Элементы творчества в профессии врача какие могут присутствовать

Опубликовано: 15.05.2024

Пирмагомедова З.
Научный руководитель – к.ф.н. Э.Р. Фахрудинова
Министерство здравоохранения Российской Федерации
ФГБОУ ВО Саратовский ГМУ им. В.И. Разумовского Минздрава России
Кафедра Философии, гуманитарных наук и психологии

Резюме

В художественной картине мира познавательная деятельность человеком рассматривается не как научно-теоретическое освоение, а как творческий процесс.Познавательные возможности искусства огромные и незаменимые другими сферами человеческой духовной жизни.Художественное познание, как образовательная ценность в развитии и воспитании студентов-медиков, должна проявляться в культуре бытия, мышлении, досуга, отношениях, общении, мировоззренческой культуре, эстетической деятельности.Для врачей оно является социокультурным и образовательным феноменом, установкой, процессом и результатом гуманитаризации, что выступает важным фактором формирования нравственности, ответственности, гуманизма как качества врача.творчество является продуктивной формой активности, самостоятельности человека.Ее результатом является открытия, изобретения, создания новых произведений, решение новых задач в работе художника, учителя, врача.

Ключевые слова

Статья

Постижение действительности является результатом познавательной деятельности человека, который достигается как с помощью научного познания, так и при участии художественного освоения мира. В художественной картине мира процесс ее познания человеком рассматривается не как научно-теоретическое освоение, а как творческий процесс, который предполагает воздействие на текущие познавательные потребности конкретного познающего субъекта.

Учитывая подобное различие, можно говорить об изменениях, которые могут происходить в научной картине мира. Именно в течение ХХ века произошло преодоление разрыва, который существовал между художественным и научным познанием, что способствовало отчуждению человека. Обращаясь к художественному познанию, человек выходит за пределы рациональной однозначности. Индивид нуждается в ощущении в своем познании того, что находится внутри него самого, а также мира, который он познает. Конечно, художественное познание при этом не превращается во вспомогательный инструментарий науки - оно выполняет активную преобразующую функцию.

Ограниченность образного мышления и безусловное преобладание формально- логического не только обедняет личность, лишая ее радости восприятия мира во всей его многогранности, но и удовольствия от ощущения себя неразрывной частью неисчерпаемо богатого мира. Дефектность образного мышления создает еще и предпосылки для постоянных конфликтов, как с миром, так и с самим собой. Ведь логическое мышление - вербальное, по природе своей альтернативное. Оно не признает амбивалентных отношений, одновременного принятия и отвержения, полутонов между белым и черным, промежуточных вариантов между «да» и «нет».

Образное мышление «схватывает» реальность в ее богатстве и противоречивости по законам многозначного контекста. Зачастую, даже невольно брошенный взгляд несет больше информации о человеке, чем целая тирада высказанных слов о нем. Это происходит не потому, что наш язык недостаточно точный, наоборот, именно в силу своей точности и определенности речь становится недостаточной для выражения полноты бытия, того, что является мозаичным и диффузным.

Ассоциативное мышление - ахиллесова пята интеллекта. А, «образованность, как писал О.Е Мандельштам, - школа быстрейших ассоциаций. Ты схватываешь на лету, ты чувствителен к намекам - вот любимая похвала Данте. В дантовском понимании учитель моложе ученика, потому что «бегает быстрее» [1, с. 112-113].

Апеллирование ассоциативной образностью является необходимым признаком креативности - творческих способностей индивида, характеризующееся готовностью к принятию и созданию принципиально новых идей, отклоняющихся от традиционных или принятых схем мышления. Согласно исследованию Элиса Пола Торренса, критериями креативности являются [2]:

1) скорость, что понимается, как количество идей, возникающих в единицу времени;

2) оригинальность - способность производить необычные идеи, отличающиеся от общепринятых;

3) метафоричность - склонность к символическому мышлению;

4) готовность работать в совершенно необычном контексте;

5) умение увидеть в простом сложное, а в сложном - простое.

Формирование художественного мышления является важным элементом общей культуры врача, фактором его профессиональной квалификации. Оно позволяет врачу разносторонне ориентироваться в вопросах медицины. К тому же, если обратиться к этимологии слова «медицина», то мы увидим, что оно происходит от латинского словосочетания ars medicina («лечебное искусство», «искусство исцеления»). В этом словосочетании слово «искусство» означает опыт и умения и, несомненно, представляет собой творческий акт. К тому же, требование действовать по законам красоты - без творческих поисков нет настоящего искусства, включая искусство врачевания.

Описывая истоки художественного творения, М. Хайдеггер обратил внимание на то, что в треугольнике художник - творение - искусство, искусство занимает фундаментальное положение: «Возможно, творения и художники есть только постольку, поскольку есть искусство, в котором их виток?» [3]. А это значит, не художник и его творение выражают искусство, а искусство определяет художника и его творения.

Искусство изначально, в нем художник и его творение востребованы к определенному образу взаимооткрытости, образуя художественное произведение. Познавательные возможности искусства огромные и незаменимые другими сферами человеческой духовной жизни. Искусство способно осваивать труднодоступные для науки стороны жизни. Информативные возможности искусства широкие, поскольку его речь и понятная, и выразительная, и гибкая. Информация, передаваемая на языке танца, живописи, архитектуры, скульптуры, прикладного и декоративного искусства не требует перевода, легче усваивается другими народами, чем словесная.

Воспитательное воздействие других форм общественного сознания имеет частный характер: мораль формирует моральные нормы, политика - политические взгляды, философия - мировоззрение, это наука, которая готовит специалиста. Искусство же влияет комплексно - на ум и сердце, и нет такого уголка человеческого духа, какого оно не могло бы коснуться своим воздействием.

Искусство формирует целостную личность. Пифагорейцы говорили, что искусство очищает человека. Аристотель разработал и ввел в эстетику категорию катарсиса - очищения с помощью «подобных аффектов» (чувств). Множество деятелей искусства были по образованию врачами. Среди них - П.К. Аедоницкий, В.И. Даль, П. Бородин, М.А. Булгаков, В. Вересаев, Д. Мамин-Сибиряк, А.П. Чехов, А. Конан Дойль, Ф. Шиллер, Ф. Рабле, Л. Буссенар, Кобо Абэ, С. Лем, В. Моэм. Возможно, потому что врач - сугубо творческая профессия, которая требует, помимо профессиональных знаний, сочувствующей и открытой души [4].

Незыблемая лекарственная истина заключается в том, что нужно лечить больного, а не болезнь. Врач должен быть знатоком в вопросах человеческих отношений, поскольку каждый, кто приходит на прием - личность, в проблемах которой необходимо разобраться и понять где и почему произошел сбой [5].

Поставить правильный диагноз бывает также нелегко, как композитору, художнику или писателю выносить замысел музыки, картины или книги. Чаще всего понимание приходит интуитивно, на основе большого клинического опыта, в процессе прослушивания музыки, чтения книг. Неслучайно, в Большом концертном зале филармонии Санкт- Петербурга-Ленинграда на передних рядах находились постоянные слушатели - выдающиеся врачи, основатели медицинских направлений, академики В.М. Бехтерев, П.А. Куприянов, М.С. Молчанов, Л. Орбели.

Повышенные требования к профессиональной деятельности и личности врача определяют особенности организации его как профессиональной, так и гуманитарной подготовки. В современных социокультурных условиях она призвана решать сложные задачи: во-первых, способствовать социальному развитию личности будущего врача, его общеобразовательной и культурологической подготовке; во-вторых, обеспечивать профессиональный рост в выбранной области медицинской деятельности. Развитие личности врача, приобретение им профессиональной компетентности и овладения основами профессиональной и личностной культуры позволят ему успешно выполнять профессиональную деятельность.

Художественное познание, как образовательная ценность в развитии и воспитании студентов-медиков, должна проявляться в культуре бытия, мышлении, досуга, отношениях, общении, мировоззренческой культуре, эстетической деятельности. Ведь только благодаря художественному познанию могут сформироваться специалисты, способные свободно и глубоко мыслить, создавать и использовать интеллектуальные и нравственные ценности, соответствия которым постоянно нуждается общество в целом и медицинские учреждения в частности.

В структуру художественного познания будущего врача входят два блока: профессиональный, который в качестве ценностей включает профессиональные цели, профессиональные мотивы, профессиональную направленность (мотивационно-целевой компонент), профессиональные знания и умения, которые способствуют формированию профессиональной компетентности будущего врача, обеспечивают его профессиональный рост (когнитивно-деятельностный компонент); личностный, который в качестве ценностей включает способности, качества и свойства будущего врача, которые способствуют формированию направленности на профессию врача, обеспечивают сформированность личностной позиции, основанной на принципах общечеловеческой морали и общей культуры, которым врач «покоряет» свои мысли, чувства и эмоции, действия и поступки, линию поведения в различных ситуациях как личной, так и профессиональной жизни и деятельности, а также обеспечивает развитие личностной культуры и дальнейшее самосовершенствование.

Теоретико-методологическими основами процесса формирования художественного познания врача являются [2]:

1) личностно-профессиональная культура считается сложной социальной характеристикой врача, отражает его профессиональную позицию; является показателем уровня его духовно-нравственного и интеллектуального развития, высокого профессионализма, развитости профессионально значимых и морально деонтологических качеств, необходимых для успешного решения профессиональных проблем;

2) гуманитарная подготовка предполагает его формирование как человека культуры, аккумулирование знаний, умений и качеств на основе культурологического подхода, необходимых в профессиональной деятельности, усвоение принципов и норм морали, целенаправленное формирование общечеловеческих ценностей, положительных мотивов профессионально трудовой и общественной деятельности;

3) внедрение культурологического, аксиологического, системного, компетентностного, акмеологического, личностного, деятельностного, деонтологического подходов в систему гуманитарной подготовки врача;

4) целенаправленное, специально организованное формирование личностно- профессиональной культуры врачей предусматривает гуманизацию целевых установок всех субъектов образовательного процесса; насыщения содержания гуманитарных дисциплин культурологической информацией, текстами, отражающими этико-деонтологический характер будущей профессиональной деятельности; реализацию объект-субъектныхотношений между участниками образовательного процесса, предоставление межличностным отношениям статуса культуры;

5) целостность и системность процесса формирования личностно-профессиональной культуры врача требует единства ее блоков, ориентированных на формирование у студентов системы ценностей: профессиональных ценностей-знаний, профессиональных ценностей и умений, личностных ценностей-свойств и ценностей-отношений, обеспечивающих профессиональную деятельность, профессиональный рост и профессиональное самосовершенствование врача.

Художественное познание врачей является социокультурным и образовательным феноменом, установкой, процессом и результатом гуманитаризации, что выступает важным фактором формирования нравственности, ответственности, гуманизма как качества врача. Гуманитаризация предполагает организацию учебно-воспитательного процесса на основе гуманистических идеалов и ценностей, ориентирует деятельность профессорско- преподавательского состава на воспитание высокой духовной культуры студентов, на формирование такого культурного потенциала личности, который бы обеспечивал становление и развитие в будущих выпускниках зрелой позиции и эффективной профессиональной деятельности, принципов социального поведения и правильной социальной ориентации, стремление к нравственному совершенствованию.

Суть художественного познания определяется органическим единством профессиональных знаний и умений, ценностных мотивов, убеждений и установок, качеств и способностей к профессиональной деятельности и активности их обнаружения в реальных условиях. Только гармоничная комбинация ценностей обеспечивает эффективное функционирование культуры врача, сказываясь на его профессионализме.

Формирование художественного познания будущего врача основывается на научных подходах, реализация которых обеспечивается выделением и изучением образовательных условий и ведущих тенденций возникновения и развития профессионально-значимых личностных новообразований будущего специалиста-медика, а именно: внедрение культурологического подхода в систему гуманитарной подготовки будущего врача предусматривает создание условий для самоопределения, самореализации личности студента в культуре; в соответствии с аксиологическим подходом зарождения культурообразующих знаний детерминируется системой ценностных отношений будущего врача о профессиональной деятельности в аспекте культурологии.

Художественное познание по содержанию является духовным, по форме - преимущественно материальным, а профессиональная деятельность врача по специфике требует постоянного разрешения противоречий в определенном задании.

С другой стороны, творчество является продуктивной формой активности, самостоятельности человека Ее результатом является открытия, изобретения, создания новых произведений, решение новых задач в работе художника, учителя, врача. Определяя художественное познание как сугубо человеческую деятельность, есть основания утверждать, что творческими являются почти все психические процессы, создание образа, восприятие или сохранения в памяти, не говоря уже о мышлении - это сложная деятельность, в результате которой запоминается новая задача.

В медицине проявления творчества чаще всего отождествляют с гибким творческим (клиническим) мышлением врача, его способностью индивидуально подходить к лечению каждого пациента. Тогда саморазвитие будущего врача становится мотивированным творческим процессом раскрытия и развития реальных и потенциальных способностей, сознательного самообразования и самовоспитания его личности, процессом развития творческого потенциала. Последний является одним из векторов общей медицинской подготовки.

Таким образом, педагогический аспект проблемы творчества, как художественного познания, связан с выявлением и развитием творческих черт личности, с разработкой содержания средств и условий организации и осуществления творческой деятельности.

Литература

1. Мандельштам О.Э. Слово и культура / О.Э. Мандельштам. – М.: Советский писатель,1987. – С. 319.

2. Torrance E.P. Guiding creative talent – Englewood Cloffs / Torrance E.P. –N.Y.: Prentice-Hall, 1962. – 278p.

3. Хайдеггер М. Исток художественного творения / Перевод c нем. Михайлова А.В. – М.: Академический проект, 2005. – С. 526 .

4. Ващенко И.С., Рыкалина Е.Б., Фахрудинова Э.Р. Медико-психологические и биоэтические аспекты комплаентности // Бюллетень медицинских интернет-конференций, 2015. - Т. 5. - № 5. - С. 558.

5. Фахрудинова Э.Р., Чижова К.Е., Чижова М.Е. Междисциплинарное изучение модели «врач-пациент» // Омский научный вестник, 2014. - № 52. - С. 162.

6. Живайкина А.А.,Ермолаева Е.В. Роль культурологии в формировании личности специалиста в современном образовательном пространстве / Актуальные проблемы реализации социального, профессионального и личностного ресурсов человека: Материалы всероссийского научно-практической конференции (заочной). Редактор: Е.В. Харитонова.- Краснодар,2013.-С. 65-70.

"ПЕРВАЯ ЛЕКЦИЯ"
Публикуем очередной рассказ к.м.н., доцента В.С.Софьина




Аспирант третьего года обучения Толя Слепцов волноваться начал с вечера. Завтра, первой «парой», в знаменитой Павловской аудитории, его преподавательский дебют. Первая лекция на первом потоке, первого курса лечебного факультета.
Волнение вполне естественное. У кого-то оно началось бы гораздо раньше. За неделю как минимум. Толя же был человеком легкомысленным и зачастую «летящим как фанера над Парижем», а посему загодя волноваться ему было просто некогда.
Накануне, днем он сходил в парикмахерскую. На стрижку и укладку непослушных вихров аспиранта была потрачена значительная часть его аспирантского денежного довольствия. Встала проблема, как сохранить причёску до утра. Решил не ложиться. Всё равно не уснуть. Текст лекции он толком не выучил. Нет, материал он хорошо знал, но шеф требовала докладывать лекцию, имея только один листок с планом.
90 минут с перерывом в 10! Как на футболе матче. С той разницей, что на трибуне не безумные футбольные фанаты, а умненькие юные создания, в количестве ста десяти душ по списку, внимание которых надо будет держать в узде скучноватой лекции всё это долгое время.
- За ночку, с кофейком, выучу,- бодро успокоил себя аспирант,- не боги пробирки моют!
Тоска вернулась как зубная боль, когда он достал свой «парадный» халат, постиранный, даже подкрахмаленный, но не поглаженный.
С женой Толя развёлся полгода назад, по причине разных точек зрения на социодарвинизм и очередность выполнения основного супружеского долга – выноса мусора. «Студент-сверхсрочник» наслаждался душевной и телесной независимостью. Немного доставали бытовые мелочи, отравлявшие воздух свободы чадом подгоревшей яичницы и ароматом носков, складируемых в углу маленькой квартирки, доставшейся Толе после «справедливого» размена трёхкомнатной квартиры в центре.
Халат ему постирала и подкрахмалила соседка Валя, поглядывающая на лохматого аспиранта хищным взглядом юной щучки. Осталось только его погладить. Щучка предлагала карасю-аспиранту провести и эту сложнейшую манипуляцию, но Толя, догадываясь, что за это придётся платить «натурой», отшутился, сказав, что глажка всего и вся его любимое занятие. Обжёгшись на молоке, он дул теперь даже на «сгущёнку».
В душе, аспирант надеялся на незыблемые законы физики. Дескать, обвиснится то халатик, спрямятся складки и всё будет полнейший алиготес! Увы, напротив, белоснежный символ профессии врача покрылся неприглядной голубоватой рябью и абсолютно не подходил для лекционного дебюта.
Делать нечего. С трудом разыскав в крошечной, тёмной кладовке утюг, оставленной заботливой экс-супругой, Толя расчистил от книг и бумаг письменный стол и, застелив его своим сиротским одеялом, чертыхаясь и обжигаясь, приступил к таинству.
На яростную борьбу с многочисленными складками, которые то исчезали - то появлялись вдруг опять, у аспиранта ушло часа полтора. Он пытался параллельно учить текст лекции, но вскоре выяснил, что его интеллекта хватает только на то, чтобы не оборвать хлястик и не оплавить пуговицы.
Как бы то ни было, разум и усердие победили. Повешенный на плечи, укрощённый белый злодей, красиво и солидно топорщился. Аспирант испытал, хорошо знакомое всем ученым, чувство удовлетворения от прекрасно проведённой, трудной экспериментальной работы.
Выпив стакан крепкого чая, кофе закончилось, Толя бодро приступил к заучиванию текста лекции. Ходя из угла в угол, он с уважением посматривал на халат, висящий в полной боевой готовности.
Читая заунывно механизм экспрессии генов, аспират заметил, что всё чаще обращается именно к халату и под утро ему стало казаться, что тот временами одобрительно или неодобрительно поводит накрахмаленными рукавами и плечами.
Так, под руководством халата, к утренней заре, Толя вызубрил все двадцать страниц лекционного текста. О проблеме доставки девственного халата и заодно своей персоны в институт, Толя озаботился заблаговременно. У аспиранта Васи Ливанова, к немалой зависти всего института, была машина, типа «Жигули» и он, добрая душа, «по холодку», доставил своего друга, уже облаченного в стерильную броню, прямо к подъезду учебного корпуса.
Было чудесное, тёплое весеннее утро. Щебетали птички и студентки-отличницы, бегущие на лекцию. Вася, посигналив, беззаботно укатил по своим приятным делам. Толе стало одиноко и противно. Во рту пересохло. От бессонной ночи во всем теле была вяжущая ломота и велось.
- Успею чайку глотнуть,- подумал он, и бодро поднялся в аудиторию. Амфитеатр её был уже почти полон. До лекции оставались считанные минуты. Пройдя за аудиторное пространство, где размещались лаборатории, Толя быстро включил плитку, схватил чешский химический стакан, бурый от многократного заваривания крепчайшего чая и с огорчением увидел, что в большой колбе, в которой отстаивали воду, нет ни капли. Иногда научные пацаны заваривали чай или кофе дистиллятом, но и его проклятого не было. Пить хотелось нестерпимо. Доносился гул громадного улья аудитории. Язык прилип к нёбу. Не задумываясь, аспирант кинулся к старинному медному крану водопровода, подставил стакан и крутанул фигурный краник начала 20-го века. Накопившиеся в стояке за ночь ржавая вода (трубы тоже не меняли сто лет) с силой ударила в чешское стекло и окатила аспиранта с головы до … ну этого самого.
- Как я мог забыть?! Первая отчаянная, горестная мысль! Сколько раз это уже было!
- Что делать? Вторая мысль-молния.
Читать лекцию на потоке без халата было категорически запрещено. Кроме того, под белым великолепием скрывался неприглядный кургузый пиджачок, не очень свежая рубашонка и галстучек, завязанный мелким узелком раз и навсегда. Срамота, одним словом! Ложись и помирай!
В шкафу висело с пяток халатов, в том числе и приличных вполне по цвету, чистоте и отсутствию дырок от "хромпика". Это были халаты доцентов кафедры, регулярно читавших лекции на всех потоках. Строгих до тошноты, дам. На это можно было, при данном форс мажоре, забить, но все доцентши были очень полны, с и в любой из этих халатов худенький Толя мог завернуться дважды.
Раздался звонок на лекцию и Толя стал всерьёз обдумывать, что ему лучше сделать – выпить стакан неразведённого спирта или выброситься из окна. Явно светило второе, так как спирта в лаборатории давно уже не было по разным научным причинам.
- Слепцов! Услышал Толя сквозь затуманенное сознание и усилившийся встревоженный гул аудитории.
В за аудиторную впорхнула очаровательная женщина, ассистентка Таня, в которую Толя был давно и безнадежно влюблён.
- Ты чего не идёшь, звонок был. Сейчас шефа приползёт тебя слушать.
- Всё! П.…ц! Подумал Толя, только ещё этого не хватало!
- Да вот, Татьяна Анатольевна, смотрите на что я похож! Ржавый Железный дровосек в стране Оз.
Таня взглянула на понурого Толю и громко расхохоталась. Про кран опять забыл? Балда! Ну, ничего, сейчас поправим. Она быстро сняла с себя свой наичистейший халат, под которым ничего не было по причине уже начавшихся тёплых деньков. Сунула его в руки остолбеневшего Толи, испытавшего второй шок за утро, но уже по гораздо более приятной причине. Чего уставился? Одевайся, и марш читать свою дурацкую экспрессию генов.
Халатик был явно маловат. Татьяна Анатольевна сама помогла Толе натянуть его и подвернула коротковатые рукава. Роскошная близость повергла аспиранта в состояние полнейшей анестезии.
Лекцию Толя прочел блестяще, заслужив в конце звонкие хлопки девичьих ладошек будущих врачей.
Шефа, судя по всему, была им довольна, но когда Толя в лекционном забвении выходил из-за кафедры, недоуменно поглядывала на его кокетливый халат с дерзко завёрнутыми рукавами и застёгнутый на левую сторону

31.01.17.
Палата № 505, 7-й корпус. 3-й Клиническая больница СГМУ им. В.И. Разумовского.
Фото В. Софьина

Чтобы достичь наибольшего успеха в любом деле, человеку необходимы многие качества, кои все вместе редко кому даются в доста­точной степени.

Одни умеют тонко наблюдать, другие способны трезво рассуждать, третьи — успешно действовать. Очень часто бывает, что человек чрезвычайно тонко анализирует прошлое и поразительно верно предсказывает будущее. Но этот же человек может оказаться беспомощным перед лицом текущих со­бытий и трудностями сегодняшнего дня.

Лишь очень редко все три качества встречаются в гармоничном сочетании в одном лице. Обладая острой наблюдательностью и верным суждением, можно быть отличным теоретиком и прекрасным клиницистом. Но, будучи лишенным умения смело и безошибочно действовать сразу, нельзя стать хо­рошим хирургом, равно как, будучи выдающимся военным стратегом, можно возглавлять главный штаб в мирное время, но нельзя стать командую­щим армией и фронтом.

Фантазия и ограниченность кругозора суть про­тивоположные крайности. Из них вторая хуже, она больше вредит прогрессу умственной жизни. Прав­да, пытливость ума, жадность знания легко ведут к утопиям, но если последние лишь редко бывают достойны практического применения немедленно, именно фантазия плодотворнее всего стимулирует человеческую инициативу и пробуждает к творче­ству. Счастье, удача, «везенье» могут играть немалую роль в жизни и работе хирурга. Это—не мистицизм, а совершенно бесспорное и довольно существенное обстоятельство, хотя и совершенно необъяснимое и не поддающееся ни изучению, ни осмыслению. Тем не менее, оно столь же реально, сколько неумолимо и непредотвратимо.

Кто же станет отрицать, что знание и умение суть основные качества, больше всего остального предопределяющие успех работы каждого хирурга? Но при прочих равных условиях в отдельные пе­риоды работы хирурга может или баловать удача, главным образом в сочетании благоприятных, бла­годарных «случаев», или, наоборот, могут быть пе­риоды (как в картежной игре или рулетке), когда счастье отходит и фатально «не везет». Надо уметь вовремя сократиться и переждать.

«Но и от зол неизбывных богами нам послано средство:

Стойкость могучая, друг, — вот этот божеский дар.

То одного, то другого судьба поражает: сегодня,

С нами несчастье, и мы стонем в кровавой беде,

Завтра в другого ударит. Отбросьте же женственной скорби

Гнет и как можно скорее перетерпите напасти».

(Из Архилоха, пер. В. Вересаева)

В нашем хирургическом производстве, к сожа­лению, редко опираются на технологическую логику и точно проверенный опыт, а, напротив, создают самый широкий простор для интуиции и им­провизации. При подобных условиях трудно контролировать самый технологический процесс, вести учет результатов операций, устанавливать нормы, допуски, производить браковку и налаживать кон­структорскую работу. Поэтому самый стиль работы оказывается порочным или даже совсем негодным. А область стиля и тона всегда игнорировалась ме­дицинской теорией. Между тем стиль — очень нежная и скоропортящаяся сторона дела. Он создается крайне медленно, ибо стиль невозможен без накоп­ления использования традиций, а последние скла­дываются лишь постепенно, путем накопления не мертвых шаблонов, стереотипов и трафаретов, а пу­тем осознанного достоинства опыта старших поко­лений, постигая подлинные заслуги и авторитет своих предшественников. Содержание и цели хи­рургического творчества будут непрестанно расши­ряться, задачи и возможности год от года будут становиться все шире и глубже, но стиль хирурги­ческой деятельности может и должен сохраняться, нося в себе черты благородных традиций, мягкого touche и изящной манеры обращения с инструмен­тами, кои выработаны многолетними усилиями об­ширного коллектива хирургов-мастеров н каковые надо бережно хранить для самих себя и для своих преемников.

Как это ни странно, по даже в наше время, то есть в годы столь бурного расцвета индустриализа­ции и механизации всего быта, медицинское дело, в частности хирургия, еще не встало на путь пра­вильного технологического развития. А известно, что из всех видов производств кустарное дело — наиболее отсталое. И через 120 лет вполне приме­нима жалоба Луки Лукича Хлопова из «Ревизора»: «Нет хуже служить по ученой части: всякий ме­шает, всякий хочет показать, что он тоже умный человек».

И это не шутка, не гиперболический трюк, а простая прозаическая правда. Ибо решать любые медицинские проблемы «кому ума недоставало?» Хирургическое творчество непременно склады­вается из двух различных элементов: искусства рукодействия и научного мышления. Одно без дру­гого окажется бесплодным.

По своим индивидуальным способностям и врож­денным свойствам различные люди не в одинаковой мере обладают даром рукодсйствия и той тактиль­ной ловкостью и сноровкой, которая сказывается особым умением мастерить всевозможные домашние поделки, заниматься спортом и непрестанным ин­стинктивным стремлением вечно что-нибудь строить и создавать и обязательно делать это все самому. Все виды ремесел требуют особых навыков, но ни в одной отрасли человеческой деятельности не сое­диняется столько различных специальных свойств, как в хирургии.

Тут нужны четкость и быстрота пальцев скри­пача и пианиста, верность глазомера и зоркость охотника, способность различать малейшие нюансы цвета и оттенков, как у лучших художников, чув­ство формы и гармонии тела, как у лучших скульпторов, тщательность кружевниц и вышивальщиц шелком и бисером, мастерство кройки, присущее опытным закройщикам и модельным башмачникам, а главное — умение шить и завязывать узлы дву­мя — тремя пальцами вслепую, на большой глу­бине, т. е. проявляя свойства профессиональных фокусников и жонглеров. Ибо очень многие хирур­гические операции на конечностях уподобляются точнейшим столярным работам, а многие случаи обработки и свинчивания костей требуют не просто слесарных, а тонких механических приемов. Опера­ции на лице, щеках, веках подобны художественным аппликациям или инкрустациям перламутром и драгоценными породами дерева, а глазные операции требуют буквально ювелирной работы. Наконец, необычайная сложность брюшной топографии и патологии требует от абдоминального хирурга не только свойств, знаний и сообразительности архи­текторов и инженеров, смелости и решительности полководцев, чувства ответственности юристов и государственных деятелей, высокого технического мастерства ориентировки, безупречной техники шитья и кройки и подлинного искусства при раз­гадке ребусов и китайских головоломок, каковыми представляются многие случаи кишечных узлообразований и заворотов.

Конечно, не всегда наука хирургии и хирурги­ческое искусство органически сливаются воедино. Иногда они разделяются и могут существовать бок о бок, развиваясь параллельно.

И годы, возраст хирурга, наложат свою неумо­лимую печать, углубляя знания, повышая эруди­цию, украшая суждения и заключения мысли, но, увы, ослабляя виртуозность корифея. В ровной, вы­работанной технике не станет временами сверкать блеск артиста, а в спокойствии мастера начнет проглядывать не только усталость и быстрая утом­ляемость, но и неповоротливость, вызванная возра­стной тугоподвижностью в суставах, шее, взглядах и жестах.

«Не умирай, пока живешь», — говорит галль­ская пословица.

- До появления КР мы следовали протоколам ведения пациентов, которые действовали в стране с 2002 года. Они были достаточно разобщены и конкретизированы для каждой медицинской организации, поскольку самими организациями и разрабатывались. В 2013 году мы подготовили 22 клинические рекомендации практически по всем основным заболеваниям колопроктологического профиля. Для себя мы сразу определили: по заболеваниям, которые относятся не только к нашей специальности, но и к смежным, будем работать в сотрудничестве с коллегами. Например, КР по таким заболеваниям, как язвенный колит, болезнь Крона, принимали совместно с Российской гастроэнтерологической ассоциацией. Они рассматривались и утверждались как на заседаниях наших профессиональных сообществ, так и на заседаниях РГА, и документ подписали совместно. Кстати, позже этот наш опыт Минздрав ставил другим в пример. В 2014 году мы готовили 23-и КР - по острой кишечной непроходимости опухолевого генеза. К этой работе тогда подключились ведущие специалисты сразу четырех ассоциаций: нашей, Российского общества скорой медицинской помощи, Российского общества хирургов и Ассоциации онкологов России. Больше того, мы старались приглашать для участия в работе над КР по одному специалисту от каждого федерального округа.

Сейчас подготовленные нами КР ожидают утверждения, а для этого ждем изменений в федеральный закон №323-ФЗ. По нынешнему законодательству легитимным является утверждение КР именно профессиональными сообществами. После внесения поправки их разработка будет возложена на профессиональные сообщества, а утверждение - на Научный совет Минздрава России. Как только будет внесена поправка, мы сразу направим их в министерство, проекты, пакетные документы уже подготовили.

- Как быстро вам удалось достичь консенсуса по КР внутри специальности?

- Тут несколько моментов. КР все-таки должны учитывать региональные особенности и не быть универсальными. Это тяжело реализовать, потому что оснащение и уровень развития служб колопроктологии в субъектах разные, и мы должны были все-таки подобрать такой алгоритм, который был бы осуществим и на Чукотке, и в Москве, и на Урале, и в крупных городах, и в маленьких поселках. Это одна из основных сложностей, с которой мы столкнулись. Второй важный аспект, который очень осложнял работу: у нас мало российских мультицентровых исследований, часто приходилось обращаться к опыту зарубежных коллег, адаптировать его для нашей страны. Я считаю, что очень важно объединять усилия профессионального сообщества для совместного проведения клинических исследований, научно-методологических разработок, чтобы они публиковались, были мета-анализы. Наконец, третья проблема, которую мы ощутили, это разногласия некоторых научных школ. Поскольку мы старались объединить усилия и услышать мнения всех специалистов, то периодически сталкивались с диссонансом. Но, еще раз подчеркиваю, дабы избежать конфликтов интересов, мы приглашали всех специалистов, чтобы разобраться и создать единый консолидированный документ, который бы в дальнейшем могли использовать врачи разных специальностей.

Одно из важных обстоятельств – включение в КР критериев качества медицинской помощи, которые закреплены приказом Минздрава РФ от 10.05.2017 г. №203 «Об утверждении критериев оценки качества медицинской помощи». С 1 июля он вступил в силу. Мы интегрировали критерии качества в КР еще до выхода приказа. Отрабатывали их на наших съездах, каждый критерий обсуждали очень взвешенно перед включением в КР.

Новаторский подход при разработке наших КР мы проявили, представив в них отдельный раздел по применению клинико-статистических групп. Дело в том, что у нас есть серьезные спорные моменты, связанные с экономической целесообразностью применения тех или иных тарифов. Например, для стабилизации состояния пациента, страдающего воспалительными заболеваниями кишечника, с какой частотой надо его госпитализировать для оказания высокотехнологичной медицинской помощи, а также специализированной помощи с применением генно-инженерных препаратов? И вот мы написали такой отдельный раздел, предназначенный как для врачей, так и для организаторов здравоохранения и экспертов СМО. И это все активно используется нашими коллегами.

- Как колопроктологи воспринимают обязательность применения КР в практике?

- Как сигнал к действию. С сообществом у нас сложился конструктивный диалог, вопросы есть только по какими-то дополнениям, уточнениям. Разрабатывая алгоритмы, блок-схемы КР, мы постарались учесть пожелания наших практикующих специалистов-колопроктологов. Нареканий ни по одной из КР мы не получили.

Единственное, остается открытым вопрос по привлечению и встраиванию в КР новых современных технологий. Мы старались использовать только уже апробированные. Сейчас оценкой технологий здравоохранения (ОТЗ) занимается Отдел методологического обеспечения проведения комплексной оценки технологий в здравоохранении - структурное подразделение ФГБУ «Центр экспертизы и контроля качества медицинской помощи» Минздрава России. Мы тоже активно включились в эту работу и стараемся, чтобы новые технологии, способы лечения апробировались через профессиональное сообщество и включались в КР.

Мы рекомендовали использовать КР не только практикующим колопроктологам, но и врачам - экспертам страховых медицинских организаций. Это согласованный документ, по которому можно будет оценивать качество лечебного процесса как для внутреннего самоконтроля, так и для внешнего контроля со стороны СМО.

- Алексей Викторович, как вы считаете, обязательность выполнения КР лишает врача индивидуального подхода к пациенту и, как бы сказать, профессионального творчества?

- Я считаю, что новые методики должны проходить серьезную проверку в рамках действующего законодательства. Если мы говорим о приближении нашей нормативно-правовой базы к практической деятельности врача, то должны понимать, что любое новаторство должно пройти этический комитет, как региональный, так и федеральный; автором или коллективом авторов должны быть проведены с соблюдением всех регламентов клинические исследования, которые бы не навредили пациенту и соответствовали доктрине оказания медицинской помощи; сама стоимость технологии не должна превышать пределы экономической целесообразности. Вот эти требования, собственно, и есть элементы комплексной оценки технологий в здравоохранении.

А то, что называют творчеством, – на самом деле отхождение от правил. Мы часто сталкиваемся с последствиями этого творчества. Вроде бы творчески люди подходят, но нарушают при этом общепринятую технологию. Это часто вызывает осложнения. Пациенты обращаются в другую медицинскую организацию, а там им говорят: «У них делают так, а мы делаем вот так. Мы считаем, что так лучше». К сожалению, у нас не работает институт привлечения к ответственности. Подчеркну, КР утверждают не конкретные врачи, а профессиональные сообщества, а они пользуются мультицентровыми исследованиями, основанными на серьезной доказательной базе.

- Какие предвидите сложности при внедрении КР в обязательную практику?

- Мне кажется, основная проблема – это диссонанс служб в разных субъектах. Мы старались сделать КР унифицированными, но субъекты сильно разнятся по оснащению, навыкам медперсонала, кадровому потенциалу, доступности лекарственных средств. Это, конечно, будет вызывать сложности, связанные прежде всего с доступностью технологий - некоторые из них могут быть просто недоступны. Я был недавно в Крыму, за прошлый год там выполнено всего 80 эндоскопических полипэктомий доброкачественных новообразований толстой кишки. Если сравнивать с другим регионом с такой же численностью, то эта цифра может достигать двух тысяч. В Крыму для расширения практики пока что нет оборудования, нет опыта.

Едва ли когда-нибудь будет разработана схема для собирания анамнеза, которая удовлетворит вдумчивого терапевта. Что это ни к чему хорошему не ведет, учит нас богатый материал тех мертвых анкет, которые мы находим часто в историях болезни. Что лучше — предло­жить больному свободно излагать свои ощущения или непосредственно приступить к плановому расспросу его? Ни тот, ни другой метод сам по себе не приводит к цели. Лучше всего дать больному возможность сначала изло­жить свои переживания так, как он хочет и может, и получить таким образом представление о его личности и об особенностях его психического профиля, а затем уже приступить к выяснению отдельных, преимущественно ведущих симптомов болезни. Такое поведение врача сра­зу создает необходимый психологический контакт с боль­ным и доверие больного к врачу — это обязательное условие для изучения внутренней картины болезни. Ра­зумеется, каждый отдельный случай не требует использования всех приемов анализа, столь кропотливого, отнимающего так много времени; опыт врача позволит сократить и рационализировать эту работу.

В отношении методики изучения внутренней картины болезни можно идти по двум различным путям. В про­цессе расспроса врач может получить материал, являю­щийся результатом собственного внушения больному, и, таким образом, совершенно незаметно для себя получить не отображение того, что ощущает, испытывает и пере­живает больной, но то, что выхвачено из психики боль­ного врачом самой постановкой вопроса. Следовательно, на место внутренней картины болезни встает ее арте­факт, полученный воздействием врача на психику боль­ного. Другой путь, — когда врач свободное, совершенно самостоятельное изложение больным своих ощущений, разумеется, введенное в русло плановости, подвергает критическому анализу, сопоставляет его с результатами клинических исследований и путем синтеза пытается получить правильное представление о сущности и дина­мике заболевания. Для этого врач должен хорошо знать конституциональные, соматические и психические осо­бенности своего больного, другими словами, его психо­физический профиль. Мы видели выше, что уже Пэрри правильно подчеркнул необходимость именно такого под­хода к больному, советуя врачу изучать, у какого чело­века развивается болезнь.

Эти два пути творческой работы врача при его кон­такте с больным Фрейд ярко осветил своей знаменитой аналогией между работой врача и художника. Леонардо да Винчи рассматривает два метода работы художников. Одни из них идут per via di porre — путем наложения, например красок на полотно — и создают таким путем желаемый образ, другие идут per via di lavare — они снимают лишнее, отсекают, например, камень. Первый путь избирает художник, когда пишет картину, второй — скульптор, когда из бесформенной массы мрамора вы­зывает к жизни статую, воплощая в ней свой образ. Ста­вя диагноз и особенно изучая внутреннюю картину бо­лезни, врач не должен идти per via di porre; он получит тогда артефакт внутренней картины болезни и пойдет по ложному пути. Путь врача — это via di lavare, когда он из рассказа больного о внутренней картине болезни должен снять всю интеллектуальную часть ее и подвергнуть критическому анализу сензитивную ее часть. Таким образом он получит проверенный материал для сопоставления внутренней кар­тины с данными клинического исследования и сможет составить синтетический диагноз, где представле­ние о болезни будет гармонично слито с представлением о больном, о его психофизическом профиле.

Самое восприятие и осознание внутренней картины, умение создать из нее путем сопоставления с остальными методами изучения организма больного синтетический диагноз требует, разумеется, от врача большой теоретической подготовки, глубоких знаний, умения владеть техникой, общего образования, но оно также требует от него большой чуткости в отношении к боль­ному. Врач должен воспитать в себе умение наблюдать больного человека и наблюдать его именно так, как учил этому еще Гиппократ, т. е. учитывать не только грубые, бросающиеся в глаза факты, но также и мель­чайшие симптомы, отличающие больного человека от здорового. Именно эти ничтожные отклонения, начиная с самого изложения больным своей внутренней картины болезни, выражение его лица, мимику, его походку, все поведение больного врач должен уметь и воспринять, и оценить наряду с результатами тончайшего физико-хи­мического исследования крови, отделений и выделений больного, рентгенограммы и электрокардиограммы. И ес­ли прежде именно эта способность врача воспринимать тонко впечатления, получаемые от анализа больного, и составляла врачебное искусство, то теперь под эти осо­бенности личности врача должны быть подведены строго научные обоснования, — дающие возможность воспиты­вать кадры современных терапевтов, которым наша эпо­ха ставит свои новые и сложные задачи.

И так же, как для всякой профессии, например, для авиатора, требуются определенные качества, определен­ный психофизический профиль, так и для врача необхо­димой предпосылкой являются некоторые особенности восприятия, определяющие, наряду со специальными зна­ниями, и его творческую работу, если врач хочет стоять на уровне современного терапевта.

Именно это хотел подчеркнуть Зигерист, когда гово­рил: «Хороший врач в Египте 4000 лет назад, хороший врач в Греции и хороший современный врач меньше отличаются друг от друга, чем мы вправе ожи­дать, принимая во внимание научные обоснования вра­чебной деятельности в эти далекие различные эпохи». Хорошим врачом и, в частности, хорошим терапевтом на­до считать, разумеется, того, кто, обладая большой на­блюдательностью, опытом и умением понимать больного человека, соединяет эти качества с умением применять на практике достижения современной медицины.

Психологический контакт между врачом и больным является, как мы видели, необходимой предпосылкой для изучения внутренней картины болезни. Для советского врача здесь открывается особенно большое и исключи­тельно благодарное поле для творчества, так как он ра­ботает в новых условиях, неведомых в капиталистических странах. Не надо забывать, что между больным и вра­чом в нашей стране не стоит уже больше бронированная стена классовых противоречий. Классовая общность ин­тересов врача и больного, одинаковое классовое пони­мание как тем, так и другим окружающей обстановки, и вместе с тем гарантия для больного, что советский врач не является представителем угнетающего его класса и не имеет никаких других интересов, кроме заботы о здоровье трудящегося как строителя новой жизни, все это создает советскому врачу исключительно благоприят­ную психологическую обстановку для изучения внутрен­ней картины болезни, обстановку, не существующую нигде в мире, кроме нашей страны.

Читайте также:

  
• Задумщик профессия кто это
  
• Если конкурс на замещение вакантной должности признан несостоявшимся
  
• Допускаются ли рабочие основных профессий к работе в качестве стропальщиков
  
• Определить кого то на какую либо должность
  
• Почему копирайтер устаревающая профессия