Кто защищает животных от браконьеров профессия

Опубликовано: 01.07.2024

Такой профессии еще нет в России, это дело ждет своего организатора, который поднял бы его на новую высоту. Возможно, этим организатором станете Вы.

Агент по защите животных — инспектор специальной спасательной службы. Его задача – пресекать случаи жестокого обращения с животными. Кстати, в 2021 году центр профориентации ПрофГид разработал точный тест на профориентацию. Он сам расскажет вам, какие профессии вам подходят, даст заключение о вашем типе личности и интеллекте.

Особенности профессии

Это благородная профессия, которой пока нет в России. Не потому, что у нас не любят животных, а потому, что пока российские спасатели животных работают практически на голом энтузиазме, т.е. бесплатно, в качестве волонтёров.

Российские общества защиты не имеют ни средств, ни полномочий для разоблачения и обезвреживания нерадивых и жестоких хозяев животных.

Защитники братьев наших меньших исходят из того, что потребности животных также ценны, как и потребности человека. Животное точно так же, как и человек, испытывает боль и страх, голод и жажду, жару и холод. А это значит, что никто не вправе обращаться с животным как с неодушевлённой вещью. И всякий, кто причиняет животному страдание, должен ответить перед законом.

Во многих странах отделы по защите животных – это полицейские подразделения со всеми вытекающими отсюда полномочиями. в известном документальном сериале "Полиция Хьюстона - отдел по защите животных" показана как раз такая система. Такие подразделения сотрудничают с обществами по защите животных, которые являются общественными организациями и существуют на добровольные пожертвования граждан. (В некоторых странах они финансируются из бюджета.)

Основное внимание подобные службы уделяют защите домашних животных, домашнего скота. Но если в поле зрения агента попадают случаи, когда бедствие терпит дикое животное, он тоже приходят на помощь. И ёжик, упавший в сточный люк, и страдающая в пересохшем террариуме озёрная черепашка будут взяты под защиту, как только агенты узнают об их беде. Общество защиты животных – это своего рода скорая помощь для бездомных, брошенных животных и животных, страдающих от чьей-то бесчеловечности.

Часто агенты-полицейские узнают о животных в беде от обычных людей, которые не могут равнодушно пройти мимо и звонят агентам. Получив сигнал о жестоком обращении, агент выезжает на место событий и выясняет подробности случившегося. Не всегда жестокость означает побои. Иногда это пренебрежение своими обязанностями. Например, агент может обнаружить, что у лошадей в конюшне не убирают, у них нет свежей воды и нормальной еды, к тому же очень давно никто не приводил в порядок их копыта, а это очень опасно для здоровья лошади. Если призывы навести порядок не помогают, агент изымает бедных лошадей у нерадивого хозяина, собирает доказательства их плохого состояния и передаёт дело в суд. Судья знакомится с материалами дела, и если решает, что лошади действительно страдали от плохого обращения, конфискует лошадей в пользу общества защиты животных.

Иногда достаточно бывает объяснить хозяину его недочёты, и тот всё исправит: отправится со своим питомцем к ветеринару, вычистит клетку, начинает регулярно менять воду в поилке и т.п. Возможно, это самый лучший вариант развития событий.

Но спасателям животных часто приходится сталкиваться с человеческой агрессией. Поэтому и общественные, и муниципальные организации этого направления обычно сотрудничают с полицией. Полицейские подстраховывают общественников, помогают изымать животных, а если дело доходит до ареста виновных в жестокости, производят арест.

Но мало отобрать у злодея избитую собаку. Её нужно вылечить, выходить, откормить и найти для неё новых хозяев. Этим занимаются ветеринары и приюты общества защиты животных.

Осознанная, постоянная и планомерная забота о слабых и беззащитных – это один из признаков цивилизованного общества. Россия пока только на пути к такому положению вещей. Уже сейчас очень многие люди понимают, что животные, в том числе и домашние, очень часто нуждаются в помощи, но на государственном уровне этого понимания пока нет.

Обучение на Агента по защите домашних животных

Будущие агенты по защите животных проходят специальные курсы.

Рабочее место

Агенты по защите домашних животных работают в специальных подразделениях полиции, в соответствующих муниципальных службах, обществах – в зависимости от того, как организована защита животных в той или иной стране.

Оплата труда

Важные качества

Профессия агента по защите животных предполагает любовь к животным, желание помогать им, смелость и неподкупность. Агент должен знать и разделять базовые принципы благополучия животных: животное не должно испытывать страх и тревогу, вызванные дурным обращением с ним. У агента не должно быть страха перед животными, иначе он не сможет работать. Но и легкомысленное отношение к собачьим клыкам и кошачьим когтям тоже неуместно.

Знания и навыки

Агент по защите животных должен хорошо знать законы, регулирующие ответственность людей в отношении животных, основы зоопсихологии, анатомии животных. Необходимо уметь обращаться с животными при поимке, перевозке и т.д., не подвергая опасности ни себя, ни животных.

Сегодня мы поговорим о профессии, которая подойдёт любителям уединяться с природой и оставаться вдали от городской суеты. А именно речь пойдет о таком специалисте, как егерь. В нашей статье мы узнаем, егерь это кто такой, чем занимается, познакомимся с основными плюсами и минусами трудовой деятельности представленной профессии.

Наверное, каждый человек рано или поздно устает от городской суеты, от вечной толпы, бегущей по своим делам. Но если некоторые справляются с этим и вживаются в роль, другим просто некомфортно находиться душащем городе.

О профессии

Многие люди, незнакомые с профессией егерь, склоны верить, что представленные специалисты по сути нечем не занимаются, ведут свободный образ жизни, однако это вовсе не так.

Егеря, конечно, всё время находятся на территории леса и частенько прогуливается по окрестностям. Но он также заботится о состоянии растений и животных в лесу, следит за порядком на приставленной к нему территории.

Благодаря работе егеря, людям удается сохранить и защитить некоторые виды животных и растений. Поэтому нельзя отрицать, что данная профессия довольно важна и нужна в современном мире.

Чем занимается

Как мы уже выяснили, егерь ведает процессами в закрепленном за ним лесным хозяйством. Однако его работа включает в себя и другие задачи и обязанности, которые мы сейчас рассмотрим.

И так, он должен:

Чувствовать связь с природой и любить животный и растительный мир.
Не бояться одиночества и не чувствовать дискомфорта от долгого пребывания одному, вдали от людей.
Уметь адаптироваться к условиям быта с отсутствующим комфортом.
Ни от кого не зависеть в принятии своих решений, быть самостоятельным.
Отлично знать принципы естественных наук, особенно биологии.
Иметь хорошую физическую подготовку, крепкое здоровье.
Не иметь хронических заболеваний.
Всегда быть готов дать отпор браконьерам и другим злоумышленникам.
Вести учет за количеством животных на закрепленном за ним лесном участке.

Теперь узнаем, чем же непосредственно занимается егерь:

Ведет учет за количеством и состоянием животных на территории приставленной к специалисту.
Следит за обеспечением своевременного пополнения запасов воды и еды у животных.
Охраняет угодье от браконьеров и других недоброжелателей.
Патрулирует территорию леса, следит за наличием нарушений и их своевременным устранением.
Устраняет ловушки, которые могут навредить животным, на территории лесной зоны.

Где этому учат?

Чтобы стать егерем, необходимо понимать, что это огромная ответственность. Однако следует сказать, что данная профессия в основном дело семейное, то есть егерями работают родственники из поколения в поколение.

Но вход в эту профессию даже без знакомых её обладателей все же открыт. Чтобы стать действительно специалистом своего дела необходимо пройти несколько этапов обучения.

Дети должны закончить обучение в школе с углубленным изучением биологии. Далее следует получить образование в колледже или университете сельскохозяйственной направленности.

И затем уже получить соответствующую квалификацию и нужный опыт.

Плюсы и минусы профессии егерь

Каждая профессия имеет свои положительные и отрицательные стороны, поэтому сейчас мы рассмотрим основные плюсы и минусы трудовой деятельности егеря.

Сначала поговорим о плюсах:

Возможность единения с природой. Духовное спокойствие и умиротворение.
Профессия подойдет людям, которые любят животных, так как егеря заботятся о животном мире в лесу.
Возможность убежать от городской суеты и побыть наедине с собой.
Довольно достойная заработная плата. Труд егеря очень непрост, он заботится о животных, следит за хозяйством леса, поэтому его работа оценивается по достоинству.

Теперь обозначим минусы профессии егерь:

Одиночество, ограниченное время общения с людьми.
Нахождение далеко от цивилизации. Работа требует постоянного нахождения на лесном объекте, поэтому егеря часто довольно долгое время находятся вдали от современных благ цивилизации.
Не всегда могут быть комфортные условия пребывания на работе.
Возможность несчастных случаев в лесу на рабочем месте.
Возможность пострадать от рук браконьеров.

Подведем итоги

Сегодня мы ответили на вопрос «Егерь это кто?».

Благодаря нашей статье вы узнали, что это за профессия, чем занимается егерь, познакомились с основными плюсами и минусами его трудовой деятельности. Данная статья будет полезна детям, которые хотят связать свою жизнь с уединением с природой и чувствуют себя некомфортно среди городской суеты.

— Здесь две категории. Одна — люди, которые горят идеей защищать заповедники. Они тратят несколько месяцев в году и считают это делом всей жизни. У них это в крови. Им приходится ещё где-то зарабатывать, чтобы выжить. У ловцов браконьеров зарплата начинается от 6—7 тыс. рублей, в среднем — больше 10 тыс. У многих строительные специальности, они работают столярами, плотниками, каменщиками, у некоторых есть фермы.

Вторая категория, вымирающая, — люди, которые нигде себя не нашли. Например, пенсионеры, живущие рядом с заповедниками.

Ловцов браконьеров называют инспекторами. Инспекторы могут входить в состав оперативных групп, тех самых, что ловят браконьеров. Они, что называется, занимаются активной охраной: выявляют нарушителей, предотвращают преступления, задерживают браконьеров, патрулируют территории. Они должны находиться там, где есть природный ресурс: сопровождение животных также входит в их обязанности.

Всего в России сотрудников заповедников и национальных парков — около пяти тысяч человек. Значит, инспекторов гораздо меньше. Это ничто для России.

— Ловцы браконьеров проходят какую-то специальную подготовку?

— К сожалению, в России нет и никогда не было обучающих центров, которые есть во всём мире. Учатся друг у друга. По охране требования очень высокие. Надо быть физически и психологически сильным, ведь ты постоянно ходишь с рюкзаком и сталкиваешься с опасностями, нужно уметь выживать в экстремальных ситуациях, разбираться в законах.

— Сотрудники заповедника имеют право на личное оружие?

— Да, инспекторам разрешают использовать личное оружие в служебных целях. И часто выдают служебное оружие. Я всегда вожу с собой 12-й калибр. Там есть ракеты — они спасают от медведей, не причиняя им вреда. С людьми иногда применяют резиновые пули. Но основное наше оружие — психологическое воздействие. Оружие — скорее элемент запугивания, нам важно не допустить вооружённого конфликта. Разговор — и я знаю примеры — останавливает нарушителей.

— Если человек завтра проснётся и захочет ловить браконьеров, куда ему податься?

— Связаться с заповедником. Если человек психологически устойчив, в нормальной физической форме и он по-настоящему хочет ловить браконьеров, спасать природу, его возьмут на три месяца на испытательный срок. А то приезжают люди и думают, что они там будут смотреть сериалы, или сбегают от судебных преследований даже, от проблем семейных убегают. Таких не берут.

— Много молодых инспекторов в России?

— В оперативных группах много молодёжи.

— Вы как раз входите в оперативную группу. Кого удавалось поймать?

— Вот лишь несколько случаев. Несколько лет назад мы тайком приезжали в Южно-Камчатский заказник, чтобы задержать рыбных браконьеров. Они заходили в заказник в сумерках, ждали два часа, потом ловили рыбу и вырезали икру. Они знали, что ночью из инспекторов к ним никто не подойдёт: в тех краях очень много медведей. Без фонарика там невозможно шагу ступить, очень страшно. Но чтобы не спугнуть браконьеров, нам пришлось идти в темноте. Адреналина было много. Мы на ощупь шли. Между нами пробегали медведи. Кто-то рядом кряхтел. Стресс чудовищный был. Но мы тогда хорошо отработали. Те браконьеры за три часа добыли более 400 кг икры. Вы представьте, насколько это экономически выгодно.

Видео публикуется с разрешения Дмитрия Шпиленка / www.youtube.com/user/DmitryShpilenok

Был ещё один случай, когда мы с моим напарником Анатолием Лазоренко медведя перепутали с браконьерами. Мы шли по лесу, заметили блеск и подумали, что это прибор ночного видения. Решили, что там «кукушка» — человек, который сидит на стрёме, чтобы предупреждать браконьеров об опасности. Договорились, что подкрадываемся с двух сторон, на счёт «три» прыгаем и хватаем его. Мы очень тихо минут десять подкрадывались к нему, а когда прыгнули — включили фонарики. Там на задних лапах сидел медведь и, прижавшись к дереву, с недоумением смотрел то на меня, то на напарника. Мы в воздухе от страха выкрутились, перевернулись. Не долетели до медведя, слава богу. Он в шоке был, мы в шоке. Ни слова, ни рёва, никто ничего не мог из себя выдавить. Сейчас смешно, конечно, но тогда не до смеху было.

В последние годы всё чаще совместно с МВД проверяем самые криминальные места. Участковые не всегда могут отработать полноценно, а с нашей группой они могут развернуться. У них нет ни опыта в ловле браконьеров, ни желания. В этом году мы хорошо отработали в Южно-Камчатском заказнике и даже в 100 км от него. Нашли несколько схронов с добычей браконьеров и маленький завод по переработке икры.

— Кто-то из друзей, знакомых погибал от рук браконьеров?

— Из близких — нет, а из тех, кого знал понаслышке, — да. И в Калужской области инспектора сожгли, и в других заповедниках такое происходит. Поджигают дома, топят, стреляют. Самое любимое у них — это выкладывать «кошки», то есть раскладывать гвозди согнутые, машина наезжает и прокалывает шины. Браконьеры достаточно злопамятны. К тому же часть из них во время задержаний бывает под алкоголем или наркотиками. Могут выстрелить в инспектора: они же идут на охоту, они готовы к стрельбе.

Но по сравнению с тем, что было десять-двадцать лет назад, ситуация улучшилась. Раньше группы инспекторов часто бесследно исчезали. Других отстреливали — из автоматов. В 2017 году погибшим инспекторам был открыт мемориал в Саяно-Шушенском заповеднике. На памятнике выгравировано 57 фамилий.

Памятный комплекс в честь погибших сотрудников особо охраняемых природных территорий

— В России строгое уголовное наказание за браконьерство?

— На бумаге да, но в суде сложно что-либо доказать. Ситуация такая: в теории инспектор должен предотвращать убийства животных. А по факту: нам надо дождаться, чтобы человек медведя застрелил. Только в таком случае суд нам поверит. К тому же весь процесс нужно снять, запротоколировать, получить чуть ли не признание у нарушителя.

Приведу пример. Мы наблюдали семью медведей неподалёку от посёлка Озёрный, на территории Южно-Камчатского заказника, потом отлучились на два дня. Возвращаемся — едет серая местная машина. Мы её останавливаем, там вся наша медвежья семья, убитая. Им два-три дня до ухода в берлоги оставалось. Они бы ушли — и уже были бы защищены. Оказалось, что, как только мы отлучились, их сразу же застрелили. Отрезали лапы, сняли шкуры.

Мы всё оформили, даже признание взяли. Но за то, что они убили семью медведей, им просто выписали штраф — 100 тыс. рублей. Даже уголовное дело не получилось — закрыли.

Наказание по УК, с одной стороны, строгое, но я не знаю, что нужно сделать, чтобы российские судьи посадили человека за убийство животного. Браконьеры юристов хороших нанимают. Часто судьи говорят: «Не человека же убили, чего вы хотите».

Бывает, задерживаем браконьера, приезжает кто-то, смотрит на убитых медвежат и говорит: «О, сколько тушёнки пропадает». Такое вот прикладное отношение. Люди не видят, что это живое существо. И к природе в целом в России относятся потребительски.

В Брянской области есть деревня, где люди бросают работу, если в округе появляется лось. Мотивируют это тем, что, если они его не возьмут, то другая деревня возьмёт. Отношение к природе, как к огороду своему: туда надо идти, чтобы что-то взять. Минимум — грибы, максимум… Сейчас в полицию пришло много хороших людей, а раньше и полицейские не понимали, в чём опасность браконьеров.

— А зачем люди убивают животных?

— Во-первых, исторически так повелось: нужно добыть пропитание. Во-вторых, самое важное в современном мире — это вопрос статуса. За счёт убийства люди самоутверждаются: «Я мужчина, я добытчик, я имею на это право». На Камчатку приезжает много людей — и иностранцев, и русских. Некоторые даже сами по лесу ходить не могут — не то что стрелять: их подвозят на снегоходах к медведям, егери за них стреляют, а они потом в замках у себя, в Баварии где-нибудь, развешивают шкуры, а друзьям рассказывают, что это они сами добыли. Это большая беда: отстреливают ведь самых крупных медведей, которые должны размножаться.

— Почему самых крупных?

— Это их трофей: «Я самого большого медведя добыл». Есть люди, которые гоняются за самыми крупными хищниками в мире. Коллекционеры такие. Они готовы платить за это безумные деньги. В 1990-е годы на Камчатке браконьеры больше всего охотились за снежными баранами. Причём убивали их с вертолёта. Тогда это было возможно: только развалился Советский Союз, вертолётчики хотели зарабатывать. С тех пор в Южно-Камчатском заказнике снежных баранов нет.

На охоте решают бизнес-вопросы. Охоту продвигают в разных фильмах, в том числе романтических, показывают её элитарность, рассказывают, что это удел успешных людей. Зрители пытаются подражать. Пропаганда в фильмах и книгах очень мощная. Редко показывают обратную сторону.

Охота сегодня — это занятие для совсем богатых или совсем бедных.

— Часто ловили пьяных охотников?

— Обычно бывает по-другому: весна, люди едут отдохнуть, уже на природе напиваются и стреляют в небо — во что попадут. Чаще всего они ни во что не попадают. Я однажды видел, как человек 15 устроили канонаду. Всё утро стреляли вверх без перерыва, вокруг них лежала куча гильз, но за всё время они убили только двух ворон и одну сороку. Нередко такие охотники попадают в краснокнижные виды, потому что не понимают, в кого можно стрелять, а в кого нельзя. Во время подобных «алковыездов» люди напиваются до бессознательного состояния. Бывает, путают человека с лосем, могут случайно убить грибника.

— Женщин-охотниц не бывает?

— К какой группе охотников они относятся?

— Они пытаются выделиться. Посмотрите на YouTube — там полно молодых женщин, около 30 лет, которые с гордостью демонстрируют результаты своей охоты. Сейчас это стало модным. Но это именно женщины-охотницы. Браконьерством они занимаются очень редко.

— Что такое Камчатка глазами браконьера?

— Номер один — это рыба, икра. Дальше идут краснокнижные соколы-кречеты, которых нелегально вывозят с Камчатки огромными бортами и продают арабским шейхам. Я не специалист по чёрному рынку, а возможностей там много. Крупные животные — медведь, снежный баран — популярны как трофеи. А медвежьи лапы — один из самых популярных товаров для перепродажи в Китай. Когда я десять лет назад впервые попал на Камчатку, за один выезд браконьеры убивали 70-80 медведей — отрезали лапы, забирали желчь, жир, остальное бросали. Сделать это легко: у медведя нет шансов убежать от снегохода. Он развивает скорость 60—80 км/ч, а медведь — максимум 40, да и сколько он пробежит. Он весной выходит истощённый из берлоги, подслеповатый, от первого солнца щурится, теряет ориентацию. Люди подъезжали и стреляли с безопасного расстояния.

Спрос на медвежьи лапы большой, потому что китайская медицина использует разные части тела животных. Рог сайгака — для повышения потенции, медвежий жир — противопростудное средство, лапы — укрепляющее. Польза всего этого не доказана, а для животных это оборачивается трагедией. Конвейер смерти от восточных целителей.

— Часть Камчатки — Кроноцкий заповедник со своей знаменитой долиной гейзеров и Южно-Камчатский заказник — за последние 10 лет стала безбраконьерной зоной. Как удалось этого добиться?

— Туда со своей безумной энергией пришёл Тихон Шпиленок (сын всемирно известного фотографа, директора заповедника «Брянский лес» Игоря Шпиленка. — RT). Он очень хотел очистить Камчатку от браконьеров, искал для этого ресурсы, возможности. Сформировал новую команду: старую пришлось убрать — они связаны с браконьерами были. Я все операции по задержанию браконьеров стал снимать на камеру. Мы отдавали съёмки федеральным каналам, они показывали это. Местные власти, криминальные структуры уже не смогли включить обратную связь. К нам приезжали «крыши» и не понимали, что происходит. Там, по сути, государство в государстве было. Люди до сих пор поражаются, как эту махину ему удалось сломать.

Тихон из-за этого и сгорел. Работа оказалась неподъёмной. В 38 лет онкология его забрала.

Но все эти события изменили заказник. Созданная нами система работает. Маленький браконьерский городок стал туристическим центром. Южно-Камчатскому заказнику присвоили имя Тихона Шпиленка.

Тихон Шпиленок
© Дмитрий Шпиленок /YouTube Dmitry Shpilenok

— Тихон опирался на западный опыт?

— Нет. Камчатка сильно отличается от других регионов за счёт своего природного разнообразия. Американский или какой-либо другой опыт к нам неприменим. Вот вы выехали — за одну поездку 90 медведей застрелили. Сколько лап сразу же. Или икры сколько можно собрать — тонны. Вы представьте, какие это огромные деньги, какой соблазн.

В США и Канаде такой мощной проблемы с браконьерством нет. Канада хороша опытом просвещения. У канадца если спросить, чем он больше всего гордится, он ответит, что парками. Они с детства ходят в парки, в многодневные походы по речкам. Это замечательная традиция. У нас спросите москвича, какой заповедник поблизости он знает, — не ответит.

Интересен пример борьбы с браконьерством в ЮАР. Там быстро и качественно отработали: привлекли спецслужбы, внедрились в систему, ударили по сбыту. Была выделена отдельная система — это то, чего нет в России. Мы над этим сейчас бьёмся, но пока нет. У нас всегда заповедники принадлежат разным отделам разных министерств, в результате нет единой политики. В других странах, где есть парки, создаётся что-то вроде департамента заповедников. В том же бедном Непале он есть. Как итог — там очень строгое законодательство, а к патрулированию парков привлекают военных.

— Среди самых громко обсуждаемых последствий браконьерства — распространение вируса Эбола, передача ВИЧ от шимпанзе к человеку, вспышка атипичной пневмонии. С какими последствиями от действий нарушителей может столкнуться Камчатка?

— Если убрать нерку, то Южно-Камчатский заказник превратится в пустыню за два сезона. Там не будет медведей, орланов, выдр, лис — никого. Всё это огромное биоразнообразие существует только за счёт нерки.

А что делают браконьеры? Бригада захватывает речку. Медведь приходит на речку, его оттуда выдавливают: стреляют, отгоняют. Куда идут медведи? На помойки. И вот тут кроется самый опасный момент. Медведь ни в коем случае не должен связывать человека с пищей. Никаких пищевых отходов не должно находиться в доступности медведя. Он очень быстро подсаживается на еду, проводит цепочку «человек — пища» и… нападает на человека. Во всех случаях нападения медведей на Камчатке виноват человек. По этой же причине мы просим туристов не кормить медведей. Иначе следующие туристы могут погибнуть. По Камчатке три-четыре смертельных случая в год бывает.

— Вам за свою жизнь приходилось убивать медведей?

Мне приходилось стрелять из ракетниц, чтобы отпугнуть медведей — в тех случаях, когда агрессию животного нельзя было уже остановить, в целях самозащиты. Это происходит, когда ты случайно оказываешься между медведицей и медвежатами либо когда медведя надо поставить на место.

Были случаи, когда нас с братом забросили на Камчатку и из-за непогоды мы больше месяца не могли выбраться. Продукты закончились. Но даже тогда в голову не пришло медведя убить. Мы нашли в схронах собачий корм, корешки собирали. Выжили. После собачьего корма я стал вегетарианцем.

В России есть такая работа – природу защищать. Иногда за редких животных, птиц и рыб в прямом смысле приходится сражаться. Занимаются этим в нацпарках и заповедниках специальные оперативные группы. Вооружившись пистолетами, наручниками и газовыми баллончиками инспекторы отправляются в путь, который иногда длится неделями. Кого и что они встретят на пути – никто не знает. Это может быть одиночный браконьер или целая группа «черных» охотников, потерявших страх перед законом. Как лесные «спецназовцы» охраняют российские природные богатства – в материале сайта «Экология России» – нацпроектэкология РФ».

МЕДВЕЖЬИ ЛАПЫ И ДРАГОЦЕННАЯ НЕРКА

Благодаря закрытым границам и travel-блогерам Камчатка со своей уникальной природой в 2020 году «прогремела» на всю Россию. Если раньше это место считалось далеким и недосягаемым, то теперь путешественников не пугают ни дальние расстояния, ни суровый климат. Люди готовы терпеть многочасовые перелеты, чтобы искупаться в горячих источниках, посмотреть на медвежью рыбалку и сфотографироваться рядом с вулканами.
Фото: Natalia_Kollegova – pixabay.com

Туристическая нагрузка на Кроноцкий заповедник на Камчатке растет с каждым годом. Прибавляется работы и у оперативного отряда ООПТ. Их задача – не только ловить браконьеров, но и пресекать любые нарушения. Вдруг кто-то из посетителей решит развести костер или припаркует автомобиль в неположенном месте.

Опергруппа в заповеднике начала работать в 2007 году. Сначала в нее входили пять человек, а потом коллектив вырос до десяти.

«Наши ребята разбиваются по группам, а затем проводят патрулирование на юге Камчатки, в Корякском заповеднике. Все сотрудники физически выносливы, им приходится много ходить пешком, походы могут длиться месяцами», – рассказал сайту «Экология России» – нацпроектэкология РФ» замдиректора по охране, руководитель службы охраны заповедных территорий Кроноцкого заповедника Владимир Халманов.

Напряженных периодов на Камчатке много. Зимой ведется незаконная охота на баранов и медведей, а летом активизируются любители рыбалки.

Работа у заповедных спецназовцев хоть и непростая, но пока не было ни одного случая с пострадавшими сотрудниками. Напротив, нарушителей с каждым годом становится все меньше – люди начинают ценить природу. Фото: mnr.gov.ru

Некоторые браконьеры поразили защитников природы своей жестокостью – один такой случай Владимир Халманов запомнит надолго. В начале работы спецгруппе удалось задержать двоих охотников, при себе у них было восемь медвежьих лап. Тела животных сотрудники нашли позже, а нарушителей наказали по закону.

«У нас были жесткие задержания, попадались агрессивные браконьеры. Но с грубыми нарушителями приходится работать, приводить их в чувство. В последние годы они понимают, что сделали не так и пытаются сдерживать себя», – пояснил собеседник.

Спецотряду часто приходилось слышать в свой адрес оскорбления и даже угрозы. Браконьеры прикрывались высокопоставленными знакомыми полицейских или прокурорами.

«Но с инспекторами трудно договориться – они патриоты и фанаты своей работы», – объяснил руководитель.
Свой коллектив Владимир Халманов считает очень дружественным. В группах работают даже родные братья. Секретом успеха своей команды он считает правильный настрой на работу. Говорит, что заповедное братство у настоящих мужчин в крови.

ПОПАСТЬ ПОД ОБСТРЕЛ

Свой спецотряд есть и в Воронежском заповеднике. Он немного больше, чем на Камчатке – в него входят 13 человек.

«Мы отвечаем не только за охранные зоны заповедника, у нас есть два заказника с большими территориями: Воронежский заказник и «Каменная степь». Ни в одном регионе нет такой особенности, заказники граничат с крупными населенными пунктами, кругом не менее 30 поселков», – рассказал сайту «Экология России» – нацпроектэкология РФ» руководитель оперативного отдела Воронежского заповедника Сергей Комов. Фото: пресс-служба заповедника

Местные жители не всегда понимают, почему не могут свободно охотиться, собирать грибы и рыбачить на территории заповедника. Главным аргументом многие из них считают, что родились на этих землях, а значит могут делать здесь все, что им вздумается.

Богатый мир флоры и фауны привлекает в Воронежскую область незаконных охотников. Больше всего их интересуют кабаны, бобры и олени. Иногда удается задержать браконьеров с поличным: у одних в руках петли, капканы и оружие, а у других – полные ведра рыбы.

Сам Сергей Комов – полковник и бывший командир спецназа. Он сам лично подбирает сотрудников для спецотряда. Говорит, что работа эта непростая и требует армейской подготовки.

«Я подбираю состав из офицеров, которые ушли на пенсию. Ребята подготовленные, владеют рукопашным боем. При выполнении обязанностей надо не стоять и бояться, а быть готовым ко всему. Это подразделение особого риска. Единственный минус – большая текучка, за 2,5 года из 12 человек восемь уволились», – рассказывает он. За каждым сотрудником закреплено служебное оружие, которое можно применять при угрозе. Таких ситуаций, конечно, не было. Но однажды природные бойцы попали под настоящий обстрел.

В 2019 году в районе села Беляева они заметили автомобиль, который проехал рядом с пастбищем благородных оленей. Из машины раздались выстрелы.

«Ребята залегли, но олень был убит. Машина ушла, но мы по горячим следам определили номера, установили виновника и задержали его. Он заплатил крупный денежный штраф», – пояснил руководитель отряда.

Ситуации на постах бывают самые разные, ведь рядом с заповедником находятся населенные пункты. Часто гуляют выпившие и от этого осмелевшие люди.

«Они ставят себя выше, чем окружающий мир. Приходится пресекать такое поведение, мы составляем протоколы, снимаем все на видеорегистраторы. Взяток нам, конечно, не предлагали. Не до этого. Да и ребята не пойдут на это, они заточены на результат», – говорит Сергей Комов.
Старые браконьеры стали побаиваться бравых защитников, зато им на смену стали приходить более молодые.

«Мы встретили подозрительную машину на дороге, смотрим, а старый дедушка передает опыт молодому. У тех интерес разгорается, попадут они под нас или нет», – отметил руководитель отряда.

Каждый сотрудник спецотряда силен и смел. Лесные спецназовцы владеют основами рукопашного боя, они постоянно тренируются и беспрекословно слушаются своего командира.

«Мы не крутые, просто внимательно к своей работе относимся. Ребятам нравится. Работа должна приносить удовольствие, а мы должны быть всегда на страже», – резюмировал Комов.

ЗАСЛУЖИЛИ АВТОРИТЕТ

У каждого силового отряда есть своя специфика работы. Опергруппа из Водлозерского нацпарка, например, выполняют целый комплекс задач. Они не только браконьеров ловят, но и ставят фотоловушки, ведут уроки экологического просвещения.

Сама территория нацпарка богата нерестилищами и редкими животными. Приходиться быть начеку круглогодично. Особенно природа уязвима весной и осенью.

«В нашем спецотряде сейчас пять человек. У нас две территории – сам нацпарк и заказник «Кижский». В самом начале нашей работы сталкивались с большим негативом. Люди не понимали, что мы служащие, что у нас есть определенные полномочия, практические как у полицейского», – рассказал о работе заместитель директора по охране территории нацпарка «Водлозерский» Филипп Учуваткин.
Фото: пресс-служба нацпарка

Со временем ситуация стала меняться. Сотрудники спецотряда благодаря добросовестной работе заслужили авторитет людей.

Браконьеры в нацппарк заходят разные – есть нарушители среди местных жителей, а есть и приезжие охотники. Практически каждое задержание не обходится без разборок.

«В прошлом году один из местных напал на сотрудника с лопатой, были потом серьезные разбирательства. Часто случается, что обругают с ног до головы. Взятки тоже предлагают, за несоставление актов хотели отдать незаконно выломленную рыбу. Мол, мужики, забирайте рыбу и уезжайте», – сказал он. Полномочия у спецотряда широкие – они могут на месте составлять акты, накладывать штрафы, арестовывать машины или лодки, отбирать петли и ружья. Но если преступление уголовное, то тут не обойтись без полицейских. В год таких серьезных дел заводится около пяти, но гораздо больше мелких нарушений.

«Самые частые – за организацию стоянки, нарушение правил рыболовства. Но тенденция такая, что правонарушений с каждым годом все меньше и меньше. Исключением стал 2020 год. Из-за закрытия границ к нам стали приезжать туристы, появилось много нарушителей», – рассказал Филипп Учуваткин. Чтобы поддерживать физическую силу, сотрудники постоянно тренируются. Каждую неделю они закрепляют навыки борьбы и разучивают приемы самообороны. Помогает им в этом тренер, который раньше занимался с полицейскими. Сейчас он на пенсии и бесплатно учит отрядовцев всему, что умеет сам. Говорит, что для такого благого дела сил ему не жалко.

ПОБЕДИЛИ БРАКОНЬЕРОВ?

Защитой забайкальского нацпарка «Заповедное Подлеморье» занимается не одна, а сразу несколько оперативных групп. У каждой есть свое название: Ангара, Баргузин, Хилус и Стражник. Всего 15 человек.

У каждого отряда свои задачи – кто-то охраняет лес, а другие отвечают за водные объекты. Территория у ООПТ очень большая, привычных всем дорог здесь нет. Бригадам приходится выезжать в далекие точки, а иногда даже использовать вертолет. Фото: Natalia_Kollegova – pixabay.co

К подбору персонала здесь требования все те же. В таких условиях могут работать только выносливые люди, которые не боятся холода, дальних расстояний и долгой засады. Еще важно уметь владеть оружием, водить снегоход, аэролодку и общаться. Надо же объяснять людям, как вести себя на природе.

Замдиректора по охране дирекции Баргузинского заповедника и нацпарка «Заповедное Подлеморье» Николай Маковеев рассказывает, что работать стало скучно. Это для спецотряда хороший знак. Значит браконьеров становится все меньше.

«Скучно ездить по территории, потому что нет браконьеров, нарушителей жестких. Все нарушения связаны с незаконным нахождением, либо проездом транспорта не в том месте. А само браконьерство, допустим, добыча животных или рыбы, в принципе уже отсутствует. Это редко все случается», – объяснил он. Фото: alexsvatov.livejournal.com

С тем, что творилось в нацпарке раньше, нынешнее спокойствие и не сравнить, говорит Николай Маковеев. Еще в начале 2000-х годов люди активно занимались незаконным промыслом, пытались выжить в сложных экономических ситуациях. Сейчас это почти никому не нужно.

Раньше и сами спецотрядовцы были оснащены плохо – догнать браконьера на новой лодке с японским мотором было невозможно. Сейчас все по-другому: появились машины, современная техника. Да и как иначе спецгруппе под названием «Ангара» добраться до севера Байкала. Иногда приходится проезжать 300 км. В памяти у Николая Маковеева осталось несколько случаев с браконьерами. Однажды, еще в 2000-х годах охотники убили лося. Тогда сотрудники нацпарка помогли полицейским расследовать дело. Северного оленя застрелили буквально пять лет назад. Как только не пытались злоумышленники спрятать следы: возили тушу на снегоходе, тайно проносили ее через КПП. В итоге все равно попались зорким сотрудникам. Но доказать причастность браконьеров оказалось трудно. Дошло даже до прокурорского вмешательства. В итоге нарушителей осудили и выписали им штраф за ущерб.

«По омулю был однажды миллионный ущерб. Рыбака помогли вычислить оперативные группы. Ловил сетями, три тысячи особей омуля наловил. За одну ночь заработал больше, чем люди за весь год. Такие браконьеры, конечно, рисковали», – пояснил он.

В нацпарке быстро поняли, если не раскрыть главный канал браконьерской рыбы, то дело не сдвинется с мертвой точки. Тогда сотрудники обратились в ФСБ. «Холодильники» прикрыли, крупных «нелегалов» задержали. У рыбаков пропал интерес заниматься ловом рыбы. Сейчас главная угроза для нацпарка – лесные пожары. От этого летом работа отрядов осложняется.

«Оперативная группа так же выезжает на пожары и тушит их, потому что ЧП. Всем выдается обмундирование, пожарное снаряжение. Благодаря этому они не успевают разгораться до катастрофических масштабов, быстро тушатся», – добавил Маковеев.

Несмотря на все трудности, сотрудники стараются друг друга поддерживать. Северные группы в «горячее» время приезжают за сотни километров, чтобы усилить состав.

«На севере у ребят, когда начинается ледостав, работы нет. А у нас здесь наоборот залив начинает замерзать, мы здесь усиливаем бригады, спецгруппа приезжает к нам на две недели», – пояснил он.

Несмотря на то, что браконьеров в последние годы стало меньше, спецотряды о своих задачах не забывают. Они охраняют биоресурсы, которыми богато Забайкалье.

В период весеннего нереста рыб в водоемах Оренбуржья корреспондент АиФ в Оренбурге отправилась на «охоту» на браконьеров вместе с рыбинспекторами.

Только на один поплавок

Припарковали «уазик» на правом берегу Урала у стелы Европа-Азия. Река вылилась за свою черту метров на 30 - утром этой лужи не было, рассказывает инспектор Сергей Игнатьев. Он проводит вглубь рощи по тропинке вдоль воды, где нас поджидает мирно рыбачащий на две удочки мужчина.

- Как рыбалка? Пожалуйста, подымете удочку, и вторую тоже. С 25 числа по 10 июня запрет на спортивно-любительское рыболовство. Рыбачить можно с берега и только на один поплавок.

Сергей Николаевич снимает ловлю на видеорегистратор. Проверил садок: два карасика. Равиль Тагиров** сказал, что не знал о запрете. Документов с собой у него не оказалось, поэтому ему предложили проехать домой и оформить административный протокол. Но тот, смотав одну удочку, попросил дать ему порыбачить - выходной всё-таки. Игнатьев решил заехать к нему попозже и заполнить документы: «Что я ж человека выходного буду лишать?» Равиль получит штраф около двух тыс. рублей.

Отдел государственного контроля, надзора и охраны водных биологических ресурсов следит за тем, чтобы предприятия, расположенные на береговой зоне, не загрязняли её, но основная задача - непосредственная охрана этих самых ресурсов. В период нереста работы особенно много - приказ работать в усиленном режиме. Рыба ищет место на мели, в кустах, чтобы сбросить на них икру. Она возбуждена, и поймать её не составляет особого труда. А вот за самими ловцами приходится побегать… На всю область всего 10 инспекторов, которые могут отслеживать браконьеров и составлять протоколы. В Оренбурге и ближайших районах около трёх человек. Но и эти мотаются за сотни километров, чтобы помочь товарищам.

Разговор «наголо»

- Выезжаем на сутки-двое. День и ночь ездим. Они же прячутся, ухищряются всякими способами. Часто выезжаем до рассвета, встанем в укромном месте и ждём, - делится сотрудник инспекции Александр Левицкий. - Но, если одного возьмём в деревне, тот тут же отзвонится остальным рыбакам, которые, конечно же, сразу уедут. Они уже знают наши машины, номера… Обычно браконьеры поставят сети в полночь, а в пять утра приезжают за ними, тут мы их и берём.

Фото: АиФ/ Людмила Максимова

А не страшно, спрашиваю, ведь могут и напасть. Нападали, отвечают. Почему же не вооружают? Оказывается, раньше у каждого инспектора было личное оружие, но после какой-то реформы их решили средства защиты. Недавно новый приказ снова велел вернуться к старым правилам. Но сейчас это трудно сделать на месте, потому что не понятно, где и на какие деньги хранить оружие.

- Мне не нужен пистолет, - уверяет Игнатьев. - Зачем? Я спокойно поговорю с человеком… Сила слова, убеждения работает.

Эти люди, по сути, идут разбираться наголо. Чем может закончиться такой разговор?

Разведческая привычка

Приехали в село Ивановку Оренбургского района. Плутаем по узкой протоптанной тропиночке вдоль берега. Сергей Николаевич острым глазом примечает, где могут находиться самодельные «косынка», «крыга», или сеть. Так выходим к обрывчику. В кусты отброшена удочка. Белая тонкая верёвка, завязанная на ветке, спускается в воду. Игнатьев потянул и вынул «косынку». Распутал из ячеек карася и бросил в воду: плыви, друг. Рядом оказалась ещё одна, тоже с карасём.

Инспектор высматривает следы на земле, прислушивается к голосам. Его работа напоминает будни разведчика. Привычка, наработанная годами. Но не менее предупредительны рыбаки. Пока мы с Сергеем Николаевичем обследовали берег, подъехал автомобиль, но водитель, увидев наш уазик и Александра Владимировича в форме, повернул назад…

- На днях ночью под дождём плывём на моторной лодке по Донгузу, видим впереди лодка, мужики сети расставляют. Эти уже не стали отнекиваться, - вспоминает Игнатьев.

Использование незаконных орудий ловли - сетей, «косынок», «крыг» наказывается штрафом от 2-5 тыс. рублей. За каждую рыбку нужно заплатить около сотни рублей. Если ущерб превышает 2,5 тыс. рублей, инспекция передаёт данные в полицию, и уже после возбуждается уголовное дело.

Недавно рыбоохранники на Илеке обнаружили два полноценных лагеря браконьеров. Видно, что рыбаки здесь обосновывались надолго и ловили чуть ли не в промышленных масштабах. Страшно представить, какой урон они нанесли природе своим варварским поведением. Инспекторы считают, что штрафы низкие. Закон нужно ужесточать. Кроме того, в советское время незаконные орудия ловли не только конфисковали до оплаты штрафа, а забирали насовсем. Если на такой рыбалке оказывался автомобиль «злоумышленника», его тоже могли отнять. В 90-х года вообще был разброд. Сотрудники инспекции с горечью вспоминают, что совсем погубили осетровых, а развести теперь трудно, ведь одного малька только 9 лет надо растить. Они считают, правила нужно ужесточать, а ещё со школьной партой рассказывать детям, как можно, а как нельзя ловить рыбу. Во многих странах ведь нет рыбоинспекции… А если кто-то надумывает «порыбачить», тут же приезжает полиция.

Инспекторы разводят руками: не на все реальные нарушения среды животного мира срабатывает законодательная база. К примеру, по их мнению, большой урон приносят подводные охотники.

- Приехали зимой на реку. А там лунка и лёд весь в крови. Сазанов убили. Эти охотники ведь не будут за мелкой рыбкой-то нырять. Они собьют крупную, которая будет стоять в зимовальной яме. Сазан в яме у родничка хвостом бьёт, ил разгоняет, а если его убить, то яма заилится, и здесь рыба больше не сможет зимовать и икру откладывать, - сетует Левицкий.

На сегодня рыбинспекторы закончили отлов браконьеров. Нужно только съездить оформить протокол на Тагирова с двумя удочками. Вот такая нелёгкая работа.

- Ездить, конечно, приходится много и в любых условиях… Снег, дождь. Приходишь домой и грохаешься в постель. Зарплата у нас маленькая, - делятся сотрудники отдела. - Когда у нас было министерство рыболовства, получали больше. Оснащение, конечно, пойдёт, машины новые, недавно выдали, видеорегистраторы есть. Но у нас большая территория, огромная протяжённость рек, множество озёр, водохранилища… И чтобы всё это проконтролировать, нужно много топлива на автомобиль, а ещё много сил для работы.

Мы возвращаемся в город, а они всё рассказывают, как люди загрязняют водоёмы, как от этого погибает рыба. Видно, что болеют за это всем сердцем и огорчаются от человеческой безалаберности…

- Ведь себе же портят. Подождите, пока рыба отнерестится. Не губите вы её. Потерпите маленько. А летом уж порыбачите всласть хоть вчетверо удочек.

Читайте также: