Как центральный банк борется с безработицей и инфляцией

Опубликовано: 01.10.2024

Банк России с большой долей вероятности не будет отвечать за экономический рост и занятость в стране, как предусматривает резонансный законопроект о расширении перечня целей регулятора. Министерство финансов подготовило отрицательный отзыв на документ, сообщили «Известиям» два федеральных чиновника в финансово-экономическом блоке правительства. Эксперты солидарны с Минфином — ЦБ, по их мнению, должен отвечать только за создание условий для роста ВВП и финстабильность, но не за всю экономику. В противном случае качество работы Центробанка снизится.

Основные цели деятельности ЦБ, который является мегарегулятором финансовых рынков, скорее всего, не будут включать «способствование росту экономики и максимизации занятости населения». Дополнить действующий закон «О Центральном банке» таким положением предложили депутаты Орловской области. Летом этого года проект наделал много шума. Однако Минфин раскритиковал резонансные поправки, отзыв в скором времени будет опубликован, рассказал «Известиям» федеральный чиновник. Еще один источник подтвердил этот факт, добавив, что документ только поступил в правительство и заключение на него пока не готово.

Сейчас своей деятельностью Банк России, как указывается в 86-ФЗ, должен способствовать достижению четырех целей: защите и обеспечению устойчивости рубля, развитию и укреплению банковской системы, а также обеспечению стабильности и развитию национальной платежной системы и финансового рынка.

Депутаты Орловской области в июле нынешнего года предложили расширить этот перечень и наделить ЦБ ответственностью за экономический рост и снижение безработицы. По мнению парламентариев, указанные в законе цели деятельности Центробанка касаются в основном денежно-кредитной сферы, тогда как он уже давно является, по сути, макроэкономическим регулятором.

Прежде всего депутаты апеллировали к тому, что Банк России еще в 2013 году определил своей целью снижение инфляции до 4% к концу 2017 года и переориентировал ДКП (денежно-кредитная политика) на достижение этого показателя. Однако в ходе борьбы с ростом цен может повыситься уровень безработицы, что, в свою очередь, приводит к уменьшению совокупного спроса и впоследствии оказывает давление на рост ВВП, посчитали народные избранники.

«В связи с этим, а также принимая во внимание опыт некоторых ведущих зарубежных стран, цели деятельности Банка России целесообразно расширить», — указали законодатели.

В МЭР и Минфине «Известиям» не раскрыли свои позиции по законопроекту.

По мнению Анатолия Аксакова, Банк России уже обладает достаточно широкими полномочиями. Ответственность за экономический рост должна лежать на плечах правительства, а ЦБ должен только создавать условия для наращивания ВВП, убежден парламентарий.

С ним соглашается и бывший зампред Центрального банка, профессор Российской академии народного хозяйства и госслужбы (РАНХиГС) Константин Корищенко. Он считает, что законопроект носит весьма спорный характер.

— Нельзя одновременно отвечать и за экономический рост, и снижать инфляцию, и поддерживать занятость. Это слишком большое количество противоречивых требований. Если все их отнести к одному ЦБ, то он может вообще ничего не достичь, — пояснил экс-зампред Центробанка.

Примечательно, что законопроект орловских депутатов — это уже не первая в 2016 году попытка парламентариев вмешаться в деятельность ЦБ. Так, под конец года «эсеры» внесли в Госдуму поправки в закон о Центральном банке, обязывающие регулятора представлять в Национальный финансовый совет (НФС) предложения по изменению ключевой ставки, а также границ коридора других индикаторов денежного рынка.

Формально НФС — это коллегиальный орган Банка России, в него входят 12 человек. Два представителя Совета Федерации, по трое — от президента, Госдумы и правительства. В совет входит также председатель Банка России.

Однако решения по денежно-кредитной политике Центробанк принимает самостоятельно на закрытых заседаниях совета директоров. В него входят только зампреды и советники главы ЦБ.

«Сейчас отсутствуют правовые механизмы, позволяющие Национальному финансовому совету влиять на уровень процентных ставок, определяемый Центральным банком, и проводимую им политику», — указали авторы новеллы в пояснительной записке.

Снять такое противоречие и была призвана инициатива депутатов. В случае ее принятия члены правительства и парламентарии смогут не только получать более полную информацию о деятельности ЦБ, но и влиять на его решения.

По мнению Константина Корищенко, принятие законопроекта в нынешнем виде приведет к тому, что регулятор может лишиться оперативности реагирования на различные экономические ситуации.

— Чем больше людей будет вовлечено в процесс принятия решений, тем больше будет обсуждений, разговоров, тем меньше шансов, что какое-то решение будет принято. Это, скорее всего, снизит качество работы Центрального банка, — считает профессор РАНХиГС.

Деньги - важнейший элемент рыночной системы хозяйства, и стабильность денежной системы государства - непременное условие нормального функционирования всей национальной экономики. Расстройство денежного обращения вызывает значительные темпы инфляции, подрыв рыночных механизмов, экономики в целом. Поэтому возникла объективная необходимость в создании нового механизма государственного контроля за количеством денег.

Значительное место в государственном регулировании денежного обращения принадлежит Центральному Банку (ЦБ) в силу его ключевого положения в национальной системе кредитно-денежных отношений. Его возможности по контролю за приростом денежной массы значительны:

1. косвенное воздействие на денежную базу (сумму наличных денег, остатки на резервных счетах коммерческих банков в ЦБ) через предоставление своих ресурсов. Центральные банки могут устанавливать различные резервные нормы в зависимости от срока деятельности банка, величины его активов, региона, где банк осуществляет основную массу своих операций и обладает развитой филиальной сетью. В некоторых странах для банков, нарушающих обязательные требования, устанавливаются повышенные штрафные резервные нормы. Резервированию подлежат различные компоненты денежной массы, что позволяет Центральному банку не только влиять на ее объем, но и определять ее структуру;

2. проведение операций на открытом рынке. Под такими операциями понимается покупка и продажа государственных ценных бумаг (облигаций государственных займов) у финансовых посредников и населения.

3. рефинансирование. ЦБ предоставляет ссуды коммерческим банкам. Чем меньше процент по этим ссудам, тем больше денежная масса и наоборот. В настоящее время ставка рефинансирования равна 13%, что несколько выше, чем ставки на рынке межбанковских кредитов. Банк России может снизить ставку рефинансирования в начале следующего года, если инфляция по итогам текущего года окажется на уровне 10%;

4. изменение уровня банковской ликвидности, т.е. способности банка погасить в срок свои обязательства, определяемая отношением и структурой активов и пассивов банка. В среднем уровень банковской ликвидности вырос на 68,6 млрд. руб. до 585,6 млрд. руб. Остатки средств на корсчетах и депозитах увеличились в результате поступления денег с валютного рынка: продаж долларов и масштабных интервенций Банка России. По данным специалистов ЦБ уровень банковской ликвидности будет держаться на уровне 1,5-2%.

Возложенную на него функцию контроля за денежным обращением ЦБ может осуществлять в нескольких формах.

Во-первых, только ему подчинена денежная эмиссия. Здесь надо заметить, что для эффективного выполнения центральным банком своих задач необходимо исключить возможность любого давления со стороны правительства либо других государственных структур для осуществления своей политики или ведения других операций, так как подобное вмешательство может вызвать бесконтрольное увеличение ликвидности банковской системы. В подавляющем большинстве стран есть специальный закон о Центральном (Национальном, Федеральном резервном, др. - от названия не меняется сущность) банке, устанавливающий его независимость от правительства, главы государства и парламента. Но, естественно, мероприятия ЦБ проводятся по согласованию с правительством и в рамках общей национальной политики.

Во-вторых, Центральный Банк осуществляет косвенный контроль над денежной массой через воздействие на процентную ставку - норму минимальных обязательных резервов на счетах в центральном банке для коммерческих банков, который осуществляется законодательно, с дифференциацией по видам депозитов и кредитных институтов.

Для понимания этой операции необходимо остановиться подробнее на таком термине, как банковская ликвидность, то есть способность превращаться в наличные деньги. Совокупная ликвидность банковской системы обеспечивается центральным банком путем обмена платежных исков к нему самому на долгосрочные активы коммерческих банков (в реальной практике в качестве залога). Таким образом, ЦБ выступает в роли "последнего кредитора в критической ситуации". Эта операция позволяет коммерческим банкам-держателям неликвидов удовлетворять требования вкладчиков на фонды.

Высокий уровень ликвидности Вьюгин О.В Актуальные вопросы денежно-кредитной политики // Деньги и кредит № 11, 2002 г.

при низкой норме процента прежде всего расширяет спрос на кредиты и государственные ценные бумаги со стороны частного сектора, а также стимулирует рост расходов частных лиц на товары и услуги, вызывает повышение уровня экономической активности, то есть оказывает давление на рост цен, уровень ценовой инфляции. Поэтому увеличение нормы минимальных обязательных резервов -путь к уменьшению ликвидности банковской системы, ограничению кредитных операций и, как конечный результат, вызывает сокращение темпов роста денежной массы.

Для регулирования совокупной ликвидности центральный банк в соответствии с целями национальной политики, кроме изменения нормы процентной ставки, прибегает к ряду других методов, осуществляя прямое финансирование правительственных расходов, покупая ценные бумаги, ведя операции на открытом рынке.

В-третьих, это - сокращение кредита, неизбежное в условиях высокого уровня притока капитала из-за границы. Необходимо отметить, что долгосрочные сберегательные активы небанковских структур тоже могут колебаться. Поэтому кредитная экспансия только частично увеличивает количество денежной массы, а сокращение объемов предоставляемых кредитов лишь частично ее уменьшает.

В целом можно сказать, что влияние ЦБ значительно, но отнюдь не имеет определяющего значения. Проводя политику по обузданию инфляции в масштабах целого государства, необходимо помнить, что денежные отношения не оторваны от других сфер экономической и социальной жизни страны. Активные действия, проводимые исключительно в рамках возможностей ЦБ, без других комплексных мер могут не иметь должного действия, и даже вызвать обратный эффект. Ограничение эмиссии, повышение минимальных обязательных резервов и уменьшение спроса на кредиты, особенно в условиях олигополистической структуры рынка, может привести к сокращению инвестиций и объемов производства.

Тем не менее, повышение регулирующей роли ЦБ - -важная предпосылка успеха. Необходимо предоставить ему самостоятельность в осуществлении денежной политики, законодательно закрепленную возможность контролировать каналы, по которым возникает нагнетание денежного обращения в стране, в то же время, обеспечив согласованность его мероприятий с общей политикой, проводимой правительством.

В условиях экономического кризиса, неразвитости рыночных отношений, слабости денежной и кредитно-финансовой системы центральный банк неизбежно будет пользоваться жесткими административными методами регулирования, и только в перспективе - переход к косвенному регулированию, в том числе через установление целевых ориентиров.

Одним из антиинфляционных методов является таргетирование - установление ЦБ целевых ориентиров прироста денежной массы.

В одних случаях таргетирование сводится к чистой формальности, официальному прогнозу возможного развития ситуации. В других случаях либо устанавливается твердая контрольная цифра допустимого роста по одному или нескольким денежным агрегатам на определенный период времени, либо применяется так называемая "вилка" - устанавливаются верхний и нижний допустимый предел.

Использование "вилки" объясняется рядом объективных причин, в том числе краткосрочным изменением конъюнктуры, внешнеэкономическим воздействием, трудностями, связанными со статистическим измерением денежной массы. Широкая "вилка" в 3% говорит об увеличении степени неопределенности и снижении эффективности регулирования денежной массы.

Вместе с тем, устанавливая значительную разницу между верхним и нижним пределами темпа роста денежной массы, ЦБ сознательно создает большие возможности реагирования на возникновение диспропорций, не подрывая доверия к своей политике управления денежным обращением.

Отвечая на два основных аргумента противников таргетирования, нужно отметить, что инфляционные процессы обладают огромной инертностью. Очевидно поэтому, что, имея в стартовой позиции значительные темпы обесценения денег, центральные банки не могут при установлении целевых ориентиров не учитывать "неизбежного" темпа инфляции. Это, однако, вовсе не говорит о неэффективности таргетирования.

Неустойчивое общеэкономическое положение, внешнеэкономические факторы, тесное интегрирование национальной системы хозяйства в мировую экономику и многое другое - вот те причины, благодаря которым правительства развитых государств не могут проводить полностью автономную денежную политику. Международный перелив капитала, различия в нормах процентных ставок по странам и колебания курсов валют заставляют иногда центральные банки отступать от намеченных целей.

Значение таргетирования среди всех методов регулирования денежного обращения центральным банком трудно переоценить. Установление целевых ориентиров и наблюдение за реальной динамикой цен позволяет своевременно принимать решения о необходимых регулирующих мероприятиях. Таргетирование выполняет функцию индикатора, указывающего на необходимость проведения тех или иных изменений.

Кроме того, определение целевых ориентиров влияет на инфляционные ожидания хозяйственных субъектов, что само по себе является важным самостоятельным фактором степени обесценивания денег и способствует снижению инфляции.

Внешнее давление на цены можно ограничивать двумя способами. Во-первых, за счет административных мер, не поощрения расходов бюджета, которые бы не носили компенсационный характер, как в случае с выплатами пенсионерам. Но нужно очень жестко понимать техническую сторону компенсаций, чтобы средства шли непосредственно потребителям товаров и услуг, цены на которые будут расти, и отказываться от государственного субсидирования и каких-либо льгот для предприятий, предоставляющих такие услуги. Во-вторых, это непосредственно управление курсом Банком России - он может сдерживать валютный рынок за счет управления процентными ставками.

Методы борьбы с инфляцией могут быть прямые и косвенные. Чаще всего проявляется следующая закономерность - чем ситуация ближе к кризису, тем насущнее прямые методы воздействия правительства и центрального банка на экономику и денежную массу, как ее составляющую. К прямым методам относятся установление различных ограничений (лимитов), издание нормативно-законодательных актов, в том числе и законов о проведении денежных реформ.

Косвенные методы включают:

регулирование общей массы денег через управление “печатным станком”;

регулирование процентных ставок коммерческих банков через управление ими ЦБ;

обязательные денежные резервы коммерческих банков;

операции ЦБ на открытом рынке ценных бумаг;

Косвенные методы не могут работать в нашей экономике на полную мощность по причине ее недостаточной “рыночности”. Полноценный рынок ценных бумаг, в том числе рынок государственных обязательств у нас отсутствует, а соответственно ЦБ не может воздействовать на денежную массу через куплю-продажу ценных бумаг.

Прямое регулирование покупательной способности денежной единицы включает в себя такие методы, как:

прямое и непосредственное регулирование кредитов и их распределения государством.

государственное регулирование цен, т.е. государство с помощью административных, законодательных и бюджетно-финансовых мероприятий может воздействовать на цены таким образом, чтобы способствовать стабильному развитию экономической системы в целом;

государственное регулирование пределов заработной платы. Оно включает дифференциацию уровня заработной платы в зависимости от качества, величины и эффективности трудового вклада, условий труда, природно-климатических условий и др. особенностей регионов; повышение заработной платы с ростом эффективности производств ее индексации с инфляционным ростом цен; обеспечение оптимальных воспроизводственных пропорций в распределении хозрасчетного дохода предприятия на цели потребления и накопления; сочетание самостоятельности предприятий с государственным регулированием заработной платы в пределах установленной законодательством компенсации государства;

государственное регулирование внешней торговли и операций с иностранным капиталом. Это меры, направленные на сокращение импорта и расширение экспорта с целью ликвидации дефицита платежного баланса. Регулирование внешней торговли выражается в форме введения пошлин, экспортных субсидий, импортных квот и т.п.;

государственное регулирование валютного курса. Низкий курс национальной валюты способствует дорогому
импорту и удешевляет за границей экспорт. Это приводит к росту цен на импортированные товары.

В целом, надо отметить, что реально в нашем сегодняшнем положении по настоящему эффективны только прямые методы борьбы с инфляцией - регулирование кредитов, цен и заработной платы, регулирование валютного курса и внешней торговли.

Таким образом, роль Центрального Банка в регулировании инфляционных процессов велика. Он может воздействовать на них с помощью прямых и косвенных методов, а также политики таргетирования, т.е. установление целевых ориентиров, сдерживающих рост денежной массы.

ЦБ продолжает жесткую денежно-кредитную политику, направленную на сдерживание инфляции, при этом борясь с ней монетарными методами (доступными Центробанку), то есть через уровень процентных ставок в экономике и управление ликвидностью в финансовом секторе. Однако, по данным Института народнохозяйственного прогнозирования РАН, в прошлом году инфляция в стране была на три четверти обеспечена немонетарными факторами — такими как курс рубля и тарифы монополий, отмечается в обзоре.

Системной политики нет

«Основная причина игнорирования немонетарных факторов в борьбе с инфляцией — отсутствие системной макроэкономической политики», — утверждают эксперты института Титова. В этом, по их мнению, виноват не только ЦБ, но и Минфин с Минэкономразвития.

Бороться с немонетарной инфляцией монетарными способами «вдвойне опасно», считают они. Такое подавление инфляции приводит к «существенному сокращению потребительского и инвестиционного спроса и снижению темпов роста экономики».

«Ни одна страна в мире не считала основной своей целью развития ценовую стабильность, так как это приводит к остановке развития экономики», — говорит директор Института экономики роста Анастасия Алехнович.

«Действительно, иногда позиция ЦБ выглядит чрезмерно осторожной, но называть ее неэффективной было бы неправильно, учитывая, что основной мандат регулятора — поддержание ценовой и финансовой стабильности, — считает главный экономист Российского фонда прямых инвестиций Дмитрий Полевой. — Есть и глобальный консенсус среди инвесторов: монетарная и финансовая политика России — одна из лучших в мире среди многих развивающихся стран. Влиять на немонетарные факторы ЦБ не может, однако и игнорировать их — тоже, поскольку часть из них оказывает влияние на инфляционные ожидания населения и бизнеса, а это уже прерогатива ЦБ».

Инфляция издержек

Факторы инфляции делятся на два блока — инфляция спроса (монетарная) и инфляция издержек (немонетарная), пишут авторы доклада. В России инфляция спроса минимальна, поскольку платежеспособный спрос упал, сократились доходы населения, снизились инвестиционные расходы и бюджетные расходы. В то же время издержки значительно возросли:

импорт подорожал из-за слабого рубля;
выросла стоимость кредитных средств — стоимость кредитов «находится гораздо выше уровня рентабельности большинства отраслей»;
растут тарифы инфраструктурных монополий — с 2007 года тарифы ЖКХ выросли в три раза, услуги пассажирского транспорта — в 2,7 раза;
рынки монополизируются — после 2008 года наблюдается резкое увеличение доли госсектора к ВВП;
контрсанкции повлияли на рост продовольственных цен;
налоговая нагрузка, уровень которой «существенно превышает аналогичные показатели в европейских странах и США».

«Если посчитать всю налоговую нагрузку на предприятия, она превысит все разумные пределы, особенно в инновационных и высокопроизводительных сферах, — считает первый вице-президент «Опоры России» Владислав Корочкин. — При этом в России отсутствует понимание, что экономика, которая изымает посредством налогов деньги из реального сектора и передает их в государственный и финансовый секторы, нежизнеспособна».

Как бороться с инфляцией

Инфляция к концу 2019 года может составить 4,8–5,1% против целевого ориентира ЦБ в 4%, считают в Институте экономики роста. Превышение ориентира произойдет как раз за счет немонетарных факторов, вклад которых может составить 4,1 п.п.

Пример стран — «азиатских тигров» говорит о том, что «за счет диверсификации экономики, конкуренции, массового развития малого бизнеса, повышения производительности труда достигаются и устойчивый экономический рост, и низкая инфляция», утверждает Алехнович. Эксперты Титова полагают, что более высокий экономический рост «будет самостоятельно оказывать сдерживающий эффект на инфляцию».

Иными словами, эксперты убеждены, что, поскольку монетарная инфляция в России очень низкая, можно без проблем смягчать денежно-кредитную политику, наращивать кредитное предложение, но в то же время нужно бороться с немонетарными факторами инфляции (например, ограничивать рост тарифов и налогов).

Каждой страной для регулирования экономики и процесса инфляции используется свой комплекс инструментов. Исследователями выделено несколько основных подходов в борьбе с инфляцией.

Рисунок 1. Уровень годовой инфляции в РФ.

К таким подходам относятся:

Активная бюджетная политика. Суть ее в увеличении налогов и сокращении расходов. Это приводит к ликвидации или минимализации дефицита бюджета и совокупного спроса. Деловая активность постепенно снижается и инфляция постепенно затухает. Но в таких мероприятиях есть и иная сторона – уровень инвестиций падает, что приводит к падению темпов производства. Это приводит к застойным процессам в экономике, росту безработицы из-за сокращения трудового коллектива на производственных мощностях;
Регулирование цен, заработной платы и кредитов. Это делается для контроля монетарного предложения с целью устранения бюджетного дефицита. В этом способе также имеется существенный недостаток – усиление социального напряжения из-за урезания зарплаты и оптимизации функций персонала;
Денежно-кредитное регулирование. Управляет этим процессом Центральный Банк, который в идеале должен быть независимой структурой. Именно он регулирует денежное предложение. ЦБ устанавливает резервную норму и ключевую ставку, что имеет прямое влияние на объем монетарной массы, находящейся в активном обращении и на активность в кредитной сфере.

Методы преодоления инфляции

К прямым методам относятся:

Жесткий контроль государства кредитной отрасли;
Заработная плата и цены регулируются государством;
Регулируется внешняя торговля, осуществляется жесткий валютный контроль и ограничение операций с иностранной валютой.

Если экономическая система находится не в сильно запущенном положении, то предпочтительнее использовать непрямые методы:

Валютное вмешательство ЦБ, которое имеет краткосрочное влияние на национальный курс иностранной валюты;
Проведение открытых операций (торговля государственными облигациями на внутреннем рынке);
Центральный Банк регулирует размер ключевой ставки;
Коррекция нормы обязательного резерва в коммерческом банке.

Не нашли что искали?

Просто напиши и мы поможем

Надо отметить, что в экономике России применение непрямых методов может не дать желаемого результата, ведь рыночная экономика еще находится в процессе развития. К примеру, рынок облигаций развит недостаточно, то есть и какие-либо операции в этой сфере не принесут ожидаемого результата.

Денежные реформы бывают трех типов (по методу реализации):

Изъятие и обмен денег по курсу дефляции. Проводится это для уменьшения массы денег в обороте;
Частичное или полное временное замораживание счетов в банке для предпринимателей и населения;
Комбинирование первых двух методов.

К денежным методам относятся:

Аннулирование потерявшей ценность национальной валюты и замена ее новой – нуллификация;
Возобновление предыдущего курса национальной валюты – ревальвация;
Падение официального курса национальной валюты – девальвация. Проводится, в основном, для стимулирования экспорта;
Масштабирование цен – деноминация или «метод зачеркивания нулей».

Центральными банками многих стран с целью понижения уровня инфляции часто используется метод таргетирования. Для этого прогнозируется уровень инфляции и денежное предложение, к которому государство стремится, не обращая внимания на цикличные веяния в экономике.

Сложно разобраться самому?

Попробуй обратиться за помощью к преподавателям

Существует теория предложения, согласно с которой при инфляции спроса правительством разрабатываются меры по увеличению совокупного предложения. В этом случае спрос растет вместе с производственными объемами, что приводит к макроэкономическому балансу, стабилизирующем цены. Это достигается только посредством эффективной политики государства в сфере стабилизации. К методам такой политики относятся снижение налогов, кредитирование на льготных условиях, мягкое государственное вмешательство в рыночные процессы, развитие малого и среднего бизнеса.

Высокий уровень инфляции препятствует экономическому развитию государства, понижает уровень дохода людей, негативно сказывается на процессе привлечения инвестиций. Борьба с такой инфляцией – процесс долгий и затратный.

Все перечисленные выше подходы имеют свои плюсы и минусы. Поэтому назвать хоть один из них универсальным невозможно. Ведь само явление инфляции очень сложное и многогранное, несмотря на простоту внешнего проявления. Умеренный рост инфляции не всегда является негативным явлением, часто вовсе наоборот, она стимулирует экономическое развитие.

Содержательная критика денежно-кредитной политики Банка России и бюджетной политики Минфина в последние годы — большая редкость, финансовая стабилизация последних лет для большинства экспертов является самоценностью. Тем не менее она возможна и существует: в статье для “Ъ” Александр Зотин, до последнего момента работавший в аналитическом департаменте Минэкономики, демонстрирует, что внутри госаппарата существуют и аргументированные альтернативные точки зрения на происходящее.

Почему бизнес и население как в западных, так и в большинстве крупных развивающихся экономики получили практически стопроцентную (а в некоторых случаях и значительно превышающую 100%) компенсацию «ковидных» потерь? Почему этого не произошло в России? Почему в США, во многих странах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), в развивающихся экономиках ожидается более быстрое восстановление, чем у нас? Почему эпидемиологический успех в борьбе с коронавирусом в России не трансформируется в ожидания динамичного роста и развития, увеличения доходов населения?

Вопрос в приоритетах. Для Минфина священной коровой остается сбалансированный бюджет, а ЦБ готов реагировать на каждый реальный и призрачный инфляционный чих. Минэкономразвития самоустранилось от какой-либо внятной независимой позиции. Но если целью политики полагается рост, вопросы инфляции и бюджета по определению должны быть вторичными.

По всей видимости, экономические власти России продолжают относиться к государственному бюджету как к бюджету домохозяйства. Развитые страны ОЭСР, да и большинство крупных развивающихся стран де-факто приняли на этот счет иной взгляд, соответствующий «современной монетарной теории». Согласно последней, в отличие от домохозяйств, страна, долг которой номинирован в собственной валюте (обязательное условие «монетарного суверенитета»), может объявить дефолт только как политическое решение, однако подобное случается редко. В этом смысле данное ограничение для расширения дефицита отсутствует (хотя, безусловно, есть другие). Бюджетный дефицит вполне можно использовать как инструмент, призванный способствовать экономическому росту.

И вдвойне это актуально для России. «Для развивающейся страны может иметь смысл даже поддерживать бюджетный дефицит в среднесрочной перспективе на регулярной основе, если только образующийся долг оказывается не слишком большим. Даже на индивидуальном уровне совершенно нормально брать в долг деньги во время обучения или на начальных этапах создания молодой семьи и выплачивать задолженность, встав на ноги. Точно так же развивающаяся страна может «брать в долг у будущих поколений», создавая бюджетный дефицит, чтобы инвестировать больше, чем позволяют средства, и тем самым ускорять экономический рост. Если страна преуспевает в ускорении роста, то будущие поколения будут вознаграждены более высокими стандартами жизни, которые без дефицитного расходования были бы невозможны»,— отмечает корейский экономист Ха Джун Чанг, хорошо знакомый с тем, что прагматика развития Южной Кореи от уровня бедной африканской страны до развитой европейской сильно отличается от догм из монетаристских учебников.

Отметим также и то, что фискальный дефицит создает, во-первых, нетто-сбережения для частного сектора (за исключением импорта), а во-вторых, пул безрисковых активов (гособлигации), нужный для развития глубокого финансового рынка. Как проводить необходимую стране для достижения монетарного суверенитета дедолларизацию без глубокого финансового рынка, важнейшим элементом которого должен быть объемный и ликвидный рынок госдолга?

В совокупности, на меры по поддержке экономики только в развитых странах было выделено около $14 трлн (около 17% мирового ВВП!). Более того, в начале 2021 многие страны заявили о продлении программ поддержки экономики, а также о развертывании новых инфраструктурных инвестиционных проектов.

На фоне затратных антикризисных мер правительства расширяли свой бюджетный дефицит. У девяти стран из G20 бюджетный дефицит в 2020-м превысил 10% ВВП, при этом наибольших значений он достиг в США (15,8% ВВП) и в КНР (18,2% ВВП в расширенном представлении). При этом именно эти две страны по прогнозу МВФ покажут очень мощное посткризисное восстановление в 2021: США — 6,4% ВВП и КНР — 8,4% ВВП. Заметим, что Китай отреагировал на пандемию мощнейшим фискальным стимулом даже не будучи в состоянии рецессии — в 2020 экономика выросла на 2,3%. Многие другие развивающиеся страны также прибегли к серьезным мерам стимулирования — порог дефицита в 10% ВВП в 2020 был превышен во всех странах BRICS.

И это притом, что фискальное пространство для увеличения помощи населению и бизнесу у России было одним из самых больших. В 2019 году госдолг России составлял всего 13,8% ВВП, ниже, чем у всех остальных членов G20 (учитывая резервы, нетто-госдолг России вообще отрицательный). Еще в начале пандемии в 2020 американский финансист Рэй Далио оценивал возможность фискального маневра России как наиболее благоприятную, учитывая исключительно низкий госдолг и значительные возможности по его наращиванию.

23 апреля глава Банка России Эльвира Набиуллина назвала уровень российского госдолга невысоким и отметила, что его нужно поддерживать на уровне не больше 20% ВВП. Но каких-то обоснований этой сверхжесткой планке она не предоставила. Почему не 66,8% ВВП (92% ВВП в расширенном определении) как у КНР или 256,2% ВВП как у Японии? Даже апологеты низкого госдолга вроде американского экономиста Кеннета Рогоффа, который в свое время утверждал (ошибочно), что экономический рост замедляется после достижения уровня госдолга в 90% ВВП, сейчас вполне одобряют высочайшие фискальные дефициты, так как это оправданная контрциклическая мера для поддержания бизнеса и населения во время тяжелейшего внешнего шока.

Все это чем-то напоминает позицию главы минфина Российской Империи при Александре III Ивана Вышнеградского с его знаменитой фразой «Недоедим, но вывезем!». Чрезмерная фискальная жесткость той эпохи закончилась плохо.

Фискальное стимулирование в большинстве развитых и развивающихся стран в период пандемии де факто тесно координировалось с монетарной политикой. Куда же девалась «независимость» центробанков? Вообще разнонаправленность политик, например жесткая фискальная на фоне мягкой монетарной или наоборот, приводит к тому, что экономическая политика государства в целом оказывается в терминологии Далио «шизофренической». Общая цель — экономический рост — подразумевает скоординированный подход, а не некую догматичную «независимость». Которая, кстати, не такой уж вечный феномен — основной период быстрого экономического роста в мире пришелся на 1950–1970-е годы, время, характеризовавшееся относительно высокой долей государства в экономике, отсутствием независимости центральных банков, а также значительно большей толерантностью властей к инфляционным эффектам. Да и быстрый роста Китая в последние 40 лет был достигнут во многом благодаря скоординированной стимулирующей фискальной и монетарной политике.

В 2020-м при резком росте эмиссии гособлигаций центробанки и США, и ЕС, и массы развивающихся стран не могли допустить роста ставок и сознательно пошли на прямой выкуп гособлигаций на свой баланс, то есть фактически монетизировали часть госдолга. Политика количественного смягчения не является чем-то новым для развитых экономик (в Японии уже 20 лет как смягчают). Но в прошлом году свой вариант QE, вместе с масштабным снижением ставок, успешно осуществили многие развивающиеся страны, включая Индию, ЮАР, Индонезию, Польшу, Хорватию, Филиппины, Колумбию, Чили, Таиланд, Венгрию, Малайзию и др.

В развитых странах масштаб монетизации в 2020 был огромным — от

12% ВВП в США и Великобритании. Однако и в некоторых развивающихся странах он достиг

5% ВВП, например в Польше, Хорватии и на Филиппинах. И как же отнесся МВФ к такой неортодоксальной политике? В своем предпоследнем Global Financial Stability Report экономисты фонда отметили, что программы покупки активов в развивающихся рынках помогли снизить процентные ставки по госдолгу (на 20–60 б. п.), не привели к снижению курса национальных валют и в целом способствовали смягчению стресса на местных финансовых рынках.

А в 2021 ЦБ РФ и вовсе решил поиграть в Пола Волкера, в то время как весь мир играет как минимум во Франклина Рузвельта. Конечно, нельзя исключить, что такая исключительная ортодоксальность нашего Центробанка окажется в итоге правильной, ведь по-честному белых пятен в реальном функционировании экономики и финансовых рынков масса. Но пока такая ястребиность малообоснованна и, скорее всего, является ошибочной. А на фоне текущего слабого восстановления такие действия могут быть просто опасны.

При осуществлении ДКП ЦБ должен опираться на показатели загрузки экономики, то есть свободные мощности, безработицу и неполную/малооплачиваемую занятость.

В России еще с 1990-х на кризис работодатели реагируют в основном снижением уровня зарплат и сокращением рабочего времени, и только в последнюю очередь увольнением. ЦБ должен учитывать скрытую фактическую безработицу, а не только ее официальное значение, искаженное сложившейся моделью рынка труда в России. Если учитывать данный факт — экономика все еще недозагружена, роста доходов населения нет.

Инфляция, на которую реагирует ЦБ РФ, преимущественно носит немонетарный характер. Она в значительной степени определяется продовольственной, энергетической и сырьевой инфляцией, импортируемой с мировых рынков. И она вряд ли как-то отреагирует на действия ЦБ. Bloomberg Commodity Spot Index, отражающий цены 23 сырьевых товаров, в начале мая достиг пиков 2011 года. Ситуация с урожаями и все возрастающим спросом Китая на сельскохозяйственные товары тоже приводит к ожиданиям резкого роста цен на продовольствие, что давно беспокоит аналитиков. Плюс к этому неблагоприятные погодные условия в начале текущего года — например, в Европе сейчас почти также холодно, как в центральной России. Все это естественным образом приводит к росту цен на продовольствие вплоть до ожидания библейских «семи тощих лет», как пугают аналитики голландского, специализирующегося на агротрейдинге, банка Rabobank.

Собственно, и сама Эльвира Набиуллина в апрельском докладе ЦБ о ДКП отмечает роль мировых цен: «Возьмем, к примеру, мировые цены на сталь, которые за полгода возросли на 50–70%. От цен на этот металл зависит стоимость автомобилей, бытовой техники, стройматериалов, садового инвентаря и прочих товаров. Подобная ситуация характерна для ряда других товаров и услуг. Но, повторю, именно динамичное восстановление совокупного спроса позволяет переносить эти издержки в рост цен». То есть сам ЦБ фактически признает в основном немонетарную природу инфляционного давления, оправдываясь переносом издержек производителей в рост цен. Но как они не могут быть перенесены на конечного потребителя при таких масштабах роста? Другие примеры инфляционного давления было бы логично оценить как проявления отложенного спроса. «Годовые темпы удорожания многих видов услуг также повышались. Авиабилеты в марте стали дороже, чем годом ранее, впервые с июня 2020 года». Неудивительно на фоне открытия сезона и появления авиаручейков в зарубежные курорты.

ЦБ должен реагировать на те компоненты инфляции, на которые он реально может повлиять. В других странах центробанки с закручиванием гаек особенно не торопятся, обращая внимание на волатильность сырьевых компонентов.

То, насколько данные компоненты могут быть волатильны, указывает пример сахара. По нему, как и в некоторой степени по другим социально значимым компонентам инфляции в 2021 году, наблюдается эффект базы. Например, цены на сахар снизившиеся из-за перепроизводства в 2018–2019 годах показали рост в 2020–2021-х почти на 40% (с

50 руб.). Однако цены в 2017 году были лишь немногим ниже текущих.

Минсельхоз планирует новые меры регулирования рынка сахара

Введение экспортных ограничений на все и на вся, от пшеницы и до гречки также является ошибочной мерой, так как искажает сложившуюся рыночную конъюнктуру для отечественных агропроизводителей, между прочим выполняющих поставленные властями цели по несырьевому неэнергетическому экспорту. Также контрпродуктивны и нерыночные соглашения с производителями, например, того же сахара и подсолнечного масла.

Отчасти проблема и в импорте инфляции за счет девальвации рубля на информационных всплесках относительно возможных санкций. Но и здесь есть несовершенства политики ЦБ и Минфина. Управление валютным курсом отчасти неэффективно и создает определенные риски инфляции через канал импорта. Режим исполнения бюджетного правила в России, когда Минфин и ЦБ заранее анонсируют размеры и время покупок валюты не имеет аналогов в мировой практике. Никто так открыто не воздействует на валютный рынок в режиме плавающего курса. Анонсирование покупок валюты дает возможность спекулятивной игры на курсе.

Вопрос санкционного давления также актуален. До сих пор реакция ЦБ и правительства на угрозу санкций была запаздывающей и реактивной. В то же время ресурсов у страны достаточно, чтобы полностью компенсировать любые последствия при практически любом вообразимом сценарии западных санкций. К примеру, весь объем российского госдолга может быть выкуплен ЦБ исключительно за счет существующих резервов (не говоря уже о возможности QE). Но таких титанических действий и не требуется, так как объем госдолга в руках нерезидентов невелик, а в руках реальных нерезидентов (где считаются конечные бенефициары, без номинальных иностранных посредников) еще меньше. Так что весь шум вокруг угрозы новых санкций — лишь следствие неспособности ЦБ четко разъяснить свои действия при введении санкций и дать эксплицитные гарантии стабильности российского финансового рынка. А без этого имеем антипузырь на российском фондовом рынке, где крупнейшие компании мирового уровня имеют капитализацию сравнимую с шуточной «собачьей» американской криптомонетой dogecoin.

Правительству и ЦБ можно, например, указать конкретные параметры приемлемой волатильности на валютном и фондовом рынках в случае введения санкций (для гособлигаций это что-то наподобие японской и де-факто европейской и американской политики контроля за кривой доходностей yield curve control). Даже одного подобного заявления (при фактически нулевых издержках) будет достаточно, чтобы отбить любое спекулятивное желание поиграть против рубля или российских активов. А в сфере инфляции проводить просветительскую работу с населением, объясняя причины роста цен (иногда конъюнктурного) на отдельные социально значимые товары. При стабильном росте цен на них, можно рассмотреть таргетированные меры, альтернативные ужесточению ДКП, негативно влияющему на всю экономику в целом. Например, снизить или обнулить НДС для данных товаров. К такой мере, кстати, прибегали в пандемийном 2020-м в Германии. Стоимость подобной меры для бюджета была бы исключительно невелика (хотя можно и нужно расширять бюджетный дефицит). Или можно ввести специальные продовольственные сертификаты для уязвимых слоев. Это мера, вполне традиционная даже для весьма богатых стран, например США, где в рамках Supplemental Nutrition Assistance Program подобные сертификаты получают около 40 млн американцев. Но у нас финансовые власти для любой тонкой проблемы видят решение либо в виде повышения ставок, либо в виде введения запретительных торговых ограничений, либо в виде жесткой фискальной политики. А чаще всего в виде всей этой не невозможной, но вполне неэффективной троицы сразу.

Читайте также: