Почему сотрудники аэс ходят в белых халатах
Опубликовано: 05.05.2024
Сегодня на территории Российской Федерации в действии находятся 10 атомных электростанций. Электроэнергия, которую вырабатывают АЭС, ежедневно поступает в наши дома, на предприятия и производства, помогая делать жизнь проще и лучше.
Атомная отрасль по праву считается одной из ключевых, стратегически важных отраслей российской экономики, а профессия атомщика – одна из самых сложных, требующих ответственности и высокого профессионализма.
Значимость работы атомщиков неоспорима, это люди с большой буквы, на ком лежит огромная ответственность за безопасность всей страны. Они ежедневно вносят вклад в совершенствование ядерного арсенала России.
Оценить, насколько важен и нелёгок труд профессионалов, которые обеспечивают безопасную работу атомной промышленности практически невозможно, но в наших силах выявить и удовлетворить потребности в безопасности и комфорте такого серьезного потребителя.
Мы не можем не отметить исключительную аккуратность, старательность, самоорганизованность, ответственность, безоговорочное следование техническим предписаниям и инструкциям, внимание к деталям и даже определенную педантичность специалистов зоны контролируемого доступа.
Действительно, рабочие места в зонах контролируемого доступа связаны с реальным риском не только для здоровья, но и для жизни сотрудников. Такие условия труда не имеют аналогов на производствах других промышленных отраслей. Именно поэтому, безопасности и соблюдению строжайших норм охраны труда в этих зонах уделяется особое внимание. Не исключение – это специальные средства индивидуальной защиты. Основа экипировки сотрудников АЭС – это специализированная белая спецодежда и обувь.
Телеканал Наука. Отрывок
В комплект средств обеспечения индивидуальной безопасности специалиста атомной промышленности, находящегося в зоне повышенной радиационной опасности входит специализированный костюм, обувь, а также дополнительные средства защиты от шума – беруши, наушники.
Важно отметить, что ни один защитный комплект не в состоянии полностью оградить от опасного воздействия, особенно, если очаг загрязнения источает гамма-волны со значительной энергией. Тем не менее, использование специальной одежды и обуви предотвращают попадание радиоактивных частиц пыли на тело человека, в свою очередь, накапливая ее в структуре материалов верха и подошвы. Специальная белая обувь и одежда, подвергшаяся заражению, может стать источником поражения людей и подлежит регулярной дезактивации агрессивной стиркой.
Есть несколько предположений, почему атомщики используют одежду и обувь именно белого цвета. Профессия атомщик предъявляет очень высокие требования не только к работе специалистов, но и к стерильности их униформы, в которой закодированы идеальные атрибуты, связанные с чистотой, доверием, безопасностью и защитой общества.
Опираясь на статистические данные, ученые доказали, что белая униформа усиливает концентрацию и устойчивость внимания и помогает обеспечить безукоризненное выполнение работ специалиста атомной промышленности.
Ну и, пожалуй, самое логичное предположение: использовать цветную одежду и обувь в униформе атомщиков непрактично, комплект одежды и обуви, подвергшиеся заражению, могут стать источником поражения людей и подлежат дезактивации агрессивной стиркой с применением хлорсодержащих веществ. Эти вещества разъедают красители, что приводит к выцветанию и деформации рисунка материалов, следственно процесс дезактивации может значительно испортить внешний вид изделия. Кроме того, пыль и загрязнения на белой одежде и обуви хорошо заметны, поэтому безукоризненная чистота белого костюма и обуви свидетельствуют о проведенной стирке и дезактивации, что гарантирует использование только чистой и безопасной экипировки.
Из каких же материалов изготавливается специальная обувь для атомщиков, и чем эта обувь отличается от обычной спецобуви?
Традиционным материалом для верха специальной обуви считается натуральная кожа, но для изготовления обуви для зон контролируемого доступа натуральная кожа не может применяться. Обувь из натуральной кожи не может быть подвергнута дезактивации, так как не сохраняет форму и размеры даже после обычного намокания, а при стирке и дезактивации полностью приходит в негодность и разрушается. Поэтому для частых дезактиваций хлоросодержащими веществами и стирок необходимо использовать обувь, изготовленную только из синтетических материалов, способных выдержать подобные воздействия.
Ранее специалисты атомной отрасли носили лавсановую, обувь из полиэтилентерефталата, волокна которой обладают высокой прочностью и износоустойчивостью, но учитывая, что самое широкое применение этот материал нашел в области создания пищевых пленок, пластиковых контейнеров и бутылок, то говорить о ежедневной многочасовой комфортной носке не приходится. Обувь из лавсана не пропускает воздух, не впитывает излишки влаги, что следственно затрудняет работу потовых и сальных желез и может вызвать раздражение кожи, материал довольно плотный по строению и жесткий по фактуре, что доставляет дискомфорт при носке.
Сегодня на смену спецобуви из лавсана АО «ПТК «Модерам» может предложить современные модели из микрофибры и текстиля.
Белая текстильная обувь и обувь из микрофибры для зон контролируемого доступа производителя АО «ПТК «Модерам» обладает легким весом, хорошей воздухопроницаемостью и паропроницаемостью, что обеспечивает комфортную носку и гигиену внутри обувного пространства даже при длительной эксплуатации. Кроме того, это мягкие и эластичные материалы, которые хорошо держат форму, а следовательно и обувь из них хорошо облегает ногу и по комфорту носки может сравниться с самыми удобными моделями повседневной и спортивной обуви. Но в отличие от повседневных моделей – эта обувь действительно обеспечивает защиту. Она оснащена антипрокольной стелькой, которая защищает ноги от случайных механических повреждений. Обувь может быть укомплектована ударопрочным подноском из легкого, но очень прочного поликарбоната, выдерживающего удар энергией 200 Дж. Подошва этой обуви изготовлена из специальных материалов, стойких к агрессивным веществам, обладающих легкостью, амортизирующими свойствами при ходьбе. Ходовой слой подошвы обладает повышенной стойкостью к скольжению на гладких керамических, металлических и других подобных поверхностях, даже покрытых тонким слоем воды или масла, тем самым предотвращая травматизм, связанный с падением на гладких и скользких полах.
Отличительная особенность белой обуви производства АО «ПТК» Модерам» – это возможность легкой очистки. Текстильная обувь и обувь из микрофибры выдерживает многократные агрессивные стирки, устойчива к воздействию разных хлоросодержащих веществ, не теряет гибкости и не изменяет форму и размеры. Это подтверждено протоколами лабораторных испытаний.
Привлекательный дизайн приобретает превалирующее значение в выборе изделия современным потребителем, так как оригинальность модели, соответствие стилю и моде является не только эстетическими показателями, характеризующими внешний вид, но и удовлетворяют психологические потребности человека, что является важным условием его комфортной трудовой деятельности. Прослеживая эволюцию рабочей обуви, главным недостатком обуви советского времени являлась не всегда удобная колодка и то, что обувь часто была жесткая, грубая, лишенная всякой привлекательности. Нынешний потребитель искушен и образован, технически подкованный и знакомый с новинками вряд ли захочет заковывать себя в топорные образцы обуви, больше напоминающие кандалы. Сегодня АО «ПТК «Модерам» к созданию рабочей обуви подходит крайне внимательно, выпуская эстетически выдержанную, приближенную внешне к спортивной и повседневной.
Нельзя не отметить выгоды, которые получает предприятие, внедрившее качественные сертифицированные средства индивидуальной и коллективной защиты работников, соответствующие требованиям охраны труда, что ведет в свою очередь к улучшению трудовой деятельности, предупреждению и снижению производственного травматизма и профессиональной заболеваемости работников организаций.
А какие выгоды получит непосредственно сотрудник АЭС, которому выдадут новую пару обуви?
Во-первых, это конечно обеспечение защиты и сохранение здоровья, гарантирующие полноценную трудовую деятельность без потерь в оплате труда. Во-вторых – это комфорт носки обуви в течение рабочей смены, что позволяет полностью сконцентрироваться на производственном процессе. Модели белой обуви производства АО «ПТК «Модерам» равномерно облегают и не сдавливают стопу, фиксируют ее форму и не ограничивают движения. Конструкция обуви обеспечивает быстроту надевания и снимания, чему сейчас многие производители не уделяют должного внимания. Форма колодки и подошвы этой обуви проектировались с привлечением лучших итальянских специалистов в области дизайна и конструирования обуви. В результате готовая обувь максимально учитывает требования к эргономике носки, обладает легким весом и практически незаметна на ноге для носчика, имеет полное соответствие размерам стопы, что исключает деформацию стопы, искривление и натирание пальцев, а также перегрузку суставов. Это подтверждают не только рабочие промышленных предприятий, которые уже протестировали подобные модели в реальных условиях производственной эксплуатации, но и специалисты отделов охраны труда, которые лично испытали новые модели обуви «Модерам». Кроме того, доброй традицией в компании стало испытывать все новые модели среди своих сотрудников. Обувь собственного производства с удовольствием носят и офисные работники, и производственный персонал АО «ПТК «Модерам». Причем, не только на работе, но и в повседневной жизни. Это действительный показатель высокого удобства и комфорта носки.
Важным критерием выбора СИЗ для предприятия также является гарантия качества и высоких эксплуатационных свойств продукции, которое помогает избежать затрат, связанных с преждевременными списаниями.
Качество белой рабочей обуви АО «ПТК «Модерам» подтверждается испытаниями и сертификацией только в лучших аккредитованных лабораториях и центрах, обеспечивается строжайшим контролем качества исходных материалов и отработанной технологией изготовления. Технологическое оборудование и организация производства в АО «ПТК «Модерам» ничуть не уступает ведущим европейским производителям.
Репутация компании, длительность ее работы на рынке специальной обуви, наличие собственных производственных мощностей, оснащенных современным оборудованием; постоянное совершенствование технологических процессов и внедрение инноваций, а также наличие внутреннего стандарта предприятия и системы контроля качества продукции являются лучшей гарантией того, что продукция АО «ПТК Модерам» будет выгодным приобретением для подразделений «Росэнергоатома».
Собственный отдел разработки и НИОКР, опыт работы с крупнейшими корпоративными заказчиками позволяют АО «ПТК «Модерам» гибко реагировать на изменение рыночного спроса, выполнять корпоративные заказы с внесением изменений в базовые модели, руководствуясь индивидуальным подходом и стремясь максимально точно учесть интересы потребителя. Наша компания всегда готова развернуть перед нашими партнерами и клиентами все наши возможности, которые постоянно растут и совершенствуются.
Чистая обувь должна быть белой
Нужно ли стирать рабочую обувь в стиральной машине? Должна ли спецобувь быть безукоризненно чистой, практически стерильной во время носки?
Для многих эти вопросы покажутся абсурдными, ведь в представлении большинства рабочая обувь - это чёрные ботинки, покрытые множеством слоев застаревшей засохшей грязи.
А между тем, существует ряд промышленных производств, где от идеальной чистоты одежды и обуви сотрудников зависит не только здоровье, но и жизнь как самих работающих, так и других людей. Одной из таких отраслей является производство атомной энергии.
Сегодня на территории Российской Федерации в действии находятся 10 атомных электростанций. Атомная отрасль по праву считается одной из ключевых, стратегически важных отраслей российской экономики, а профессия атомщика - одна из самых сложных, требующих ответственности и высокого профессионализма.
"Оценить, насколько важен и нелёгок труд профессионалов, которые обеспечивают безопасную работу атомной промышленности практически невозможно, но в наших силах выявить и удовлетворить потребности в безопасности и комфорте такого серьёзного потребителя", - говорит генеральный директор АО "ПТК "Модерам" Сергей Цветков.
Действительно, рабочие места в зонах контролируемого доступа на АЭС связаны с реальным риском не только для здоровья, но и для жизни сотрудников. Безопасности и соблюдению строжайших норм охраны труда в этих зонах уделяется особое внимание.
Не исключение - средства индивидуальной защиты. Основа экипировки сотрудников АЭС - это специализированная белая спецодежда и обувь.
Использование специальной одежды и обуви предотвращает попадание радиоактивных частиц пыли на тело человека, в свою очередь, накапливая её в структуре материалов верха и подошвы. Накопленные частицы являются угрозой здоровью и жизни работников, поэтому специальная белая обувь и одежда подлежит регулярной дезактивации - стирке с применением агрессивных очищающих средств.
Использование одежды и обуви именно белого цвета обосновано тем, что пыль и загрязнения на белой одежде и обуви хорошо заметны, поэтому безукоризненная чистота белого костюма и обуви свидетельствуют о проведённой стирке и дезактивации, что гарантирует использование только чистой и безопасной экипировки.
Компания "Модерам" разработала коллекцию специальной белой обуви для зон контролируемого доступа. Первая опытная партия поступит на производственные испытания на ЛАЭС уже в сентябре этого года.
Из каких же материалов компания "Модерам" изготавливает специальную обувь для атомщиков и чем эта обувь отличается от обычной спецобуви?
Традиционным материалом для верха специальной обуви считается натуральная кожа. Но для изготовления обуви для атомщиков натуральная кожа не может применяться, так как не сохраняет форму даже после обычного намокания, а при стирке и дезактивации полностью приходит в негодность и разрушается.
Ранее специалисты атомной отрасли носили лавсановые бахилы из полиэтилентерефталата, волокна которого обладают прочностью и износоустойчивостью, но учитывая, что самое широкое применение этот материал нашёл в области создания пищевых плёнок, пластиковых контейнеров и бутылок, то говорить о ежедневной многочасовой комфортной эксплуатации не приходится.
Обувь, выполненная в виде бахил, не имеет формы, поэтому плохо сидит на ноге и доставляет дискомфорт при носке.
Сегодня на смену спецобуви из лавсана АО "ПТК "Модерам" предлагает модели из современной микрофибры, а также с текстильным верхом, выполненным по технологии жаккардовой заготовки верха.
По сравнению с бахилами, новая обувь обладает формоустойчивостью, отлично сидит на ноге. В отличие от натуральной кожи микрофибра имеет более лёгкий вес, хорошую воздухо- и паропроницаемость.
Модели с текстильным верхом изготовлены по бесшовной технологии - при сборке верха присутствует только один шов на заднике, это обеспечивает удобство посадки модели на ноге и высокую прочность верха обуви.
Модели изготавливаются полностью из дышащих материалов, а значит, в тёплых помещениях стопа не будет потеть в обуви в течение всей рабочей смены.
Обувь равномерно облегает стопу, не ограничивает движения, обладает лёгким весом и практически незаметна на ноге для носчика. Это подтверждают рабочие промышленных предприятий, которые уже протестировали подобные модели в реальных условиях производственной эксплуатации.
Кроме удобства носки, эта обувь действительно обеспечивает защиту. Она укомплектовывается гибкой антипрокольной стелькой и ударопрочным подноском из легкого поликарбоната. Подошва изготовлена из материалов, стойких к агрессивным веществам, обладает лёгкостью, амортизирующими свойствами, стойкостью к скольжению на гладких керамических и металлических поверхностях.
Отличительная особенность белой обуви производства АО "ПТК" Модерам" - это возможность лёгкой очистки. Обувь из микрофибры и текстиля выдерживает многократные агрессивные стирки, не теряет гибкости и не изменяет форму и размеры. Это подтверждено протоколами лабораторных испытаний и фактическими многократными стирками.
Привлекательный дизайн играет существенную роль в выборе изделия современным потребителем. Сегодня АО "ПТК "Модерам" крайне внимательно подходит к созданию рабочей обуви, выпуская эстетически выдержанную обувь, приближенную внешне к современным спортивным моделям. Качество белой рабочей обуви АО "ПТК "Модерам" подтверждается испытаниями и сертификацией в лучших аккредитованных лабораториях и центрах.
"Собственный отдел разработки и НИОКР, опыт работы с крупнейшими корпоративными заказчиками позволяют АО "ПТК "Модерам" гибко реагировать на изменение рыночного спроса, выполнять заказы, руководствуясь индивидуальным подходом и стремясь максимально точно учесть интересы потребителя".
"Наша компания всегда готова развернуть перед нашими партнёрами и клиентами все наши возможности, которые постоянно растут и совершенствуются", - подчеркнул генеральный директор компании Сергей Цветков.
"Новые модели белой обуви для атомщиков мы планируем адаптировать и для других отраслей промышленности, где соблюдение чистоты и стерильных условий также имеет решающее значение. Это в первую очередь медицина, фармацевтика, лаборатории, современное пищевое производство, производство точной электроники и приборов".
А что же делать рабочим других отраслей? По-прежнему носить неудобные чёрные ботинки, которые уже невозможно очистить от застарелой грязи? Спешим вас обрадовать - в ассортименте "Модерам" появилась облегчённая защитная обувь из чёрной и цветной микрофибры, а также с трикотажным верхом для широкого спектра применения.
Эта обувь обладает дышащими свойствами, легко поддается чистке, её можно стирать, она не боится моющих средств и намокания. В комплекте с постиранной спецодеждой чистая обувь будет приятным дополнением к защитной экипировке, так что комфортные условия работы и опрятный внешний вид гарантированы!
Если вы думали, что ЧАЭС умерла после аварии в 1986-м, то ошибаетесь. Спустя 33 года после катастрофы здесь работает более двух тысяч человек, а полностью снять станцию с эксплуатации планируют только в 2065 году. Каждый день между АЭС и городом атомщиков Славутичем курсируют электропоезда — дорога занимает около 50 минут. Журналисты Onliner провели смену с работником станции, уроженцем Беларуси, от электрички до электрички.
На работу — через Беларусь
Переполненный вагон с сотрудниками ЧАЭС отправляется из Славутича в 7:20. Здесь уже давно каждый знает свое место — присесть на первое попавшееся не получится. Владимир Воробей, который родился в Гомельской области, работает на атомной станции уже 33 года. Не пройдя и полвагона, он успевает пожать около десятка рук. Начальника цеха тепловой автоматики и измерений знают здесь практически все. Владимир традиционно садится напротив своей жены Натальи и изо дня в день смотрит на давно знакомый маршрут через запыленное окно поезда.
Электричка проходит сначала по украинской территории, после пересечения Днепра — по белорусской и, проезжая Припять, прибывает снова в Украину. В середине пути наш герой показывает заросшую территорию выселенной и зарытой в землю деревни Копоренка Брагинского района, где он родился.
— Смотрите, сейчас лес закончится… Вот станция, а вот остатки улицы. Ничего здесь не напоминает населенный пункт, — говорит Владимир и указывает на озеро Прорыв, где он научился плавать, и бывшую болотистую местность, где каждую зиму на самодельных атрибутах (на три деревянных конька ставили перевернутое ведро, а в руки брали лыжные палки) катался с друзьями.
С ЧАЭС мужчина связан с 1983 года: тогда он поступил в Припятское профтехучилище.
— Моя специальность называлась «слесарь-монтажник приборов автоматического контроля, регулирования и управления систем защиты и тепловой автоматики». Повторить вряд ли сможете, для этого надо три года проучиться, — смеется герой. — В 1986 году второй секретарь украинского комсомола выписывал дипломы. Спросил, как я учился. «Естественно, хорошо, но все документы потеряны». — «Может, тебе красный выписать?» — сказал он. «Почему бы и нет?» — отвечаю. Полез в сейф, но красных не нашел — дал синий и поставил четвертый разряд. На его столе лежала газета со списком всех учебных заведений СССР: «Выбирай любое — поедешь учиться». А я застеснялся.
В окно электрички уже видны недостроенные пятый и шестой энергоблоки ЧАЭС. Подъезжаем.
«Если что-то случится на четвертом энергоблоке, я узнаю об этом первым»
Потоки спешащих людей выходят из поезда и спускаются в подземный переход, прикладывают пропуски к турникетам. Будешь медлить — собьют с ног. Кажется, что ты не на ЧАЭС, а в минском метро в час пик.
Наш герой переодевается в специальную форму и идет в свой кабинет. На стенах развешаны грамоты и дипломы, на полках стоят наградные статуэтки, на сейфе лежит Священное писание. Еще нет и девяти утра, а у Владимира уже десять писем на рабочей почте. Некоторые из них — о закупках в несколько миллионов долларов.
Если попроще, то подначальный герою цех контролирует практически все процессы, протекающие на ЧАЭС. Например, Владимир показывает нам живую съемку изнутри четвертого энергоблока станции (того самого, который взорвался в 1986-м).
— Если на нем что-то случится, я узнаю об этом первым, — говорит специалист. — А на этой неделе идут интенсивные испытания в ХОЯТ (хранилище отработанного ядерного топлива), которое поступает с первого, второго и третьего энергоблоков. Сейчас готовимся к холодным испытаниям с имитацией ядерного топлива — это как учебный процесс. А потом возьмем низкоактивное и проведем горячие испытания. Хранилище общается с топливом без присутствия человека. Даже оборудование меняется специальными роботами-манипуляторами.
Он подписывает еще пачку документов, отвечает на звонки и едет в сторону Припяти на совещание.
В этом городе у Владимира прошли студенческие годы. Пока есть время, мы заезжаем в разрушенное здание бывшего ПТУ — после 1986 года герой внутрь не заходил.
— В фойе раньше стоял бюстик Ленина на подставке — туда мы прятали свои конспекты, чтобы не носить с собой на улицу на перерыве, — вспоминает герой, но говорит, что ностальгии не испытывает: часто бывает неподалеку по делам. К слову, от ностальгии в 1997 году умер его отец. Летом 1986-го он каждый день посещал свой дом, из которого выселяли. Деревня Копоренка была сильно заражена цезием. — Видимо, нахватался альфа-частиц — повредил легкие.
Но иногда Владимир заезжает в Припять в свою бывшую квартиру, где остались обломки кроватей и пыльный шкаф.
— В советское время кроссовки было очень трудно купить. У меня были польские, новые. Они остались в этом шкафу после аварии. Я очень расстроился, но потом смирился, — вспоминает Владимир.
Из Припяти герой в спешке едет на заседание приемочной комиссии по проведению тех самых испытаний оборудования ХОЯТ. В кабинете собирается с два десятка специалистов, перед нами закрывают двери — будут говорить о секретных данных.
Тревожной кнопки на станции не было
Возвращаемся на ЧАЭС. Время обеда. На станции две столовые: обычная и диетическая. Мы с Владимиром отправляемся во вторую. У сотрудников станции есть специальные карточки с установленной суммой. Комплекс из борща, двух тефтелей, овсянки, яйца с майонезом, овощных нарезок и сока обходится в рубль двадцать.
Кроме бесплатного питания и формы, сотрудники ЧАЭС получают доплаты за вредность — это примерно $80 в месяц. Средняя зарплата на станции — $500 (по Украине — примерно $340). Пенсии бывших работников — тоже по $500 (средние по Украине — чуть более $90). Все сотрудники ежегодно проходят медосмотр и ежедневно — радиационный контроль на входе и выходе со станции. Любой работник АЭС имеет право раз в году бесплатно съездить в санаторий на 24 дня. Стандартный отпуск здесь — 56 дней. У тех, кто участвовал в ликвидации, как и наш герой, — 72 дня.
После обеда мы с Владимиром отправляемся в зону особой опасности — энергоблоки. Работники ходят во всем белом: защитных бахилах, головных уборах и халатах. Полы длинных коридоров покрыты бежевой советской плиткой с узорами, стены — золотистой обивкой. Приглушенный и где-то мерцающий свет, железные двери, старые телефоны на дверях — кажется, что на дворе 1986-й.
Здесь цех Владимира отвечает за работу еще действующих систем: слива радиационной воды в специальные емкости, аварийной сигнализации, контроля объекта «Укрытие» («саркофаг» на четвертом энергоблоке), учета температуры в оставшихся реакторах и других. В некоторых помещениях хранятся старые печатные и учетные системы, серверы. Например, здесь можно найти железную громадную конструкцию — хранилище информации на 5 мегабайт, сделанное в 1960-х. В то время такой объем данных считался приличным.
В диспетчерской (такой же, как и в четвертом энергоблоке) еще работает часть пульта управления с кучей кнопок и лампочек, в которых разбираются только специалисты. Были случаи, когда туристы по незнанию нажимали на них и останавливали некоторые процессы на АЭС. Теперь эту сторону оградили турникетом. В неработающей части нам показывают рычаг — с помощью такого был подан сигнал тревоги 26 апреля 1986 года. Самый распространенный миф в кинематографе и среди обывателей — что это не рычаг, а кнопка.
«Героизм не в том, чтобы залезть в реактор и умереть»
Выходим с особо опасной территории и отправляемся снова в кабинет героя. Он изучает и подписывает еще пачку документов, отвечает на звонки и собирается на электричку в Славутич.
По дороге вспоминает 1986-й. 26 апреля он видел, как с развала шел дым.
— Я работал на линии электропередачи за день до аварии, потом поехал к родителям в Беларусь и пробыл там до 4 мая, пока не эвакуировали деревню. Когда сказали, что случилась авария, я ответил: такого не может быть. Поверил, когда увидел разрушенный реактор и сизый дым из него. Масштабность и угрозу почувствовал дня через три, когда полетели вертолеты и огромными колоннами двигались войска — через дорогу нельзя было перейти, — вспоминает Владимир. Потом он получил диплом и пошел работать на ЧАЭС в энергосетях.
— Люди стали говорить, что желтая пыльца на лужах — это радиация. От незнания они пытались придумать какое-то объяснение тому, что произошло… Но знаете, в стрессовых ситуациях организм пытается себя как-то отвлекать. На работе все шутили и веселились, хотя и видели, что раз или два в неделю меняется спецодежда, — он говорит, что испытывал много эмоций, но страх — ни разу. — За два дня до аварии мы со знакомым на высоте монтировали порталы (это провода между опорами) и ждали, когда поднимут провода. Видим, что на ЧАЭС сработал паросбросный клапан — огромный хлопок, выстрел, облако пара… Я сказал тогда: если бы произошел ядерный взрыв, мы бы на этой опоре и остались. Потом много раз вспоминали этот случай.
Корреспонденты "Известий" Юлия Кривошапко и Владимир Суворов побывали на Ростовской АЭС, чтобы во всем разобраться.
Чужие здесь не ходят
Доля атомной энергетики в энергобалансе страны - 16%. В России - десять АЭС и 32 действующих энергоблока. Ростовская атомная станция - самая южная АЭС в России. За сутки она вырабатывает около 50 млн кВт ч. Сейчас там строят третий и четвертый блоки, так что в будущем мощность станции увеличится.
Попасть на этот режимный объект "с улицы" невозможно. Станцию охраняют военные, сотрудники внутренней службы безопасности. На КПП при въезде на территорию АЭС у нас тщательно проверяют паспорта. Еще одна проверка - на входе в здание. Осмотру подвергается вся техника - диктофоны, фотоаппараты. Мобильники брать с собой вообще запрещено - выключаем и сдаем их на хранение. Краткий инструктаж, как вести себя на станции, рамка металлодетектора - и мы внутри.
Перед осмотром станции корреспондент "Известий" проходит обязательную процедуру - дозиметрический контроль
Зеленый лучше красного
Мозг АЭС - щит управления - есть на каждом блоке. В просторном зале со множеством датчиков на стенах за компьютерами работают 5 человек. На одни мониторы выводится информация о происходящем внутри реактора. К примеру, данные о температуре воды на входе и выходе из него. Другие - контролируют работу вспомогательных систем реакторной установки. Значки на экранах зеленого цвета - это норма. В случае опасности мониторы "краснеют" и включается звуковое оповещение. Однако подобных прецедентов, как уверяют работники станции, еще не было.
Зал оборудован видеокамерами. Но они нужны не для того, чтобы следить за операторами, поясняет директор Ростовской АЭС Александр Паламарчук. Видеозапись потребуется, если возникнет необходимость восстановить цепочку событий, посмотреть, как развивалась ситуация.
Персонал станции при приеме на работу проходит очень жесткий отбор. Все, кто трудится в основных цехах, - люди с высшим профильным образованием, то есть "физики" до мозга костей. Против "лириков" никто ничего не имеет, но на работу их не берут. Вообще, подход к отбору кадров для атомной отрасли в России сильно отличается от того, который действует, например, в США.
- Американцы берут людей фактически с улицы, обучают и допускают к работе, - говорит главный инженер Ростовской АЭС Андрей Сальников. - Для того чтобы оператор не ошибался, для него разрабатывают подробную инструкцию. Грубо говоря, этот рычаг повернуть влево, этот опустить вниз. В результате, если случается ЧП и происходящее не укладывается в рамки инструкции, человек просто не знает, как действовать. У нас все иначе: мы людей учим понимать, что нужно делать, как делать и почему.
О ЧП главный инженер упомянул не зря.
- Только Господь Бог может дать стопроцентную гарантию, что на станции не произойдет сбой, - философствует он. - Мы же - люди, поэтому обязаны предусмотреть всё.
Немногие знают, что 40% затрат при сооружении атомной станции идет на обеспечение ее безопасности. Кроме того, ежегодно на модернизацию этих систем тратится до 500 млн рублей (на каждый блок). АЭС оборудована тремя независимыми каналами системы безопасности, которые в случае ЧП включаются автоматически.
- Одного канала действительно хватит, чтобы выполнить все возложенные на систему задачи, - объясняет Сальников. - Но этот канал может находиться в ремонте. Второй - даст внезапный отказ. И тогда будет задействован третий.
"Белые" люди
Сердце каждого энергоблока станции - реакторное отделение. Оно находится в так называемой грязной зоне (зона контролируемого доступа), где возможен контакт с радиоактивными материалами. Двери здесь открывают только персональные магнитные карточки. В некоторых случаях даже их недостаточно. Дополнительно система идентифицирует входящего по его индивидуальным параметрам - например, по весу. Так что толстеть сотрудникам станции никак нельзя. Ну, разве что килограммов на пять - не больше.
В санпропускнике нас заставляют переодеться в белые одежды: нательное белье, комбинезоны, перчатки, носки, обувь на резиновой подошве, чепчики и каски. Каждому вручают индивидуальные дозиметры и ведут в реакторный отсек.
На Ростовской, как и на большинстве российских АЭС, реактор водо-водяной. Одни сравнивают его со скороваркой, другие - с самогонным аппаратом. И то, и другое, в принципе, верно. Реактор имеет два контура. Вода из первого бежит по трубкам, проходящим внутри емкости с водой второго контура, нагревает ее и превращает в пар. Он, в свою очередь, крутит турбину. Главная особенность такой конструкции в том, что испаряется абсолютно чистая, нерадиоактивная вода. Для сравнения: японская "Фукусима" оборудована одноконтурным реактором кипящего типа. В нем вода и пар становятся радиоактивными. Поэтому при нарушении работы систем возникают неизбежные проблемы с радиацией, что и случилось на "Фукусиме".
Реактор окружают четыре барьера, которые, в случае чего, не позволят ионизирующему излучению и радиоактивным веществам попасть наружу. Самый крайний - гермооболочка (контаймент). Она сделана из железобетона и для прочности обтянута арматурными канатами. Выдерживает прямое попадание самолета весом 5,7 тонны, падающего со скоростью 700 км в час, и землетрясение в 7 баллов.
В "грязной зоне", помимо реакторного отделения, находится хранилище радиоактивных отходов и ядерного топлива. Тем более удивительно, что после примерно часового пребывания на территории индивидуальные дозиметры у нас по-прежнему были на нуле.
- Станция очень чистая. Даже во время полета на самолете вы получаете большую дозу облучения, нежели здесь, - подтвердил замначальника радиационной безопасности Андрей Кольцов.
Тем не менее на обратном пути, после того как мы приняли душ (процедура, обязательная для всех, кто побывал в "грязной зоне") и прошли через специальный аппарат, проверяющий, не несет ли человек на себе радиацию, нас отправили еще и на контрольный СИЧ (спектрометр излучения человека).
- Проверим, не проглотили ли вы чего, - пояснил Кольцов.
Компьютер выдал вполне ободряющий вердикт: радионуклиды не обнаружены.
За страх не платят
У безопасности российской атомной энергетики есть обратная сторона медали. В большинстве регионов, где работают станции, жители населенных пунктов, расположенных в 30-километровой зоне АЭС, не имеют никаких льгот. Считается: раз станции не представляют опасности и не вредят здоровью, оснований делать людям поблажки, нет. Страх - а он все равно присутствует, в качестве аргумента не принимается.
Так было не всегда. До 2002 года жители 30-километровых зон имели 50%-ную льготу по оплате за свет и тепло. Компенсировать разницу приходилось энергоснабжающим организациям - федеральная казна на это денег не давала. В 2002 году правительство отменило льготный тариф, предоставив региональным властям право самостоятельно решать вопрос и находить деньги в местных бюджетах. В итоге в одних субъектах льготу еще какое-то время предоставляли, в других - убрали сразу. Хотя ежегодные налоговые отчисления атомных станций в региональные бюджеты составляют миллиарды рублей. Уж какую-то часть этих денег можно было бы тратить на социальную защиту "атомщиков". Но чиновники рассуждают иначе.
Как результат, сейчас жители 30-километровых зон платят за электроэнергию и тепло по полной. Более того, тарифы для них часто превышают те, что действуют в регионах, где станций нет вообще. Объяснить происхождение этого парадокса местные власти не могут.
Поколение Next
В ближайшие годы в рамках проекта "АЭС-2006" в России будет построено 26 атомных станций с улучшенными характеристиками безопасности. Одна из особенностей проекта - устройство локализации расплава - проще говоря, "ловушка" расплава. Благодаря особой конструкции она гарантирует полную защиту населения и окружающей среды при любых чрезвычайных ситуациях. Другая разработка - система СПОТ (система пассивного отвода тепла от защитной оболочки реактора).
- Она работает без вмешательства оператора и не требует электроэнергии. То есть, если станция полностью обесточена, система продолжает функционировать, - пояснил "Известиям" заместитель генерального директора - директор по проектированию ОАО "Атомэнергопроект" Рубен Топчиян.
В эти дни весь мир был прикован к экранам телевизоров: показывали Иран и город атомщиков Бушер с многострадальной атомной станцией. Иранский ядерный долгострой длился более 35 лет. И вот теперь благодаря помощи российских атомщиков Бушерская АЭС наконец-то достроена и даже получила порцию ядерного топлива из Новосибирска. Молодцы наши атомщики. Но что творится на отечественных АЭС? Этот же вопрос есть в письме, пришедшем из города Удомля Тверской области. «23 июля на Калининской АЭС случился пожар. Потом подряд 4 аварийных останова. Почему все это происходит? Дмитрий Подушков, депутат Удомельского городского совета депутатов (в недавнем прошлом – глава города Удомля)».
«Помолимся, еще поработает»!
«АН» выяснили: похожие аварийные ситуации случились в июле-августе и на других российских атомных объектах, в частности на Ленинградской, Курской и Нововоронежской АЭС.
«Среди причин аварийных остановов и отказа техники главное атомное ведомство страны называет аномальную жару, – продолжает в своем письме Дмитрий Подушков. – Но жара не может быть истинной причиной остановов. На станции перегревается оборудование, значит, нужно снижать мощность блоков, но не гробить его. Настоящая причина серии аварийных остановов блоков видится в ином.
Это подтверждение прогнозов тех ответственных специалистов атомной отрасли, которые неоднократно предупреждали о пагубности политики пиара и показухи, выполнения планов и повышения КИУМов (коэффициент использования установленной мощности) любой ценой. В корне порочна и практика «ускоренных ремонтов» («помолимся, еще поработает!»), а также использование некачественного оборудования. А чего стоит бездумная «оптимизация персонала» – отправка на пенсию высокопрофессиональных кадров? Все это могло привести к повышению аварийности на АЭС. И привело».
Аварийная защита
Н о отличилась в эти безумные жаркие дни не только Калининская АЭС.
22 июля на Курской АЭС остановлен блок №1. Сработала аварийная защита.
4 августа. На Нововоронежской АЭС отключен от сети турбогенератор №9 блока №3. Причина? Вышел из строя трансформатор тока открытого распределительного устройства.
7 августа. На Ленинградской АЭС при выводе блока №1 после планового ремонта сработала аварийная защита быстрого снижения мощности.
16 августа. На Ленинградской АЭС блок №4 был разгружен и отключен от сети на вспомогательном трубопроводе. И плюс – в этот список – четыре останова на Калининской АЭС.
Ремешки на касках
– Ситуация на атомных станциях разная, но хуже там, где у руля стоят дилетанты, – рассказывает «АН» атомщик Андрей Никифоров. – На Волгодонской АЭС второй блок глохнет каждый месяц. Зачем пускали этот блок? Очень хочется выглядеть в глазах «мирового сообщества» не лапотниками с газовой трубой, а поставщиками «высоких» технологий? В отрасли уже давно нет ни одной самоуправляющейся организации профессионалов. Работники АЭС рта не могут раскрыть, кроме как на конференциях отраслевого профсоюза. Люди Кириенко, выстроившие эту порочную схему отношений, получают новые высокие должности. Ширятся отделы с «белыми воротничками», растет численность административно-управленческого персонала.
«На Курской АЭС работаю больше 20 лет, – пишет в редакцию Сергей Пантелеев, – с приходом нового директора надеялись на перемены к лучшему. Но ничего не изменилось. Пришли новые управленцы. И еще появились ремешки на касках».
Вывод-то какой можно сделать? Аварии на АЭС множатся потому, что из отрасли продолжают вымываться профессионалы. Вместо них приходят «менеджеры». Чего ждем? Нового Чернобыля?
«Атомщики» из Таджикистана
– Строительный комплекс Росатома за последние годы сократился в 10 раз, – рассказывает «АН» доктор технических наук Игорь Острецов. – Для увеличения прибылей посреднических фирм на строительство АЭС нанимается дешевая рабочая сила из Таджикистана. Что они могут построить? Еще нужно сказать об отсутствии независимой экспертизы. Это приводит к утверждению несбалансированных и неэффективных госпрограмм и проектов, таких как Генсхема, Энергетическая стратегия, БН-800 и плавучая АЭС. В структурах Росатома сохраняется запредельный уровень коррупции. Цена строительства включает в себя не менее 40% коррупционной составляющей. Долгий срок строительства энергоблоков делает стоимость капвложений еще выше. Но и это еще не все беды. Некомпетентность «начальников» не может обеспечить стратегическое развитие отрасли. К примеру, глава концерна «Росэнергоатом» Сергей Обозов не имеет ни профильного образования, ни необходимого 10-летнего стажа работы в атомной отрасли. Значит, пожары и остановы будут на АЭС происходить и дальше?
Читайте также: