Кто ловит змей профессия
Опубликовано: 02.10.2024
Работа этих людей уникальна и по-настоящему опасна. Предугадать, чем может закончиться встреча с ядовитой змеей, не могут даже опытные змееловы.
Эту профессию нельзя получить в колледже или университете, но змеелов должен не только знать повадки и особенности самых разных змей, но и профессионально разбираться в ядах и противоядиях. Настоящим змееловом нельзя стать без практики у мастеров, а еще нужно обладать необычайной ловкостью и реакцией.
Яд индийской кобры убьет человека, если он не получит противоядие в течение часа. Некоторые виды южноамериканских змей обладают ядом, вызывающим сильный некроз, приводящий к омертвению живых тканей и потери конечности.
Но не от каждого броска змеелов может увернуться. В американского серпентолога Билла Хааста зубы ядовитых змей вонзались 172 раза. Имя этого человека внесено в книгу рекордов Гиннесса, хотя сам он был против этого, поскольку считает, что змеиный укус – это профессиональная неудача и гордиться тут нечем. После одной из встреч со змеей Хааст потерял несколько пальцев, а укус индийской кобры едва не стал для него последним.
Нынешние змееловы чаще всего ловят этих опасных пресмыкающихся по заказу серпентариев или на продажу. Основная цель– змеиный яд. Ловят змей и для того, чтобы потом использовать их кожу.
Один грамм змеиного яда стоит в несколько раз дороже золота и активно используется в медицине.
Для ловли змей используют совсем нехитрые инструменты – палку с крюком на конце да мешок со специальными пластинами внутри, чтобы змея не прокусила. На ноги змееловы предпочитают надевать кирзовые сапоги, на руки – резиновые перчатки. Змее, чтобы впрыснуть яд при укусе, нужно прокусить кожу и сжать челюсти. Но плотную резину прокусит не всякая рептилия, а значит не будет давления на клыки и ценный яд не будет выпущен.
Поймав змею, змеелов палкой или крюком прижимает к земле ее голову и осторожно надавливает пониже пасти, сцеживая яд с клыков в специальную колбу. Это опасный процесс, змея в любой момент может извернуться и укусить. Затем рептилию либо отпускают, либо передают в питомник, где яд можно будет добывать подобным образом один раз в две недели.
Австралийский змеелов Марк Пелли.
Но змееловы работают не только ради добычи ценного яда. Австралия печально известна своей опасной для жизни фауной. Акулы рыщут по морям, крокодилы ходят по рекам, ядовитые пауки прячутся на деревьях, а по земле ползают ядовитые змеи. Если нападения акул и крокодилов случаются редко, то змеи представляют постоянную угрозу.
Из 25 самых ядовитых змей в мире 20 обитают в Австралии. Ежегодно змеи кусают до 5 тыс. австралийцев, более 500 из них попадают в больницу.
Хотя было много случаев, когда австралийцы умирали от укусов змей во время прогулки по лесу или пустыне, более половины смертей за последние 20 лет произошли в доме жертвы или возле него.
В 2016 году двухметровый ромбический питон был обнаружен в корзине с кукурузными хлопьями. Еще в одном случае, в поисках прохлады, питон спрятался в унитазе.
Об опасности восточной коричневой змеи австралийцы знают с детства. Увидев человека, эта рептилия не уползает, а сворачивается и атакует, молниеносно нанося удар. Ее яд убивает взрослого человека за полчаса. Поймать такую змею под силу только настоящим профессионалам, и в таких ситуациях без помощи змеелова не обойтись.
Австралийский змеелов Харли Джонс.
Уникальная профессия змеелова по-прежнему востребована во всем мире, поскольку нужна она не только для добычи ценного яда, но и для спасения людей.
Мы выезжаем из Москвы затемно. Около двух часов едем до Тверской области, потом петляем проселочными дорогами — наша "Нива" подпрыгивает на ухабах, захлебывается в лужах, месит колесами весеннюю грязь, но едет к цели — точке, которую прислал накануне Владислав.
Берег Волги — крутой, высокий, заросший соснами. Красивейшее место. Внизу катит темные воды река — в этом месте совсем прямая, без извилин, как будто ее границы прочертили по линейке.
"Примерно такой "Куршавель" будет фоном, если приедете", — написал Владислав, когда я договаривалась с ним о встрече.
Мы находим его лагерь: припаркованный под сосной большой внедорожник, разбитую палатку, раскладные стульчики вокруг кострища, металлическую походную посуду на самодельной лавочке. В лагере никого. Апрельское солнце уже залило склон теплым светом, а значит, Владислав ушел на отлов. Я звоню ему, и он просит немного подождать. Появляется из-за деревьев через пятнадцать минут вместе с женой Марал.
В руках у них большие сачки — белые хлопковые мешки с широкой горловиной, натянутой на металлическое кольцо. В самом верху мешки закручены и перекинуты через короткую ручку сачка. Здороваемся. Владислав достает из багажника круглую сетчатую корзину, развязывает мешок и вываливает в нее черных и серых змей.
— Много поймали? — спрашиваю я.
— Сейчас ветрено, не лучшая погода для них. Пока прошлись по берегу — взяли десяток. А вчера за день почти сто.
Повод носить рюкзак
Владислав Старков — ученый, сотрудник Института биоорганической химии Российской академии наук, герпетолог и змеелов. Ему 64 года, и в России он один из самых опытных специалистов в этой редкой профессии.
Он родился и вырос в Москве, в семье, где никто не был связан с биологией и тем более с рептилиями. Но ловить змей хотел с детства.
— Впервые поймал гадюку в 11 лет, когда приехал на каникулы к родственникам на Дон, — вспоминает он. — Тогда не думал о том, чтобы заниматься змеями, больше всего мечтал быть геологом, но потом понял, что и биология тоже ничего. Если есть повод носить рюкзак, это мне подходит.
После школы Владислав пробовал поступить на биофак в МГУ, но недобрал баллов и пошел в педагогический, в Ленинку. Получил диплом учителя биологии и химии, поработал после выпуска пару месяцев в Доме пионеров и ушел в Институт охраны природы.
— Пригласил меня преподаватель знакомый. Сказал, что будем ездить с апреля до сентября на Дальний Восток, на Курилы, заниматься изучением лесов, потом оказалось, что про полгода он преувеличил, командировки были покороче. Но я все равно проработал там семь лет.
А потом Владислав перешел в лабораторию "Охраны и рационального использования пресмыкающихся, земноводных и рыб". Там он и начал работать со змеями, осваивал методы их разведения.В 80-е годы трудился в Институте охраны природы Минприроды СССР, изучал природные ресурсы ядовитых змей СССР, обследовал территории Азербайджана, Туркменистана, Узбекистана, Казахстана, Дагестана, Приморского края. И ловил змей для добычи яда.
— Работать змееловом было прибыльно: за сезон отлова гюрзы можно было заработать на новый мотоцикл или даже "Жигули", а за несколько сезонов можно было рассчитаться за кооперативную квартиру.
Объемы заготовки змеиного яда были в разы больше, чем сейчас: только Московский серпентарий отлавливал за сезон 12 тыс. гадюк. А всего в стране их работало восемь. Сегодня остался только новосибирский.
— У нас немного это сошло на нет после Советского Союза, — говорит Владислав Старков. — Серпентарии существовали потому, что была наука, которая занималась ядами, велась исследовательская работа, яды внедряли в медицину. Все методики содержания змей были в СССР утверждены. Нужны были дальнейшие шаги, но в конце 80-х нашей стране было не до этого. Конец наступил из-за того, что появились новые законы, правила. В СССР яд змей считался сырьем охотничьего промысла, серпентарий работал как зообаза, как охотхозяйство. В 90-е лицензию на выработку яда змей надо было получать уже в Минздраве. И когда усложнилась процедура, никто не захотел этим заниматься. Яд было нельзя ни купить, ни продать. Серпентарии стали закрываться. В Туркмении все позакрывалось. А Сибирский серпентарий до сих пор работает по советским канонам. Для них разводить гадюку — это нонсенс. Только отлавливать! В сезон добывают полторы тысячи штук. Их не убивают — доят, а потом, спустя некоторое время, отпускают в природу.
Отлов
Мы с Владиславом и его супругой Марал спускаемся по крутому склону к Волге. Под ногами — пожухлая прошлогодняя трава, с которой недавно сошел снег. Попадаются небольшие камни. Если не знать, никогда не догадаешься, что именно такие места — самые змеиные в средней полосе. Мы все обуты в резиновые сапоги. У Владислава и Марал в руках сачки и специальные длинные металлические крючки. Я внимательно смотрю под ноги в страхе наступить на гадюку — ведь, по словам змеелова, тут их сотни. Вдруг замечаю черную свернувшуюся клубком змею на камне справа от себя. Она гораздо меньше, чем я ожидала, чуть толще пальца. Зову Владислава. Удивительно, но она не уползает при его приближении. Дает себя сфотографировать, не шевелится. Марал подхватывает ее крючком и отправляет в сачок.
— Змеи после выхода из спячки еще заторможенные, реакция замедленная. Так бывает только в это время года, когда начинает сходить снег, — объясняет Владислав. — Многое зависит от погоды. В прошлом году было очень тепло уже в конце февраля, в начале марта я начал отлов. В начале мая у змей пик активности, и вы ее вот так уже не поснимаете.
Мы ходим по склону еще полчаса, но Владислав находит всего несколько штук — и черных, и серых с черными зигзагами на спине. Ветер усиливается, начинает накрапывать дождь. Ходим еще минут пятнадцать — ни одной гадюки.
— Все, можно идти пить чай, — говорит змеелов, — в такую погоду они прячутся. Бесполезно дальше тут гулять.
Мы возвращаемся в лагерь. Владислав достает из машины деревянный метр, усаживается на раскладном стульчике, вываливает отловленных змей в одну корзину — их обычно используют для детских игрушек, — а рядом ставит еще одну. Берет большой пинцет и подхватывает из корзины гадюку. Потом ловко перехватывает ее пальцами возле головы, другой рукой вытягивает за хвост и прикладывает к метру, как ленту. Длина гадюки — 35 сантиметров.
— Мелочь, — приговаривает Владислав и бросает ее в раскрытый сачок, который держит Марал. Берет пинцетом следующую, потолще и подлиннее.
— Мерная, мерная, — говорит Марал еще до того, как муж успевает приложить гадюку к метру.
Ее длина — 57 сантиметров. Серпентарий принимает для дойки змей длиной от полуметра — эти стандарты остались с советского времени. Маленькие змеи должны оставаться в природе и расти, к тому же они дают меньше яда.
Владислав измеряет весь свой улов за два дня — более сотни особей. 45 из них оказываются слишком малы для дойки, и их предстоит выпустить: Марал берет сачок, спускается по склону к большим валунам. Кладет сачок на землю, берется за его прошитые плотные уголки: их делают для безопасности, потому что змеи могут прокусить ткань, если взяться за сачок в другом месте. Марал осторожно вытряхивает гадюк на землю и говорит:
— Малышня! Пусть растут.
Змеи около минуты лежат почти неподвижно. Марал легонько подталкивает их сачком: "Ползите, ползите! Вот, первый пошел! Ну вот, начали разбредаться".
Несколько гадюк отползают от кучи сородичей, ускоряются и через секунду будто растворяются среди желтой травы и старых веток, устилающих землю. Я смотрю на них пристально, хочу понять, куда они уползают, но способность к мимикрии, которой этих существ наделила природа, сильнее моего стопроцентного зрения. Мы оставляем кучку гадюк и идем к палатке.
— Змеи кусали меня 14 раз, — говорит Владислав Старков и показывает указательный палец, чуть скошенный на кончике. — Вот это след от гюрзы. На пальце был некроз.
С гадюками тоже бывали неприятности — прямо тут, на этом склоне.
— Жена засобиралась в Москву, у нее там были дела. И я решил еще раз пройтись. Торопился, увидел под ногой змею, нагнулся и хотел взять ее за хвост. Не рассмотрел, что это голова, — она и тяпнула.
Марал вспоминает, как они ехали в больницу в ближайший город, Старицу, чтобы ввести антидот. Как просила мужа много пить, чтобы немного снять интоксикацию.
— Я врач и знаю, что укус гадюки для взрослого человека очень редко бывает смертелен, поэтому не паниковала. Но пока мы доехали до врача, рука у Влада стала как подушка. Ввели ему сыворотку, положили в реанимацию, доктор говорит: "Придется вам у нас денька два полежать". А Влад такой: "Какие два дня? Я готов два часа полежать, и все". Я подождала в коридорчике, он через два часа вышел, и мы уехали.
Марал знакома с Владиславом 35 лет. Она родилась и выросла в Ашхабаде, куда Старков часто приезжал по работе. Марал дружила с его первой женой, тоже доктором, которая умерла в 2013 году от рака. Спустя несколько лет Марал и Владислав вместе поехали в экспедицию. Я спрашиваю, не страшно ли ей было, она отвечает: "Влад такой человек, с ним вообще ничего не страшно". Она не ловила змей, а только показывала, где их видит. Потом попробовала поймать, и тогда в ней проснулся азарт: "Мне теперь главное, чтобы не убежала, когда ее вижу". В 2019 году Марал вышла за Владислава замуж. К змеям супруга относится спокойно — несколько месяцев у них дома в террариуме жили кобры, которых пришлось временно забрать с работы.
— Влад вывел белоснежную кобру с черными глазами, очумительно красивую! — говорит она с гордостью.
Ядовитые рептилии живут в Институте биоорганической химии Российской академии наук: Владислав показывает нам в телефоне фото кобрят, вылупившихся из яиц. Белая змея действительно выглядит величественно, красиво и беззащитно, но при этом так же ядовита, как и кобра темного окраса. Впрочем, это не самая ядовитая, с которой приходилось работать Владиславу. Несколько раз от института он ездил в рамках научного сотрудничества во Вьетнам, чтобы исследовать яд опаснейших змей мира, в том числе бунгаруса, или ленточного крайта.
— Наверное, никто не держал в руках столько бунгарусов, сколько я, — говорит Владислав. — Там не только укус смертелен, даже просто царапина. Во Вьетнаме на рисовых полях от них гибнут люди, у которых рядом хижины. Был случай, что в хижину заполз крайт, а человек спал. Повернулся и придавил его. Крайт укусил, и человек умер мгновенно, не просыпаясь.Так что, ловить гадюку — это так, ноги размять весной.
Владислав говорит, что никогда не забывает об опасности животных, с которыми приходится каждый день работать.
— Ну конечно, я осознаю, что это опасно, когда их перекладываю в террариум, за хвосты таскаю. Но мыслей отказаться от этой работы никогда не было.
Ценность яда
Владислав показывает еще одну фотографию в своем смартфоне: небольшой желтоватый комочек. Это вымороженный яд, который он собрал за год. По сути, это вещество, которое теперь можно использовать для исследований и приготовления лекарств.
— Цельный яд используют для создания сывороток против укусов змей, потому что там важны антитела на каждый компонент яда. Но яд можно разделить на фракции, разобрать на составляющие и исследовать, как тот или иной компонент действует на клетки организма. В яде кобры, например, таких компонентов 150. Использовать для чего-то полезного. Это как машину разобрать на детали. К тому же не все компоненты яда змеи токсичны. В яде вьетнамской кобры есть компонент, который усиливает прорастание нервов, это может пригодиться в медицине. Или вот в яде бирманской гадюки обнаружили вещество, токсичный пептид аземиопсин, который является сильным миорелаксантом, то есть обладает расслабляющим мышцы действием. И мы приготовили и запатентовали крем с этим пептидом в составе, который прекрасно разглаживает морщины. Но никто у нас его не берет. Хотя мы побеждали на конкурсах, и нас даже включили в сколковский проект, но до бизнеса дело не дошло. Мы — ученые, не умеем продавать.
Яды змей используются при создании анальгетиков, антикоагулянтов и даже противораковых препаратов. Владислав Старков считает, что наука пока немного знает о змеиных ядах, ведь активно изучать их стали менее века назад, и ученым еще предстоят серьезные исследования.
— Может быть, с помощью змеиного яда научатся лечить тяжелые болезни?
— Не знаю. Знали ли ученые, когда изучали раньше космос и Землю, то, что знаем мы сейчас? Думаю, нам просто надо делать свою работу.
Карина Салтыкова, Владимир Гердо
Профессия змеелова сопряжена с огромным риском: встречи с ядовитыми змеями непредсказуемы. Сегодня змееловов становится всё меньше, ведь это занятие не приносит большой прибыли. Кроме того, этому не учат е университетах. Охотники за змеями могут полагаться только на опыт. A опыт, как известно, сын ошибок трудных.
Ловцы змей
Чтобы стать змееловом, нужно не только изучить повадки змей, но и иметь профессиональные знания о ядах и противоядиях. Кроме того, охотник не может быть подвержен аллергии, ибо реакция на противоядие может быть непредсказуемой. Наконец, ловцу необходимы ловкость и бдительность, чтобы в любой момент увернуться от броска змеи.
Как свести к минимуму смертельный риск? Многие змееловы делают себе инъекции яда, начиная с малой дозы и постепенно увеличивая её. Таким образом у них вырабатывается иммунитет. Надо сказать, что подобные инъекции крайне болезненны. Так, по словам герпетолога Александра Писарева, «боль от яда гадюки настолько сильная, будто руку несколько часов варили в кипятке».
Для чего же ловят змей? Во-первых, чтобы добыть яд, который используется для производства медицинских препаратов. Во-вторых, во всём мире очень ценится змеиная кожа. В-третьих, змей ловят для серпентариев, где их выставляют и изучают. В-четвёртых, змееловы приходят на помощь тем, в чьи дома забрались эти непрошеные гости. При всем этом змееловы должны по возможности отловить змею живой — таковы требования международного права.
Инструменты для ловли змей довольно простые: палка с крюком на конце, специальный мешок, который рептилии не по зубам, корнцанги — щипцы для захвата. И конечно же, резиновые сапоги и перчатки. Дело в том, что змея не может прокусить резину, чтобы впрыснуть яд, а значит, он останется при ней, что и нужно охотнику.
Голову пойманной змеи прижимают к земле палкой, потом нажимают на точку, расположенную ниже пасти, и собирают яд с клыков в специальный сосуд. Здесь требуются особенное внимание и ловкость, ведь рептилия может вырваться и укусить. Забрав яд, змею отпускают или отвозят в серпентарий.
Страна кобр
Больше всего профессия змеелова востребована в Индии. Здесь преимущественно охотятся на кобру, и брать её надо только живой: убить эту рептилию считается святотатством. По преданию, бог Вишну любил отдыхать на ложе из кобр, свившихся в кольцо. А значит, тот, кто убивает кобру, разрушает основы Вселенной.
Индия — страна древних традиций и знаний. Их хранят и передают по наследству. И умение ловить змей и исцеляться от ядовитых укусов тут не исключение. Например, есть в Индии деревушка Молар Банд, не обозначенная на картах. В ней живут потомственные змееловы и заклинатели змей, которые ежедневно рискуют жизнью. Несмотря на опасность, змееловы не удаляют у пойманных для факиров рептилий ядовитые клыки — жалеют змей: без зубов те становятся вялыми и болеют.
При ловле рептилий используют специально обученных собак. Пёс находит нору, а змеелов льёт в неё воду или разрывает лопатой. Растревоженная кобра обязательно выползет наружу.
Живёт за счёт ловли очковых кобр и сбора их яда и индийское племя ирула. Навыками змееловства в племени владеют все: и взрослые, и дети. Мальчики, которым всего 8 лет, охотятся на довольно ядовитых рептилий, а в возрасте 12 лет допускаются и к охоте на кобр. Тут у ирула налицо разделение труда: дети разрывают норы, женщины наблюдают, чтобы змея не вылезла через запасной выход, а мужчины ловят. Ежедневно каждая семья добывает около 15 кобр.
Поймав рептилию, ирула сдают её в специальный кооператив. Там змею помещают в глиняный сосуд и каждую неделю добывают у неё яд. Для этого её принуждают укусить ткань, натянутую поверх стакана. Сквозь неё яд просачивается в ёмкость. За одну такую процедуру добывается несколько миллиграммов яда, который продают производителям медицинских препаратов. После двух-трёх доек рептилий отпускают на волю.
Если змея и укусит кого-то из ирула, они никогда не пользуются сывороткой-антидотом, изготовленной медиками. Индийцы применяют только отвар из трав по рецепту своих далёких предков. Его же дают детям с малых лет, чтобы выработать у них иммунитет к змеиным укусам.
Последние в России
В России профессия змеелова постепенно исчезает. И это неудивительно. Из десятка серпентариев, существовавших до перестройки, на плаву остался один — Новосибирский. В штате серпентария всего несколько человек, из них два герпетолога. Здесь добывают змеиный яд и подготавливают его для дальнейшего использования в фармацевтической промышленности. Один герпетолог за смену доит около 300 гадюк и получает порядка 17 г яда.
Перед началом работы возле стола ставят два ящика. Один для змей, у которых надо забрать яд, другой для тех, у кого уже забрали. На столе их ждёт ёмкость, покрытая полиэтиленовой плёнкой. Герпетолог достаёт специальным пинцетом змею, прижимает её голову к ёмкости. Гадюка, естественно, кусает плёнку, и её яд стекает в сосуд. Всё происходящее длится секунды. После чего рот змеи обрабатывают раствором, и рептилию отправляют отдыхать. Каждую гадюку доят один раз в 8-12 дней. А их в серпентарии около 2 тысяч. Так что работы специалистам хватает.
Всё, что удалось получить за смену, взвешивают, очищают и проверяют на соответствие международным стандартам. Кстати, в Новосибирском серпентарии чистота продукта составляет 99,9%. По мнению работников серпентария, они могли бы полностью обеспечить змеиным ядом всю мировую фармацевтику. Пока же продукт уходит только в Европу.
Змеи в неволе живут значительно меньше, так как не впадают в спячку. Чтобы сохранить природный баланс, детёнышей, родившихся в серпентарии, выпускают на волю, и гуляют они на свободе до своего созревания, ибо для дойки нужны особи в возрасте не менее 5 лет.
Взрослых змей поставляют в серпентарий змееловы. Правда, здесь их называют ловцами. Для отлова рептилий нужно иметь специальное разрешение. За каждую змею ловцы получают от серпентария по 400 рублей. Причём договор с учреждением они заключают заранее. Случайных гадюк здесь не принимают. В тяжёлые для серпентария времена один из герпетологов, Александр Писарев, сам ловил змей. И даже поставил личный рекорд — 178 рептилий в день.
Существует в России и ещё небольшой серпентарий — в Махачкале. Там добывают яд гюрзы — одной из самых опасных змей. За год от этой рептилии можно получить 1,5 г яда. Срок его годности составляет 20 лет. Стоимость продукта очень велика — 2,5 тысячи евро за грамм. Поскольку официально яд гюрзы в России не продаётся, на чёрном рынке его цена ещё выше — 3 тысячи евро за грамм. Его используют для лечения сложных заболеваний, в том числе и гемофилии, а также для диагностики в онкологии.
Сотрудники серпентария под руководством опытного змеелова Хазбулы Хайбулаева сами ловят змей, ухаживают за ними и добывают яд. Сейчас в питомнике содержится порядка 200 особей. Хайбулаев сам занимается подготовкой змееловов. Причём берётся обучать не каждого. Ведь люди порой приходят в профессию, чтобы получить адреналин. А это недопустимо. Он сразу задаёт вопрос, боится ли кандидат змей. Если тот отвечает «нет», то Хазбула отказывается его учить. Кроме того, чтобы работать змееловом, необходимо письменное согласие родственников.
Несмотря на трудности с финансированием, отсутствие сыворотки «Антигюрза» и другие проблемы, серпентарий работает за счёт энтузиазма сотрудников. Кстати, свой продукт дагестанцы не имеют возможности продавать: у них нет нужных лицензий. Поэтому пока его складывают в хранилище.
Нелегальный исход
Журнал: Все загадки мира №24, 25 декабря 2019 года
Рубрика: Живая планета
Автор: Александра Орлова
16 июля всемирный День змеи. Однако, ещё меньше, чем о змеях, мы знаем о тех, кому известно об этих животных больше других. Речь о змееловах. В Новосибирской области их всего 15 и своего праздника, в отличие от змей, у них нет. В День змеи Горсайт расспросил одного из самых опытных в НСО представителей столь редкой профессии — змеелова Мугалима Каримова, уроженца и жителя Убинского района, о тонкостях мастерства.
Как и большинство представителей невеликой армии змееловов Мугалим был охотником. Причём профессиональным. В Убинское государственное охотхозяйство он устроился в 1987 после 12 лет работы водителем бензовоза, а позже школьного автобуса в совхозе Владимировский.
— У нас тут открылся участок и понадобились охотники, появилась возможность и я сразу стал штатным охотником. Любительской охотой всю жизнь занимался. Убинский район вообще чудесный в этом смысле. Из районов области здесь, наверное, самый богатый животный мир, ещё в Северном и Кыштовском похоже. У нас лесостепь, хвойный лес, таёжная зона, болото, богатейшее озеро Убинское, — с гордостью говорит о своей малой родине охотник, а ныне змеелов Мугалим Каримов. — И лось, и медведь, и всё-всё. Но охотились мы и сдавали соболя, лисицу, ондатру, рысь, росомаху, белку. Самые лучше времена были, всё было ровно. В 90-е всё пошло-поехало: участок наш закрылся, угодья передали в частные богатые руки. Сегодня туда попасть очень сложно и дорого.
Змеями же он понемногу занимался параллельно обычной охоте. А когда охота на дичь вынуждено прекратилась, пресмыкающиеся вышли на первый план. Первоначально змеиную добычу приходилось отвозить в столицу Киргизии, потом появился серпентарий в Новосибирске – на сегодня единственный в России.
Мугалим говорит, что любит всю природу и для змей никакого исключения не делает, отвращения к гадам у него нет и в помине, а вот уважение и любовь есть.
— Если вы грибник, вы меня поймёте: найдёте гриб и так радуетесь. А тут змею увидишь и тоже душа радуется. Поначалу немного организм подрагивал. А потом ищешь, как грибы, и радуешься.
Мугалим Каримов сдаёт первую добычу в Новосибирский серпентарий, в руках — главное орудие змеелова.
Впрочем, со своей первой змеёй Мугалим как, наверное, и любой уроженец такого района, как Убинский, познакомился ещё ребенком.
— Лет 6-7 было мне, и мы их за хвосты таскали, практика уже была. А страх…Ну какой в детстве страх, — удивляется постановке вопроса змеелов Мугалим.
Охотничьи угодья змеелова находятся всего в 6-7 километрах от центра села Убинка. Там есть рям. Убинский — для змей просто рай земной. В свой первый визит в качестве профессионала Мугалим поймал здесь 30 гадюк.
— Просто сомнения брало, а все ли гадюки. Может, не гадюки? Но оказалось, что все гадюки, у нас другой змеи и нет в нашей местности. И ни одна не укусила, — буднично констатирует Мугалим.
Главное оружие охотника на гадюк — щипцы длиной в 50-70 сантиметров. Защитой для рук служат краги, например, мотоциклетные. Ноги защищают сапоги. А для будущей добычи приготовлен сачок:
— И просто берешь её и в сачок кидаешь. В крагах если, она просто не прокусит. Если лицо подставишь, конечно, укусит, но надо не зевать и осторожным быть — больше ничего особенного не надо…
По словам 65-летнего Мугалима, прежде всего змеелову нужна выносливость, а ещё заботливое отношение к невероятно хрупкой добыче.
— Сейчас по богульнику, по этому ряму, километры наматывать тяжко, да и молодому тоже не просто. А при встрече важно прежде всего её не повредить. Она очень нежное существо. Можно сильно придавить рукой. Кажется, что она просто извивается, а в конце концов она погибнуть может легко. Повредил ей жизненно важный орган – печень, сердце и всё. Это с виду кажется, что она змея-змея… Одно слова змея чего стоит, а на самом деле она очень нежная. Даже просто в узкий сачок если тридцать змей кинешь, нижнее все погибают. А я сам однажды несколько змей заморозил. Привёз домой, оставил во дворе, а на улице мороз ночью минус пять и всё… А мёртвая змея уже всё, ценности не имеет, яда из неё не получить, — поясняет Мугалим Каримов.
Мугалим Каримов вернулся из очередной экспедиции за гадюками.
А вот у живой гадюки цена твёрдая. Взрослую особь новосибирский серпентарий покупает сегодня за 400 рублей. Поставщиков 15. Те, кто прошёл лицензирование в министерстве охраны природных ресурсов. Ведь просто так ловить и продавать змей никому нельзя. За это грозит уголовное наказание. Всего в серпентарии сегодня живут около 2,5 тысяч отловленных змей. Почти все гадюки. Каждая даёт в месяц около 300 граммов яда — ценнейшего сырья для фармакологической промышленности. В серпентарии для змей созданы комфортные условия. Клетки фактически двухкомнатные. Одна освещённая часть клетки имитирует день, во второй темно и есть постель из мха. Температура и влажность идеальные и строго поддерживаются. Змеи живут в неволе несколько лет, но всё-таки змеиный век здесь короче, чем в дикой природе. Проблема в том, что в серпентарии гадюки не впадают в зимнюю спячку и быстрее растрачивают жизненный ресурс, но зато они здесь чаще и активнее размножаются.
За один сезон, который длится месяц весной и месяц осенью, один Мугалим поставляет в серпентарий от 200 до 500 змей. То есть даже при самом неудачном раскладе двухмесячная выручка от ловли змей составляет 80 тысяч рублей.
— Прежде всего надо любить свою профессию. Вот тогда будет всё успешно. А если не любишь, то сегодня не пойду, сегодня погода плохая, а завтра ещё хуже. А потом хоп — и сезон прошёл. А опыт, конечно, важен, но он дело наживное, — делится Мугалим основным залогом успеха змеелова.
Что же касается самого змеиного царства, то для него змеелов не опасен, а, возможно, даже полезен.
Ловить взрослых гадюк и отпускать на волю змеёнышей ему помогает сын Рустам. Будущий профессиональный охотовед, а ныне студент-третьекурсник томского сельскохозяйственного вуза.
Несмотря на стабильный доход, который дают змеи Мугалиму, однозначно меркантильного отношения к этим животным у него нет. Во всяком случае, сам он в этом убеждён.
— Для меня это… Вот для кого-то дома кот или собака…Вот для меня змея. Я её никогда не убью, не причиню ей вреда даже. Змея даёт человеку полезное. Человеку она не вредит, она никогда не укусит сама по себе. За что её обижать? А вот некоторые увидят змею и надо убить. А мне надо поймать. Но не всегда. Вот сейчас не сезон. Я её увижу, скину с дороги в сторону и дальше пойду. А вообще когда я змей не ищу, они мне практически не встречаются, — приоткрывает несколько мистическую составляющую своих отношений со змеями Мугалим. Ведь гадюки сами приползают во двор к змеелову.
В последние года два численность гадюк в Новосибирской области начала увеличиваться и это несмотря на то, что основных врагов этих змей — барсуков, ежей и енотовидных собак тоже стало больше. Скорее всего, тут дело в многолетних колебаниях климата, думает Мугалим.
А мы думаем, что рост числа гадюк кроме змееловов, учёных и голодных барсуков вряд ли кого так уж сильно обрадует. Наш герой тоже не требует ни от кого разделять своё тёплое отношение к этим холоднокровным животным:
— Если человека укусит, тем более ребенка — это трагедия. Но не виновата змея в том, что она укусила. Её потревожили, на неё наступили. Если её не трогать, то она изначально предупреждает – не подходи. Она поднимает голову и шипит и делает броски головой – не приближайся, а то укушу. Надо разворачиваться и уходить. А если кусает, конечно, люди будут убивать. Так, наверное, и должно быть.
Максим Картавых, фото и видео предоставлены героем публикации
Змеи — одни из самых древних существ на планете Земля. Вся история их взаимодействий с человеком окутана невероятным количеством страхов, легенд и парадоксов: змеиным ядом смачивали наконечники стрел, травили соперников и на основе этого же яда делали лекарства для больных. Изучать их начали всего каких-то сто лет назад. Тогда-то и родилась одна из самых опасных и редких профессий на планете — профессия змеелова!
Грамм змеиного яда стоит дороже золота и хранит в себе огромное количество неразгаданных секретов. Ученые-герпетологи занимаются отловом и изучением яда самых опасных змей на планете. Весьма опасной работе эти люди посвятили всю жизнь. Они ищут в яде змеи что-то настолько ценное, что риск для собственной жизни отходит на второй план.
Владислав Старков, 58 лет
Специалистов его уровня в мире всего пара человек. Это настоящий гуру герпетологии, неизвестный герой, который охотился на змей на всех континентах нашей планеты. Сложно подсчитать, сколько видов лекарств изобрели благодаря его удачным поискам и сколько тысяч человек спасли благодаря его работе.
В перерывах между поисками Владислав следит за своими питомцами. В его террариуме их около 200. Самых диковинных. Из разных уголков Земли.
Я всего три минуты здесь, а змей, кажется, уже видел больше, чем за всю свою жизнь. Побаиваюсь их, если честно. Но отказываться поздно. На дворе осень — это последний шанс увидеть работу змеелова в этом году.
Наш путь лежит в Московскую область. Никогда бы не подумал, что тут много змей. Оказалось, предостаточно…
В России работа змеелова сезонна и зависит во многом от заказов из серпентариев. Он у нас тоже один. В Новосибирске. Местным герпетологам нужны гадюки для исследований их яда. Для них-то сегодня и трудится мастер.
Доброй охоты, Каа
Вот Волга! Из года в год здесь на зимовку собираются сотни гадюк, здесь юго-восточный склон, река рядом. В общем, курорт для змей.
— Я заезжал сюда и по квоте новосибирского серпентария поймал за полтора часа 81 штуку.
— Владислав Геннадьевич, а правильно я понимаю, что благодаря змееловам, по сути, спасают жизни людей, если лекарства изготавливают из яда змеи?
— Противоядие против укусов змей из чистого яда изготавливают. Ну и в остальном, конечно, тоже. Главное еще впереди. Техника выделения различных веществ из яда змей только развивается. И в будущем будут открыты такие вещества, которые будут использоваться в самой сложной медицине.
Парадокс! Стать змееловом сможет только человек, который изначально… боится змей.
Мы уже битых два часа бродим по лесу, залезая в самые труднопроходимые места. Змееловом может стать лишь очень выносливый человек. Посмотрите на мастера, ему почти 60, а он выглядит на 40! Сухой, подтянутый. Он провел в подобных поисках больше 40 лет своей жизни. То в горах, то в пустыне, то в джунглях, а то вот так, в подмосковной глуши.
— Искать их не страшно, искать захватывающе! Целое приключение — где-нибудь в горах Туркменистана ловить гюрз и кобр. Есть что вспомнить, есть чем гордиться. Бывает так: ловишь двух змей во время спаривания. Посадишь пару в сачок — а они под два метра! — отступишь назад и наступишь на лежащего сзади еще одного самца. Вот это опасная ситуация, она реально была. Я чуть не наступил. Вовремя заметил.
В принципе, если соблюдать технику безопасности и не дергаться, ловить змею не так уж и сложно. Достаточно прижать ее к земле специальным крюком или палкой, подцепить и закинуть в сачок. А вот найти змею самому у меня так и не получалось.
Парадокс! Стать змееловом сможет только человек, который изначально… боится змей. Страх поможет ему сохранять концентрацию в период обучения, не даст расслабиться и совершить роковую, возможно, ошибку. После первого укуса 99% начинающих змееловов больше к змеям не подходят.
Мы поймали 24 гадюки. Для осени за день — шикарный результат!
Дальше они отправятся в Новосибирск, в серпентарий. Надо ли говорить, что я вызвался доставить их в Новосибирск лично?
Единственный в России серпентарий находится на территории бывшей колонии строгого режима. С тех пор многое изменилось, но особая аура все же присутствует: раньше здесь томились в заточении люди, теперь змеи.
Всего змей в серпентарии около 2000. В помещении очень тепло, никаких сквозняков, все закрыто, говорят, змеи не любят сквозняков. И оттого воздух тут стоит вязкий, тяжелый, надо к нему привыкнуть, может даже затошнить. По большей части здесь одни гадюки.
Александр Писарев и Василий Кокенко
работают и дружат больше 25 лет
Оба — профессиональные змееловы, неделю назад сами вернулись с охоты. Эти люди меня поразили, ежедневно они имеют дело со смертельно опасными хищниками. Но относятся к змеям без страха и жестокости, вежливо, почти с любовью.
— Если змей хорошо знать, с ними работать легко. Проще, чем с людьми. Они хотя бы не матерятся! С людьми иногда кажется, что знаешь их, а на самом деле не знаешь. Молчаливая работа, да. Кропотливая, молчаливая, сосредоточенная очень. То есть сел за станок работать, мысли все желательно убрать в сторону, — говорит Василий Кокенко.
Если змей хорошо знать, с ними работать легко. Проще, чем с людьми. Они хотя бы не матерятся!
«Сесть за станок» на языке герпетологов значит приступить к дойке змей, проще говоря, к сбору яда. В день мастер может сдоить до 200 змей, примерно такого количества хватает, чтобы заполнить ядом рюмку. И каждый раз он не имеет права на ошибку. Специальным пинцетом доставая змей, дальше мастер пользуется лишь ловкостью пальцев. В серпентарии змеи, так сказать, «раздоены», яда в них много больше, чем в их вольных собратьях. И если схватить змею на сантиметр ниже или выше головы, укуса не избежать. Как они это делают?
Сложно опустить руку в ящик к шипящим гадюкам. Почуяв нетвердую руку, змеи зашипели, было видно, что я им очень не нравлюсь.
После сбора весь добытый яд отправляют в центрифугу, где его доведут до сухого состояния. А потом путь его лежит в медицинские и исследовательские центры. Вот так это и происходит. Змеелов своими поисками запускает длиннющую цепочку исследований и опытов, а куда и к чему они нас приведут, пока никто не знает. Возможно, когда-нибудь ученым удастся найти в составе этого яда что-то такое, что поможет человечеству победить рак. Труд змеелова — это труд вдали от людей, но для людей. источник
Читайте также: