями Совета Фонда и настоящим Уставом.
6.4. Первый Вице-президент Фонда:
Первый Вице-президент Фонда – постоянная и обязательная должность, – назначается Со-ветом Фонда. Первый Вице-президент может быть назначен как из числа учредителей Фонда, так и из числа лиц не являющихся учредителями Фонда. Срок полномочий Перво-го Вице-президента – пять лет, после истечения срока полномочий Совет Фонда в течении трех месяцев обязан провести назначение нового Первого Вице-президента.
Основной должностной функцией Первого Вице-президента является во время временного отсутствия или временной нетрудоспособности Президента Фонда исполнять его обязанности указанные в пунктах 6.3.c, 6.3.d, 6.3.e, 6.3.f, 6.3.g и 6.3.h настоящего Устава. Для этих целей Президент Фонда или Совет Фонда издает приказ, оповещающий, что во время временного отсутствия или временной нетрудоспособности Президента Фонда Первый Вице-президент исполняет обязанности Президента. Таковой приказ должен сообщать по какой причине отсутствует Президент Фонда, и содержать ин-формацию о датах начала и окончания действия приказа.
В то время, когда Президент Фонда исполняет свои обязанности, обязанности изложенные в пунктах 6.3.c, 6.3.d, 6.3.e, 6.3.f, 6.3.g и 6.3.h настоящего Устава на Первого Вице-президента не распространяются. При этом Совет Фонда и Президент Фонда могут поручать Первому Вице-президенту отдельные поручения.
Совет Фонда также может поручить Первому Вице-президенту руководство над отдельными направлениями деятельности Фонда, в таком случае на Первого Вице-президента будут распространяться обязанности вмененные пунктом 6.5. настоящего Устава Вице-президентам Фонда.
Деятельность Первого Вице-президента Фонда полностью подотчетна Совету Фонда и Президенту Фонда. Работа Первого Вице-президента Фонда руководствуется настоящим Уставом, решениями Совета Фонда, а также распоряжениями и приказами Президента Фонда.
6.5. Вице-президенты Фонда:
Вице-президенты Фонда – назначаются Советом Фонда по мере необходимости для оперативного руководства отдельными направлениями деятельности Фонда.
Количество Вице-президентов, а также их функциональные обязанности определяются Советом Фонда в штатном расписании Фонда. По решению Совета Фонда Президент Фонда выдает Вице-президентам доверенности для исполнения ими вмененных им полномочий.
В своей работе Вице-президенты подотчетны Президенту Фонда, обязаны исполнять решения Совета Фонда, указы и распоряжения Президента Фонда.
6.6. Исполнительные директоры Фонда:
Исполнительные директоры Фонда – назначаются Советом Фонда по мере необходимости для оперативного руководства отдельными проектами, программами и меро-приятиями Фонда.
Количество Исполнительных директоров, а также их функциональные обязанности определяются Советом Фонда в штатном расписании Фонда. По решению Совета Фонда Президент Фонда выдает Исполнительным директорам доверенности для исполнения ими вмененных им полномочий.
В своей работе Исполнительные директоры подчиняются Президенту Фонда, обязаны исполнять решения Совета Фонда, указы и распоряжения Президента Фонда.
6.7. Главный бухгалтер Фонда:
Главный бухгалтер Фонда – постоянная и обязательная должность, – назначается Сове-том Фонда, его функциональные обязанности определяются в штатном расписании, утверждаемом Советом Фонда.
В своей работе Главный бухгалтер подчиняется Президенту Фонда, обязан исполнять решения Совета Фонда, указы и распоряжения Президента Фонда.
6.8. Сотрудники фонда:
Количество штатных единиц и функциональные обязанности сотрудников Фонда, – специалистов, советников, экспертов, консультантов и т.д., – определяется в штатном расписании, утверждаемом Советом Фонда.
Поэтому в сегодняшней статье мы попробуем разобраться с этим вопросом и объяснить, почему работа в благотворительном фонде достойна оплаты труда. Но, для этого, сначала мы поделимся тем, что вообще за работа, кто работает в фондах и откуда эти люди берутся. Давайте обо всем по порядку.
Какая работа вообще есть в благотворительных фондах?
В данном вопросе всё, конечно, индивидуально и во многом зависит от специфики работы фонда.
Тем не менее, если Фонд фандрайзинговый (подробнее об этом можно почитать в нашей предыдущей статье ), то, вероятнее всего, штат будет подразделяться на административный и проектный отделы. И, если к проектному отделу будут относиться специалисты, отвечающие за узкопрофильную деятельность (например, психологи, юристы или тренеры, как в нашем случае), актуальную в рамках конкретного проекта или программы, то административный отдел будет примерно одинаковый.
К административному отделу относятся директор и бухгалтер фонда, PR-специалист, фандрайзер и т.д. То есть те специалисты, работа которых влияет на всю работу Фонда, его устойчивость. Основная задача таких сотрудников — развитие Фонда, продвижение и качественная взаимосвязанная деятельность в рамках всех программ и проектов. Они разрабатывают стратегию работы, занимаются аналитикой, ведут переговоры с партнерами, занимаются медиа-проектами и, конечно же, вопросами, обеспечивающими деятельность юридического лица (отчетность, расчеты и начисление выплат, налогов, ведение документооборота и т.д.).
Таким образом, если мы говорим об успешно функционирующем благотворительном фонде, то работы в нем очень много . Это полноценное юридическое лицо с продуманными процессами, направленными только на одну цель — оказание поддержки нуждающимся в ней.
Работе в благотворительных фондах где-то готовятся?
К сожалению, нет. Ну, если мы говорим о высшем образовании. На сегодняшний день нет специальной образовательной программы, обучающей людей работе в благотворительном секторе.
Возможно, такое положение вещей вызвано тем, что специфика нашей работы не настолько очевидна, чтобы выделить для нее, например, магистерскую программу, но специфика эта, безусловно, есть. И, конечно, мы хотели бы принимать на работу людей, которые понимают, как устроен некоммерческий сектор, какие в нем правила и тренды. Такое положение вещей приводит к тому, что у нас фактически не формируется кадровый резерв, особенно если мы говорим не о центральном регионе России. Поэтому хороших сотрудников часто приходится «хантить» или выращивать самостоятельно.
Конечно, внутри сектора у нас есть профессиональное, безумно актуальное и интересное, образование, возможности для роста и развития. Но только вот чтобы попасть на это обучение надо быть сотрудником Фонда. Некий замкнутый круг. Так что, как вы наверняка уже догадались, кадры в нашем вопросе решают все. И эти кадры для нас особая «больная тема».
И кто тогда работает?
Учитывая описанную выше специфику, случайных людей в благотворительности практически не существует.
Часто это люди с предысторией, которых жизненный опыт привел в благотворительность или люди с особым складом личности , который случайно попавших людей в благотворительности задержал.
Таким образом, в любом Фонде сформирован полноценный штат, который укомплектован сотрудниками. Сотрудниками, работающими по 8 часов 5 дней в неделю (это если повезет), отдающими 100% своего времени работе в Фонде.
Это люди из разных областей и с разными компетенциями, но объединенные неравнодушием к решению проблемы, над которой работает Фонд.
И все-таки: волонтерство или трудовой договор с зарплатой?
Если мы говорим о постоянно функционирующих сотрудниках, то однозначно трудовой договор с зарплатой . И вот почему.
Мир благотворительности переживает сейчас интереснейшие времена профессионализации. Мы все дальше и дальше уходим от сиюминутной эмоциональной помощи в сторону системных проектов, помогающих бороться с первопричинами проблем, а не последствиями. И для такой работы необходима регулярная включенность специалистов , вдумчивая серьезная работа с элементами планирования и аналитики.
Волонтерство, без преувеличения, — мощнейший механизм развития социальной сферы. Благодаря добровольцам решаются серьезнейшие вопросы, и решаются очень быстро. Тем не менее, готовность к участию в волонтерской деятельности — это сложнейший психологический феномен , с особым значением ситуативных влияний . И поэтому ни в коем случае нельзя требовать от добровольца регулярного осознанного труда без материального вознаграждения. Ведь человек в разное время действительно может быть как в ресурсе для оказания безвозмездной помощи, так и не в нём.
Безусловно, фонды обращаются к волонтерам по многим видам работ, но в штат нам необходимы сотрудники на трудовых договорах. Сотрудники, получающие удовлетворение от своей работы, желающие заниматься ей изо дня в день. Сотрудники, которые могут обеспечить себя и свою семью, не переживая о завтрашнем дне.
Из каких денег тогда сотрудники получают заработную плату?
Опять же, решение этого вопроса может быть очень индивидуальным. Но мы готовы поделиться им на примере нашего Фонда.
Я фандрайзер в некоммерческой организации, благотворительном фонде, отвечаю за привлечение ресурсов на отдельные программы и обеспечение деятельности организации в целом. Под ресурсами предполагаются не только финансы, но и любая другая помощь. В работе фонда будут полезны люди с определенным навыком, например подкованные в юридической или медицинской сферах, а также компании, которые могут передавать нам средства гигиены, продукты питания, игрушки, канцелярские предметы – в общем, все, что помогает решать проблемы наших подопечных.
Как вы ищите эти ресурсы, как строится работа?
Обычно мы договариваемся о встрече с руководителем компании или частным лицом, приходим, рассказываем о нашей деятельности, конкретной программе или сборе, помочь в котором приглашаем собеседника. Часто я пишу нашим потенциальным партнерам с определенным предложением – например, установить бокс для сбора пожертвований. Сейчас у нас планируется совместный проект с магазинами «Улыбка радуги», чтобы собрать средства личной гигиены для наших подопечных.
Хорошо, когда нас кто-то кому-то рекомендует. В благотворительности огромное значение имеет уровень доверия. «Вот мы пришли, дайте нам денег, а мы вам – ничего», – так это не работает. Понятно, что благотворительность – это доброе дело, но хочется, чтобы компании тоже было приятно.
Какие возможности вы предлагаете компаниям?
Вариантов много, могу привести в пример пару реализованных проектов. Руководство компании «Пакер» придумало отличный способ поздравлять своих друзей и партнеров: вместо покупки всяких сувениров и безделушек они делают пожертвование в фонд от имени именинника. А мы ему отправляем сертификат с поздравлениями, указывая, что научно-производственная фирма «Пакер» сделала пожертвование от его имени и оно будет потрачено на определенную цель. Другая компания, пожелавшая остаться неизвестной, вместо подарков сотрудницам на 8 Марта перевела большую сумму нескольким фондам. Мы на эти деньги устроили праздник для мам и девочек в отделении онкогематологии, а также отправили цветы и косметические наборы мамам тяжелобольных детей.
Фандрайзер, скорее всего, не очень популярная профессия. Есть ли еще в Уфе люди такой специальности?
Есть, в нескольких фондах. Но чаще всего руководитель некоммерческой организации сам выполняет функции фандрайзера. Это профессия, которой не учат ни в одном университете. Скорее, это то, что ты сам, трудом, опытом, обучением постепенно нарабатываешь, становясь профессионалом. Мне повезло с фондом «Потерь нет». Здесь в каждом сотруднике заинтересованы, нам помогают расти и развиваться. Мы постоянно ездим на обучение, общаемся с людьми из других фондов, обмениваемся опытом.
А как пришли в фонд?
Я не сразу стала фандрайзером. В 2016 году впервые пришла волонтером в отделение онкогематологии. Я педагог по образованию, окончила социально-гуманитарный факультет БГПУ. В тот момент работала в коммерческой организации, связанной с детским дополнительным образованием: волонтером я проводила занятия с детьми. Именно тогда мой мир ценностей и поменялся. Я поняла, что могу помочь тем, кому это нужно здесь и сейчас.
Мой путь волонтера-педагога продолжился, когда я стала координатором проекта «День именинника». Подопечные нашего фонда часто подолгу находятся на лечении в больнице. В свой день рождения дети пишут письмо феям, рассказывая о своих мечтах, а мы ищем партнеров, которые могут эти мечты исполнить, и в конце месяца устраиваем праздник для всех детей в отделении.
А когда появилась вакансия фандрайзера, вы решили попробовать свои силы?
Да, мне показалось, что у меня должно получиться: уже был опыт работы с партнерами и умение находить общий язык с людьми. Я отправила резюме, мы встретились с основательницей фонда Радмилой Сурначевой, и она не побоялась меня взять без соответствующего опыта.
Радмила Сурначева: «Очень хочу, чтобы наши пациенты чувствовали себя как дома»
Какими свойствами должен обладать человек на вашей должности?
Во-первых, нужна стрессоустойчивость. В какой-то степени мы «продажники» и довольно часто сталкиваемся с отказами. Многие из тех, к кому мы обращаемся, уже кому-то помогают – в таком случае нужно нормально оценивать ситуацию, работать с отказами и не бояться идти дальше.
Во-вторых, ты должен быть очень коммуникабельным и открытым, уметь знакомиться с людьми, не стесняться рассказывать им о том, что делаешь. Когда я пришла работать в благотворительный фонд, даже в моем окружении возникало недоверие: мол, все мошенники, отмывают деньги. Но мой пример помогает другим поверить и проникнуться со временем.
Каждый день вы сталкиваетесь с чужой болью, проблемами, утратами. Что помогает не опускать руки?
Первое время было очень сложно. Ты долго наблюдаешь ребенка в отделении, следишь за его историей, а в какой-то момент узнаешь, что его больше нет. Это сложно, трудно, больно. Константин Хабенский сказал мудрую вещь: «Мы не волшебники. Мы можем сделать все, чтобы помочь в конкретный промежуток времени, но наступает момент, когда медицина бессильна. Прими это, это не твое личное поражение».
Что изменилось в благотворительности и отношении к ней за время вашей работы?
Много правильной и важной информации поступает от крупных федеральных фондов. В обществе стали больше говорить о проблемах. Фонды перестали ассоциироваться с мошенничеством Ведь такие организации решают конкретные задачи, поднимают их на поверхность, привлекают внимание общественности и властей. К примеру, долгое время у близких родственников не было доступа к больному, лежащему в реанимации. Часто дети умирали одни в холодных стенах. Фонды добились того, чтобы родителей к ним пускал.
А каким достижением в работе гордитесь лично вы?
У нас стало больше сторонников в области частных пожертвований. Мы благодарны и рады, когда приходят какие-то крупные благотворители, но хотим, чтобы стало больше именно частных пожертвований. Для нас важно выстроить доверительные отношения, и это получается. У нас такой добрый «сетевой маркетинг», который разрастается. За четыре года отделение онкогематологии превратилось из грустного помещения больницы в детское пространство. Здесь ребенок с первых дней чувствует себя комфортно, не боится.
Говорят, что фандрайзеры – счастливые люди, потому что вокруг них собираются те, кто готов делиться. Это совершенно другой уровень ценностей. В фонде ты видишь детей только при поступлении – они борются за свою жизнь, им сложно, у них выпадают волосы, они переживают. Через некоторое время на программе реабилитации, когда они уже выздоровели, ты встречаешь их улыбающихся и счастливых. Что еще нужно для счастья?!
фото ТАСС
Мы привыкли думать о благотворительных фондах как об организациях, которые помогают тем, кто уязвим: больным детям, сиротам, пожилым людям. Предполагается, что почти всю работу в фондах делают волонтеры. Однако любая волонтерская группа, когда у нее становится слишком много подопечных и слишком много задач, перестает справляться с работой только за счет добровольного труда. Тогда группа регистрирует юридическое лицо и начинает нанимать персонал. И становится работодателем.
Наш фонд «Подари жизнь», наверное, одним из первых стал заниматься развитием потенциала своих сотрудников. И мы можем рассказать, в чем специфика работы в благотворительном секторе вообще и в нашем фонде, в частности. Речь идет о фандрайзинговых фондах, существующих на массовые пожертвования. О корпоративных фондах и частных фондах мы сейчас не говорим.
Что такое должность в благотворительном фонде? Создаваясь на волне энтузиазма и желания помогать, фонды растут и развиваются часто без четко продуманного плана, нанимая все новых и новых людей под конкретные задачи, без четко прописанных планов и должностных инструкций. За счет того, что в фондах зачастую очень мало сотрудников, функционал каждой позиции часто бывает очень широким и не укладывается в стандарты, принятые в коммерческих организациях.
Например, ивент-менеджер фонда может также выполнять обязанности менеджера по связям с общественностью, юрист — работать заодно и GR-специалистом, а еще каждый сотрудник фонда должен быть немного фандрайзером и чуть-чуть психологом.
Размытость должностных границ создает определенные сложности, но одновременно позволяет приобрести новые компетенции.
«Работа в благотворительном фонде помогает расти профессионально. Количество задач огромное, требуется самоорганизованность и контроль, умение работать в кризисных ситуациях», — отмечает Евгений Глаголев, сотрудник фонда «Вера». Однако по мере развития организации должностные инструкции становятся четкими, а работа — более упорядоченной.
Еще одна особенность состоит в том, что выучиться для работы в благотворительном фонде на должности, например, фандрайзера, специалиста по работе с волонтерами или больничного координатора невозможно ни в одном учебном заведении страны. Еще недавно и в западных странах негде было получить профильное образование. Но теперь фандрайзингу, например, можно учиться в США. В России эту и другие специальности можно освоить, только работая в некоммерческом секторе. В «Подари жизнь» мы понимаем, что обучения только в процессе работы недостаточно и поэтому находим возможности направлять наших сотрудников на международные конференции или на тренинги внутри России, которые могут помочь развить необходимые компетенции. Тратить деньги на обучение персонала фонды, как правило, не могут, поэтому постоянно ищут партнеров, которые могли бы предоставить для их сотрудников места на образовательных мероприятиях.
Основная мотивация, которая приводит соискателя вакансии на работу в фонд, — желание помогать, делать что-то хорошее и полезное. Сохранить эту мотивацию на долгие годы получается не всегда.
Бухгалтеру, например, сложно почувствовать свою вовлеченность в благородное дело, ведь на рабочем месте он чаще видит платежки и проводки, чем тех, кому он помогает. У тех, кто работает непосредственно с подопечными, желание помогать иногда затмевается масштабами горя, с которым приходится работать. В этой ситуации очень важно, чтобы коллеги и руководитель помогали не потерять из виду цель работы и те достижения, которых общими усилиями добивается фонд. Если это удается, то ощущение причастности к правильному и благородному делу поддерживает персонал. Моя коллега по фонду Елена Цеплик говорит: «Ты работаешь на конкретную цель, на ощутимый, измеряемый и реально нужный результат. Это не просто удерживает, а вдохновляет».
Еще один мотиватор — вызов, желание попробовать что-то новое и решить те задачи, которые до вас еще никто не решал.
Я сама пришла в благотворительность, потому что хотела решить проблему дефицита донорской крови в одной больнице. У меня получилось. Но работа в выбранной сфере каждый день ставит новые интересные задачи.
Но, конечно, фонд не может удержать сотрудника одной только нацеленностью на результат. Нужна зарплата. Зарплаты в фондах, как правило, ниже, чем на аналогичных должностях в коммерческих организациях. Фонды существуют на благотворительные пожертвования самых разных, часто очень небогатых людей. И благотворители обычно хотят, чтобы деньги в максимальном объеме дошли до подопечных фонда. По закону фонды имеют право тратить на административные расходы, в том числе и на заработную плату персонала, до 20% от всех поступающих пожертвований. На практике наш фонд тратит значительно меньше этой доли. Мы стараемся поддерживать конкурентный в рамках некоммерческого сектора уровень заработных плат, но, конечно, проигрываем коммерческим организациям. По этой причине фондам сложно конкурировать с бизнесом за специалистов, но бывают счастливые исключения. В ряде случаев удается найти благотворителя, готового оплачивать высокую зарплату конкретному специалисту фонда (как правило, управленцу высокого уровня).
В западных фондах зарплаты персонала тоже обычно ниже, чем в бизнесе. Но в США и в Европе на руководящие должности в фондах часто приходят бывшие топ-менеджеры компаний, завершившие карьеру, которые имеют колоссальный опыт и возможность работать уже не ради денег, а за идею. В России мне такие случаи, к сожалению, не известны.
Мы понимаем, что невысокая заработная плата может оттолкнуть от нас многих профессионалов.
Поэтому мы привлекаем благотворителей, помогающих нам предоставлять сотрудникам очень неплохой соцпакет, который может посоперничать наполнением с некоторыми госструктурами. Также плюсом работы в фонде является огромное количество контактов и связей в самых разных сферах бизнеса, искусства, спорта и т.д.
Объем работы, которую должен выполнять сотрудник любого фонда, большой. Приходится задерживаться на работе по вечерам или работать в выходные. Однако работодатели лояльно относятся к человеческим потребностям сотрудников: можно иногда прийти на работу с ребенком или отпроситься с работы для решения домашних проблем.
Отношения в коллективах обычно почти семейные. И очень дружеские. Размолвки, конечно, бывают. Но никто никого не подставляет и не подсиживает. В фондах нет конкуренции за бонусы или за должности. Всегда можно получить совет и поддержку от коллег.
Возможности карьерного роста внутри растущих фондов, как правило, есть. В «Подари жизнь» многие нынешние руководители направлений выросли из волонтеров фонда, начав с рядовых позиций. Опыт работы в крупном профессиональном фонде позволяет стать экспертом в своей области и обеспечивает специалисту востребованность со стороны других организаций внутри сектора. Для работодателей извне запись в резюме о работе в благотворительном фонде будет являться, скорее всего, нейтральной.
Способность сотрудника фонда работать в режиме «человека-оркестра» делает его просто находкой для небольшого стартапа.
Также выходцы из фондов бывают востребованы в отделах благотворительности и КСО и на других позициях в компаниях. Начальник отдела маркетинга и рекламы химического холдинга (в прошлом сотрудник «Отказников») Мария Доброславская считает: «Опыт, приобретенный в благотворительности, очень помогает в работе. Вот это самое гиперобщение с самыми разными людьми развивает такие навыки, которым эффективных менеджеров учат на специальных курсах».
Одним словом, на рынке труда появился новый тип работодателя — благотворительный фонд. Это растущий сектор, экстремально заинтересованный профессиональных и компетентных сотрудниках. Потенциальным работникам следует присмотреться к открывающимся возможностям.
The Village продолжает выяснять, как устроен личный бюджет представителей разных профессий. В этом выпуске — сотрудник некоммерческой организации (НКО). Согласно закону, целью создания НКО не может быть получение прибыли, а деятельность такой организации должна быть направлена на достижение общественных благ. Некоммерческими организациями считаются и общины коренных малочисленных народов, и государственные учреждения, и казачьи общества. Благотворительный фонд — это одна из таких форм. На оплату труда административно-управленческого персонала благотворительные организации вправе потратить не более 20 % годового бюджета, поэтому заработок сотрудника фонда обычно ниже, чем у другого специалиста в той же отрасли. Мы расспросили психолога одного из известных благотворительных фондов о помощи проблемным семьям, видах волонтерства, доходах и расходах.
Профессия
психолог в НКО
Доход
50 000 рублей
Расходы
5 000 рублей
оплата услуг ЖКХ
20 000 рублей
3 000 рублей
10 000 рублей
хобби и занятия детей
1 000 рублей
3 000 рублей
1 500 рублей
6 500 рублей
прочие покупки и траты
Как попасть на работу в НКО
Сейчас мне 40 лет. В сферу помощи детям я пришла еще в юности: в 18 лет устроилась на работу в детский дом. Это было время, когда еще не было такого строгого регулирования сиротских учреждений и появлялось много интересных проектов. Я попала в новое место, которое изначально пытались открыть как учреждение семейного типа. Это был маленький детский дом, который должен был быть похож не на интернат, а на семью. Для работы набирали команду молодых и небезразличных людей. На тот момент профессиональных требований к сотрудникам детских домов не было никаких — брали людей с образованием, без образования, студентов. Я пришла работать воспитателем и параллельно училась на психолога. Оттуда ушла в декретный отпуск, а когда вернулась через три года, система сильно изменилась, что оказалось для меня совершенно неприемлемо.
Воспитатель — это человек, который, по сути, выполняет родительские функции в сиротском учреждении — проще говоря, работает мамой. И у меня была группа старших мальчиков, которым я была скорее старшей сестрой. Встреча с детьми в полном смысле слова перевернула мою жизнь. Для меня эти ребята стали очень близкими и значимыми. В какой-то момент мне стало очевидно, что та государственная система, в которой они находятся, совершенно не годится для детей. Я пыталась как-то справляться с системой, но не могла. Или я должна была постоянно нарушать всевозможные регламенты (что я, в общем-то, и делала), или пришлось бы наплевать на потребности, интересы, желания детей — и тогда я могла бы стать хорошим воспитателем с точки зрения руководства. В итоге я поняла, что не готова меняться под систему и была вынуждена уйти. Дети видели в этом предательство, и они были абсолютно правы.
Уходила я с пониманием того, что не конкретный детский дом плохой, а сама система никуда не годится. Стала искать, куда пойти и чем заняться. В Москве уже тогда было некоторое количество общественных организаций. Меня пригласили на лето побыть старшей вожатой в одном очень необычном лагере. Нужно было собрать волонтеров, готовых работать с детьми с тяжелыми ментальными нарушениями. Это был детский дом в другом регионе, и я поехала организовывать этот лагерь. С тех пор я больше не возвращалась в государственную систему и с 2000 года работаю в разных формах НКО и негосударственных проектах. Они связаны с темами сиротства и профилактики сиротства.
Последние пять лет я работаю психологом в фонде, задача которого — помощь детям-сиротам. Это и возвращение в кровную семью, и поиск замещающих семей, и поддержка тех детей, которые находятся в учреждениях, и реабилитация детей-инвалидов, и работа с проблемными семьями. С руководителем мы познакомились случайно, и она предложила мне эту работу. В фонде есть люди, которые, как и я, когда-то разочаровались в государственных учреждениях.
Помимо штатных сотрудников, в нашем фонде занято множество волонтеров. Для того чтобы работать непосредственно с семьями или детьми, нужно пройти определенное обучение. Эту подготовку мы проводим сами. Но есть и волонтерство, которое не касается наших клиентов. Например, люди собираются вместе, шьют игрушки, делают свечки, декупаж. С одной стороны, они интересно проводят время, а с другой — все, что они изготовили, потом продается, а деньги идут на помощь детям. Существует также волонтерство pro bono: у человека есть профессия, и он может что-то бесплатно сделать для фонда. Журналист пишет про нас статью, а оператор снимает какой-то материал. Постоянно нужны системные администраторы. Также в качестве волонтеров у нас заняты мамы, которые сидят дома и дистанционно управляют каким-нибудь процессом — например, ведут сайт.
Особенности работы
У нашего фонда достаточно много программ, я работаю в программе профилактики социального сиротства. Я помогаю молодым специалистам нашей команды справляться со своей работой, обучаю волонтеров. У меня бывают выезды в семьи, но только в трудных случаях. Наша задача — помочь семье в той самой точке риска, когда могут изъять ребенка. К такой ситуации всегда приводит комплекс проблем, и материальные — одни из первых. Нашими клиентами часто становятся мамы с диагнозами, выпускницы детских домов, женщины, которые сами выросли в неблагополучных семьях.
Сфера помощи семьям и детям связана с большим количеством других направлений, в которых дела обстоят намного хуже. Например, алкоголизм и наркомания — это одни из причин социального сиротства. Получается, что, пока у нас реабилитация зависимых не будет организована нормальным образом, трудно хорошо работать на профилактику сиротства. Есть и другие проблемные темы, например тема домашнего насилия. Работая в сфере защиты семьи, я знаю, что очень часто мамы детей, которым мы помогаем, живут с комплексом жертвы насилия — они пострадали от родителей, супругов, других людей. Еще одна смежная сфера — это психиатрия. У нас есть мамы с диагнозами, и мы видим, как непросто им отстоять свое право воспитывать детей. Очень трудно объяснить госорганам, что даже человек с диагнозом имеет право на семью и что наша задача — не забрать ребенка, а поддержать маму. Пока все эти проблемы в стране не решены, моя жизнь и деятельность будут связаны с НКО.
Очень важно посмотреть и оценить, в чем именно нуждается конкретная семья. Например, если мама не может прокормить четверых детей, то уместна материальная помощь. Но деньгами мы не помогаем, в такой ситуации мы обеспечим семью продуктами, одеждой, лекарствами. Не секрет, что часто отказываются от детей с проблемами со здоровьем. Если мама остается один на один с больным ребенком, работать она уже не может. Мы помогаем ей выстроить систему реабилитации, подтянув все возможные государственные ресурсы. Также мы работаем с семьями мигрантов, которым государственная система не помогает вообще.
Но помощь таким семьям — это не работа, которую можно сделать быстро, поставить себе плюс и на этом расслабиться. Есть семьи, которые приходится вести годами. В этом смысле мы сильно отличаемся от государственных учреждений, которые помогают в течение определенного срока, и если семья не справилась — детей забирают. Хотя отчасти эта логика понятна, но это не в интересах ребенка. Даже если мама не может устроиться на работу, это не означает, что детям будет лучше в учреждении. Я считаю, что есть смысл поддерживать семью дольше. Бывают случаи, когда ребенок уже попал в сиротское учреждение, тогда мы помогаем семье восстановиться в родительских правах и забрать детей.
Сейчас стали появляться детские дома нового типа, они даже называются по-другому — центрами содействия семейному воспитанию. Это заслуга в том числе и нашего фонда. Но мало просто перестроить детский дом — учреждения должны начать работать на выход детей из этого места.
Каждый сотрудник фонда сам планирует свой рабочий день, иногда приходится работать и в выходные, но тогда можно отдохнуть среди недели. Все зависит от того, как ты сам себя организуешь. У меня бывали времена, когда мне не удавалось три недели подряд взять хоть один выходной, и это очень плохо. Работа людей в социальной сфере часто приводит к профессиональному выгоранию. Причем у нас дела обстоят лучше, чем в государственной структуре, потому что там люди часто опускают руки из-за невозможности что-либо изменить. У нас же есть ощущение, что мы приносим пользу. К тому же есть возможность взять дополнительные выходные, обратиться за помощью к супервизору — специалисту извне, который помогает выстроить работу с трудным кейсом. Я сама являюсь супервизором для некоторых внешних проектов и провожу профессиональное консультирование.
Государственная система громоздкая, неповоротливая, и это не специфика России, так во всем мире. Но, как мне кажется, это нормально. Должна быть выстроена система государственной помощи, которая помогает основному населению страны, а НКО нужны именно для того, чтобы пробовать новое, разрабатывать и внедрять отдельные проекты и методы. Если какое-то новшество оказывается успешным, оно может использоваться в работе государственных служб. Судя по европейскому опыту, часто многие успешные проекты инициируют именно НКО. Но, в отличие от России, там на это выделяется достаточно щедрое государственное финансирование. У нас же с деньгами сложно, и это минус работы в некоммерческих организациях. Почти всегда ниже зарплаты, менее устойчивое положение проектов — они могут закрываться, если фонд не нашел денег.
Доходы
Благотворительные фонды привлекают средства по-разному. Это могут быть, например, гранты и субсидии. Часто фондам помогают корпоративные доноры. Считается правильным, когда у компаний есть социальные проекты и какая-то часть прибыли перечисляется на благотворительность. К тому же это дает возможность сотрудникам чувствовать важность своей работы: они не просто зарабатывают деньги, но и, например, помогают детям-сиротам. Эта практика больше распространена на Западе, но наш фонд также поддерживают некоторые компании. Это не очень большие организации, но они с нами уже много лет и стабильно перечисляют деньги на проекты.
Значительная часть нашего бюджета — это пожертвования частных лиц. Множество людей перечисляют нам небольшие суммы. Также мы проводим адресные сборы — это когда деньги собирают на конкретную семью, ситуацию, задачу. У нас есть регулярные благотворительные акции. Например, в супермаркетах одной сети устанавливают ящики, где можно оставить необходимые детям вещи: памперсы, детское питание, канцтовары. В магазинах звучат объявления об этой акции. Мы также проводим благотворительные мероприятия — например, ярмарки, где люди могут что-то продать, а вырученные деньги передать фонду. Еще проводим мастер-классы и продаем поделки наших волонтеров.
Существуют и фонды-мошенники. Они попали в серую зону нашего законодательства, потому что вроде бы ничего запрещенного не делают — собирают деньги и даже могут переводить часть средств на благотворительные цели. Но отследить все денежные потоки невозможно, и при ближайшем рассмотрении оказывается, что на благотворительность тратится далеко не все. Такие схемы, конечно, возмущают работников честных благотворительных организаций. Наши сотрудники пытаются мошенников фотографировать и сообщать в полицию, но пока здесь мы не победили.
С точки зрения заработков в НКО у меня неплохая зарплата. Я получаю 50 тысяч рублей, но это меньше, чем зарплата коллег в государственных центрах. Этих денег недостаточно, потому что у меня двое несовершеннолетних детей и нет мужа. Деньги — это то, чем я жертвую, исповедуя те ценности и принципы, которые мне важнее финансового благополучия.
У меня бывают дополнительные источники дохода — например, когда я провожу обучение внешних специалистов, работаю супервизором, выступаю на семинарах. В какие-то месяцы у меня на руках может быть и 100 тысяч рублей. Летом, как правило, бывает затишье, поэтому у меня копятся долги. Если я заработала много денег, то раздаю долги, поэтому пока не удается выйти в плюс. Я психолог, психотерапевт, психодраматист, но от консультирования отказалась, хотя раньше успешно вела нескольких клиентов. Два года назад мне перестало это быть интересно. К тому же консультирование требует много сил и времени.
Расходы
Весь бюджет считаем на троих — это я и двое детей. Вообще у меня есть еще старшая дочь, но она совершеннолетняя и недавно вышла замуж. У меня своя квартира, мне не нужно платить за аренду. Моя квартплата составляет 5 тысяч рублей. На еду мы тратим около 15–20 тысяч. Время от времени мы едим не дома, а в кафе.
Один ребенок учится в особой школе, и его нужно отвозить на такси туда, а иногда еще и обратно, когда я не успеваю его забрать. На такси уходит примерно 3 тысячи рублей, а иногда и больше. Ребенок ходит к репетитору, это 8 тысяч рублей, другая дочь рисует, и я трачу по 2 тысячи на материалы для рисования. Плюс тысяча рублей — это оплатить всем нам телефоны. Примерно 3 тысячи в месяц я трачу на уход за собой — делаю маникюр и педикюр. Я бросила курить сигареты и перешла на вейп, и это тоже требует определенных расходов. В месяц тысячи полторы я трачу на расходники и жидкости. У меня бывают спонтанные покупки, когда чего-то очень хочется прямо сейчас. Я покупаю исключительно практичные вещи. Например, у меня в гардеробе нет вещей, которые висят и ждут какого-то особого случая.
Остальные деньги распределяются на другие актуальные нужды: одежду, поездки, подарки. И вот здесь начинается нехватка. Я активно пользуюсь Avito. В основном я покупаю там одежду и обувь, но ничего не продаю. Все, из чего дети вырастают, я раздаю бесплатно. Часто я отдаю вещи нашим семьям.
Недавно я потратила кучу денег на билеты: ребенка нужно было отвезти на юг к моей маме, а через месяц я должна буду его забрать. Билеты стоили 20 тысяч рублей, и мне пришлось перекроить весь бюджет. И так каждый месяц — то поломался кран, то ребенку нужно купить зимнее пальто, то еще какие-то форс-мажорные траты, которые не укладываются в сумму моей зарплаты и создают ситуацию дефицита.
У меня есть приемы экономии. Когда я получаю зарплату, стараюсь сразу прикинуть, на что придется потратиться: квартплата, питание, долги. Оставшиеся деньги делю на количество дней до следующего поступления средств. Получается, что в день я могу потратить определенную сумму и не должна выходить за ее пределы. Так я не оказываюсь в ситуации, когда у меня совсем нет денег до зарплаты. Я пыталась пользоваться системой конвертов, когда разные суммы распределяешь на разные цели и раскладываешь по конвертам. Но я человек хаотичный, и мне трудно это применять. Сейчас я ни на что не коплю. Было бы странно откладывать деньги, имея долги, а их накопилось уже около 50 тысяч.
Читайте также: