Что такое дезорганизация рабочего места
Опубликовано: 01.05.2024
В 1914 году Россия направила 2000 русских инженеров для создания тяжелой военной промышленности США. Отечественная научная и инженерная диаспора в этой стране была позднее усилена такими выдающимися учеными как Сикорский (изобретатель вертолетов), Зворыкин (изобретатель телевидения) и многими другими, также участвовавшими в создании экономической и военной мощи этой страны. К слову, русская диаспора всегда была одной из самых продуктивных и законопослушных. Их усилия на благо новой родины явно не прошли даром, хотя они никогда не переставали любить Россию.
Поэтому передали знание русского языка и культуры не только детям, но и внукам и правнукам. Примером для меня служит Павел Юрьевич Хлебников, потомок героя русско-японской войны контр-адмирала Аркадия Ростиславовича Неболсина. Благодаря его трудам мы многое теперь знаем о новом разграблении России. И поименно многих его участников в одночасье ставшими частью списка миллиардеров «Форбс». Правда заплатил Павел Юрьевич за это своей жизнью, оставив детей, в которых теперь течет кровь еще одного героя. Но дело его не убито, и я дерзаю хоть отчасти претендовать на его продолжение в судах и своих публикациях.
Ни в одном городе мира нет столько долларовых миллиардеров, сколько в Москве. При ужасающей бедности народа, не скурвившегося в своем большинстве, которому-то по Конституции и принадлежат все богатства недр, так как природные ресурсы принадлежат в одинаковой степени всем гражданам России. Проведенная приватизация незаконна, так как нарушила Конституцию, в части нормы статьи 71 и суверенитет народа на принятие судьбоносных для страны решений. Поэтому признание ее итогов «законными» является преступлением перед предками и потомками, основанием для проведения конституционного процесса импичмента Президента, который окончательно утвердит ее итоги де-юре. Искусственная дезорганизация народа, талант Президента всеми правдами и неправдами обходить этот краеугольный камень российской политики, и замедляет пока неизбежные и необходимые стране процессы реституции отсутствующего ныне права собственности и научной организации труда. Но всегда и за все платит простой народ: кровью, потом и самое страшное, слезами своих детей лишенных надежды на будущее и честное исполнение своего конституционного и человеческого долга по отношению к родителям, так как крах пенсионной системы, увы, неизбежен.
В минувший вторник президент США Барак Обама в ежегодном послании к Конгрессу США призвал увеличить минимальную заработную плату с $7,25 до $9 за час. В пересчете с 50 000 до 60 000 рублей, с учетом оплачиваемого перерыва на обед и 25 рабочих дней в месяц. По паритету покупательной способности пересчитывать смысла не вижу, так как, например, в США литр бензина по экспертным оценкам стоит немногим более 25 рублей за литр (в Венесуэле около 70 копеек), а в Москве по прогнозам к концу года литр АИ-95 будет стоить 35 рублей (что потянет за собой рост цен на все остальное). Автовладельцы оплачивают дотации Пенсионному фонду, из которого по данным Счетной Палаты разворовываются (неэффективное расходы тоже воровство) сотни миллиардов рублей?
Уже с нового учебного года обучение в средней общеобразовательной школе будет стоить около 600 тысяч рублей.
Верить или не верить экспертам это личный выбор каждого. Могу отметить, что курс Минобрнауки выражен в новом Федеральном законе Российской Федерации от 29 декабря 2012 г. N 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации». Если вообще возможно прочитать и осмыслить более 400 страниц с отсылочными нормами. Его принятие обществом в действующей редакции означает полную, безоговорочную победу бюрократии в системе образования. Профессура и преподаватели капитулировали? Народ же одурманен «дымовыми завесами», под прикрытием которых принимались эти и иные псевдонормы, добивающие страну, и остается глух к призывам экспертов , http://www.echo.msk.ru/blog/kroupnov/998570-echo/, в том числе и к моим: http://echo.msk.ru/blog/kapliev/1009806-echo/. А ведь это все напрямую касается самого святого, что у нас есть — детей, их образования, здоровья, будущего которого нет без конкурентоспособной науки, как и суверенитета страны. Бисмарк писал, что войну за объединение Германии выиграл школьный учитель, а не бюрократ.
У набившей оскомину «правды» насчет воровства по триллиону ежегодно на закупках, несмотря на все «потуги» власти и продвинутой общественности, миллионы просмотров и комментариев. Возможно ли с воровством разобраться более эффективным способом, чем это делает господин Навальный, зарабатывая на этом имя и деньги? Надо «обелить» зарплаты и дать народу возможность «голосовать рублем» – самостоятельно платить налоги, взносы и прочие квазиналоги! Это обеспечит занятость большинству юристов и займет их делом в интересах народа, а не кланов его терзающих.
Важно освободить народ от насильственной люмпенизации, добившись перерасчета прожиточного минимума с учетом расходов на аренду жилья, добиться соблюдения Конституции в части нормы статьи 37 о минимальном размере оплаты труда (есть такая правовая позиция КС РФ от 24.09.12, на которую наплевали депутаты почти единогласно (1 против, 2 не голосовало) проголосовав за МРОТ в 5205 рублей). Это вынудит следить за тратами, так как деньги из фондов, которые сейчас проматываются, пойдут на зарплаты, стипендии, пособия, пенсии, а не на олимпиады, чемпионаты мира (объекты для которых строят мигранты — отдельная тема), иностранных футболистов и тренеров и прочие «дымовые завесы».
Эта-то насильственная люмпенизация народа и криминализирует наше общество с ног до головы, заставляя всех жить по лжи, делая так, что любого можно «обезжирить» и вообще сделать с ним все, что угодно. Делается ли это умышленно и расчетливо для дезорганизации труда и народа, с целью захвата и удержания неблагоприобретённой в ходе несостоятельной приватизации собственности? Не слышит народ или слышать не хочет, потихоньку подворовывая каждый на своем месте, вместо обустройства своего жизненного пространства? Чего нам еще бояться? Самое страшное уже произошло и происходит на наших глазах каждый день! Нас, де-юро граждан страны, держат за идиотов, де-факто превращая в крепостных, а сделать мы с этим ничего не можем?
Иерархическая структура менеджмента лишь усиливает риск стратегических ошибок руководства. Любое слово или действие начальника, даже его случайные замечания, его привычки, причуды и капризы, приобретают в глазах подчиненных значение хорошо продуманных, спланированных и значимых акций.
"Все эти разговоры о "благоприятном климате" в коллективе — не более чем пустая болтовня; когда вас вызывает шеф, он будет говорить о накладных расходах, а не об "отношениях между людьми". И когда появится вакансия, то повысят не самого приятного в общении сотрудника, а самого лучшего бухгалтера". Подобные разговоры постоянно звучат на всех уровнях организации. Ни к чему другому, кроме снижения эффективности производства, они не приведут (уж, во всяком случае, они не помогут снизить накладные расходы). Кроме того, подобные рассуждения свидетельствуют о низком доверии и неуважении к компании и ее руководству.
Тем не менее руководитель, который до такой степени дезориентировал своих подчиненных, вовсе не ставил перед собой такой цели. Он искренне убежден в том, что налаживание нормальных отношений между людьми — важнейшая задача руководства предприятия. И он толкует о накладных расходах лишь потому, что пытается утвердиться в глазах подчиненных как "деловой человек" или полагает, что, обсуждая проводки, он демонстрирует глубокое знание проблем компании. Он без конца возвращается к отчетности лишь потому, что бухгалтерские ведомости раздражают его не меньше, чем его подчиненных, а может быть, и потому, что ему надоели проблемы с главным бухгалтером. Но эти причины неведомы большинству служащих, зато им постоянно приходится отвечать на вопросы о накладных расходах и о формах строгой отчетности.
Решение проблемы дезорганизации требует создания такой структуры управления, которая акцентировала бы внимание менеджеров всех уровней на том, что действительно нужно для дела (а не для начальства). Авторы многих учебников по менеджменту рекомендуют делать акцент на контроле поведения сотрудников и на формировании "правильного" отношения к работе. Но так нельзя решить проблему неправильных ориентиров со стороны руководства. Скорее, она лишь усугубится, так как менеджеры будут испытывать излишнюю неловкость во взаимоотношениях со своими коллегами. Действительно, каждый, кто хорошо знаком с современным бизнесом, встречался с ситуациями, когда попытки менеджера избежать ошибок в руководстве, меняя свое поведение, полностью дестабилизировали отношения на фирме, вызывая сплошную путаницу и взаимное непонимание. Сам руководитель начинает "комплексовать" до такой степени, что полностью теряет способность к нормальному общению с подчиненными. А те, в свою очередь, реагируют примерно так: "Катастрофа! Старик начитался умных книжек по менеджменту. Если раньше мы знали, чего он от нас хочет, то теперь можем только гадать".
Каждому менеджеру, от президента транснациональной корпорации до мастера цеха или старшего клерка, требуются четко сформулированные цели. Из этих целей должно быть понятно, чем занимается руководимое им подразделение. Должно быть понятно, какой трудовой вклад требуется от его подчиненных и от него лично, чтобы другие подразделения смогли достичь своих целей. Наконец, должно быть понятно, на какой трудовой вклад со стороны других подразделений может рассчитывать менеджер для реализации поставленных перед ним целей. Иными словами, с самого начала акцент должен делаться на коллективной работе и коллективных результатах.
Эти цели всегда должны вытекать из общих целей предприятия. Иногда целесообразно, чтобы каждый менеджер самого нижнего уровня досконально знал не только свои собственные цели, но и цели всего производственного подразделения и всей компании. Даже когда масштабы компании столь велики, что дистанция между задачами менеджера низового уровня (например, сменного мастера) и производственными результатами компании в целом кажется просто астрономической, такой подход дает ощутимый экономический результат. И это естественно, если мы действительно верим, что сменный мастер является "частью менеджмента предприятия". Из самого определения менеджера вытекает, что во всех своих действиях он несет ответственность за судьбу компании в целом — иными словами, выкладывая камни, он "строит храм".
Цели каждого менеджера должны четко определять его вклад в достижение целей компании во всех ключевых сферах бизнеса. Очевидно, не каждый менеджер непосредственно влияет на все сферы деятельности компании. Например, вклад, который вносит маркетинговый отдел в производительность предприятия, может быть весьма незначительным. Но если предполагается, что работа менеджера и его подразделения не затрагивает какую-либо сферу, влияющую на успех предприятия в целом, то этот факт стоит однозначно оговорить. Менеджеры должны понимать, что результаты коммерческой компании в целом зависят от координации усилий и результатов работы ее подразделений. Координация необходима и для того, чтобы достичь высокого мастерства в каждом отделе, и для того, чтобы предотвратить возникновение автономий и нарастания противоречий, ревности и подозрительности между различными подразделениями.
Чтобы добиться сбалансированной работы, цели всех менеджеров на всех уровнях и во всех сферах необходимо учитывать как при краткосрочном, так и при долгосрочном планировании. И, конечно же, все цели должны отражать как материальные, так и нематериальные цели предприятия, касающиеся работы и развития менеджмента, производительности рядового персонала и отношений с ним, а также ответственности перед обществом. Все остальное — несущественно.
Опасность данного преступления заключается в том, что виновный нарушает нормальную деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, т. е. виновный нарушает порядок исполнения и отбывания наказания, обеспечивающий охрану и изоляцию осужденных, надзор за ними, исполнение возложенных на них обязанностей.
Потерпевшими от данного преступления могут быть как сотрудники мест лишения свободы или мест содержания под стражей, так и осужденные.
К сотрудникам мест лишения свободы следует отнести лиц, имеющих специальное звание рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации; служащих учреждений, исполняющих наказание, объединений учреждений с особыми условиями хозяйственной деятельности, а также следственных изоляторов, научно-исследовательских, проектных, лечебных, учебных и иных учреждений, входящих в уголовно-исполнительную систему.
К сотрудникам мест содержания под стражей следует отнести лиц, имеющих специальное звание рядового и начальствующего состава органов внутренних дел, военнослужащих органов Федеральной службы безопасности, Пограничных войск Российской Федерации и Вооруженных Сил Российской Федерации, исполняющих обязанности по обеспечению режима содержания под стражей. К этим лицам относятся капитаны морских судов, начальники зимовок или уполномоченные ими лица на период исполнения обязанностей по обеспечению режима содержания под стражей.
Ранее ст. 77 1 УК РСФСР 1960 г. к числу потерпевших относила лишь осужденных, вставших на путь исправления. Действующее законодательство (ст. 321 УК) говорит о посягательстве на осужденного с целью воспрепятствовать его исправлению или из мести за исполнение им общественной обязанности.
Посягательство на указанных лиц может дезорганизовать нормальную деятельность мест изоляции от общества, поэтому законодатель строго ограничил круг потерпевших. Хотя пострадать в местах изоляции могут и иные лица (родственники, близкие осужденных и др.). Подобные деяния надлежит квалифицировать по статьям о преступлениях против личности. Если, например, осуществляется насилие в отношении подозреваемого, обвиняемого в местах содержания под стражей со стороны следователя или лица, производящего дознание, то ответственность должна наступать по ст. 302 УК (преступление против правосудия). Если в отношении указанных лиц осуществляется насилие иными лицами, то содеянное следует рассматривать как посягательство на жизнь и здоровье и квалифицировать как умышленное убийство, как умышленное причинение вреда здоровью.
С объективной стороны преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 321 УК, выражается в угрозе применения насилия, что свидетельствует о том, что данное преступление является формальным. Преступление будет оконченным независимо от того, была дезорганизована нормальная деятельность учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, или нет.
Под угрозой применения насилия следует понимать устрашение указанных лиц путем психического воздействия на них в форме устного или письменного, непосредственного или через третьих лиц, жестами или мимикой выраженного, действительного или мнимого намерения нанести побои, причинить вред здоровью или убить. Устрашение должно быть реальным, т. е. оно должно дать основание потерпевшему опасаться осуществления намерения виновного. Угроза будет реальной, когда виновным используются те или иные средства, способы, предметы, обстановка для создания у потерпевшего опасения за свое здоровье или жизнь. О реальности угрозы могут свидетельствовать особенности личности виновного, например его жестокость, неоднократная судимость за преступления против жизни или здоровья и т.
Для наличия данного преступления не имеет значения, было намерение виновного действительным или нет. Достаточно установить, что у потерпевшего создалось впечатление о реальности приведения угрозы в исполнение. В данном случае решающее значение имеет субъективное восприятие реальной угрозы потерпевшим.
Для квалификации содеянного по ч. 1 ст. 321 УК не имеет значения, в чьих интересах виновный угрожал потерпевшему. Это могут быть и интересы третьих лиц. Например, виновный угрожает работнику мест лишения свободы, требуя удовлетворения просьбы другого лица.
С субъективной стороны данное преступление характеризуется прямым умыслом. Виновный осознает, что устрашает сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей либо осужденного, угрожая им убийством, причинением вреда здоровью, нанесением побоев, и желает таким путем устрашить потерпевшего.
Из смысла ч. 1 ст. 321 следует, что в случае угрозы применения насилия в отношении сотрудника места лишения свободы или места содержания под стражей не следует устанавливать специальную цель. Что же касается насилия (физического и психического) в отношении осужденного, то законодатель ограничивает возможность применения ст. 321 специальной целью — воспрепятствовать его исправлению или отомстить за исполнение им общественной безопасности в местах лишения свободы. Если же угроза или насилие (предусмотренное ч. 2 и ч. 3 ст. 321 УК) применяется к сотрудникам мест изоляции или к осужденным по личным мотивам, то содеянное должно квалифицироваться по статьям о преступлениях против личности. Аналогично должен решаться вопрос о квалификации в случае, когда посягательство обусловлено незаконной деятельностью сотрудника места лишения свободы либо места содержания под стражей.
Субъектом преступления, предусмотренного ст. 321 УК, может быть лицо, достигшее 16-летнего возраста и отбывающее наказание в местах лишения свободы, либо подозреваемый или обвиняемый, находящийся под стражей. Если указанные действия совершают осужденные или заключенные под стражу в возрасте от 14 до 16 лет, они отвечают за преступления против личности.
В ч. 2 ст. 321 УК предусмотрено квалифицированное преступление. Повышенная ответственность за данное преступление обусловлена применением насилия, не опасного для жизни или здоровья, к указанным потерпевшим. К этому виду насилия относится умышленное воздействие на тело другого человека помимо либо вопреки его воле, повлекшее причинение физической боли, побои, ограничение свободы. Данный вид насилия предусмотрен ст. 116 УК. Однако если нанесение побоев является формой дезорганизации нормальной деятельности мест изоляции, то содеянное надлежит квалифицировать лишь по ч. 2 ст. 321 без ссылки на ст. 116 УК. В ч. 3 ст. 321 предусмотрены особо квалифицирующие признаки данного преступления. К ним законодатель относит совершение данного преступления организованной группой и применение насилия, опасного для жизни или здоровья.
Под насилием, опасным для жизни или здоровья, следует понимать причинение легкого, средней тяжести и тяжкого вреда здоровью потерпевших, а также такое насилие, которое хотя и не причинило никакого вреда здоровью потерпевшего, но в момент его совершения было опасным для жизни или здоровья.
Совершение данного преступления организованной группой лиц характеризуется тем, что эта группа должна быть устойчива, она объединяется для длительной деятельности, направленной на дезорганизацию нормальной деятельности учреждений, обеспечивающих изоляцию от общества, либо такое объединение двух и более лиц осуществляется для совершения одного акта, который требует длительной, тщательной подготовки. Лица, входящие в организованную группу, должны быть соисполнителями данного преступления. Каждый из них должен непосредственно участвовать в применении физического или психического насилия в отношении сотрудников мест лишения свободы или мест содержания под стражей либо в отношении осужденных. Технически их действия могут быть различными, и между членами организованной группы может быть разделение ролей. Квалификация содеянного по ч. 3 ст. 321 УК с учетом данного квалифицирующего признака исключает ссылку на ст. 33 УК.
Если организованная группа вооружается в целях осуществления насилия, то преступление, предусмотренное ст. 321 УК, трансформируется в более тяжкое — в бандитизм (ст. 209 УК). Все содеянное в этом случае следует квалифицировать лишь по ст. 209 УК без ссылки на ст. 321 УК В 40-50-х годах создание таких устойчивых вооруженных групп и участие в них или в совершаемых ими нападениях именовалось в судебной практике лагерным бандитизмом. Учитывая специфику данных преступлений, их социальную направленность, законодатель специально предусмотрел в УК РСФСР 1960 года ответственность за действия, дезорганизующие работу исправительно-трудовых учреждений (ст. 77 1 УК РСФСР).
Два недавних события остро актуализировали ситуацию с трудовыми правами в Республике Казахстан.
1) 25 июля в суде города Шымкент был озвучен обвинительный приговор председательнице Конфедерации независимых профсоюзов Ларисе Харьковой. Её признали виновной в том, что она действовала вопреки интересам своей организации, назначив 4 -летнее ограничение свободы, 100 часов принудительных работ (правовой нонсенс, кстати) и 5-летний мораторий на возможность занимать руководящие должности в общественных объединениях.
Не нужно обладать большим талантом прогнозиста, чтобы уверенно предсказать – условный срок профсоюзной деятельнице окажет деморализующее воздействие на потенциальных стачечников, а требования темиртауских рабочих не только не будут выполнены, но и обещанная забастовка не принесёт желаемых плодов, если вообще состоится.
Эти случаи, будучи рассмотрены в ретроспективном контексте, не могут привести нас к более оптимистичному выводу.
Ситуация с Ларисой Харьковой, кстати, несмотря на кажущуюся драматичность, оказалась забавным курьёзом. В январе этого года она публично заявила, что не поддерживает голодовку, которую проводили работники нефтесервисного предприятия Oil Construction Company в городе Актау. Предприятия, профсоюз которого входил в её КНП и тем самым опротестовывал решение суда Южно-Казахстанской области, ликвидировавшего эту самую Конфедерацию.
Публичное отречение от чересчур активных соратников, как видим, не спасло г-жу Харькову от похожей судьбы, хотя и в более щадящей форме.
В целом, история этого профсоюза, его попытка зарегистрироваться в соответствии с новым законодательством, давление властей и странное поведение функционеров даже в сжатом виде представляется гораздо более обширной и притом – невероятно тоскливой. Собственно, это одна из главных причин почему у большинства казахстанцев история не вызвала сколько-нибудь живого интереса.
Автор текста сделал несколько искренних попыток пересказать все эти бюрократические хождения от Понтия к Пилату, но ему так и не удалось облечь их в форму увлекательного рассказа.
КНП это яркий пример “аполитичного” тред-юниона который, безусловно, нельзя причислить к жёлтым профобъединениям, но и мировым стандартам организация явно не соответствует. Вполне возможно, они действительно оказывают помощь коллективам на уровне небольших региональных предприятий или могут быть полезны в качестве юридических консультантов, но не более того.
Забастовки для них – крайний метод. Работодатель – надежный партнер. Политика – грязное дело, которое мешает защищать права бесхитростных пролов, чуждых вот этому всему. Левая политика – сатанинское учение, которому профсоюзы нужны только для прихода к власти с последующим поеданием ребёнков.
Собственную позицию по этим вопросам они, конечно же, политической не считают.
В стране со среднеразвитой либеральной демократией такая структура могла быть добиться определенных успехов, но постсоветская специфика диктует очень жесткие правила жизни.
Образовавшийся в ходе распада СССР класс бюрократ-буржуазии сумел приватизировать государство в такой мере, о которой самые мрачные западные атланты могут только мечтать. Контроль над большинством социально-экономических и над всеми государственными сферами даёт правящему слою обширные возможности и полномочия для расправы над забастовщиками или теми, кто рядится в таковых.
Маргинализированный статус рабочего класса в странах третьего мира и общемировой кризис старых организационных структур довершает картину.
Технология легальных профсоюзов оказалась не трансплантируемой, как и многие другие институты из старых капиталистических стран (вовсе не обязательно западных и метропольных).
Излюбленная многими социалистами мантра о сакральной роли организованного рабочего класса нуждается как минимум в серьёзном уточнении: борьба за будущее должна начаться не в обычных тред-юнионистских инициативах, где тон задают либеральных профкомычи и профкомовны, но в теоретических штудиях новой левой интеллигенции.
Без неё, у рабочего класса нет никаких шансов. [А это уже наша собственная мантра]
Два недавних события остро актуализировали ситуацию с трудовыми правами в Республике Казахстан.
1) 25 июля в суде города Шымкент был озвучен обвинительный приговор председательнице Конфедерации независимых профсоюзов Ларисе Харьковой. Её признали виновной в том, что она действовала вопреки интересам своей организации, назначив 4 -летнее ограничение свободы, 100 часов принудительных работ (правовой нонсенс, кстати) и 5-летний мораторий на возможность занимать руководящие должности в общественных объединениях.
Не нужно обладать большим талантом прогнозиста, чтобы уверенно предсказать – условный срок профсоюзной деятельнице окажет деморализующее воздействие на потенциальных стачечников, а требования темиртауских рабочих не только не будут выполнены, но и обещанная забастовка не принесёт желаемых плодов, если вообще состоится.
Эти случаи, будучи рассмотрены в ретроспективном контексте, не могут привести нас к более оптимистичному выводу.
Ситуация с Ларисой Харьковой, кстати, несмотря на кажущуюся драматичность, оказалась забавным курьёзом. В январе этого года она публично заявила, что не поддерживает голодовку, которую проводили работники нефтесервисного предприятия Oil Construction Company в городе Актау. Предприятия, профсоюз которого входил в её КНП и тем самым опротестовывал решение суда Южно-Казахстанской области, ликвидировавшего эту самую Конфедерацию.
Публичное отречение от чересчур активных соратников, как видим, не спасло г-жу Харькову от похожей судьбы, хотя и в более щадящей форме.
В целом, история этого профсоюза, его попытка зарегистрироваться в соответствии с новым законодательством, давление властей и странное поведение функционеров даже в сжатом виде представляется гораздо более обширной и притом – невероятно тоскливой. Собственно, это одна из главных причин почему у большинства казахстанцев история не вызвала сколько-нибудь живого интереса.
Автор текста сделал несколько искренних попыток пересказать все эти бюрократические хождения от Понтия к Пилату, но ему так и не удалось облечь их в форму увлекательного рассказа.
КНП это яркий пример “аполитичного” тред-юниона который, безусловно, нельзя причислить к жёлтым профобъединениям, но и мировым стандартам организация явно не соответствует. Вполне возможно, они действительно оказывают помощь коллективам на уровне небольших региональных предприятий или могут быть полезны в качестве юридических консультантов, но не более того.
Забастовки для них – крайний метод. Работодатель – надежный партнер. Политика – грязное дело, которое мешает защищать права бесхитростных пролов, чуждых вот этому всему. Левая политика – сатанинское учение, которому профсоюзы нужны только для прихода к власти с последующим поеданием ребёнков.
Собственную позицию по этим вопросам они, конечно же, политической не считают.
В стране со среднеразвитой либеральной демократией такая структура могла быть добиться определенных успехов, но постсоветская специфика диктует очень жесткие правила жизни.
Образовавшийся в ходе распада СССР класс бюрократ-буржуазии сумел приватизировать государство в такой мере, о которой самые мрачные западные атланты могут только мечтать. Контроль над большинством социально-экономических и над всеми государственными сферами даёт правящему слою обширные возможности и полномочия для расправы над забастовщиками или теми, кто рядится в таковых.
Маргинализированный статус рабочего класса в странах третьего мира и общемировой кризис старых организационных структур довершает картину.
Технология легальных профсоюзов оказалась не трансплантируемой, как и многие другие институты из старых капиталистических стран (вовсе не обязательно западных и метропольных).
Излюбленная многими социалистами мантра о сакральной роли организованного рабочего класса нуждается как минимум в серьёзном уточнении: борьба за будущее должна начаться не в обычных тред-юнионистских инициативах, где тон задают либеральных профкомычи и профкомовны, но в теоретических штудиях новой левой интеллигенции.
Без неё, у рабочего класса нет никаких шансов. [А это уже наша собственная мантра]
Читайте также: