Как вести себя с психически больным человеком на работе
Опубликовано: 02.05.2024
В мире около 15 % людей нуждаются в психиатрической помощи, в России — 25 %. При этом каждый пятый психиатрический больной прерывает лечение слишком рано, а каждый двенадцатый — отказывается лечиться вовсе. Отсутствие критики к состоянию своего здоровья в медицине называется анозогнозия. Больные отрицают свои проблемы и необходимость лечения, обрекая свое окружение на страдания, а себя — на еще большее ухудшение здоровья. Разбираемся, почему люди не хотят лечиться, как им помочь и что делать, если лечиться не хотите вы.
Почему лечиться не хочется, но отказ от медикаментов делает только хуже
Зачастую люди с выраженными нарушениями психики не следуют рекомендациям врача, не принимают препараты и не соблюдают рекомендованный режим. Это происходит, во-первых, из-за недооценки своего состояния: кажется, что если ничего не болит — то всё будто бы и хорошо. Во-вторых, у ряда лекарств есть побочные эффекты: сонливость, тенденция к набору веса тела и другие неприятности — это действительно мешает полноценной жизни, поэтому многие склонны отказываться от медикаментов. В-третьих, никто не хочет принимать лекарства пожизненно или продолжительное время: это не только вызывает экзистенциальную печаль, но еще и дорого и неудобно.
Кроме того, большое значение играет стигматизация психических расстройств в России: люди обращаются за психиатрической помощью только в самых крайних случаях, поэтому огромное количество больных остается без обследования и лечения.
Больше 11 % нуждающихся в психиатрической помощи людей в течение первых двух лет заболевания не получают ее, потому что безуспешно «лечатся» у других специалистов.
При психических заболеваниях анозогнозия приводит к плачевным последствиям в первую очередь для самого страдающего: ухудшению состояния здоровья, несвоевременности лечения и осложнениям. При этом тяжелое состояние очень медленно и трудно корректируется, а каждый срыв приводит к снижению адаптации и к ухудшению качества жизни, а родственникам зачастую приходится «расхлебывать» непростые ситуации: взятые в состоянии обострения кредиты, тяжелые конфликты с окружающими.
Самое опасное следствие отказа от лечения — суицид. Страдающий человек поглощен болезненными переживаниями и без помощи медикаментов нередко приходит к самоповреждению или попытке самоубийства.
Самая большая проблема в том, что больной человек может отгораживаться от мира, уходить в самоизоляцию и недооценивать свое состояние: ему может казаться, что он сильный и справится сам — но болезнь нередко оказывается сильнее.
В каком положении оказываются родственники больного
Непросто приходится и родственникам. Есть два типичных полюса переживаний, на которых оказываются его близкие.
Один полюс — это вина за поведение больного, стыд за то, что происходит в семье, и — как следствие этой вины — полное подстраивание под болезнь. Именно в этом причина гиперопеки, особенно характерной для семей алкоголиков и наркоманов.
Другой полюс — это, наоборот, отстранение. Люди выбирают игнорировать проблему не потому, что они жестокие, а из-за непонимания, растерянности и страха. В обоих случаях родственники часто стараются скрывать факт наличия в семье заболевания и боятся, что кто-то об этом прознает.
Из-за этого вся семья может постепенно оказаться в социальной изоляции, которая также может быть следствием стигматизации — негативного отношения общества к психически больным.
Эти вопросы могут ставить в тупик, ведь нельзя же взять уже взрослого человека за руку и отвести к врачу насильно, если он этого не хочет.
Что закон говорит о принудительной госпитализации
«Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, без его согласия либо без согласия одного из родителей или иного законного представителя до постановления судьи, если его психиатрическое обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает:
а) его непосредственную опасность для себя или окружающих, или
б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или
в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи».
— Федеральный закон «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» от 02.07.1992 № 3185-1 ст 29 (ред. от 19.07.2018), статья 29: «Jснования для госпитализации в медицинскую организацию, оказывающую психиатрическую помощь в стационарных условиях, в недобровольном порядке»
Только в указанных случаях можно госпитализировать человека принудительно: по решению суда или прокуратуры. В других ситуациях госпитализация проводится только с согласия человека, по рекомендации врача.
Принудительная госпитализация — всегда не лучший вариант. Любое насилие сопровождается психической травматизацией.
В итоге больной потеряет доверие к родственникам, их отношения приобретут враждебный характер, что никак не поможет страдающему, а только усугубит его состояние.
Как вести себя с человеком, страдающим от психического расстройства
Ни в коем случае родственникам не следует угрожать человеку, шантажировать, критиковать, запугивать. Важно сохранять спокойствие и доброту по отношению к страдающему, набраться терпения.
Больной может быть переменчив: то нуждаться в другом человеке, в его любви и теплоте, то быть замкнутым, отталкивать и требовать, чтобы его не беспокоили. Не стоит обижаться на больного человека. Ведь мы же не обижаемся на людей, которые не могут говорить в силу их заболевания.
Если у больного есть бредовые фантазии, то рекомендуется спокойно их выслушать и не показывать, что вы расстроены или огорчены, встревожены чем-то, можно даже и подыграть в такой ситуации.
Чтобы родственники психически больных могли чувствовать себя более уверенно, им необходима информация о болезни близкого, методах лечения, формах помощи непосредственно в сообществе людей с аналогичной проблемой. Эти сведения они могут получить на специальных курсах психообразования, которые регулярно проводятся в ПНД.
Какое отношение к происходящему стоит выработать
Родственникам больного следует осознавать, что, если психическое заболевание лечить, своевременно обращаться за помощью к специалистам, не стесняться говорить об этом с людьми, которых постигла похожая участь и комплексно подходить к вопросам лечения и реабилитации, то можно добиться хороших результатов.
Важно понимать, что острое состояние — не навсегда, его можно пережить, перетерпеть, лечить. Главное — верить в лучшее и искать помощи.
Естественно, негативных впечатлений и пугающих эмоций не избежать. Всё дело в том, что помощь в такой ситуации требуется не только больному, но и его окружению. Используйте релаксацию, прослушивайте спокойную любимую музыки, урвите возможность погулять в одиночестве, медитируйте.
О своей тревоге тоже важно говорить с врачом и согласиться на поддерживающую терапию: обстановка в семье, где проживает больной человек, может быть психотравмирующей для других ее членов.
Обязательно нужно дать всем время, особенно после острой фазы заболевания. Не дожидайтесь с нетерпением «быстрого скачка вперед», а содействуйте малым шагам вашего близкого с психическим расстройством — и радуйтесь им.
Как помочь человеку с психическим расстройством принять необходимость лечения
Если человек упрямо не идет на контакт и не хочет лечиться, можно поискать информацию о частных клиниках, вместе с врачом обсудить ситуацию и придумать грамотный выход.
Огорошивать человека тем, что ему нужно срочно лечь в больницу, не стоит. Если человек дееспособен, то отчасти он понимает, что с ним происходит что-то неладное, но, возможно, боится попадать в психиатрическую больницу, насмотревшись страшных фильмов или наслушавшись рассказов. Да и сама по себе тема психиатрии очень стигматизирована в России, что снижает доверие больных к психиатрам.
Врача можно вызвать на дом или представить больному как психолога или психотерапевта, который «просто поговорит», — это будет восприниматься страдающим не так болезненно.
Врач-психиатр поможет убедить человека начать принимать лекарства.
Если душевнобольной никак не соглашается на госпитализацию, а она ему действительно необходима, то можно пойти на хитрость и сказать, что в больницу нужно лечь на обследование, чтобы доказать, что он (она) абсолютно здоров и диагноз врача неверный. Или объяснить, что необходимо сдать анализы для отмены диагноза, а сделать это можно только в больнице.
Современная психиатрия потихоньку переходит на амбулаторную форму на «западный манер», когда не требуется госпитализация.
Лечение происходит дома, а не в стационаре, что способствует адаптации людей с психическими расстройствами и не стигматизирует их. Это в итоге позитивно влияет на быстрое восстановление и социализацию.
Чего нельзя говорить больному
По словам врача-психотерапевта Михаила Бурдина, при разговоре с больным нельзя употреблять фразы-прогнозы, предсказания:
«Ты сопьешься!»
«Тебя уволят с работы!»
«Ты посадишь печень!»
«Дети не будут тебя уважать!»
«Ты закончишь как твой отец!»
«Ты нас в гроб загонишь!»
Всё это прогнозы. Они могут быть сколько угодно справедливыми, однако эти слова не будут иметь никакой пользы: больной сразу начнет защищаться. Нужно уметь отделять реальные события от своих обобщений.
Что можно говорить больному
Люди с самыми различными психическими расстройствами (алкоголизм, шизофрения, депрессия) могут быть очень чувствительны к поведению окружающих.
Ваша собственная открытость, рассказ о себе поможет раскрыться и больному человеку.
Старайтесь сохранять спокойствие и доброжелательность.
Что, если родственники ошибаются
К сожалению, родственники не всегда понимают странности близкого человека и могут напрасно паниковать. Паника — часто проецирование на другого своих трудностей или проблем (тревога, злость, агрессия). Такой человек может не принимать наличие проблем у себя, отрицать их, подавлять и сваливать на другого.
Ситуации необоснованной тревоги в семье бывают достаточно разнообразные.
Молодому человеку родители могут заявлять, что что он псих и они хотят сдать его в психиатрическую больницу. Тогда как он просто художник, которому не повезло родиться в провинции, где не понимают его странностей, его картин, замкнутости или чудаковатого поведения. Защищает ли его закон в такой ситуации?
Да, закон о психиатрической помощи его защищает: он имеет право отказаться от лечения — в таком случае оснований для принудительной госпитализации нет, и никто его никуда не заберет.
Как самому проверить, всё ли в порядке
Если вы отказываетесь от еды, плохо спите, видите во сне кошмары, чувствуете разбитость, замечаете странные вещи, мысли быстро текут в голове или, наоборот, ощущается вялость, медлительность; не можете ходить на работу или учебу, чувствуете душевную боль и безнадежность, слышите в голове какой-то голос; если люди кажутся вам преследующими и враждебными, если вы подозреваете, что вас хотят отравить, чувствуете сильную тревогу, и всё это мешает вашей нормальной полноценной жизни — то и правда пора к доктору.
Если же вы вполне довольны своей жизнью и только конфликты в семье и на работе ее портят, то можно попробовать обратиться к психологу для решения трудностей в межличностных отношениях — расстройства у вас, скорее всего, никакого нет.
Всем: от ревнивцев до меланхоликов и от творческих личностей до обыкновенных мудаков — вариант обращения к врачу-психиатру не подходит!
Возможно, кому-то и нужна коррекция поведения, но для этого достаточно психолога или психотерапевта.
Близкие люди чаще всего боятся гнева психически больного человека. Большинству из нас намного проще научиться сталкиваться с иррациональным (неразумным, лишенным логики и смысла) бредом, страхом, галлюцинациями и печалью, чем с иррациональным гневом. Мгновенно на ум приходят различные страшилки и фильмы ужасов об агрессивных убийцах-психах.
При всем том человек с расстройством сознания гораздо чаще просто кричит и сильно жестикулирует, чем переходит в атаку. Тем не менее, в любой ситуации необходимо объективно оценить возможность оказания насилия. Однако если ваш друг или родственник до этого момента никогда не был замечен в насилии, то, скорее всего, страх беспочвенен и вероятность физической агрессии мала.
Прежде всего, нужно контролировать свой собственный эмоциональный настрой. Если вы оба на взводе, то для начала разойдитесь по разным углам и успокойтесь. Хотя бы "остыньте" сами. Вот несколько советов:
- Досчитайте неспешно до 10;
- Дышите глубоко и медленно;
- Пройдитесь (по комнатам, по улице);
- Попробуйте о чем-то другом, позитивном и приятном;
- Отвлекитесь (сделайте что-нибудь по дому).
Обстановку легче контролировать при условии четкого и спокойного поведения. Опыт общения очень важен, когда эмоции нарастают. Психически больному человеку необходимо, чтобы вы излучали уверенность. Часто твердый и успокаивающий голос позволяет достаточно быстро ликвидировать одолевающие больного иррациональные чувства. Не забывайте, что за яростью и смятением чаще всего скрываются внутренние обиды и страх.
Дайте пациенту пространство, будьте внимательны и уверены
При общении с человеком в гневе важно то, что вы просто находитесь рядом. Не стоит прижиматься к нему, ходить по пятам и устраивать толкотню. Больного может еще больше разозлить, если его как бы загоняют в ловушку или угол. Следовательно, лучше не загораживать выход из помещения, а стать так, чтобы в случае опасности иметь возможность отойти. Когда психически нездоровый человек встревожен, остерегайтесь любых прикосновений, если вы полностью не уверены, что физический контакт понравится ему.
Поскольку гнев больного, как правило, вызван определенной причиной, будьте как можно внимательнее к нему. Попытайтесь мягко выяснить источник переживаний. Не игнорируйте и не преуменьшайте тревоги. Помогите больному сконцентрироваться на том, что поможет охладить его ярость. Первоначально стоит найти способ успокоения, а позже в спокойном состоянии выяснить причину гнева.
Независимо сдержан или разъярен больной, не позволяете переступать черту приемлемого поведения. Если он повышает голос, бросает вещи, угрожает, ломает мебель и предметы интерьера, беспокоит соседей, ему следует сдержано, но уверенно сделать замечание. Предположим, предупредить, что если он не перестанет, то вы уйдёте из дома.
Крайняя мера – полиция
Если ничего из перечисленного выше не помогает и обстановка становится угрожающей, опасной для здоровья, то возможно, единственный выход вызвать полицию. Обратиться в правоохранительные органы при конфликте с родным человеком обычно очень сложно. Но при тяжелой психической болезни другого выхода из положения возможно просто не будет.
Скорость и эффективность работы полиции, как правило, обусловлена от тяжести ситуации (на их взгляд) и от занятости на данный период. В небольших населенных пунктах полиция быстрее прибывает по таким вызовам, чем в больших мегаполисах с более высоким уровнем преступности.
- не теряйте самообладания, говорите сдержанно и четко;
- оставайтесь спокойным, не показывайте свой страх, потому что это может лишь накалить ситуацию, или сообщите, что его агрессия вас пугает;
- сохраните ему возможность уйти;
- не дотрагивайтесь и не подходите к больному до тех пор, пока он сам этого не одобрит;
- не идите на поводу требований, объективно оценивая границы возможного и исход;
- попытайтесь определить, насколько гнев неразумен и бессмыслен, является ли он проявлением болезни или обоснован причиной, которую нужно учесть;
- осознайте важность переживаний близкого человека и проявите желание его поддержать;
- не спорьте о бессмысленных идеях;
- помогите ему определиться с дальнейшими поступками;
- оградите себя и окружающих от возможного насилия, поскольку вспышки гнева не всегда получается предупредить или остановить.
Если приступы раздражения и гнева – нередкие составляющие поведения психически больного человека, и он регулярно выплескивает агрессию, то выждите, пока очередной приступ ярости пройдет, он утихомирится и сможет вновь контролировать свои эмоциями. Для этого нужно:
1. Вести себя в этот момент строго и холодно, не раздражать больного, чтобы не спровоцировать еще большей агрессии.
2. Выплескивайте негативную энергию с помощью физических упражнений, работы по дому или просто покричите в укромном месте.
3. Абстрагируйтесь от ситуации, посмотрите телевизор, почитайте книгу, повяжите или посчитайте про себя.
Дайте психически больному человеку лекарство, прописанное доктором.
Чтобы снизить вероятность повторных приступов гнева, нужно в первую очередь понимать, что психически больной человек это обычный человек со своими особенностями. Для таких людей свойственны такие черты, как неуверенность в себе и низкая самооценка. Поэтому обязательно учитывайте, что больше всего обижает вашего близкого, и старайтесь больше этого не повторять. Относитесь к нему с пониманием, как и любой больной человек, он нуждается в сочувствии и поддержке.
Психически больной человек дезорганизован и физиологически, и духовно. Не нужно его за это ругать, постарайтесь общаться более оптимистично, вкладывайте в разговор доброту, теплоту и уважение.
Помните, что человек, страдающий психическим расстройством, думает то чрезмерно медленно, то быстро, мысли путаются, переживания и противоречия нарастают. Чтобы в итоге это не вылилось в гнев и ярость, чаще общайтесь с ним о проблемах и возникших сложностях. Не нужно вести долгие разговоры, говорите медленно и внятно. Давайте больному побыть наедине, отдохнуть от окружающих. Если ситуация выходит из-под контроля, незамедлительно вызывайте скорую помощь или полицию.
Агрессивное поведение может наблюдаться у пациента как в период обострения, так и во время ремиссии. Что делать? Прежде всего, никогда не спорить. Это неэффективно и к тому же небезопасно. Необходимо попытаться словесно успокоить больного, уйти в другую комнату, дать ему возможность прийти в себя. Обязательно обратитесь за помощью к врачу, не откладывайте госпитализацию из жалости.
В каких ситуациях может наблюдаться агрессивное поведение? Например, если вы будете мешать больному заниматься любимым делом. Каким бы странным вам ни казалось это хобби, оно может представлять большую значимость для вашего близкого. И любое вмешательство будет расцениваться как посягательство на его личное пространство. Вам надо научиться сдерживать свои негативные эмоции. В ответ на ваше недовольство со стороны больного может последовать ответная агрессивная реакция.
Отказ от приема препаратов
При шизофрении, помимо мышления и эмоциональной сферы, страдает и критическое отношение больного к себе. Часто пациенты просят врача снизить дозы лекарств, а нередко и сами «втихую» отменяют препараты. Мотивируют они это словами «я чувствую себя лучше». Уговорами повлиять на решение больного не удается. Результат отказа от приема лекарств – помещение в стационар. После выписки сценарий повторяется. Что можно предложить родственникам? В современной психиатрии существуют препараты-пролонги – лекарства, которые назначаются в виде инъекций один-два раза в месяц. По эффективности они не уступают таблеткам, а в приеме удобнее.
Энергия в мирное русло
Пациентка с диагнозом «шизофрения», молодая красивая женщина, после выписки самостоятельно отменяла лекарства. В течение месяца наступало резкое ухудшение состояния: бред религиозного содержания, агрессия к родственникам и как следствие принудительная госпитализация. Это повторялось до определенного момента, пока что-то не изменило ее отношение к лечению. Возможно, сказалось нежелание снова оказаться в больнице. Может, повлияли бесконечные беседы с доктором. Но произошло следующее: она стала регулярно принимать препараты и посещать лечащего врача. Свою неуемную энергию женщина направила на помощь бездомным людям. Подбирала их на улице, на время давала им пищу и пристанище в своем доме, затем сопровождала в приют для нуждающихся. Она увлеченно рассказывала о своей благотворительной деятельности. Эта пациентка больше никогда не попадала в больницу.
Самоубийства
Суицидальное поведение – это еще одна из проблем, с которыми могут сталкиваться родственники больных с психиатрическим диагнозом. И самым неприятным в таком поведении является тот факт, что попытку самоубийства сложно предугадать. Человек может тщательно скрывать свои намерения, если он принял окончательное решение. Иногда больной манипулирует с целью привлечения внимания или получения какой-то выгоды. Однако различить демонстративного больного и пациента, решившегося на самоубийство, бывает трудно, а иногда и невозможно. Самым опасным является так называемый расширенный суицид, когда больной решает «избавить от страданий» других людей, например членов его семьи. И сначала он убивает своих родственников, а потом себя.
Галлюцинации
Галлюцинации – это восприятие несуществующих образов. Существует несколько основных видов галлюцинаций: слуховые (голоса), зрительные, тактильные и вкусовые. Больной верит в их реальность, разубеждать его бесполезно. Галлюцинации являются признаком обострения заболевания и требуют скорейшего обращения к врачу. Существуют такие типы течения шизофрении, когда галлюцинации принимают хроническую форму и не поддаются лечению. Как правило, у больного в таком случае сохраняется к ним критическое отношение, он понимает, что они являются продуктом его заболевания и не влияют на его поведение.
Изменение личности
Два самых неприятных факта о шизофрении таковы: болезнь неизлечима и она необратимым образом меняет личность человека. Вы можете испытывать самые разные чувства по этому поводу: страх, обиду, гнев, разочарование, однако это никак не повлияет на ситуацию. В эмоциональной сфере у «душевнобольного» наблюдается некое раздвоение (расщепление). С одной стороны, холодность и даже жестокость к другим, в том числе к родственникам, с другой – ранимость и сверхчувствительность. Психиатры по этому случаю используют выражение «дерево и стекло». То, что прежде приносило удовольствие и радовало больного, уже не вызывает у него никакого интереса.
Постепенно он все больше погружается в свой аутичный мир фантазий. Изменения личности затрагивают и внешний вид: такие пациенты пренебрегают элементарными правилами гигиены. Родственникам требуется немало усилий, чтобы заставить пациента помыться или почистить зубы. Болезнь медленно, но неуклонно изолирует человека от общества.
Законные основания
Закон № 3185-I. Статья 29. Основания для госпитализации в психиатрический стационар в недобровольном порядке.
Лицо, страдающее психическим расстройством, может быть госпитализировано в психиатрический стационар без его согласия или без согласия его законного представителя до постановления судьи, если его обследование или лечение возможны только в стационарных условиях, а психическое расстройство является тяжелым и обусловливает: а) его непосредственную опасность для себя или окружающих, или б) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности, или в) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если лицо будет оставлено без психиатрической помощи.
Как же семья может помочь своему больному родственнику и себе?
Доверительный контакт с врачом
«Душевнобольные» пациенты очень чувствительны к критике и поощрению лечащего врача. Задавайте доктору вопросы, которые вас беспокоят, ведь для многих шизофрения – это малопонятное состояние. Однако здесь есть небольшое «но». Если психическое состояние пациента не подпадает под статью 29, то сообщать сведения о его здоровье даже близким родственникам можно только с его согласия.
Госпитализация
Если врач настаивает на госпитализации, это значит, что психическое состояние пациента невозможно скорректировать в условиях диспансера. В чем преимущество такого лечения? Во-первых, в стационаре можно проще и быстрее подобрать адекватную терапию, так как больной круглосуточно находится под медицинским наблюдением. Во-вторых, все лекарства, которые назначат вашему родственнику, он будет получать бесплатно. И в-третьих, в больнице пациент гарантированно будет принимать лекарства. Многих людей пугает принудительное помещение близкого в стационар. Родственники испытывают чувство вины перед больным. Но на самом деле недобровольная госпитализация подобна операции по вскрытию абсцесса: разрез необходим для того, чтобы гнойник зажил.
Риски близко
В конце 2015 года на специализированной конференции, посвященной опасному поведению лиц с психическими заболеваниями, были озвучены неутешительные цифры. Сейчас в России 50 000 пациентов, которые находятся под постоянным диспансерным наблюдением, а принудительные меры в связи с агрессивным и небезопасным в отношении окружающих поведением применялись по решению суда более чем к 26 000, живущим в семьях. Следует отметить, что речь идет только о людях с официальными диагнозами, меж тем, некоторые эксперты считают, что на текущий момент в стране порядка 40 % людей страдают психическими расстройствами, которые пока что не трансформировались в серьезные болезни.
Как жить рядом?
Существует искушение полностью контролировать своего больного родственника. Однако гиперопекой вы лишаете его здоровую часть личности (а она, безусловно, есть) права хоть на какую-то автономию. Необходимо научиться разделять человека и его заболевание. Когда больной ведет себя агрессивно или неадекватно, поймите: сейчас это не ваш любимый сын, внук или муж. Это в нем говорит болезнь. Позже, «придя в себя», ваш близкий успокоится и сможет взаимодействовать с вами по-другому. В нашем обществе к психически больным относятся крайне настороженно. И именно поэтому вашему родственнику особенно важно чувствовать вашу поддержку и любовь, понимать, что вы принимаете его таким, какой он есть. И последнее: не пытайтесь себя наказывать, брать ответственность за случившееся. Вы не виноваты в произошедшем. Несмотря ни на что, жизнь продолжается.
Призвание как спасение
Джон Форбс Нэш – американский математик, лауреат Нобелевской премии по экономике. Ученый страдал параноидальной шизофренией. Нэш заболел в 30 лет. Вначале его жена предпринимала попытки скрыть страшную болезнь от коллег и друзей. Но через несколько месяцев его пришлось насильно поместить в психиатрическую лечебницу. Болезнь ученого прогрессировала. Он говорил о себе в третьем лице, чего-то боялся, писал бессмысленные письма. Коллеги Нэша предоставили ему работу и нашли хорошего психиатра, который прописал сильнодействующие препараты. В 1980 году болезнь, к большому удивлению психиатров, стала отступать. Возможно, это произошло потому, что ученый вновь занялся любимой математикой. В 2015 году Джон Нэш получил высшую награду по математике – Абелевскую премию.
У брата были друзья и девушка, и он профессионально занимался экстремальным спортом. Даже продвигал экипировку известных спортивных брендов и участвовал в рекламных съемках за границей. А потом у него начались странности, и в 25 лет он впервые попал в психиатрическую больницу. Это было в 2012 году.
Сейчас брату 33 года. Уже восемь лет он живет от госпитализации до госпитализации и без работы. Диагноз мы не знаем: врачи не имеют права его разглашать, а сам брат его не называет. Но мы предполагаем, что это параноидальная шизофрения.
Расскажу, как начиналась болезнь, как мы отправляли брата на принудительное лечение и почему во время ремиссий он живет один. А еще посчитаю наши траты на его содержание и прикину, сколько бы стоило лечение без полиса ОМС.
Как мы заподозрили болезнь
Брат всегда жил с родителями в Санкт-Петербурге. Сейчас мы понимаем, что первые признаки его болезни появились еще в 2002 году. Брату было 15 лет, и однажды он уехал на съемки, никого не предупредив. Но мы не придали этому значения.
Брат жил на всем готовом. Он никогда не спрашивал, сколько стоят коммунальные услуги и как в холодильнике появляются продукты. Не оплачивал даже спортивную экипировку: ее дарили спонсоры. А в 2010 году он получил травму и больше не мог выступать на соревнованиях. И то, как он искал работу, очень нас встревожило.
Имя и репутация помогли брату устроиться тренером. Но через месяц он сказал, что работа ему не подходит, а почему, толком не объяснил. Его взяли тренером в другое место, но и там не срослось. Так он пытался несколько раз, но всегда находил повод бросить. Мы решили, что он просто эгоистичный и избалованный — вот и не хочет работать, а выкачивает деньги из родителей. Но не заподозрили ничего страшного.
Дальше сложно сказать, в какой момент брат был еще адекватным, а в какой стал больным. Ему становилось хуже постепенно: поначалу он просто всем хамил, интересовался только собой и растерял друзей. Даже маму мог не поздравить с днем рождения. Зато постоянно задумывал «гениальные» проекты, но ни один из них не взлетел.
Еще мы узнали, что брат задолжал всем родственникам около 250 тысяч рублей. На что брал деньги, он так и не рассказал. Мы вернули 50 тысяч только дедушке, а остальные простили долги, когда стало ясно, что брат болен. В общем, брат превратился в черную дыру, которая засасывала в себя ресурсы и ничего не давала взамен.
А в 2011 году брат стал вести себя совсем странно: разбил о белую стену банку черной туши и сказал, что это новая фишка его комнаты. Мог посреди ночи замереть и вглядываться в точку на стене. А во время разговоров вещал что-то как будто очень умное и с позиции «сверху». Говорил, что знает что-то , недоступное остальным. И что у него особый путь, а все вокруг заняты ерундой. И все это с видом единственного нормального среди сумасшедших.
Мы по-прежнему считали брата просто неприятным и странным. Но однажды, в 2012 году, он в очередной раз рассуждал на отвлеченные темы. За несколько часов родители устали и закрылись от него в комнате. А он рассердился и разбил стекло в их двери. Родители испугались и вызвали скорую. Всерьез они не верили, что брат болен, а просто хотели его встряхнуть. Но фельдшер скорой сказал, что брату обязательно нужны диагностика и лечение.
Как мы выбивали освидетельствование
Визит мамы в ПНД. Мама решила проконсультироваться насчет брата у психиатра и пошла в районный ПНД — психоневрологический диспансер. Брат идти не захотел: сказал, что у него все отлично, а мама пусть лечится сама.
После ее короткого рассказа врач стал спрашивать: « Бывает ли у вашего сына такое поведение? А такое? А как он реагирует на такие ситуации?» Он явно уже предположил диагноз и каждым вопросом попадал в точку. В итоге диагноз врач не озвучил, но сказал, что брату нужно пройти психиатрическое освидетельствование — это когда человека обследуют врачи в психиатрической больнице и разбираются, здоров он или нет.
Поиск основания для госпитализации. Я вспомнила, что один мой знакомый работает клиническим психологом в ПНД. Написала ему и выяснила, что без направления на принудительное освидетельствование отправляют в трех случаях:
- Если человек опасен для себя и других: например, может поранить кого-то или убить.
- Если не может сам удовлетворять основные потребности: есть, ходить в туалет и следить за гигиеной.
- Если без лечения психическое состояние ухудшится и это нанесет существенный вред здоровью.
Позже я узнала, что третий пункт используют для больных, у которых уже есть диагноз. Например, шизофрения, которую мы подозреваем у брата, неизлечима. Можно только стабилизировать состояние больного и потом поддерживать. И если он еще не опасен для себя и других, но уже ненормален, по закону его обязаны лечить. Ведь состояние будет быстро ухудшаться.
Я дала маме распечатку закона, и она поехала к заведующей ПНД. Там рассказала, что брат не раз рассуждал о самоубийстве и даже завел «список дел, которые нужно успеть сделать». А еще перешел на «солнцеедение» — ничего не ел и не пил даже воду, то есть мог погибнуть от голода и жажды. Мама ничего не придумала — все это действительно было.
Мама предупредила: если с братом что-то случится, диспансер ответит за то, что не оказал ему помощь. Заведующая попросила маму в свободной форме написать заявление на оказание психиатрической помощи, а причиной указать угрозу здоровью и жизни брата. Потом вызвала в кабинет участкового психиатра, к которому мама уже ходила, и попросила дать направление на принудительное освидетельствование брата. Теперь, если бы он оказался здоров, врачей бы защищало мамино заявление: мол, это она настояла на освидетельствовании.
Как брата увозили в больницу
Мы подгадали день и время, когда брат точно будет дома. Вызвали участкового психиатра и одновременно скорую психиатрическую помощь. Чтобы она приехала, достаточно позвонить по номеру обычной скорой и объяснить ситуацию. Они передадут вызов в психиатрическую больницу, и та пришлет бригаду.
Еще мы вызвали полицию. Участковый врач предупредил, что она нужна для подкрепления, если санитары не смогут скрутить брата. Эта обязанность полицейских даже прописана в законе: они должны помогать госпитализировать людей с психическими расстройствами.
Врач больше трех часов убеждал брата поехать с ним добровольно. Говорил, что иначе его увезут силой и это будет хуже. Все это время полицейские и бригада скорой ждали в соседней комнате. В итоге брат согласился.
Потом в течение восьми лет мы много раз вызывали ему бригаду, но он поехал добровольно только однажды. Тогда брат был страшно напуган и считал, что у него сердечный приступ. Врач потом объяснил, что так он неосознанно искал помощи во время кризиса.
А во все остальные разы брата скручивали, надевали смирительную рубашку и уводили против воли. Это было страшно. Как-то он закричал: «Мама, что ты стоишь, хватай топор и руби их!» Полицейские помогали его держать. Однажды один из них стал говорить с братом как со здоровым: мол, вы нарушаете общественный порядок. Но это было странно и бесполезно.
В Санкт-Петербурге несколько психиатрических больниц. Куда брата увезли в первый раз, нам сразу сказал врач. Это была Психиатрическая больница № 1 имени П. П. Кащенко. На другой день мы дозвонились туда и узнали, как прошло освидетельствование и что будет с братом дальше.
Освидетельствование
После того как брата увезли, у больницы было 48 часов на принудительное освидетельствование. Я не знаю, как его проводили, но там брату поставили диагноз. Лечащий врач объяснил, что нам его не раскроет: это врачебная тайна. Исключение — если жизнь брата нужно будет срочно спасать, а он сам не сможет выразить свою волю. Рассказать может только брат, но он до сих пор не захотел этого сделать. По обрывкам фраз брата и врачей мы полагаем, что диагноз — параноидальная шизофрения. Но это не точно.
Когда пациент признан больным, больница сообщает об этом в местный суд. В течение следующих 24 часов в суде проходит закрытое заседание с врачами. Там решают, нужно ли класть пациента на лечение или нет.
Моего брата оставили в больнице. О том, как его там лечили в первый раз и в остальные, я расскажу дальше.
Как брат потом попадал в больницы
Врач объяснил, что болезнь брата неизлечима. Через несколько месяцев после первой госпитализации ему снова стало хуже и он опять попал на лечение. За восемь лет он лежал в больницах много раз. В последнее время его кладут туда каждые три месяца. Сначала он находился там от двух до восьми недель, а сейчас почему-то максимум пять-шесть. Врачи объясняют это так: за эти годы они уже поняли, как выводить брата из кризиса, и не тратят время на подбор лекарств.
После первой госпитализации определить брата в больницу было в разы проще. Ведь у него уже был диагноз, и никто не сомневался, что он болен.
Мы сами вызывали бригаду всего трижды, в первый год после установления диагноза. Звонили в обычную скорую, говорили, что брат состоит на учете в ПНД и что нужна госпитализация. Там только уточняли, нужно ли параллельно вызывать полицию. Потом брат стал жить отдельно, и во время кризисов в скорую звонил уже кто-то другой.
Например, как-то брат уехал отдыхать в Крым — между госпитализациями больные могут путешествовать, как все остальные люди. Но однажды разделся там до трусов, аккуратно сложил на дороге одежду, телефон и кошелек и пошел куда глаза глядят. Как потом выяснилось, он хотел ощутить полную свободу от всего.
Добрые люди нашли его вещи, позвонили нам и даже перечислили найденные деньги. Мы написали заявление в полицию по месту жительства брата. И через неделю нам сообщили, что он находится в психиатрической клинике в Крыму. Родителям пришлось лететь туда и перевозить его в петербургскую больницу.
В другой раз брат украл еду в магазине, и кассир вызвал полицию. А полицейские — скорую. Они наверняка поняли, что брат невменяем, а такого человека незаконно привлекать к уголовной ответственности.
Однажды полиция забрала его из своего же отделения, когда брат разбил там окна. А в другой раз полицию вызвали сотрудники какого-то офиса. Брат рвался туда, чтобы забрать некий долг по зарплате размером в пару миллионов. В остальных случаях его увозили по звонку друзей, которых он не успел потерять, или по вызову лечащего врача из ПНД.
Что было в больницах
За исключением истории с Крымом, брата всегда увозили в психиатрическую больницу по месту жительства. За восемь лет он дважды менял прописку, так что побывал в двух больницах Санкт-Петербурга: № 1 имени П. П. Кащенко и № 3 имени И. И. Скворцова-Степанова.
Больница № 1 находится в бывшей усадьбе «Сиворицы» за Гатчиной. Поездка туда занимала около семи часов. А больница № 3 расположена в Санкт-Петербурге. Дорогу от метро «Удельная» легко опознать по людям с безнадежностью в глазах, в руках у которых пакеты с передачами.
Дальше я буду рассказывать о госпитализациях в целом, без привязки к первому разу. Потому что условия, режим, лечение и правила визитов и передач всегда были одинаковые. А потом брат всегда ходил на дневные стационары при ПНД.
Условия. Врачи объяснили мне, что в первые два-три дня больному не дают ничего в руки и держат в отдельной палате. Вместо одной стены там непробиваемое стекло, и персонал наблюдает, как он себя ведет. Если врач считает, что пациент не опасен для себя и окружающих, его переводят в общую палату.
В общей палате от шести до восьми человек. Там, где лежал мой брат, в палатах всегда были двери. Но однажды я навещала друга в другой больнице и видела палаты без дверей. Это выглядело ужасно, у больных не было никакой приватности.
Туалет на этаже, столовая тоже — в ней мы и встречаемся, когда я прихожу навещать брата. Она выглядит вполне обычно: есть окошко раздачи и столики.
Как и в любой больнице, в психиатрической есть правила пребывания. Пациенты должны следить за собой: умываться, мыть руки и ходить в душ. Выходя из палаты, надевать халат и тапочки. Им рекомендуют следить за чистотой в палате: прибираться в тумбочке и заправлять постель. И запрещают шуметь, ломать вещи и засорять умывальники. В общем, все как в обычных больницах, только здесь пациенты следуют правилам по возможности — насколько позволяет их состояние.
Лечение. В первую неделю больного лечат повышенной дозой лекарств и снимают острое состояние. Врач объяснил нам, что это пик болезни, когда проявляются ее очевидные симптомы. У моего брата это слуховые галлюцинации — ему кажется, что кто-то от него что-то требует, и страх, что его мысли читают или воруют. Еще у него появляются бредовые невыполнимые идеи. А главное, в остром состоянии он не понимает, что болен и нуждается в помощи. Вот когда у нас сломана нога, мы осознаем, что надо ее лечить. А для брата все реально: и голоса, и то, что он император галактики.
Нас предупредили, что в первую неделю навещать брата бессмысленно и вредно для нашей психики. Его лечат усиленной дозой препаратов: затормаживают и снимают агрессивность. И только потом постепенно выводят дозировку на оптимальный уровень. Главная цель в первую неделю — чтобы пациент осознал, что болен и сейчас его вылечат. И что после выписки ему нужно будет самому принимать таблетки.
После первой недели врачи просто стабилизируют состояние брата, плюс он может по желанию посещать занятия по арт-терапии . Брат говорил, что ему нравится живопись, но он быстро перестает на нее ходить.
Предполагается, что в результате лечения у брата пропадут галлюцинации и бредовые идеи. И он станет осознавать, когда его поведение нормальное, а когда — нет. Когда брата выписывали из больницы имени Кащенко, так и было. Мы видели, что брату становилось лучше и наступала так называемая ремиссия. А из Скворцова-Степанова его почему-то просто выписывают через пять-шесть недель. И часто его состояние еще не совсем стабильное.
Визиты. До пандемии мы по очереди навещали брата два раза в неделю: больше не позволяли правила больницы. А сейчас посещений нет, разрешают только передачи.
Брат радовался каждому нашему визиту. Но не потому, что скучал: ему просто нравилось то, что мы приносили. Из двух часов, отведенных на посещение, мы общались 15—20 минут. В это время брат ел домашние заготовки и делился планами по захвату мира. А еще жаловался: «Не понимаю, почему меня сюда привезли». Или: «На следующей неделе выписываюсь, готовьтесь». Но все это было неправдой. В итоге брат доедал гостинцы и говорил: «Ладно, я пошел. Передай, чтобы в следующий раз мне принесли то и это».
Передачи — это пакеты с продуктами или вещами для пациентов. Раньше мы отдавали их брату во время визитов, а с тех пор как началась пандемия, просто передаем в отделение. По правилам я пишу на пакете имя, фамилию и корпус больницы.
мы потратили на передачи брату
Приносить можно средства личной гигиены, одежду, продукты в заводской упаковке. А вот домашние заготовки или то, что может быстро испортиться, — нежелательно. Негласное исключение — домашняя еда, которую больной съедает прямо во время свидания. Брат почти всегда просит жареную курицу. Но сейчас свиданий нет, так что и домашнюю еду мы не носим.
Мы приносим брату разные фрукты и овощи в зависимости от сезона. Покупаем выпечку в заводской упаковке, чередуем красное мясо и курицу. В среднем одна передача обходится в 700—800 Р . То есть за пять недель госпитализации мы тратим на передачи 7000—8000 Р . А за год при четырех госпитализациях — 28 000—32 000 Р . С января по август 2020 года брат дважды лежал в больнице по пять недель. На передачи мы потратили 11 200 Р .
alt=" Фото: iStock" />
Вопросов масса. Как избежать непомерной нагрузки на семьи и острых конфликтов? Ведь если семья определила человека в интернат, вряд ли родственники согласятся добровольно забрать его оттуда назад. И что делать с теми больными, которые во время обострения могут становиться опасными для других? Вопросы не праздные, а тема важная, потому что людей с психическими отклонениями, только по официальной статистике, у нас в стране более четырех миллионов.
Как помочь
В любом случае нам нужна четко выстроенная служба психиатрической помощи и реабилитации больных, которые завершили курс лечения в стационаре и вернулись домой. Причем помощь эта не только медицинская - работа психотерапевтов, психологов, педагогов, социальных работников с такими пациентами не менее важна.
Чтобы понять, как это может работать, отправляюсь на север Москвы, в медико-реабилитационное отделение (МРО) психоневрологического диспансера № 19, филиала ПКБ №4 им. П.Б. Ганнушкина, которым руководит Олеся Шагарова. Здесь работают так, что многие люди, из-за болезни выпавшие из жизни, годами отказывавшиеся от общения, находят друзей, занятия по душе, а кто-то и работу.
- Нашему отделению два года, - говорит завотделением врач-психиатр Сергей Ветошкин. - Работаем по принципу дневного стационара: наши пациенты приходят к нам утром. Сейчас у нас около 50 человек. Помимо контакта с врачом, медикаментозной терапии их ждут занятия - индивидуальные и в группах с психологом и социальным педагогом.
"Называй меня на вы"
В комнате в удобных креслах кружком расселась группа из 10 пациентов. Клинический психолог Инна Звягельская объявляет тему занятия: "Личные границы". Как правильно обратиться к незнакомому человеку? Как добиться от партнера желаемого, не давя на него? Как найти компромисс, если один хочет одного, а другой - противоположного? Что такое жесткие и мягкие границы и почему трудности в жизни во многом связаны с неумением отстроить свои границы нормально? Занятие проходит в форме диалога: психолог не просто объясняет не самые, в общем-то, простые вещи, но задает вопросы, предлагая пациентам поразмышлять и высказаться. Сначала - теоретически.
А потом начинается самое интересное. Пациенты разыгрывают сценки-диалоги по заданному Инной сценарию. Например, нужно было поставить на место - не грубо, но твердо - бесцеремонного человека, обратившегося к незнакомому собеседнику на ты. И тут оказалось: кто-то теряется и не знает, как лучше вести себя в такой ситуации, а кто-то находит верный тон с легкостью. По сути, идет тренинг по умению вступать в контакт с людьми и выстраивать общение.
"Для многих наших пациентов это сложная работа, - объясняет Инна Звягельская. - Ведь к нам приходят люди, которые годами могли лежать на диване, отвернувшись от всех, уткнувшись в стенку. Депрессия и апатия - спутник многих психических расстройств, и в такое время, рассказывают нам наши пациенты, нет сил себя заставить даже простейшие действия сделать - умыться, почистить зубы…"
Кто-то понимает, что болен, хочет выкарабкаться и надеется, что ему помогут. С такими пациентами проще. Но есть и другие - немотивированные, ни во что не верящие. "Главная проблема с такими - заставить захотеть позаниматься, - рассказывает Инна. - Сначала стараемся уговорить хотя бы посмотреть, как это происходит. Мотивируем, приводим примеры других больных, убеждаем всеми силами. Начинают ходить на группы - становится интересно, и человек начинает потихоньку выбираться сам".
Доигрались до театра
Кстати, из таких мини-сценок, регулярно разыгрываемых на занятиях с психологом, год назад в отделении родился… театр. "Это наше ноу-хау. Предложили его организовать сами пациенты, - говорит Инна. - Театр психологического этюда - проигрываем разные жизненные истории, психологические проблемы. Пациенты сами пишут сценарии, сами играют, а теперь даже снимать стали на видео. Через театральные занятия прошло уже около 40 человек. Кто-то пролечился и ушел. Кто-то устроился на работу. Были и такие, кто попробовал - не понравилось. Но костяк - 24 человека - сдружились. Общаются и вне диспансера, в гости друг к другу ходят, дни рождения празднуют. И не поверишь, что это были люди, вырванные болезнью из жизни".
Из этой группы самых активных половина за последний год ни разу не ложились в стационар - не было обострений болезни. Семеро устроились на работу. "А четверых сейчас устраиваем на учебу - в колледжи. Такой вот результат", - говорит Инна Звягельская.
"Никогда не работал"
Кстати, с работой пациентам РМО тоже помогают. Педагог, специалист по социальной работе Яна Панина тоже расширяет границы мира пациентам отделения. "Мы бываем и на экскурсиях, и на выставках, - рассказывает Яна. - Но главное, стараемся помочь тем, кто может и хочет работать, найти подходящее место и устроиться".
Здесь даже резюме пациентов учат писать правильно. Инна Звягельская проводит специальные тренинги по трудоустройству. "Ну, вот посмотрите, с чего начинал один наш пациент: возраст, пол, фраза "нигде никогда не работал" и даже вместо фотографии додумался непонятный "аватар" поместить, - ничего, справились. Теперь он вполне успешно работает в крупной торговой сети", - рассказала Инна. А Яна с пациентами бывает на ярмарках вакансий, помогает подобрать подходящее рабочее место.
Вот только несколько историй, как специалисты МРО помогли больным найти себя. Имена пациентов называть нельзя, фотографировать их лица тоже - таков закон. Но все эти истории реальны.
Аня. 24 года. Красавица и умница. Но в семья так глубоко погрузилась в религию, что ребенок кроме молитв не занимался больше ничем. У девочки начались галлюцинации, диагноз - психоз. Специалисты МРО работали и с девушкой, и с семьей - мамой, тетей, убедили уменьшить количество обрядов. Ане подобрали медикаментозную терапию. И помогли устроиться на работу. Начинала Аня заниматься с детьми-инвалидами, разрисовывала с ними игрушки. Сейчас - поменяла работу, она администратор в фитнес-клубе, и очень довольна.
Василий. 33 года. Диагноз - шизофрения. Не работал несколько лет, жил с мамой, на пенсию по инвалидности. Когда попал на терапию, почти не общался - не хотел, ко всем относился подозрительно. К счастью, с мамой был хороший контакт, и она помогла уговорить его ходить на тренинг для улучшения общения. Недавно нашел работу - раздатчиком газет. Зарплата, кстати, вполне приличная для неполной занятости - 20 тысяч рублей в месяц. С утра работает, в отделение приходит к 11, где продолжает лечение и реабилитацию.
Ксения. 32 года. Лечилась от бреда преследования, доходило до мыслей о суициде. Живет с дедом. Других родных нет. Подобрали терапию. А с тренингами шло неровно: то бросала, то снова начинала заниматься. На одном из занятий познакомилась с пациентом - сейчас у них любовь. И состояние обоих тоже улучшилось. Ксения пошла на работу - ее взяли в колл-центр крупной компании.
Владислав. 34 года. Не работал более восьми лет. Жил с родителями. Друзей не было. На тренинги начал ходить сам, добровольно. И добросовестно. Потом стал одним из инициаторов создания театра. Он же написал первый сценарий. Сейчас он тоже устроился на работу - в сетевой супермаркет, сначала временно, а теперь справляется с полной пятидневной неделей. В отделение поэтому заглядывает редко. Но с театральными друзьями встречается регулярно.
"Вот это - реальная социализация, - констатирует Инна Звягельская. - И очень хорошо, что есть закон, по которому работодатели обязаны выделять квоты на рабочие места для инвалидов. Это здорово облегчает наши задачи по поиску подходящего места для наших пациентов".
Штучная работа
Сергей Ветошкин, психиатр
Главная наша цель - добиться, чтобы состояние психически нездорового человека улучшилось и было стабильным, чтобы снизить риск госпитализаций с обострениями или ухудшением в психиатрический стационар. То есть наши пациенты должны уметь жить самостоятельно, обслуживать себя - это задача-минимум. А задача максимум - социализировать человека настолько, чтобы он мог работать и жить обычной жизнью. Отделение работает по полипрофессиональному принципу: в реабилитационной работе задействованы психиатр, психотерапевт, психолог, социальный работник. К каждому пациенту подход индивидуальный, или как сейчас модно говорить, персонифицированный. Помочь можно всегда, другое дело, что больные, их родные не всегда об этом знают. Мы задались целью заполнить этот информационный вакуум, просмотрели наш Рунет, и поняли: доступной информации по психореабилитации мало, она разрозненная. Так родилась идея сделать удобный и наглядный сайт, где можно увидеть и наши методы работы, и результаты.
Сейчас в психиатрии происходят коренные изменения модели оказания помощи. Акценты смещаются со стационарной помощи на амбулаторную. В Москве, например, из 17 психиатрических больниц осталось три, плюс клиника неврозов и детская профильная больница. Значит, надо активнее развивать альтернативные виды помощи, стационарзамещающие технологии. Но пока дневных стационаров и медико-реабилитационных отделений по типу таких, как наше, на мой взгляд, не достаточно.
*Это расширенная версия текста, опубликованного в номере "РГ"
Читайте также: