Когда и для каких целей в россии была введена должность генерал прокурора
Опубликовано: 01.05.2024
МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ АКТИВНОГО ИЗУЧЕНИЯ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ: ЛЕКЦИИ, ФОТО, ВИДЕО, АУДИО, КАРТЫ, БИБЛИОТЕКА, АРХИВЫ
ГЕНЕРАЛ-ПРОКУРОР, должностное лицо, введенное имп. Петром I перед отправлением в персидский поход (1722) в состав Сената с очень широкими полномочиями: объявив гр. П. И. Ягужинского первым генерал-прокурором, Петр приказал сенаторам «во всем его слушать». Генерал-прокурор наблюдал, чтобы Сенат «должность свою хранил», руководил прениями в Сенате, назначая, как и предшествовавшие ему сенатский обер-секретарь и офицер гвардии, по песочным часам время для обсуждения отдельных вопросов, штрафовал нарушавших порядок сенаторов и в случае надобности докладывал о них государю, как и о тех решениях Сената, которые казались ему неправильными; в последнем случае он мог назначить повторное рассмотрение вопроса. В заведовании генерал-прокурора находилась канцелярия Сената, в которую направлялись все рапорты губернаторов и др. подчиненных учреждений, так что все дела проходили через руки генерал-прокурора. Генерал-прокурор следил за точным исполнением сенатских указов, принимая в то же время деятельное участие в их исполнении, содействовал Сенату в его законодательных и административных делах, предлагал ему на обсуждение обнаружившиеся на практике неясности закона и извлеченные из донесений прокуроров данные; он являлся, наконец, «яко око государево и стряпчий о делах государственных», посредствующей инстанцией между Сенатом и государем.
При преемниках Петра должность генерал-прокурора, тесно связанная с Сенатом, с которым она составляла, в сущности, одно учреждение, разделила судьбу Сената и, не отмененная юридически, фактически потеряла всякое значение с установлением Верховного тайного совета, а впоследствии Кабинета. Елизавета Петровна тотчас после вступления на престол восстановила власть Сената в делах внутреннего управления и вместе с тем установила подчиненных генерал-прокурору прокуроров для надзора за провинциальными делами. Принадлежавшее сенаторам право объявления Высочайших повелений фактически сосредоточилось в руках генерал-прокурора, часто получавшего Высочайшие повеления при докладе сенатских дел. Генерал-прокурору был поручен также надзор за учрежденными при Сенате и коллегиях школами, в которых молодые дворяне (юнкера) изучали юридические науки.
При Екатерине II в «секретнейшем наставлении», или инструкции, кн. А. А. Вяземскому (при назначении его генерал-прокурором) генерал-прокурору положено было состоять при 1-м департаменте Сената, которому были поручены важнейшие дела государственного управления, все финансовые дела в самом широком смысле слова, дела герольдии (т. е. всего дворянства) и частично дела внешних сношений. Должность генерал-прокурора приобретала министерский характер, т. е. характер личного управления, соединяя в себе функции министров финансов, внутренних дел и юстиции, сохраняя в то же время значение блюстителя закона в делах судебных, из числа которых обер-прокурором передавались дела, вызывавшие сомнение. Генерал-прокурор был доверенным лицом государыни, через посредство которого она гл. обр. имела связь с Сенатом.
При Павле I генерал-прокурор занимал первое место среди самых приближенных к государю лиц, причем в некоторых вновь созданных экспедициях (гос. хозяйства, сельского домоводства) генерал-прокурор являлся уже начальником, а сенаторы — только членами; наконец, вошло в употребление и само слово «министр». С учреждением министерств в 1802 должность генерал-прокурора слилась с должностью министра юстиции, которому предписано было руководствоваться инструкцией генерал-прокурора. Генерал-прокурорские обязанности по отношению к Сенату министр юстиции сохранял вплоть до н. XX в.: осуществлял надзор за правильностью решений в общих собраниях Сената, обязан был согласовывать мнения сенаторов в случае разногласий и имел право при несогласии с решением собрания передавать дело на Высочайшее рассмотрение через Государственный Совет. В качестве генерал-прокурора министр юстиции являлся также главой прокуратуры.
Как уже отмечалось, указом от 12 января 1722г. император повелел «быть при Сенате Генерал-прокурору». Спустя шесть дней 18 января 1722г. Петр Великий назначил на должность первого в истории России Генерал-прокурора Павла Ивановича Ягужинского.
По отзывам современников, Ягужинский был видный мужчина, с лицом неправильным, но выразительным и живым, со свободным обхождением, капризный и самолюбивый. Он был очень умен и деятелен. За один день Ягужинский делал столько, сколько другой не успевал за неделю. «Если он уже обещает что-нибудь принять на себя, то скорее умрет, нежели нарушит обещание. Если первый сановник империи поступает несправедливо, то он порицает его с такою же свободою, как и низшего чиновника»[40].
Положение первого Генерал-прокурора Сената было очень сложным. Царь, человек исключительно энергичный, нередко сам выполнял прокурорские обязанности: он постоянно ездил в Сенат и строго следил за принимаемыми там решениями. С первых же дней образования прокуратуры Петр I дал понять всем сенаторам, какое место он намерен отвести прокурору в государственных делах. Представляя сенаторам первого Генерал-прокурора, он сказал: «Вот мое око, коим я буду все видеть. Он знает мои намерения и желания; что он заблагорассудит, то вы делайте; а хотя бы вам показалось, что он поступает противно моим и государственным выгодам, вы однако ж то выполняйте и, уведомив меня о том, ожидайте моего повеления».
В указе отмечено: «И понеже сей чин — яко око наше и стряпчий о делах государственных, того ради надлежит верно поступать, ибо перво на нем взыскано будет».
По первоначальному замыслу Петра I, Генерал-прокурор должен был выступать в роли высшего должностного лица в государственном аппарате, в руках которого сосредоточивался бы надзор за правильным и законным ходом управления страной, и прежде всего ее центральными учреждениями. Предполагалось, что генерал-прокурор должен стоять на страже интересов государя, государства, церкви и всех граждан, которые не могут сами защитить свои интересы.
Однако в ходе дальнейшей работы над указом о функциях прокуратуры Петр отказался от таких всеобъемлющих обязанностей генерал-прокурорской должности. Центр тяжести переносился исключительно на надзирающую роль Генерал-прокурора за деятельностью всех государственных органов, и прежде всего Сената.
Основное внимание в своей прокурорской деятельности Ягужинский сосредоточил на контроле за повседневной работой Сената, за правильностью и законностью разрешения дел, их своевременным прохождением, порядком в Сенате и т.п. Стремясь к возвышению над Сенатом, Ягужинский все свои предложения, даваемые им сенаторам, обычно прикрывал авторитетом Петра, к которому был очень близок.
Первое время Генерал-прокурор прилагал немало усилий, чтобы навести в Сенате элементарный порядок. Коллегиальные решения были еще чужды сознанию самолюбивых сановников. Сенаторы не привыкли считаться с чужим мнением и уважать его, поэтому в сенатском собрании зачастую возникали ссоры, крики и брань, а иногда и драки. В связи с этим 16 октября 1722 года Ягужинский написал особое «предложение» Сенату, в котором просил сенаторов воздержаться от ссор и споров, «ибо прежде всего это неприлично для такого учреждения, как Сенат».
В то время в Сенате существовал следующий порядок рассмотрения дел. По выслушивании сенаторами доклада по какому-либо вопросу им разрешалось переговорить между собой о том или ином деле, для чего давался срок от получаса до трех часов. Для определения точного времени Генерал-прокурор всегда имел под рукой песочные часы. Как только доклад заканчивался, он тотчас ставил часы на стол. Когда весь песок высыпался, сенаторы обязаны были немедленно садиться на свои места и «подавать голоса», начиная с младших.
Кроме всех упомянутых полномочий, «Генерал-прокурор был вправе предлагать Сенату принимать решения по вопросам, не урегулированным правом, т.е. наделялся определенными полномочиями в сфере правотворчества»[41]. Также Ягужинский был начальником всей сенатской канцелярии: он определял порядок делопроизводства и прохождения дел, следил за дисциплиной и т.п.
Нельзя также забывать, что помимо непосредственного осуществления функций государственного надзора Генерал-прокурор должен был руководить и контролировать аналогичную деятельность нижестоящих по статусу прокуроров («смотреть над всеми Прокуроры, дабы в своем звании истинно и ревностно поступали, а ежели кто в чем преступит, то оных судить в Сенате»)[42] и следить за деятельностью фискалов.
Постепенно Генерал-прокурор занимает ключевое положение в государственном управлении. Русский историк В.0. Ключевский писал по этому поводу: «Генерал-прокурор, а не Сенат, становился маховым колесом всего управления; не входя в его состав, не имея сенаторского голоса, был, однако, настоящим его президентом, смотрел за порядком его заседаний, возбуждал в нем законодательные вопросы, судил, когда Сенат поступал право или неправо, посредством своих песочных часов руководил его рассуждениями и превращал его в политическое сооружение на песке»[43].
12 января 1722 года Пётр I издал указ об учреждении в России прокуратуры. Во главе нового органа государственной власти стал генерал-прокурор. За период с 1722 по 1917 год эту должность занимали 30 человек. Расскажем вкратце о двенадцати самых выдающихся генерал-прокурорах Российской империи.
1
Первым генерал-прокурором империи стал граф Павел Ягужинский. 18 января 1722 года Пётр I, представляя Ягужинского Сенату, заявил: «Вот око мое, коим я буду все видеть». В этой короткой фразе изложена главная задача органов прокуратуры: надзирать за работой государственного аппарата и своевременно докладывать царю о выявленных нарушениях.
Граф Ягужинский с этой задачей справлялся блестяще. Быстро поняв, что именно от него требует монарх, Павел Иванович энергично занялся созданием органов прокурорского надзора, подбором кадров и в короткие сроки стал, по сути, вторым человеком в государстве.
Пётр I уважал Ягужинского, ценил его незаурядный ум и работоспособность. По свидетельствам современников, Ягужинский умудрялся сутками напролёт пропадать на службе и делать за один день столько, сколько иные не успевали и за неделю.
Заслуги графа в деле строительства новой государственной службы Пётр I отметил чином действительного статского советника и орденом Святого Андрея Первозванного.
Вообще Павел Ягужинский — типичный выдвиженец Петровской эпохи. Сын бедного прибалтийского музыканта, 18-летним юношей Павел случайно попал в поле зрения государя. Тот обратил внимание на складную речь и широкую эрудицию молодого человека и тут же зачислил его в Преображенский полк.
Через восемь лет Ягужинский уже камер-юнкер и капитан гвардии, ещё через несколько лет — генерал-майор.
Пользуясь безграничным доверием царя, Ягужинский неоднократно выполнял всякого рода секретные дипломатические поручения Петра, вёл переговоры с европейскими монархами, частенько сопровождал государя в его поездках за границу. Генерал-прокурором Российской империи Павел Ягужинский стал в неполные 39 лет.
2
Князь Никита Трубецкой возглавлял российскую прокуратуру с 1740 по 1760 год. Свою карьеру начал при Петре I, последовательно прошёл путь от сержанта Преображенского полка до генерал-майора. А в 1740 году был назначен генерал-прокурором.
Ему пришлось, по сути, заново выстраивать систему прокурорской власти. Дело в том, что после смерти Петра I прокуратура утратила своё былое влияние. Преемники Петра считали прокуратуру опасной помехой в борьбе за верховную власть и сделали всё, чтобы свести функции прокуратуры к минимуму.
Вошедшая на престол Елизавета Петровна попыталась вернуть прокуратуре то значение, которое она имела при Петре I. И в этом деле большую помощь государыне оказал Никита Юрьевич, человек инициативный, деятельный, требовательный к себе и другим. При нём прокуратура снова стала «оком государевым».
Князь Александр Вяземский был назначен генерал-прокурором в 1764 году и занимал этот пост почти тридцать лет. Практически все преобразования Екатерины II в области государственного управления так или иначе связаны с деятельностью Вяземского на посту генерал-прокурора.
Кроме того, Вяземский последовательно, с первых шагов на прокурорском поприще расширял свои полномочия и возможности и к концу карьеры стал самым влиятельным человеком в империи. Он практически единолично руководил всесильной Тайной экспедицией, которая занималась политическим сыском.
Через его руки прошли все самые известные политические дела Екатерининской эпохи: Емельяна Пугачёва, Александра Радищева, Николая Новикова и многие другие.
За свою неутомимую деятельность князь Вяземский удостоился всех высших наград Российской империи: орденов Святого Андрея Первозванного, Святого Александра Невского, Святой Анны, Святого Владимира I степени, Белого Орла и других.
В отставку Александр Алексеевич вышел в сентябре 1792 года в связи с тяжёлой болезнью и вскоре скончался.
4
Известный русский поэт и государственный деятель Гавриил Державин занимал пост генерал-прокурора в 1802–1803 годах.
Причём, назначая Державина генерал-прокурором, Александр I повелел ему возглавить и только что созданное Министерство юстиции. Таким образом, Гавриил Романович стал первым в истории России министром юстиции. Правда, ненадолго.
Взявшись рьяно выполнять возложенные на него функции, Державин вызвал неудовольствие царя. И уже через год последовала отставка. На прямой вопрос Державина «За что?» Александр I якобы ответил: «Ты слишком ревностно служишь!».
Выйдя в отставку, Державин занялся литературным трудом и больше никогда не занимал должностей на государственной службе.
Генерал-прокурором успел побывать и другой известный поэт того времени — Иван Дмитриев.
Выходец из старинного дворянского рода, Дмитриев в 14 лет поступил на службу в гвардейский Семёновский полк. Впрочем, военная служба не приносила ему особой радости. С гораздо большим удовольствием Дмитриев занимался сочинительством.
Его первые поэтические опыты были напечатаны в 1777 году. А в 1790-е годы Дмитриев — уже известный поэт, водивший дружбу с Державиным, Карамзиным, Фонвизиным и другими знаменитыми литераторами того времени.
В 1796 году Иван Дмитриев вышел в отставку в чине полковника и намеревался заняться литературным трудом. Однако вошедший на престол Павел I повелел Дмитриеву вернуться на государственную службу и назначил поэта обер-прокурором 3-го департамента Сената.
Впрочем, служба продолжалась недолго: в 1799 году Иван Иванович опять подал в отставку и, прикупив домик недалеко от Красных Ворот в Москве, вновь занялся литературным творчеством.
На государеву службу поэта в 1808 году призвал Александр I, предложив ему должность сенатора. А в 1810 году Дмитриева назначили министром юстиции и генерал-прокурором России.
На этой должности Иван Дмитриев продержался четыре с половиной года, успев нажить себе немало врагов в высших эшелонах власти. Многие члены кабинета министров откровенно выражали своё неудовольствие деятельностью Дмитриева на посту генерал-прокурора и добились в конце концов его отставки.
30 августа 1814 года Дмитриев ушёл со всех постов и больше на государственную службу не возвращался.
6
Десять лет, с 1829 по 1839 год, генерал-прокурором империи был Дмитрий Дашков.
Государственную службу он начинал при генерал-прокуроре Дмитриеве. Тот оценил способности молодого человека и всячески ему покровительствовал. Очевидно, немалую роль в этом сыграли и литературный талант Дашкова, его репутация блестящего полемиста.
Карьера Дашкова на государственном поприще быстро пошла в гору. В 1816 году он перешёл на дипломатическую службу и несколько лет провёл в Константинополе в должности второго советника русского посольства.
Вернувшись в Россию, Дмитрий Васильевич последовательно сменил несколько должностей в Министерстве внутренних дел и юстиции. А в 1829 году Николай I назначил Дашкова генерал-прокурором России и министром юстиции. На генерал-прокурорском посту Дашков проявил себя как блестящий организатор и знаток права.
Именно при нём была закончена работа по составлению Полного собрания законов Российской империи. Дашков стал инициатором открытия в Петербурге первого в России училища правоведения, которое впоследствии окончили многие выдающиеся отечественные юристы.
Не боялся Дашков и спорить с императором, если того требовали интересы государства. И Николай, кстати, ценил в Дашкове это качество. Несмотря на возникающие между царём и генерал-прокурором трения, Николай I всегда считал Дашкова своим другом.
7
Граф Виктор Панин вошёл в историю отечественной прокуратуры как непревзойдённый знаток законодательства. Говорят, он наизусть знал многие статьи Полного собрания законов Российской империи, которое, как известно, включало в себя 56 объёмных томов.
Однако в непосредственной работе на посту генерал-прокурора Панин снискал себе славу «совершенного деспота», по выражению современников. Виктор Никитич не терпел никаких возражений и, если принимал какое-либо решение, упорно следовал ему, даже если через какое-то время сам убеждался в его абсурдности.
Поэтому когда в 1862 году Панина освободили от должности генерал-прокурора и министра юстиции, радости чиновников обоих ведомств не было предела. Пост генерал-прокурора граф Панин занимал 23 года.
8
Судебная реформа 1860-х годов немыслима без реформаторской деятельности Дмитрия Замятнина.
Находясь на посту генерал-прокурора с 1862 по 1867 год, Замятнин весь свой незаурядный организаторский талант и энергию направлял на глубокое реформирование судопроизводства в России.
Ему удалось привлечь к работе лучших юристов того времени: Сергея Зарудного, Николая Стояновского, Константина Победоносцева, Дмитрия Ровинского и других.
В течение двух лет шла работа над составлением Судебных уставов. Дмитрий Николаевич лично вникал во все тонкости, редактировал статьи уставов, готовил их для дальнейшего представления царю.
Этот колоссальная работа была закончена в ноябре 1864 года, когда Александр II утвердил Судебные уставы.
Введение их в жизнь кардинально изменило всю систему судопроизводства в стране: судебные органы полностью отделялись от административных и законодательных, создавались суды присяжных, в самом процессе вводились гласность и состязательность.
С тех пор началась новая эпоха в истории отечественного судопроизводства, и труды Замятнина в качестве одного из его реформаторов невозможно переоценить.
Кроме того, генерал-прокурор Замятнин контролировал расследование многих важнейших политических дел того времени. Например, по делу Каракозова, стрелявшего в царя, Дмитрий Николаевич лично поддерживал обвинение в суде.
9
Политику Замятнина продолжил Дмитрий Набоков. 30 мая 1878 года его назначили министром юстиции и, по сложившейся к тому времени традиции, генерал-прокурором России (в XIX веке эти две должности, как правило, совмещались).
Отличный знаток права и ярый приверженец судебной реформы, Дмитрий Николаевич энергично взялся за дело. При нём открылись два новых судебных округа: Киевский и Виленский.
Он лично поддерживал обвинение по делу террориста Александра Соловьёва, а после убийства Александра II активно занимался подготовкой процесса по «делу первомартовцев».
В период последовавших после убийства Александра II контрреформ Набоков, оставшись на своём посту, умудрился сохранить все основные достижения в области судопроизводства, поступившись лишь незначительными деталями.
Это были вынуждены признать и такие либеральные правоведы, как небезызвестный Анатолий Кони.
Дмитрий Набоков ушёл в отставку с поста генерал-прокурора в 1885 году, однако ещё почти двадцать лет, вплоть до самой кончины, выполнял обязанности члена Государственного совета и сенатора.
10
Николай Манассеин снискал себе славу «безупречно честного» человека, одержимого «гуманным отношением к людям».
Генерал-прокурором Николай Авксентьевич служил более восьми лет — с 1885 по 1894 год. За эти годы был реорганизован центральный аппарат прокуратуры и Минюста, проведена судебная реформа в Прибалтике, существенно укрепились прокурорские и судебные органы по всей стране.
11
Генерал-прокурором и министром юстиции России Иван Щегловитов стал в непростой для страны период: весной 1906 года. В России бушевала революция, недавно закончилась война с Японией.
Требовались чрезвычайные меры, чтобы сбить волну социального протеста, восстановить порядок и спокойствие. И Щегловитов, получив назначение, резво взялся за работу.
Наводить порядок новый генерал-прокурор начал в своём собственном ведомстве. В короткие сроки из прокурорских и судебных органов были изгнаны все, кто скомпрометировал себя связями с революционным и либеральным движением.
На руководящие должности Иван Григорьевич старался подбирать людей с ярко выраженной монархической, консервативной ориентацией. Неудивительно, что деятельность Щегловитова на посту генерал-прокурора вызывала неоднозначную реакцию в обществе: от сочувствия до полного неприятия.
Особенно усердствовали в своей критике Щегловитова думские либералы и демократы всех мастей. Впрочем, это не помешало Ивану Григорьевичу оставаться на своём посту девять лет, невзирая на частую смену правительства и министров. И лишь летом 1915 года под давлением левых сил Николай II отправил Щегловитова в отставку.
Первым, кто был арестован новой властью в феврале 1917 года, стал именно Щегловитов, хотя он к тому времени и не занимал никаких государственных постов. Ему предъявили нелепые обвинения в злоупотреблении служебным положением и почти год продержали в Петропавловской крепости.
Расстреляли Щегловитова уже большевики 5 сентября 1918 года.
12
Николай Добровольский стал последним генерал-прокурором Российской империи. Он занимал этот пост всего два месяца: с 20 декабря 1916 по 28 февраля 1917 года.
Во время Февральской революции Добровольский пытался укрыться в посольстве Италии, но затем добровольно сдался новой власти.
Чрезвычайная следственная комиссия, созданная Временным правительством, предъявила Добровольскому целый букет обвинений, из которых самым безобидным явилось получение взятки от купца Якова Нахимова.
Однако, когда Николай Александрович сам предложил членам Чрезвычайной комиссии крупную сумму денег за освобождение, предложение было принято. Добровольского выпустили из Петропавловской крепости и даже разрешили уехать на Северный Кавказ.
Там бывшего генерал-прокурора застала Октябрьская революция. Добровольского заключили в концлагерь близ Пятигорска и в октябре 1918 года расстреляли в числе других бывших царских сановников.
Деятельность самого Сената также должна была подвергнуться строгому контролю и надзору. В этих целях еще в 1715 г. была установлена должность сенатского генерал-ревизора или надзирателя указов . Эта должность скоро была упразднена, а обязанности надзора перешли к сенатскому обер-секретарю , что ослабляло контроль, поскольку обер-секретарь полностью зависел от Сената.
С начала 1721 г. обязанности контроля над деятельностью сената были поручены штаб-офицерам гвардии, а указом Петра 12 января 1722 г. в Сенате были введены должности генерал- прокурора и его помощника обер-прокурора. Этим было положено начало образования в России прокуратуры.
В распоряжении и подчинении генерал-прокурора находились прокуроры при коллегиях и надворных судах, которые назначались генерал- прокурором и утверждались в должности Сенатом.
Генерал-прокурор и его помощник обер-прокурор по указу 12 января должны были избираться Сенатом, но в действительности назначались царскими указами. 27 апреля 1722 г. был издан указ о должности генерал-прокурора, излагавший его права и обязанности.
Отныне все цела, поступившие на рассмотрение Сената, проходили через руки генерал-прокурора.
Он возглавлял Сенатскую канцелярию, контролировал правильность и оперативность работы как присутствия Сената, так и его аппарата. Генерал-прокурор обязан был «накрепко смотреть, дабы Сенат в своем звании праведно и нелицемерно поступал», чтобы дела в Сенате вершились «не на столе», а «самым действом».
Проверка исполнения решений Сената была одной из существенных функций генерал-прокурора.
Ему было дано право опротестования и приостановления незаконных решений и действий Сената. Генерал-прокурор был совершенно независим от Сената, он и его помощник обер-прокурор не подлежали «ни чьему суду», кроме суда самого царя. Важнейшее значение этой высшей бюрократической должности видно из указания самого Петра, что «сей чип, яко око наше и стряпчей о делах государственных. »
Генерал-прокуpopу были подчинены все прокуроры и фискалы империи
Учреждение прокуратуры не предполагало упразднения фискалов, наоборот, значение фискалов юридически было усилено. Таким образом, генерал-прокурор являлся высшим должностным лицом в бюрократическом мире.
Самостоятельно и посредством своих агентов он осуществлял всеобъемлющий контроль за деятельностью всех государственных учреждений.
Гласный контроль прокуратуры сочетался с тайным надзором института фискалов. Этим способом абсолютизм стремился обеспечить четкую работу всего аппарата управления.
Указ о должности генерал-прокурора. 27 апреля 1722 г.
1. Генерал прокурор повинен сидеть в Сенате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою должность хранил и во всех делах, которые к сенатскому рассмотрению и решению подлежат, истинно, ревностно и порядочно, без потеряния времени, по регламентам и указам отправлял, разве какая законная притчина ко отправлению ему помешает, что все записывать повинен в свой юрнал.
2. Также накрепко смотреть, чтоб в Сенате не на столе только дела вершились, но самым действом по указам исполнялись, о чем он должен спрашивать у тех, кто на что указы получил, исполнено ль по них в такое время, в которое начало и совершенство оного исполнено быть может.
3. И буде не исполнено, то ему ведать надлежит для какой притчины, невозможность ли какая помешала, или по какой страсти, или за леностию.
4. И о том немедленно Сенату предлагать должен.
5. Для чего повинен иметь книгу, в которой записывать на одной половине, в которой день какой указ состоялся, а на другой половине записывать, когда что по оному указу исполнено или не исполнено, и для чего, и протчия обстоятельства нужныя вносить.
1. Также должен накрепко смотреть, дабы Сенат в своем звании праведно и нелицемерно поступал.
2. А ежели что увидит противное сему, тогда в тот же час повинен предлагать Сенату явно, с полным изъяснением, в чем они или некоторые из них не так делают, как надлежит, дабы исправили.
3. А ежели не послушают, то должен в тот час протестовать и оное дело остановить.
4. И немедленно донестъ нам, если весьма нужное.
5. А о протчих – в бытность нашу в Сенате, или помесячно, или понедельно, как указ иметь будет.
6. Також надлежит генералу прокурору в доношениях явных, которые он будет подавать нам, осторожно и рассмотрительно поступать, дабы напрасно кому бесчестия не учинить.
7. Таким образом, ежели увидит какое дело, хотя и противное ему покажется, да неясно, или два вида имеющее, то протестациею остановя, не тотчас доносить, но посоветовать, с кем он за благоразсудит.
8. И ежели увидит, что подлинно так или более изъяснить и сумнения миновать не может, то доносить нам, однакож более недели в том не мешкать.
9. А ежели зело ясно, то немедленно доносить в нужных, а в протчих, как выше писано, також не медля более недели ж, не отговариваясь никакими нуждами;
10. разве мы будем во отлучении, то однакож письмом, в то ж время написанным, и немедленно с нарочным послать.
11. А ежели какое неправое доношение учинит по какой страсти, то будет сам наказан по важности дела.
1. Должен смотреть над всеми прокуроры, дабы в своем звании истинно и ревностно поступали.
2. А ежели кто в чем преступит, то оных судить в Сенате.
3. И должен все прокурорская доношения предлагать Сенату и инстиговать, чтоб по них исполнено было.
4. Также, ежели на прокураторов будут доношения, что они званий своих истинно и ревностно не исполняют, то их в суде представлять Сенату ж.
1. Должен от фискалов доношения, о чем их должность есть против 7 пункта о их должности, примать и предлагать Сенату и инстиговать.
2. Также за фискалами смотреть и, ежели что худо увидит, немедленно доносить Сенату.
1. Ему ж должно в своей дирекции иметь канцелярию сенатскую и служителей оной.
1. Эксекутор в Сенате имеет быть под дирекциею генерала прокурора.
1. Фискалы в коллегиях и надворных судах должны доносить о всем своим прокурорам, а земских судов фискалы – в земских судах.
2. А ежели в тех судах не будут следовать и праведно исправлять, то доносить в коллегиях и надворных судах прокурорам же, о чем где надлежит.
3. А ежели прокуроры по тем доношениям будут мешкать взысканием через положенное время или манить, о том должны фискалы доносить обор-фискалу;
4. а обор фискал – генералу прокурору.
5. А ежели и обор фискал не донесет, или станет мешкать в том, то прямо генералу прокурору доносить и на обор фискала.
1. Все о важных делах указы, также ежели неисправление какое будет в которых управителях, что розыску или доправки какого штрафа на оных, посылать не на почте, но с посылными от эксекутора, дабы с полным репортом всегда возвращались, что сделано, или зачем нельзя было сделать.
2. А в коллегии и в протчие ближние места указы посылать с эксекутором, дабы репорты в Сенат писменные от президентов за их руками приносил, которого числа оные из Сената получили,
3. которое должно вносить в книгу, дабы ежели в такое время, в какое по указу какое дело мочно исполнить, а во оное репорту не будет в Сенате, мочно б было по оной записке взыскать.
1. Генерал и обор прокуроры ничьему суду не подлежат, кроме нашего.
2. А ежели во отлучении нашем явятся в тяжкой и времени не терпящей вине, яко измене, то Сенат может арестовать и розыскивать, а дело приказать иному кому;
3. однакож, никакой пытки, эксекуции, или наказания, не чинить.
1. О которых делах указами ясно не изъяснено, о тех предлагать Сенату, чтоб учинили на те дела ясные указы, против указу апреля 17–1722, которой всегда на столе держится.
2. И, как сочинят, доносить нам.
3. И ежели в пополнении сей инструкции что усмотрит, о том доносить же.
1. И понеже сей чин – яко око наше и стряпчий о делах государственных, того ради надлежит верно поступать, ибо перво на нем взыскано будет.
2. И ежели в чем поманит, или инако, каким образом ни есть, должность свою ведением и волею преступит, то, яко преступник указа и явной разоритель государства, наказан будет.
3. Буде же весма не вымыслом, то оному в вину не ставить, понеже лутче доношением ошибится, нежели молчанием.
4. Однакож, ежели то часто будет употреблять, то не без вины будет.
1. Обер прокурор есть помощник генералу прокурору в ево делах, а в небытность ево должен дела ево отправлять
Павел Иванович родился в 1683 году в Польше, но в 1686 году отца Ягужинского пригласили в Москву органистом лютеранской кирхи, находившейся в Немецкой слободе, куда он и приехал вместе со своими малолетними сыновьями Павлом и Иваном.
В молодости Павел отличался веселым и живым нравом, также слыл сообразительным и остроумным юношей.
Данные качества и обаятельная внешность привлекли внимание фельдмаршала графа Федора Головина , который взял Павла к себе на службу пажом.
Начало XVIII века ознаменовалось в России важными событиями.
Царь Петр I энергично принялся за обширные преобразования, реформацию, модернизацию и всемерное укрепление государства Российского.
Были поставлены грандиозные задачи в области реформирования и для выполнения поставленных задач требовались молодые, талантливые, энергичные люди, даже не принадлежащих к знатным фамилиям.
Молодой Павел Ягужинский попал в пажи при высочайшем дворе.
Но в 1701 году он впервые встретился с Петром I , который завороженный умом, образной красивой речью, выдающимися способностями и умениями Павла зачислил его в Преображенский полк , а после получения звания офицера – «пожаловал» в денщики.
Молодому Павлу предстояло дежурить при царе и фактически исполнять роль личного адъютанта.
С этого момента и начинается стремительное восхождение П. Ягужинского по карьерной лестнице, который впоследствии стал одним из любимцев русского царя.
В двадцать семь лет П. Ягужинский уже камер-юнкер и капитан Преображенского полка, затем генерал-адъютант, генерал-майор и, наконец, генерал-лейтенант.
Прекрасно владевший несколькими иностранными языками, Павел неоднократно выполнял важные дипломатические миссии: вел переговоры с королями Дании и Пруссии, участвовал в работе международных конгрессов, часто сопровождал царя в заграничных поездках.
Царь доверял ему и другие важные поручения, которые требуют смекалки и честности.
12 января 1722 года стало знаменательной датой в истории Российского государства.
В этот день Петр I подписал указ, направленный на улучшение деятельности всех органов государственной власти.
В нем определялись обязанности сенаторов, предписывалось присутствовать в Сенате президентам коллегий, устанавливалась Ревизион – коллегия и учреждалась при Сенате должность генерал-прокурора, рекетмейстера, экзекутора и герольдмейстера.
Исходя из указа, в отношении прокуратуры отмечалось: «Быть при Сенате генерал-прокурору и обер-прокурору, также во всякой коллегии по прокурору, которые должны рапортовать генерал-прокурору» .
И спустя несколько дней были установлены и должности прокуроров при надворных судах.
Но и того срока отведенного Петр I дожидаться не стал – слишком большие надежды он возлагал на должность генерал-прокурора.
1 8 января 1722 года первым генерал-прокурором Сената государь назначил Павла Ивановича Ягужинского.
Представляя Павла Ивановича сенаторам, Петр I сказал: «Вот око мое, коим я буду все видеть».
Данная мысль Петра I отражена и в указе от 27 апреля 1722 года «О должности генерал-прокурора»: «Понеже сей чин – яко око наше и стряпчий о делах государственных».
По отзывам современников Павел Иванович Ягужинский был видный муж, с лицом неправильным, но выразительным и живым, со свободным обхождением, капризный и самолюбивый, но очень умный и деятельный.
Павел Иванович за один день делал столько, сколько другой не успевал за неделю.
Мысли свои выражал без лести перед самыми высокими сановниками и вельможами, порицал их смело и свободно.
Талантливый и ловкий, он не робел ни перед кем.
Не случайно его светлейший князь А. Меншиков «от души ненавидел его».
Помощником Павла Ивановича и обер-прокурором Сената стал Григорий Григорьевич Скорняков-Писарь, выходец из среды гвардейских офицеров.
Генерал-прокурору были подчинены все прокуроры в коллегиях и надворных судах.
Должность Павла Ивановича предусматривала «смотреть за всеми прокурорами, дабы в своем звании истинно и ревностно поступали».
Все прокурорские донесения, касающиеся важных дел, он «предлагал» Сенату и требовал по ним исполнения.
П.И. Ягужинский довольно быстро продвигался в государственных делах – по существу, он играл роль второго лица в государстве после Петра I.
Царя вполне устраивала активная деятельность П.И. Ягужинского, и он во всем поддерживал его.
Петр I не раз говорил своим приближенным: «Что осмотрит Павел, так верно, как будто я сам видел».
Государственное положение генерал-прокурора Сената было довольно сложным, так как Петр I, человек исключительно деятельный и энергичный, нередко сам выполнял прокурорские обязанности: он постоянно ездил в Сенат и строго следил за тем, как принимаются государственные решения.
В первое время Павел Иванович Ягужинский тратил немало сил, чтобы навести в Сенате элементарный порядок.
Но основное внимание он сосредоточил на контроле повседневной работы, правильности и законности разрешения дел, их своевременным происхождением, порядка заседаний и прочих дисциплинарных моментов.
Стремясь к возвышению над Сенатом, Павел Иванович все свои предложения к сенаторам прикрывал обычно авторитетом Петра I, с которым оставался очень близок.
Коллегиальные решения Сената еще были чужды сознанию самолюбивых сановников, сенаторы не привыкли считаться с чужим мнением и уважать его, поэтому в заседаниях зачастую возникали споры, крики и брань, а иногда даже и потасовки.
В связи с данными обстоятельствами 16 октября 1722 года Павел Иванович даже написал особое «предложение» Сенату, в котором просил сенаторов воздержаться от ссор и споров, «ибо прежде всего это неприлично для такого учреждения».
Постепенно Генерал-прокурор П. Ягужинский занимает ключевое положение в государственном управлении.
Так русский историк В.О. Ключевский писал по этому поводу: «Генерал-прокурор, а не Сенат, становился маховым колесом всего управления; не входя в его состав, не имея сенаторского голоса, был, однако, настоящим его президентом, смотрел за порядком его заседаний, возбуждал в нем законодательные вопросы, судил, когда Сенат поступает право или неправо, посредством своих песочных часов руководил его рассуждениями и превращал его в политическое сооружение на песке».
В.О. Ключевский не случайно упомянул о песочных часах.
Так как в то время в Сенате существовал такой распорядок – сенаторы, выслушав доклад по какому-либо вопросу, имели право переговорить меж собой о том или ином деле, и для этого им давался срок от получаса до трех часов.
Для определения точного времени генерал-прокурор имел под собой песочные часы.
Как только доклад заканчивался, П.И. Ягужинский ставил тотчас часы на стол.
Когда весь песок высыпался, сенаторы обязаны были немедленно садиться на свои места и «подавать голоса» , начиная с младших.
Петр I , всегда яростно преследовал сановников за взяточничество и воровство, часто поручал генерал-прокурору П.И. Ягужинскому ведение «розыска», хотя расследование преступлений и не входило тогда в прямую обязанность генерал-прокурора.
В 1722 году Петр I получил прошение посадского человека Сутягина , в котором тот доносил о злоупотреблениях ярославского провинциал-фискала Попцова.
В данном доносе сообщалось, что Попцов содержит беглых крестьян, за взятки освобождает людей от рекрутского набора и разворовывает казенные деньги.
Такую же жалобу Сутягин подавал еще несколько лет назад, но она затерялась где-то в чиновничьих коридорах.
На данный момент она все же дошла до Петра I и он приказал своему кабинет-министру Макарову отослать полученную челобитную П.И. Ягужинскому для рассмотрения.
Генерал-прокурор быстро выяснил суть дела.
Попцов признал свою вину и, более того, стал изобличать во взяточничестве также и своего начальника, обер-фискала Нестерова.
Павел Иванович донес о результатах следствия Петру I, который находился тогда в Астрахани.
И 15 октября 1722 года Петр I написал генерал-прокурору П.И. Ягужинскому: «Г. Ягужинский, письмо твое октября 5-го числа до нас дошло, в котором пишешь, что фискал Попцов с розыску показал во взятках и в других преступлениях на обер-фискала Нестерова и в своих показаниях винился, и иное дело велите, по отлучении своем, следовать и разыскивать прокурору Егору Пашкову и для того придайте ему в помощь из прокуроров, кого он будет требовать, и ежели обер-фискал дойдет до розысков, также и другие, то велите разыскивать» .
Вскоре после этого обер-фискал Нестеров был изобличен во взяточничестве и казнен.
После смерти Петра I прокуратура как государственный орган утратил свои позиции.
Но благодаря своему уму и ловкости генерал-прокурор П.И. Ягужинский сумел заслужить благосклонность Екатерины I.
Он одним из первых сановников предоставил ей записку «О состоянии России» , в которой изложил себя истинно государственным человеком – в частности, предлагал ряд мер для «внутренней и внешней целостности государства».
Однако прокуратура мало волновала императрицу, Сенат также оказался в тени.
На первое место в государстве выдвинулся Верховный тайный совет, образованный 8 февраля 1726 года, - он-то и управлял всеми делами государства.
В августе 1726 года П.И. Ягужинский назначается полномочным министром при польском сейме в Гродно.
Обязанности генерал-прокурора стал выполнять обер-прокурор Бибиков, а затем его сменил Воейков.
При вступлении на престол Анны Иоанновны , несколько сановников ( «верховники» ) вздумали ограничить власть императрицы.
Вначале П.И. Ягужинский примкнул к ним и также высказался за ограничение самодержавной власти монарха.
Но вскоре почуял авантюру, решил предупредить Анну Иоанновну о заговоре «верховников» .
В Митаву, где находилась императрица, было послано доверенное лицо – камер-юнкер Сумароков с письмом и устными наставлениями.
Павел Иванович писал, что идею ограничения власти монарха предлагает лишь кучка людей, и давал совет Анне Иоанновне, как ей надобно поступить, когда к ней прибудут посланники от Верховного тайного совета.
Но на обратном пути Сумароков был арестован.
2 февраля 1730 года на совместном заседании Верховного тайного совета, Синода и Генералитета П.И. Ягужинский был обвинен в измене , арестован и посажен в Кремлевский каземат.
У него отобрали шпагу, ордена, а все бумаги опечатали.
Генерал-прокурора подвергли интенсивным допросам.
Но арест ближайшего соратника Петра I наделал много шума в Москве.
Жителям столицы с барабанным боем было объявлено, что Павел Иванович Ягужинский арестован за письмо императрице, содержание которого «противно благо отечества и Ее величества».
Все со дня на день ожидали казни Павла Ивановича.
Но заговор «верховников» провалился , последовали казни и ссылки, а Павел Иванович Ягужинский вновь возвысился.
2 октября 1730 года Анна Иоанновна указом восстановила органы прокуратуры в полной силе.
«Ныне небезызвестно нам есть, - говорилось в указе, - что в коллегиях и канцеляриях в государственных делах слабое чинится управление и челобитчики по делам своим справедливого и скорого решения получить не могут, и бедные от сильных утесняемы, обиды и притеснения претерпевают» .
А при Петре I же, отмечалось далее, «для отвращения всего этого был учрежден чин генерал-прокурора и ему помощника обер-прокурора при Сенате, а в коллегиях – прокуроров» .
Из указа определялось: «Быть при Сенате генерал- и обер-прокурорам, а при коллегиях и других местах – прокурорам и действовать по данной им Должности».
В указе также отмечалось: « И для того ныне в Сенат, покамест особливый от нас генерал-прокурор определен будет, иметь в должности его надзирание из членов сенатских генералу Ягужинскому, а в его дирекции в должность обер-прокурора быть статскому советнику Маслову, а прокуроры и в коллегии и канцелярии, в которые надлежит, определяются немедленно.
П. Ягужинский был «пожалован» императрицей сенаторским званием. Несмотря на то, что положение его в Сенате стало двойственным, так как раньше, осуществляя надзор, он сам был сенатором, генерал-прокурор сумел поддержать свой авторитет.
Он был, по существу, самым квалифицированным юристом империи .
Но это была уже лебединая песня Павла Иванович Ягужинского.
Вокруг императрицы стали возвышаться другие люди, набирал силу ее любимец Бирон.
После нескольких ожесточенных схваток с ним, менее чем через год Павел Иванович с радостью воспринял весть о назначении его послом в Берлин вместо ссылки в Сибирь.
В Пруссии Павел Иванович Ягужинский находился до 1735 года, после чего возвратился в Россию.
Он стал графом и кабинет-министром императрицы, но также продолжал носить звание генерал-прокурора, хотя от дел прокурорских вовсе отошел.
Личная жизнь Павла Ивановича Ягужинского в начале жизненного пути сложилась неудачно.
В 1710 году состоялась его женитьба на Анне Федоровне Хитрово, сделав его одним из самых богатейших людей в России, но брак этот не был счастливым.
Анна Федоровна оказалась женщиной неуравновешенной, склонной к распутству и бездумным оргиям.
От этого брака у них был сын, умерший в 1734 году, и три дочери.
Но Павел Иванович все-таки добился через Святейший синод развода, после чего Анна Федоровна была сослана в монастырь, где и умерла в 1733 году.
Вторично Павел Иванович Ягужинский женился на Анне Гавриловне Головкиной, дочери канцлера.
От этого брака Павел Иванович имел сына, который дослужился до генерал-поручика и умер в 1806 году, и трех дочерей.
Вторая жена П.И. Ягужинского, как писали исследователи, была «высока ростом, имела прекрасный стан и отличалась приятностью в обхождении» . Но судьба ее оказалась трагической.
После смерти П.И. Ягужинского она вышла замуж за обер-гофмаршала графа М.П. Бестужева-Рюмина, но в 1743 году была обвинена в участии в заговоре против императрицы Елизаветы Петровны, судима, наказана кнутом и «по урезании языка» сослана в Сибирь, где и скончалась в 1749 году.
Сам граф Павел Иванович Ягужинский умер 6 апреля 1736 года и погребен в Александро-Невском монастыре.
Читайте также: