Кто отрубал головы в средние века профессия

Опубликовано: 02.10.2024

Средневековая Европа оставила в мировой истории огромный кровавый след. А все потому, что смертную казнь в те времена ставили наравне с увеселительными программами, поэтому ни одни выходные не проходили без этого «развлечения». Осуществление смертного приговора не могло бы состояться, не будь палачей. Именно они осуществляли пытки, отрубали головы и подготавливали гильотины. Но кто такой палач: жестокий и бессердечный или навеки проклятый несчастный человек?

Неблагородное призвание

Палач считался работником органов судебной системы, уполномоченным на осуществление наказания и смертельной казни самими правителем государства. Казалось бы, профессия палача вполне могла быть почетной при таком определении, но все было иначе. Он не был волен сменить род деятельности, ходить в общественные места.

Жить им приходилось за городом, там же где и располагались тюрьмы. Всю работу он проводим сам от начала до конца, то есть подготавливал необходимые инструменты, а после совершения дела закапывал труп. Их работа требовала хороших познаний в анатомии.

Существует миф, будто бы они носили черные маски. На самом же деле они не скрывали свое лицо, а узнать их можно было по черному одеянию и сильно развитой мускулатуре. Прятать лицо не имело смысла, ведь все и так знали, кто такой палач и где он живет. Закрывали лицо они только во время казни королей, дабы их преданные слуги после не мстили.

Положение в обществе

Парадоксальная ситуация: граждане с восторгом наблюдали за работой палача, но при этом призирали его. Может народ относился бы к ним с большим уважением, будь у них достойное материальное положение. Жалование они получали небольшое. В качестве бонуса могли забирать себе все вещи казнённого. Часто подрабатывали экзорцистами. В Средневековье были уверены что, мучая свое тело можно изгнать бесов, это было на руку профессиональным мучителям.

Но палач - что за профессия, если не имеет определенных привилегий. Он мог абсолютно бесплатно брать на рынке то, что ему необходимо. Такая своеобразная льгота объясняется тем, что никто не хотел брать денег из рук убийцы. В то же время государству такие люди были необходимы, и посему торговцы следовали этому правилу.

Еще одним способом заработка для них была торговля необычными вещицами. К ним относились части тела казнённых людей, кожа, кровь, различные зелья. Алхимики были уверены, что из таких ингредиентов можно создавать специальные зелья. Скупали и веревки висельников, по некоторым преданиям она могла принести своему обладателю удачу. Врачи скупали тела полностью и проводили на них свои исследования тела и внутренностей человека. Маги скупали черепа для своих ритуалов.

Кто такой палач по своему положению, можно было понять, придя в церковь. Как и любой другой христианин, он в нее допускался, но должен был стоять у самого входа и причащаться последним.

Кровавая династия

Кому же приходило в голову начать заниматься таким ремеслом? Профессия палача в Средневековье передавалась по наследству - от отца к сыну. В итоге образовывались целые кланы. Почти все палачи, проживающие в одном регионе, были связаны между собой родственными узами. Ведь за такого мужчину никогда бы не отдали свою любимую дочь представители других сословий.

Низменное положение палача было способно запятнать весь род невесты. Их женами могли стать только такие же дочери палачей, могильщиков, живодеров или вовсе проститутки.

Люди обзывали палачей «шлюхиными сыновьями» и были правы, ведь те нередко становились женами палачей. В царской России династий палачей не создавалось. Их выбирали из бывших уголовников. Те соглашались на «грязную» работу взамен на еду и одежду.

Тонкости мастерства

На первый взгляд может показаться, что это довольно простая работа. На самом же деле требовалось немало знаний и подготовки, чтобы обезглавливать преступников. С первой попытки голову отрубить нелегко, но когда палач умел это делать, считалось, что он достиг высокого уровня мастерства.

Кто такой палач как профессионал? Этот тот, кто разбирается в строении человеческого тела, умеет пользоваться всевозможными приспособлениями для пыток, обладает достаточной физической силой, чтобы орудовать топором и рыть могилы.

Проклятье палача

В народе ходила легенда о том, что проклятым был палач. Кто это знал, понимал, что ничего общего с магией и сверхъестественным тут не было. Это было связано со взглядом общества на жизнь людей, занимающихся неблагородным ремеслом. По традиции, став палачом, уже нельзя было отказаться от этой работы, а если человек отказывался, его самого признавали преступником и казнили.

Вот так став мучителем-палачом по происхождению, человек был вынужден всю жизнь заниматься «грязным» трудом. Никакой свободы воли. Жизнь вдали от людей, невозможность сменить работу и ограниченный выбор спутницы жизни. Столетиями в династиях палачей рождались все новые и новые потомственные убийцы.

ABC.es, Испания © CC0 / Public Domain, _ | Перейти в фотобанк

Профессия палача считается одной из самых древних. Их боялись преступники всех эпох, начиная со Средних веков и заканчивая Второй мировой войной. Однако при упоминании слова «палач», безусловно, возникает образ человека в черном одеянии с капюшоном в пятнах крови заключенных и с огромным топором в руках. В действительности это было не так. В статье, опубликованной на этой неделе в журнале «Лайф Сайнс», рассказывается, что каратель Средневековья был специалистом в области анатомии человека, поэтому он мог меньше, чем за три удара обезглавить человека. К несчастью палача, его ненавидело то общество, которое наслаждалось кровавыми представлениями.

Проклятие профессии сохранилось и в настоящем. В беседе мадридский палач конца 19 века Сесарео Фернандес Карраско подтверждал: «Люди бегут от меня, некоторые смотрят на меня со страхом, другим, кажется, я противен. Однако убиваю не я, убивает закон». Конечно же, такие герои, как Джон Вудз, исполнитель смертных приговоров солдатам армии США, которые не выполняли приказы во время Второй мировой войны, не способствовали созданию хорошей репутации этой профессии. Однако дело в том, что ее восприятие в большей мере основано на мифах и легендах, нежели на фактах.

Работа палача в Средневековье

Чем же в действительности занимался палач в Средневековье? В статье журнала «Лайф Сайнс» историк Джоэл Харрингтон, автор книги «Преданный палач. Жизнь и смерть в 16 веке» (издательство «Пикадор» 2013 год), объясняет, что его работа контролировалась государством, которое стремилось ликвидировать преступность в пределах границ. «Страны старой Европы объединяла общая тенденция. Все пытались наиболее эффективно применять уголовное право», — подтверждает Джоэл.

По его словам, проблема заключалась в том, что большинство преступников и бандитов спасались бегством. Это создавало такую обстановку, с которой боролось правосудие при помощи палачей. «Когда кого-то поймали, нужно было подать пример, поэтому в итоге организовывали публичное представление», — завершает историк. Это подтверждает и писатель-историк Хуан Эслава Галан в одной из самых выдающихся работ «Палачи и мучители» (издательство «Темас де Ои», 1991 год).

В ней же автор признает, что за десятилетия казнь, которая должна была служить показательным примером для того, чтобы общество не считало преступление нормой жизни, превратилась в настоящее представление. В качестве примера можно привести то, что во время казней в средневековой Испании «атмосфера накалялась с самого утра» и «ремесленники бросали работу, дабы присутствовать на захватывающем спектакле, где отрубленная голова напоминала бочку с вином». И действительно на улицах Мадрида кучера кричали «Два реала до виселицы!». Кровавое представление ничем не отличалось от корриды.

Во время казни, которая напоминала собой «театр моралите», фигура палача была центральной.

Доктор философии Франсиско Перес Фернандес также подробно изучает роль палача в Средние века. В работе «Институциональная фигура палача как отражение общественной жизни (XVIII-XX век). Исполнитель приговоров и его психологический портрет» он объясняет, что публичные казни имели жизненно важное значение для общества ввиду того, что «они играли роль театра моралите». «Многие элементы напоминали спектакль, качество которого напрямую зависело от участников и во время которого главная роль отводилась именно палачу, часто против его воли», — добавляет автор.

Печальный вывод заключается в том, что справедливость начала ассоциироваться с жестокостью, как и в случае палачей, которые начали восприниматься как обожающие убивать садисты.

Отверженные, но богатые

Из-за сложившегося отношения палачей начали избегать. Они жили на окраине города и им не разрешалось ходить в церковь. Джоэл Харрингтон также отмечает, что «когда палач женился, то свадьбу справляли дома. Некоторые школы отказывались принимать их детей». Подобное отторжение ставило их в один ряд с проститутками, прокаженными и преступниками. «Отверженные». Хуан Галан также считает, что палач «становился человеком, которого остерегались соседи» и он считался «осквернителем с руками по локоть в крови».

Отчасти это действительно так. Ассоциативная связь между фигурой палача и жестокостью привела к тому, что жители избегали общения с ним. «В некоторых местах ему было запрещено брать товары, на рынке он должен был указать палочкой на то, что хочет купить. Рука палача, как и прокаженного, заражала то, к чему прикасалась, вот почему сжигали книги осужденных и раздробляли щиты рыцарей из высшего дворянства, подозреваемых в государственной измене. Никто не хотел, чтобы к их домашней утвари прикасались эти проклятые люди», — добавляет Хуан.

Вот почему в 17 веке в Англии, палачи носили маски для сохранения анонимности. Никак не для устрашения и не для вызывания тревоги у присутствующих. Цель была абсолютно не в этом. Просто палач хотел спокойно жить в обществе среди представителей добрых профессий.

В то же время отторжение палачей в обществе привело к тому, что им платили большое жалованье, чтобы они не отказывались от работы. Всё начиналось с хорошего денежного вознаграждения, помимо которого они получали подарки от торговцев и трактирщиков района, где происходила казнь. Вполне обоснованно, ведь в такие дни они иногда зарабатывали даже в три раза больше, чем обычно. «В различных местах он даже бесплатно получал товары, ровно как и другие предложения, потому что многие отказывались брать деньги из его кошелька», — объясняет Франсиско Перес. Кроме того, у палачей часто были так называемые чаевые, которые платили ему родственники осужденного для того, чтобы тот избавил его от чрезмерных страданий.

Профессионалы поневоле

Как считает Джоэл Харрингтон, удивительно то, что, несмотря на вознаграждения, в обществе «не выстраивалась очередь из желающих стать палачом». Совсем наоборот. Большинство не хотело заниматься этой работой, и местным властям приходилось «преследовать и запугивать» некоторых профессиональных палачей до тех пор, пока они не соглашались взять в руки топор.

Как правило, для этой работы выбирали опытного мясника, который разбирался в деле, например, это была общепринятая практика в Антверпене, однако любой мог научиться отрубать головы. «В различных местах Центральной Европы по необъяснимым причинам и как будто ввиду своего рода обряда посвящения исполнением казней занимался самый молодой человек в городе. Во Франконии эту работу выполнял человек, который позже всех женился в городе, так как считалось, что это был способ выплатить так называемый долг за вступление в гражданское общество», — поясняет Франсиско Перес.

«На палачей могли нападать разгневанные зрители. Если они выживали, то в качестве наказания власти забирали их жалование, лишали свободы или увольняли»

Тем не менее по прошествии десятилетий эта профессия стала передаваться по наследству от отца к сыну. Это подтверждает и Джоэл Харрингтон, который в качестве примера приводит оставившего записки Франца Шмидта, палача 16-17 века, жизнь которого он внимательно изучал. «Сын герцога приказал заниматься этой работой его отцу, и с него началась одна из средневековых династий палачей», — объясняет историк.

Это изменение совпало с историческим моментом 17 века, когда палач стал считаться государственным служащим. Вот почему это занятие начало становиться профессиональным делом. В своих записках Франц Шмидт утверждает, что в свои всего лишь 19 лет он должен был практиковать удары на тыквах и обезглавить собаку, прежде чем его считали готовым к исполнению казней.

Джоэл Харрингтон также отмечает, что в некоторых европейских странах по закону палач должен был казнить осужденного меньше, чем за три удара топора. Кроме того, если казнь превращалась в кровавую бойню, то палач мог столкнуться с серьезными последствиями. «На палачей могли нападать разгневанные зрители. Если они выживали, то в качестве наказания власти забирали их жалование, лишали свободы или увольняли», — отмечает в статье журнала «Лайф Сайнс» профессор истории Ханнеле Клеметтиля-Макхейл.

В других городах ограничивались лишь предоставлением палачам солидных вознаграждений за эффективную и чистую работу. Для этого многие из них становились настоящими специалистами в области анатомии человека. И снова в качестве яркого примера можно привести Франца Шмидта. Он не только хорошо разбирался в тонкостях строения человеческого тела, но и был врачом. «Он спас больше людей, чем казнил. Мы должны стереть из памяти образ анонимного садиста в плаще с капюшоном», — считает Джоэл Харрингтон.

По словам Франсиско Переса, такая тенденция сохранилась вплоть до 19 века, когда «из-за необходимости или невезения образованные люди, например, учителя, врачи, военные и даже адвокаты, были заинтересованы в профессии палача, когда появлялись соответствующие предложения о работе».

Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.

Кто же такой палач на самом деле?

Теперь нужен был специалист, способный провести процедуру наказания, причем так, чтобы осужденный не погиб, если он был осужден только на наказание, или до того, как будут выполнены все назначенные судом пытки.

Как и раньше необходимо было провести процедуры допроса, заставив подозреваемого дать показания, но при этом не допустить потери сознания и особенно смерти подозреваемого во время допроса.

Первые упоминания должности палача встречаются в документах 13 века. Но монополия на выполнение приговоров установилась за ним только к 16 веку. До этого приговор могли выполнять, как и раньше, другие люди.

Положение палача

Официально работа палача считалась такой же профессией, как и любые другие. Палач считался служащим, чаще городским, но иногда он мог находиться на службе какого-нибудь феодала.
Он отвечал за исполнение различных приговоров суда, а также проведение пыток. Следует отметить, что палач был именно исполнителем. Он не мог по своей воле провести пытку. Обычно его действиями руководил представитель суда.

Маску, которую так часто показывают в кино, реальный палач обычно не надевал. Маска была на палаче при казни английского короля Англии Карла 1-го, но это был единичный случай. Средневековые палачи, да и палачи в более поздние периоды истории, очень редко скрывали свои лица, поэтому укоренившийся в современной культуре образ палача в маске-капюшоне не имеет под собой реальных оснований. До конца XVIII масок вовсе не было. Палача в его родном городе все знали в лицо. Да и скрывать свою личность палачу было незачем, ведь в древние времена никто даже не помышлял о мести исполнителю приговора. Палач рассматривался всего лишь как инструмент.

Обычно должности палача занималась или по наследству, или под угрозой уголовного преследования.

Существовала практика что осужденный мог получить амнистию, если соглашался стать палачом. Для этого необходимо, чтобы место палача было вакантно, и не всем осужденным могли предложить такой выбор.

Перед тем как стать палачом, претендент должен был долгое время проработать подмастерьем. Претендент должен был обладать немалой физической силой и значительными знаниями о человеческом теле. Чтобы подтвердить свое умение, кандидат, также как и в других средневековых профессиях, должен был исполнить «шедевр», т. е., выполнить свои обязанности под присмотром старших. Если палач уходил на покой, он был обязан предложить городу кандидатуру на свой пост.

Иногда, кроме палача, были и другие смежные должности. Так, в Париже, помимо самого палача, в команду входили его помощник, отвечавший за пытки, и плотник, специально занимавшийся строительством эшафота и т.д.

Хотя по закону палач и считался обычным служащим, отношение к нему было соответствующим. Правда он нередко мог хорошо зарабатывать.

Платили палачам во все времена немного. В России, например, по Уложению 1649 года жалование палачам уплачивали из государевой казны – «годового жалованья по 4 рубля каждому, из губных неокладных доходов». Однако, это компенсировалось своеобразным «социальным пакетом». Так как палач был широко известен в своей местности, он мог, приходя на рынок, брать всё, что ему было необходимо, совершенно бесплатно. В буквальном смысле палач мог питаться так же, как тот, кому он служил. Впрочем, традиция эта возникла не из-за благосклонности к палачам, а как раз наоборот: ни один торговец не хотел брать «кровавых» денег из рук убийцы, но поскольку палач был нужен государству, кормить его были обязаны все.

Впрочем, со временем традиция изменилась, и известен достаточно забавный факт бесславного ухода из профессии французской династии палачей Сансонов, существовавшей более 150 лет. В Париже долгое время никого не казнили, поэтому палач Клемон-Анри Сансон сидел без денег и влез в долги. Самое лучшее, что придумал палач – заложить гильотину. И как только он это сделал, по иронии судьбы, сразу появился «заказ». Сансон умолял ростовщика выдать гильотину на время, но тот был непоколебим. Клемон-Анри Сансон был уволен. А если бы не это недоразумение, то ещё целый век его потомки могли бы рубить головы, ведь смертная казнь во Франции была отменена только в 1981 году.

Для дворянина считалось оскорбительным сам факт поездки в телеге палача. Даже если осужденного освобождали на плахе, сам факт того, что он проехал в телеге палача, наносил огромный ущерб его чести.

Известен случай, когда палач, назвавшись городским служащим, был принят в доме дворянки. Позднее, узнав кто он, она подала на него в суд, поскольку чувствовала себя оскорбленной. И хотя она проиграла процесс, сам факт весьма показателен.

В другой раз группа пьяных молодых дворян, услыхав , что в доме, мимо которого они проходили, звучит музыка, вломилась туда. Но узнав, что попали на свадьбу палача, сильно смутились. Только один остался и даже попросил показать ему меч. Поэтому палачи обычно общались и женились в кругу близких им по положению профессий – могильщики, живодеры и т.д.. Так возникали целые династии палачей.

Палач нередко рисковал быть избитым. Эта угроза возрастала за границей города или в период проведения крупных ярмарок, когда в городе появлялось много случайных людей, которые могли не бояться преследования местных властей.

Во многих областях Германии, существовало правило, что если кто-то, например, муниципалитет небольшого города, нанимал палача, он был обязан обеспечит его охраной и даже внести специальный залог. Бывали случаи, когда палачей убивали. Это могла сделать как толпа, недовольная проведением казни, так и преступники.

Казнь Емельяна Пугачева

Дополнительные заработки

Поскольку палач считался городским служащим, он получал фиксированную оплату по таксе, установленной властями. Кроме того, палачу отдавались все вещи, что надеты от пояса жертвы и ниже. Позднее в его распоряжение стала передаваться вся одежда. Поскольку казни проводились преимущественно в особо объявленные дни, в остальное время работы, а, следовательно, и заработка, у палача было не так чтоб очень много. Иногда городской палач выезжал в соседние небольшие городки для выполнения своих функций по заказам местных властей. Но это тоже случалось не часто.

Чтобы дать палачу возможность заработать и не платить ему за простой, за ним часто закреплялись и другие функции. Какие конкретно, зависело как от местных традиций, так и от размеров города.
Среди них наиболее часто встречались следующие.

Во-первых, палач обычно осуществлял надзор за городскими проститутками, естественно собирая с них фиксированную плату. Т.е., являлся содержателем борделя, отвечавшим также за поведение проституток перед городскими властями. Эта практика была очень распространена до 15 века, позднее от нее постепенно отказались.

Во-вторых, иногда он отвечал за чистку общественных уборных, выполняя работу золотаря. Эти функции были закреплены за ними во многих городах до конца 18 века.

В-третьих, он мог исполнять работу живодера, т.е., занимался отловом бродячих собак, удалял из города падаль и выгонял прокаженных. Интересно, что если в городе были профессиональные живодеры, они часто были обязаны выступать в качестве помощников палача. Со временем и ростом городов у палача появлялось все больше работы, и он постепенно избавлялся от дополнительных функций.

Наряду с этими работами палач нередко оказывал населению другие услуги. Он торговал частями трупов и снадобьями, изготовленными из них, а также различными деталями, относящимися к казни. Такие вещи, как «рука славы» (кисть, отрубленная у преступника) и кусок веревки, на которой был повешен преступник, часто упоминаются в различных книгах по магии и алхимии того времени.

Нередко палач выступал в роли лекаря. Следует учесть, что по роду своей деятельности, палач должен хорошо разбираться в анатомии человека. К тому же, в отличие от докторов того времени, он имел свободный доступ к трупам. Поэтому он хорошо разбирался в различных травмах и болезнях. Репутация палачей как хороших лекарей была общеизвестна. Так Екатерина II упоминает о том, что в молодости данцингский палач лечил ей позвоночник, т.е., выполнял работу мануального терапевта. Иногда палач выступал в роли экзорциста, способного причинив боль телу, изгнать овладевшего им злого духа. Дело в том, что одним из надежнейших способов изгнать злого духа, завладевшего телом, считалась пытка. Причиняя боль телу, люди как бы пытали демона, заставляя его покинуть это тело.

В средневековой Европе палачи, как и все христиане, допускались в церковь. Однако, на причастие они должны были приходить последними, а во время службы должны были стоять у самого входа в храм. Впрочем, несмотря на это, у них было право проводить обряд венчания и обряд экзорцизма. Церковники того времени считали, что муки тела позволяют изгонять бесов.

Существовало понятие как «проклятье палача». Ничего общего с магией или колдовством оно не имело, а отражало взгляд общества на данное ремесло. По средневековым традициям, человек, ставший палачом, оставался им на всю жизнь и сменить профессию по своей воле не мог. В случае же отказа от выполнения своих обязанностей палача считали преступником.

До 2008 года он жил во Франции, получал государственную пенсию и не скрывал своего прошлого. На вопрос, почему он стал палачом, Фернан отвечал, что вовсе не потому, что палачом был его отец, а потому , что палач имеет особый социальный статус, высокую зарплату. Бесплатные поездки по стране, право иметь боевое оружие, а также льготы по налогам при ведении бизнеса.

Когда приговоренных выводили во двор тюрьмы, они сразу же видели гильотину. Одни держались мужественно, другие падали без чувств или мочились в штаны.

Разборка гильотины на территории тюрьмы после казни. Последняя казнь во Франции была проведена в 1977 году

Публичная казнь. Публичная казнь во Франции существовала до 1939 года

Тем не менее, пишут, что Фернан был добрым малым, поклонником балета и оперного искусства, любителем истории и поборником правосудия, и вообще он по-доброму относился к преступникам.

И отец, и сын всегда следовали одному принципу: выполнить свою работу чисто и как можно быстрее, чтобы не продлевать и без того невыносимые страдания приговоренных. Фернан утверждал, что гильотина является самой безболезненной казнью. Выйдя на пенсию он тоже выпустил свои воспоминания, благодаря чему он тоже вполне известный человек.

Одним из самых известных палачей в постсоветском пространстве является Олег Алкаев, который в 1990-е году был начальником расстрельной команды и возглавлял СИЗО Минска. Он не только ведёт активную социальную жизнь, но и выпустил книгу о своих трудовых буднях, после чего его назвали палачом-гуманистом.
[ источники ] источники
Основным источником для этой работы послужила статья К. А. Левинсона «Палач в средневековом германском городе» в книге «Город в средневековой цивилизации Западной Европы» М.: Наука. 2000 г. и «Записки Палача» Г. Сансона М.:Терра. 2000 г.

В действительности это было не так. В статье, опубликованной на этой неделе в журнале «Лайф Сайнс», рассказывается, что каратель Средневековья был специалистом в области анатомии человека, поэтому он мог меньше, чем за три удара обезглавить человека. К несчастью палача, его ненавидело то общество, которое наслаждалось кровавыми представлениями.

Работа палача в Средневековье

Во время казни, которая напоминала собой «театр моралите», фигура палача была центральной.

Отверженные, но богатые

Профессионалы поневоле

Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Как гильотина стала символом гуманизма, равенства и просвещения

25 апреля 1792 года на Гревской площади напротив Парижской ратуши впервые была произведена публичная казнь при помощи гильотины. В последующие годы более 40 тысяч отрубленных голов станут доказательством невиданной досель эффективности новейшего механизма для исполнения наказаний. Как французское устройство по отрезанию голов стало одним из символов просвещения, гуманизма, всеобщего равенства и развития технологий — в материале «Ленты.ру».

С самого начала всемирной истории казнь являлась не только наказанием за совершенное преступление, но эффективным способом назидания и запугивания — чтобы другим неповадно было, а также массовым зрелищем и популярным развлечением. С этим связана ни с чем не сравнимая изобретательность и жестокость, с которой человек разумный веками убивал себе подобных. Чем дольше и страшнее мучился приговоренный, прежде чем отойти в мир иной, тем искуснее считалась выполненная палачом работа.

Передовые идеи гуманизма, атеизма и европейского просвещения конца XVIII века, и в особенности Великой французской революции, повлияли на многие стороны жизни, в том числе и на отношение к казни. Меньше казнить не стали, но решили, что убивать себе подобных следует гуманно — быстро и безболезненно.

По французским законам простолюдинов обычно вешали, дворяне же имели эксклюзивное право быть обезглавленными. Революция упразднила классовые привилегии — перед смертью все должны быть равны, простой ты гражданин или из благородных.

Одновременно выяснилось, что популярные, веками практикуемые способы казни себя дискредитировали. Медики установили: у четверти повешенных, даже несмотря на перелом шейных позвонков, сердце продолжает работать, и это может продолжаться несколько часов. Кроме того, при каждой экзекуции следовало индивидуально рассчитать соотношение веса и роста приговоренного с длиной веревки — существовали даже специальные таблицы расчета в сантиметрах на килограмм. В случае ошибки у висельника могла оторваться голова или, наоборот, агония длилась слишком долго — иногда более десяти минут.

Правильное усекновение головы тоже было делом непростым, требовало от палача профессиональных навыков и нередко сопровождалось конфузами. Описан случай, когда двое неловких палачей — муж и жена Гранжан — были растерзаны толпой во французском департаменте Кот-д’Ор.

При огромном стечении народа они должны были обезглавить за детоубийство 22-летнюю дворянку Элен Жилле. Симон Гранжан нанес несколько ударов топором, но только тяжело ранил несчастную. Его жена пыталась раненую задушить, а потом перерезать ей горло ножницами, которыми обрезала волосы. Ни то, ни другое у нее не получилось. Разволновавшаяся женщина принялась тыкать ножницами в живот жертве. Это окончательно взбесило зрителей. Незадачливых супругов стащили с эшафота и забили камнями. Что же касается осужденной, то она выжила, была помилована и ушла в монастырь.

Революция не может обойтись без публичных казней. А каждая казнь должна нести глубокий революционный смысл, человеческий фактор может все только испортить. Революционная казнь должна стать холодным, неотвратимым и безжалостным орудием справедливости. Без ненависти и сочувствия. Ничего личного!

Неутомимым и неподкупным механическим палачом без нервов и права на ошибку могла стать только машина.

Доктор Жозеф Игнас Гильотен среди товарищей слыл гуманистом и филантропом. Врач по образованию, он преподавал анатомию на медицинском факультете, был депутатом Народного собрания от Парижа и входил в депутатскую комиссию по разоблачению «колдовства, волшебных палочек и животного магнетизма Месмера».

Одним из пунктиков Гильотена была идея всеобщего равенства граждан перед смертной казнью — будь ты хоть король, хоть распоследний клошар. И вот однажды ему на глаза попалась гравюра Альбрехта Дюрера, на которой римский консул Тит Манлий Торкват был изображен рядом с незатейливой конструкцией, судя по всему, предназначенной для отрубания голов.

Гильотен понял, какой огромный потенциал заложен в столь простом механизме. На ближайшем заседании Национального собрания он в красках описал возможности машины, которая будет рубить головы так быстро и безболезненно, что осужденный не ощутит «даже легкого дуновения на затылке».

Закончил свое выступление Гильотен фразой, которая оказалась пророческой и обессмертила его имя:

Моя машина, господа, отрубит вам голову в мгновение ока, и вы ничего не почувствуете. Нож падает быстрее молнии, голова отлетает, кровь брызжет, человека больше нет!

Говорили, что последние слова речи доктора Гильотена потонули в дружном хохоте депутатов…

Идею Гильотена приняли далеко не сразу. Многие депутаты выступали за полную отмену смертной казни. Одним из самых непримиримых ее противников был Максимилиан Робеспьер, считавший, что «смертная казнь несправедлива и гораздо больше умножает преступления, чем предохраняет от них». И это тот самый Робеспьер, в течение 40 дней диктатуры которого гильотина работала безостановочно! До тех пор, пока в ее жесткие объятия не угодил он сам.

В конце концов смертная казнь во Французской республике была сохранена. 25 сентября 1791 года Национальный конвент принял новый уголовный кодекс, в котором, в частности, говорилось:

Всем приговоренным к смерти будут рубить головы. К черту веревку! Да здравствует отмена привилегий! Благородное обезглавливание для всех!

Депутаты постановили, что «просвещенное человечество должно как можно скорее усовершенствовать искусство умерщвления», и попросили ученого секретаря Парижского хирургического общества доктора Антуана Луи разработать механическую головорезку на основе идей, предложенных доктором Гильотеном.

Следует сказать, что головорезки, напоминающие французскую гильотину, были известны во многих странах Европы. Как правило, они состояли из рамы, внутри которой свободно скользило тяжелое лезвие. Голову жертвы клали на плаху, лезвие падало вниз, голова отлетала.

По сравнению с ними гильотина, которую в деталях разработал Луи, имела несколько важных усовершенствований. Связанного осужденного укладывали животом вниз на плоскую полку, шею фиксировали в круглой лунке на плахе, опуская на нее доску со специальным вырезом, это обеспечивало неподвижность жертвы. Острое лезвие имело скошенный край под углом в 45 градусов, и поэтому не перешибало шею, как это было раньше, а мгновенно ее перерезало.

Выполнить заказ на изготовление прототипа согласился клавесинных дел мастер из Страсбурга, немец по происхождению Тобиас Шмидт. В своем письме доктору Луи он сообщил, что «сочтет за честь изготовить машину для обезглавливания, способную принести счастье человечеству».

Шмидт построил машину за неделю и 812 ливров.

Технические характеристики

Высота стоек — 4,5 метра. Расстояние между ними — 37 сантиметров. Средняя толщина шеи — 13 сантиметров. Высота откидной доски — 85 сантиметров. Вес резака — 7 килограммов. Вес груза — 30 килограммов. Общий вес всей падающей части — 40 килограммов. Общий вес гильотины — 580 килограммов. Высота падения резака — 2, 25 метра. Скорость падения — 23,4 километра в час. Время падения резака — 0,04 секунды. Время разрубания шеи — 0,02 секунды.

19 апреля 1792 года машина была собрана в Сальпетриере (на тот момент богадельня и женская тюрьма) в присутствии докторов Гильотена и Луи, а также главного палача Франции Шарля-Анри Сансона. Потренировались на трупах и живых барашках. Работала головорезка безупречно.

Несколько слов о названии. Вначале чудо-машину прозвали «луизон» или «луизет» — в честь доктора Луи. И лишь позже — гильотиной. Доктор Гильотен был высокой почестью крайне недоволен. Он и его родственники неоднократно требовали сменить название головорезки, но тщетно. В конце концов им пришлось сменить фамилию. Кстати, в официальных французских судебных документах слова «гильотина» и «гильотинирование» никогда не употреблялись. Вместо этого писали: «Способ, принятый на вооружение в результате консультаций с ученым секретарем Хирургического общества».

Первым клиентом «вдовушки» (одно из многих прозвищ гильотины) стал разбойник Жак-Николя Пелетье. Посмотреть на работу революционного изобретения собралась многотысячная толпа. Чтобы все было лучше видно, изготовили высокий эшафот. Но шоу не получилось. Сансон с помощниками за считаные секунды уложили наряженного в красную рубаху Пелетье под нож, трах — и голова в корзине!

Народу казнь не понравилась. Где эстетика работы палача, истошные крики жертвы, мучительная агония? Качество зрелища оказалось так себе, но в прямом соответствии с законом диалектики его в скором времени компенсировало количество жертв. А также их статус.

Под нож гильотины нескончаемым потоком проследовали знатнейшие люди Франции: придворные дворяне и их фаворитки, крупнейшие чиновники и финансисты, депутаты и сам король Людовик XVI с королевой Марией- Антуанеттой. За ними последовали друзья и слуги народа — пламенные революционеры во главе с Дантоном, Сен-Жюстом и Робеспьером. Уничтожив королевскую власть, революция с аппетитом пожирала своих детей.

Палачи трудились без выходных и достигли в своем ремесле высокого мастерства. О Сансоне французские газеты с восторгом писали:

В Париже искусство гильотинирования достигло высшей степени совершенства. Сансон и его ученики отправили на тот свет 12 человек за 13 минут

За годы террора и якобинской диктатуры (1792-1795) были казнены 38-43 тысячи человек. Самой молодой жертве гильотины едва исполнилось 13 лет. Самому пожилому казненному, лавочнику Дервильи, было 93 года.

Наблюдение за казнями стало самым популярным парижским развлечением. В газетах печатались расписания экзекуций, на улицах продавались программки с именами осужденных. Избранные граждане могли получить специальные контрамарки, чтобы занять место у самого эшафота. Появились истинные знатоки и ценители процесса, встречавшие особо удачные действия палача одобрительными аплодисментами, а заминки — шиканьем и свистом. Тут же толклись городские сумасшедшие и истеричные особы, певшие, плясавшие и выкрикивавшие оскорбления в адрес осужденных.

Учителя водили на просмотр публичных казней учеников, в магазинах продавались игрушечные гильотины, при помощи которых дети с удовольствием обезглавливали кукол и мелких грызунов. В моду вошли сувенирные гильотины для обрезки сигар, отчаянные преступники делали татуировки в виде гильотины с подписью «До встречи, мадам», а больные и малахольные мазались кровью казненных, чтобы исцелиться от хвори.

С большим интересом наблюдал за работой гильотины и научный мир просвещенной Франции. Темой дискуссии стал вопрос: умирает ли голова (мозг) сразу после отсечения или живет еще какое-то время?

Поводом для научных споров и сомнений стал случай с головой Шарлотты Корде, зарезавшей кухонным ножом купавшегося в ванне «друга народа» Марата. Перед казнью и во время нее Шарлотта держалась с редким мужеством. После гильотинирования отиравшийся у эшафота ученик плотника отвесил отрезанной голове Шарлотты оплеуху, на что последняя отреагировала гримасой, полной презрения. И это видели все.

Были и другие свидетели подобных чудес, в том числе присутствовавшие на экзекуциях врачи. Так, чтобы проверить наличие сознания у отрезанной от тела головы, доктор Борье из Монпелье заранее договорился с осужденным Анри Лангием: после казни он окликнет его, и если тот услышит, то поднимет и опустит веки. Вот как описывает этот случай в журнале «Архив криминальной антропологии» доктор Борье:

— Голову положили на затылок и мне не пришлось брать ее в руки. Я к ней даже не прикасался (…). Тотчас после обезглавливания веки и губы приговоренного начали сокращаться, это длилось пять-шесть секунд. Я подождал еще несколько секунд, тик прекратился, лицо успокоилось, веки прикрыли глазные яблоки (…). Тогда я громко произнес: «Лангий!». Веки медленно приподнялись, как у живого человека, которого разбудили. Лангий уставился на меня, взгляд был не тусклый и не мутный, а очень живой, четко сфокусированный. Через несколько секунд веки снова медленно и плавно опустились. Я позвал снова. И веки открылись — медленно, плавно, оба глаза, несомненно, жили и смотрели куда осмысленнее, чем в первый раз. Потом они закрылись (…). Я сделал третью попытку. Никакой реакции не последовало. Все это заняло 25-30 секунд.

Из научного наблюдения Борье сделал следующий вывод:

Приходится признать, что после отделения головы от шеи кора головного мозга еще некоторое время сохраняет активность, поскольку зрительные и слуховые центры продолжают функционировать

Несмотря на впечатляющий французский опыт, гильотина как официальное орудие казни широкого распространения в мире не получила. Исключением стала нацистская Германия. С 1933 по 1945 год суды Третьего рейха приговорили к обезглавливанию 16,5 тысячи человек. За то же время военные трибуналы вынесли 25 тысяч смертных приговоров. 1184 человека были казнены на гильотине с 1938 по 1945 год в оккупированной Австрии.

В сентябре 1943 года в берлинской тюрьме Плетцензее за один день на гильотине казнили 186 заключенных. План по казням, однако, выполнен не был — палачи выбились из сил. На следующий день они продолжили, обезглавив еще 114 человек.

Последняя казнь на гильотине во Франции была проведена 10 сентября 1977 года. В Марселе с беспутной жизнью и дурной головой расстался одноногий сутенер, насильник и убийца арабского происхождения 28-летний Хамид Джанбуди.

Читайте также: